Книга третья 4 page

луны они казались совсем тусклыми - тусклыми и призрачными. Ясно одно: в

этот час, в таком костюме, с чемоданом в руке, ему нельзя появиться здесь.

Своим видом он, несомненно, возбудит любопытство и подозрения, если его

кто-нибудь заметит. Пароходик, который ходит между этим поселком и

Шейроном (откуда Клайд должен был отправиться дальше, к Сосновому мысу),

отойдет только в половине девятого, - значит, пока нужно скрыться

где-нибудь и по возможности привести себя в приличный вид.

И Клайд вновь вошел в лес, подступавший к самой окраине поселка, думая

там дождаться утра; оттуда он мог следить за часами на башне маленькой

церквушки, чтобы знать, когда настанет время выйти. А пока он старался

сообразить, благоразумно ли поступает. Вдруг кто-нибудь уже поджидает его

здесь? Те трое... или, может быть, еще кто-нибудь, кто видел... Или

извещенный кем-нибудь полицейский агент?.. И немного погодя он решил, что

все же лучше спуститься в поселок. Стоит ли пробираться лесами по

западному берегу озера... да еще ночью, потому что днем его могут

увидеть... Ведь если сесть на этот пароходик, он через полтора часа, самое

большее через два будет у Крэнстонов в Шейроне! А пешком он попадет туда

только завтра - это глупо, это гораздо опаснее. И, кроме того, он обещал

Сондре и Бертине приехать во вторник, а сегодня уже пятница. И притом

завтра, может быть, уже поднимется шум, начнется погоня... во все концы

сообщат его приметы... а сегодня утром... разве Роберту могли найти так

быстро? Нет, нет. Это лучший путь. Кто здесь знает его, кто сможет

установить, что он и есть Карл Грэхем или Клифорд Голден? Лучше всего

поспешить, прежде чем станет известно что-либо о Роберте. Да, так. И

наконец, когда башенные часы показывали десять минут девятого, с сильно

бьющимся сердцем он вышел из лесу.

Улица вела к пристани, откуда должен был отойти пароходик в Шейрон.

Клайд медлил и вдруг увидел подъезжающий автобус с озера Рэкет. И ему

подумалось, что, если на пристани или на палубе он столкнется с кем-нибудь

из знакомых, можно будет сказать, что он только сейчас приехал с озера

Рэкет, где у Сондры и Бертины много Друзей: а если он встретит одну из

них, то скажет, что был на озере Рэкет третьего дня. Назовет любую фамилию

или дачу, в крайнем случае вымышленную.

Итак, он направился к пароходу и взошел на палубу, а потом сошел в

Шейроне и при этом, как ему казалось, не привлек к себе ничьего внимания.

На пароходе было с десяток пассажиров, но ни одного знакомого, и никто из

них, если не считать молодой девушки в голубом платье и белой соломенной

шляпе, по-видимому, здешней жительницы, не обратил внимания на Клайда. А

взгляд этой девушки выражал скорее восхищение. Впрочем, этого было

достаточно, чтобы Клайд, старавшийся поменьше бросаться в глаза, ушел на

корму, тогда как остальные предпочитали носовую часть палубы.

По прибытии в Шейрон, зная, что большинство пассажиров направится на

железнодорожную станцию к первому утреннему поезду, он быстро пошел за

всеми, но свернул в первое попавшееся кафе в надежде замести следы. Хотя

он прошел пешком немалый путь от озера Большой Выпи, а перед тем полдня

греб и, завтракая с Робертой, только притворялся, что ест, он даже теперь

не был голоден. Потом, увидев кучу идущих со станции пассажиров - среди

них не было никого знакомого, - он присоединился к ним, делая вид, что

тоже направляется прямо с поезда к гостинице и на пристань. Это, наверно,

пришел поезд с юга, из Олбани и Утики, подумал он, и, следовательно,

покажется вполне правдоподобным, что он приехал с этим поездом. Он сделал

вид, будто идет со станции, но По дороге, разыскав телефон, сообщил

Бертине и Сондре о своем приезде и, услышав, что за ним пришлют не

моторную лодку, а автомобиль, предупредил, что будет ждать на веранде

гостиницы. По пути он купил утреннюю газету, хотя и понимал, что там еще

не может быть, никаких сообщений о случившемся. Как только он дошел до

гостиницы и сел на веранде, подъехал автомобиль Крэнстонов.

На приветствие и гостеприимную улыбку хорошо знакомого ему шофера

Крэнстонов Клайд все-таки сумел ответить веселой и как будто

непринужденной улыбкой, хотя в глубине души и сейчас терзался страхом.

Несомненно, твердил он про себя, те трое, что встретились с ним в лесу,

уже пришли на озеро Большой Выпи. А там теперь, конечно, уже хватились его

и Роберты, и, может быть - кто знает, - уже обнаружены опрокинутая лодка,

его шляпа, ее вуаль. И те трое, может быть, уже сообщили, что видели

молодого человека с чемоданом, пробиравшегося ночью по направлению к югу.

А если так, независимо от того, найдено ее тело или нет, могут возникнуть

сомнения, действительно ли они оба утонули.

А что, если по какой-нибудь странной случайности тело Роберты уже

всплыло на поверхность? Что тогда? Может быть, на лице у нее остались

следы от удара - он ведь сильно ударил ее. Если так, станут подозревать,

что тут убийство. И раз его тело не найдут, а эти люди опишут внешность

повстречавшегося им мужчины, не сочтут ли убийцей Клифорда Голдена или

Карла Грэхема?

Но Клифорд Голден или Карл Грэхем - не Клайд Грифитс. Разве можно

установить, что Клайд Грифитс и Клифорд Голден или Карл Грэхем одно и то

же лицо? Ведь он принял все меры предосторожности и, когда они были на

Луговом озере, даже обыскал чемодан и сумочку Роберты, пока она по его

просьбе выходила, чтобы позаботиться о завтраке. Правда, он нашел два

письма от одной девушки, Терезы Баузер, адресованные Роберте в Бильц, но

он их уничтожил еще перед отъездом на Ружейную. Туалетный прибор в футляре

с клеймом "Уайтли, Ликург" пришлось оставить, но ведь миссис Голден или

миссис Грэхем могла сама купить этот прибор в магазине Уайтли, такая вещь

никак не может навести на его след. Разумеется, нет. Да, еще платья

Роберты. Но даже если они помогут опознать ее, разве ее родители, как и

все прочие, не подумают, что она отправилась в это путешествие с каким-то

неизвестным человеком по фамилии Голден или Грэхем? Пожалуй, они

предпочтут не предавать огласке эту историю. Так или иначе Клайд решил

надеяться на лучшее, сохранять самообладание, держаться спокойно, бодро и

весело, чтобы здесь никто не мог ни в чем его заподозрить, тем более что

ведь, в сущности, он и не убивал Роберту!

И вот он едет в великолепном автомобиле. Сондра и Бертина его ждут.

Придется сказать, что он приехал прямо из Олбани: ездил туда по поручению

дяди, которое отняло у него все время, начиная со вторника. Он будет

наслаждаться обществом Сондры, и все же ему придется всегда, все время

думать об этих ужасах... Вдруг он совершил какую-нибудь оплошность, не

сумел скрыть все следы, которые могут привести к нему... Что, если так?

Разоблачение! Арест! Быть может, его второпях несправедливо осудят... даже

покарают... если только он не сумеет объяснить, что это был нечаянный

удар. Тогда конец всем его мечтам о Сондре... о Ликурге... надеждам на

блестящее будущее. Но сумеет ли он объяснить? Сможет ли? О боже!

С утра пятницы до полудня следующего понедельника Клайда окружало все,

что раньше так восхищало и радовало его, и все же он непрерывно терзался

мучительнейшими страхами и опасениями. С той минуты, как Сондра и Бертина

встретили его у входа на дачу Крэнстонов и проводили в отведенную для него

комнату, он не переставая думал о контрасте между всеми здешними радостями

и грозящей ему близкой и безвозвратной гибелью.

Едва он вошел, Сондра, надув губки, шепнула ему, так чтобы не могла

услышать Бертина:

- Гадкий! Сидел там целую неделю, когда мог быть здесь. А Сондра для

него все устроила! Надо бы вас хорошенько отшлепать. Я уже хотела звонить

вам сегодня, чтобы узнать, где вы!

А глаза ее говорили, что она в него страстно влюблена.

И, несмотря на свои тревожные мысли, Клайд весело улыбнулся ей, потому

что в ее присутствии все ужасы - и смерть Роберты и опасность, грозившая

ему самому, - казалось, разом отошли на задний план. Только бы все сошло

благополучно, только бы ничего его не выдало! Впереди широкая дорога!

Великолепное будущее! Красавица Сондра! Ее любовь! Богатство! И, однако,

пройдя в свою комнату, куда еще раньше доставили его чемодан, Клайд сразу

стал нервничать из-за костюма. Ведь он мокрый и мятый, его необходимо

спрятать, хотя бы в шкаф, на верхнюю полку. Как только Клайд остался один

и запер дверь на ключ, он вынул костюм из чемодана - непросохший, измятый,

с грязью берегов озера Большой Выпи на брюках - и тут же решил, что,

пожалуй, лучше оставить его в запертом чемодане до ночи: тогда можно будет

лучше обдумать, как с ним быть. Но все остальное, что было на нем в тот

день, он связал в узелок, чтобы отдать в стирку. И, делая это, ясно, до

ужаса, до тошноты сознавал всю таинственность, весь трагизм и пафос

жизни... сколько он пережил после переезда в восточные штаты, как мало

хорошего видел в юности! И как мало, в сущности, дано ему теперь. Какой

контраст между этой просторной, роскошной комнатой и его комнаткой в

Ликурге. Как странно, что он вообще здесь после вчерашнего... Голубые воды

этого сверкающего озера за окном так непохожи на темные воды Большой

Выпи!.. А на зеленой лужайке, расстилающейся от этого светлого, прочного и

просторного дома с его широкой верандой и полосатыми маркизами до самого

озера, Стюарт Финчли, Вайолет Тэйлор, Фрэнк Гарриэт и Вайнет Фэнт в

шикарных спортивных костюмах играют в теннис, а Бертина и Харлей Бэгот

отдыхают в тени навеса.

И вот Клайд, приняв ванну и переодевшись, делает веселое лицо, хотя

нервы его по-прежнему натянуты и его терзают страхи, и, выйдя из дому,

подходит к Сондре, Бэрчарду Тэйлору и Джил Трамбал: они хохочут над

каким-то забавным приключением, которое произошло во время вчерашнего

катанья на моторной лодке.

Джил встречает его веселым возгласом:

- Привет, Клайд! Где вы пропадали? Я вас, кажется, сто лет не видела.

А он, многозначительно улыбнувшись Сондре - никогда еще он так не

жаждал ее понимания и любви, - подтянулся на руках, уселся на перилах

веранды и ответил насколько мог спокойно:

- Со вторника работал в Олбани. Жарко там! Ужасно рад, что попал сюда

сегодня. А кто здесь есть?

- Почти все, по-моему, - улыбнулась Джил. - Вчера у Рэнделов я

встретила Ванду. А Скотт писал Бертине, что приедет в будущий вторник.

Похоже, что на Лесном в этом году будет не очень-то много народу.

Тут начался долгий и оживленный спор: почему Лесное озеро теперь уже не

то, что прежде. Вдруг Сондра воскликнула:

- Боже, я совсем забыла! Я должна сегодня позвонить Белле. Она обещала

на будущей неделе поехать в Бристол на выставку лошадей.

Заговорили о лошадях и собаках. Клайд внимательно слушал, изо всех сил

стараясь казаться таким, как все, но продолжая мучительно думать все о том

же. Те трое встречных... Роберта... Может быть, ее тело уже нашли... А

впрочем, уговаривал он себя, к чему столько страхов? Вряд ли можно найти

ее на такой глубине - ведь там футов пятьдесят! И как могут узнать, что он

и есть Клифорд Голден и Карл Грэхем? Как узнают? Ведь он же замел все

следы... вот только те трое встречных... _те трое встречных_! Он невольно

вздрогнул, словно в ознобе.

И Сондра почувствовала, что он чем-то угнетен. Еще в первый приезд

Клайда она заметила, как скуден его гардероб, и теперь решила, что причина

его плохого настроения - недостаток средств. Она непременно сегодня же

возьмет семьдесят пять долларов из своих сбережений и заставит его принять

их, пускай на этот раз, пока он здесь, его не смущают всякие неизбежные

мелкие расходы. А через несколько минут, подумав, что небольшая партия в

гольф дает массу удобных случаев для мимолетных объятий и поцелуев в

укромном уголке, она вскочила с возгласом:

- Кто на партию в гольф? Джил, Клайд, Бэрч! Давайте сыграем вчетвером?

Пари держу, что вам двоим не одолеть нас с Клайдом.

- Согласен! - воскликнул Бэрчард Тэйлор, вставая и оправляя свой желтый

в синюю полоску свитер. - Хоть я и вернулся сегодня домой в четыре утра. А

как вы, Джилли? Сонни, условие: проигравший угощает всех завтраком,

согласны?

Клайд вздрогнул и похолодел, он подумал о жалких двадцати пяти

долларах, которые остались у него после всех его ужасных приключений. А

завтрак на четверых будет стоить в клубе долларов восемь или десять, не

меньше! А может быть, и больше! Но тут Сондра, заметив его смущение,

воскликнула: "Идет!" - и, подойдя ближе к Клайду, легонько стукнула

кончиком туфли по его ботинку.

- Но мне надо переодеться. Это одна минута! А вы вот что, Клайд... вы

пока найдите Эндрью и скажите, чтобы он принес палки для гольфа, ладно? Мы

поедем в вашей лодке, правда, Бэрчи?

Клайд побежал искать Эндрью, раздумывая о том, сколько будет стоить

завтрак, если они с Сондрой проиграют, но Сондра догнала его и схватила за

руку:

- Подождите здесь, милый, я сию минуту вернусь!

Она бросилась по лестнице наверх, в свою комнату и тотчас вернулась,

крепко сжимая в маленькой руке пачку кредиток.

- Вот, милый, скорее, - шепнула она и торопливо сунула деньги в карман

его пиджака. - Шш... ни слова! Скорее! Это чтобы заплатить за завтрак,

если мы проиграем, и для всяких прочих вещей... я скажу после. А как я

люблю вас, мальчик мой маленький!

Секунду она с восхищением смотрела на него своими ласковыми карими

глазами, потом снова взбежала по лестнице и уже сверху крикнула:

- Да не стойте вы тут, глупенький! Идите за палками! Быстро!

И она исчезла. А Клайд, потрогав карман, понял, что она дала ему очень

много денег, - несомненно, хватит не только на все траты здесь, но и на

бегство, если понадобится. "Дорогая! Милая девочка!" - воскликнул он про

себя. Прелестная, нежная, щедрая Сондра! Она так любит его, по-настоящему

любит. Но если она когда-нибудь узнает... О боже! И ведь все это ради

нее... если бы только она знала! Все ради нее! Потом он отыскал Эндрью и

вернулся к остальным, неся палки. И вот снова появилась Сондра. Она бежит

к ним в модном зеленом вязаном спортивном костюме. Джил в шапочке и блузе,

похожая на жокея, смеется и шутит с Бэрчардом, уже сидящим у руля моторной

лодки. А Сондра на берегу кричит Бертине и Харлею Бэготу:

- Эй, друзья! Не хотите ли с нами?

- Куда?

- В гольф-клуб при "Казино"!

- Нет, слишком далеко. Увидимся после завтрака на пляже.

И Бэрчард сразу берет такую скорость, что лодка прыгает, как дельфин. А

Клайд смотрит на все как во сне, то с блаженством и надеждой, то словно

сквозь темное облако ужаса, - за этой тьмой, быть может, уже вплотную

подкрались к нему арест и смерть!

Несмотря на все его прежние рассуждения, ему теперь стало казаться, что

он сделал ошибку, когда, не скрываясь, вышел сегодня утром из лесу. И все

же это было, пожалуй, самое лучшее, иначе ему пришлось бы сидеть в лесу

целыми днями, а по ночам выбираться на дорогу, идущую вдоль берега, и по

ней шагать до самого Шейрона. На это надо было потратить два или три дня.

И тогда Сондра, удивленная и встревоженная его опозданием, могла позвонить

в Ликург, пошли бы разговоры, расспросы о нем, которые впоследствии могли

бы оказаться опасными...

Но здесь в этот сияющий день, кажется, нет и не может быть никаких

забот, по крайней мере остальные так беспечны... а в глубине его души

холодный мрак... И Сондра, в восторге от того, что Клайд с нею, вдруг

вскакивает - в руке ее, точно вымпел, развевается яркий шарф - и

восклицает с веселым озорством:

- Клеопатра плывет по морям навстречу... навстречу... да кого же она

там встречала?

- Чарли Чаплина, - подсказал Тэйлор, заставляя лодку выделывать

неистовые скачки, чтобы Сондра потеряла равновесие.

- Ну и глупо! - ответила Сондра, шире расставляя ноги, чтобы сохранить

устойчивость.

- Нет, вы тоже не знаете, Бэрчи, - прибавила она. - Клеопатра мчится...

м-м... знаю - на акваплане!

Она закинула голову назад и широко распростерла руки, а лодка все

шарахалась то вправо, то влево, как перепуганная лошадь.

- Все равно вам не свалить меня, Бэрчи! Вот увидите! - крикнула Сондра,

и Бэрчард, то и дело меняя курс, стал резко, насколько хватало смелости,

бросать лодку из стороны в сторону, а Джил в испуге закричала:

- Что вы делаете? Хотите нас всех утопить?

Клайд вздрогнул и побледнел, словно громом пораженный. Он вдруг

почувствовал тошноту и слабость. Он никак не думал, что придется так

страдать и мучиться. Ему казалось, что все будет совсем по-другому. И вот

он бледнеет от каждого случайного, нечаянного слова. Но что, если ему

придется вынести серьезное испытание... если неожиданно нагрянет

полицейский агент и спросит, где он был вчера и что знает о смерти

Роберты... Ведь он начнет мямлить, дрожать, не сможет, пожалуй, выговорить

ни слова и, конечно, выдаст себя! Нет, надо взять себя в руки, держаться

просто и весело... Надо... по крайней мере в этот первый день.

К счастью, все были так веселы и возбуждены быстрой ездой, что, видимо,

не заметили как ошеломил Клайда возглас Джил, и ему постепенно удалось

вновь принять спокойный вид. А в это время лодка подходила к "Казино", и

Сондра решила закончить поездку какой-нибудь эффектной выходкой:

подпрыгнув, она ухватилась за перила пристани и подтянулась на руках,

тогда как лодка проскользнула мимо и только после поворота причалила. И

Клайда, которому при этом была послана сияющая улыбка, неудержимо потянуло

к ней - к любящей, прелестной, великодушной, смелой Сондре, - и, чтобы

быть достойным ее улыбки, он вскочил, помог Джил подняться по ступенькам

пристани, а сам подтянулся на руках и вслед за Сондрой быстро взобрался

наверх, стараясь казаться веселым и оживленным. Но это оживление было

столь же фальшиво внутренне, как правдоподобно внешне.

- Здорово! Вы настоящий гимнаст!

И позже, на поле для игры в гольф, Клайд под руководством Сондры играл

настолько успешно, насколько позволяли его неопытность и мучительное

волнение. А она, в восторге от того, что они вместе, только вдвоем, и в

ходе игры то и дело оказываются в тенистых уголках, где можно целоваться,

стала рассказывать ему, что она, Стюарт, Фрэнк Гарриэт, Вайнет Фэнт,

Бэрчард и Вайолет Тэйлор, Грэнт и Бертина Крэнстон, Харлей Бэгот, Перли

Хейнс и Джил Трамбал собираются на экскурсию на целую неделю. Они двинутся

в путь завтра днем - сначала тридцать миль по озеру на моторной лодке,

дальше сорок миль автомобилем на восток, к так называемому Медвежьему

озеру; там они разобьют палатки и постепенно объедут на байдарках его

берега, - там есть всякие живописные уголки, известные только Харлею и

Фрэнку. Каждый день на новом месте. Мальчики станут охотиться на белок и

ловить рыбу на обед. А прогулки при лунном свете! И, говорят, там есть

гостиница, до которой можно добраться на лодке. С ними поедут двое или

трое слуг и приличия ради кто-нибудь из старших. А прогулки по лесу! И

сколько удобных случаев для влюбленных - катанье на байдарке по озеру,

долгие часы вдвоем! Они будут неразлучны целую неделю!

И хотя события последних дней могли бы заставить Клайда поколебаться,

он все же невольно подумал: что бы ни случилось, не лучше ли поехать с

ними? Как чудесно, что Сондра его так любит? Да и что ему делать иначе?

Это позволит ему уехать отсюда... дальше от места этого... этого...

несчастного случая. И если, допустим, кто-то будет искать кого-то похожего

на него... что ж, его просто не будет в тех местах, где могли бы его

видеть и толковать о нем... _Те трое встречных_.

Но тут же он сообразил, что ни в коем случае нельзя уезжать отсюда, не

разузнав возможно точнее, не подозревают ли уже кого-нибудь. Поэтому после

гольфа, оставшись на минутку один, он справился в киоске о газетах, но

оказалось, что раньше семи или половины восьмого не будет ни газет из

Утики и Олбани, ни местной вечерней. Значит, до тех пор он ничего не

узнает.

После завтрака все купались, танцевали, потом Клайд вместе с Харлеем

Бэготом и Бертиной вернулся на дачу Крэнстонов, а Сондра отправилась на

Сосновый мыс, условившись позже встретиться с Клайдом у Гарриэтов. Но все

это время Клайд напряженно думал, как бы ему при первом же удобном случае

достать газеты. Если не удастся зайти сюда сегодня по дороге от Крэнстонов

к Гарриэтам и раздобыть все газеты или хотя бы одну, то надо ухитриться

попасть в это "Казино" завтра с утра, до отъезда на Медвежье озеро. Он

должен получить газеты. Он должен знать, говорят ли что-нибудь - и что

именно - об утонувшей паре и начались ли розыски.

По дороге Клайду не удалось купить газеты: их еще не доставили. И когда

он пришел к Гарриэтам, там тоже еще не было ни одной газеты. Но через

полчаса, когда он вместе со всеми сидел на веранде и весело разговаривал

(впрочем, думая все о том же), появилась Сондра со словами:

- Внимание, друзья! Я вам сейчас кое-что расскажу! Не то вчера, не то

сегодня утром на озере Большой Выпи перевернулась лодка и двое утонули.

Мне это сейчас сказала по телефону Бланш Лок, она сегодня в Бухте Третьей

мили. Она говорит, что девушку уже нашли, а ее спутника еще нет. Они

утонули где-то в южной части озера.

Клайд мгновенно окаменел и стал бледен как полотно. Губы его казались

бескровной полоской, и глаза, устремленные в одну точку, видели не то, что

находилось перед ними, а берег далекого озера, высокие ели, темную воду,

сомкнувшуюся над Робертой. Значит, ее уже нашли. Поверят ли теперь, как он

рассчитывал, что его тело тоже там, на дне? Но надо слушать! Надо слушать,

как ни кружится голова.

- Печально! - заметил Бэрчард Тэйлор, переставая бренчать на мандолине.

- Кто-нибудь знакомый?

- Бланш говорит, что она еще не слышала подробностей.

- Мне это озеро всегда не нравилось, - вставил Фрэнк Гарриэт. - Оно

слишком пустынное. Прошлым летом мы с отцом и с мистером Рэнделом ловили

там рыбу, но быстро уехали. Уж очень там мрачно.

- Мы были на этом озере недели три назад. Помните, Сондра? - прибавил

Харлей Бэгот. - Вам там не понравилось.

- Да, помню, - ответила Сондра. - Ужасно пустынное место. Не

представляю, кому и для чего хотелось туда поехать.

- Надеюсь, что это не кто-нибудь из знакомых, - в раздумье сказал

Бэрчард. - Это надолго испортило бы все наши удовольствия.

Клайд бессознательно провел языком по сухим губам и судорожно глотнул:

у него пересохло в горле.

- Наверно, ни в одной сегодняшней газете об этом еще ничего нет.

Кто-нибудь видел газеты? - спросила Вайнет Фэнт, которая не слышала первых

слов Сондры.

- Никаких газет нет, - заметил Бэрчард. - И все равно они еще ничего не

могли сообщить. Ведь Сондре только что сказала про это по телефону Бланш

Лок. Она сейчас в тех краях.

- Ах, верно.

"А все-таки, может быть, в шейронской вечерней газетке - как ее...

"Бэннер", что ли?.. - уже есть какие-нибудь сообщения? Если бы достать ее

еще сегодня!" - подумал Клайд.

И тут другая мысль. Господи, только сейчас он впервые подумал об этом:

его следы!.. вдруг они отпечатались там в грязи, на берегу? Он даже не

обернулся, не посмотрел, так он спешил выбраться оттуда. А ведь они могли

остаться. И тогда по ним пойдут... Пойдут за человеком, которого встретили

те трое! За Клифордом Голденом! Его утренние странствия... Поездка в

автомобиле Крэнстонов... И у них на даче его мокрый костюм! Что, если

кто-нибудь в его отсутствие уже побывал в его комнате, все осмотрел,

обыскал, всех расспросил... Может быть, открыл чемодан? Какой-нибудь

полицейский! Господи! Этот костюм в чемодане! Почему он оставил его в

чемодане и вообще при себе? Надо было еще раньше спрятать его... завернуть

в него камень и закинуть в озеро хотя бы. Тогда он остался бы на дне. О

чем он только думал, находясь в таком отчаянном положении? Воображал, что

еще наденет этот костюм?

Клайд встал. Все в нем окоченело, застыло: и душа и тело. Глаза на

мгновение остекленели. Надо уйти отсюда. Надо сейчас же вернуться туда и

избавиться от этого костюма... забросить его в озеро... спрятать

где-нибудь в лесу, за домом!.. Да, но нельзя же уйти так вдруг, сразу

после этой болтовни об утонувшей паре. Как это будет выглядеть?

Нет, тотчас подумалось ему. Будь спокоен... старайся не проявить ни

малейших признаков волнения... будь холоден... и попробуй сказать

несколько ни к чему не обязывающих слов.

И вот, напрягая вся свою волю, он подошел к Сондре и вымолвил:

- Печально, правда?

Его голос звучал почти нормально, но мог в любую минуту сорваться и

задрожать, как дрожали его колени и руки.

- Да, конечно, - ответила Сондра, оборачиваясь к нему. - Я ужасно не

люблю, когда рассказывают о таких вещах, а вы? Мама вечно так беспокоится,

когда мы со Стюартом болтаемся по этим озерам.

- Да, это понятно.

Голос его стал хриплым и непослушным. Он выговорил эти слова с трудом,

глухо и невнятно. Губы его еще плотнее сжались в узкую бесцветную полоску,

и лицо совсем побелело.

- Что с вами, Клайди? - вдруг спросила Сондра, посмотрев на него

внимательнее. - Вы такой бледный! А глаза какие! Что случилось? Вам

нездоровится сегодня или это виновато освещение?

Она окинула взглядом остальных, сравнивая, потом снова обернулась к

Клайду. И, понимая, как важно ему выглядеть возможно естественнее, Клайд

постарался хоть немного овладеть собой и ответил:

- Нет, ничего. Вероятно, это от освещения. Конечно, от освещения. У

меня... у меня был тяжелый день вчера, вот и все. Пожалуй, мне не

следовало приезжать сюда сегодня вечером. - И он через силу улыбнулся

невероятной, невозможной улыбкой.

А Сондра, глядя на него с искренним сочувствием, шепнула:

- Мой Клайди-маленький так устал после вчерашней работы? Почему же мой

мальчик не сказал мне этого утром, вместо того чтобы прыгать с нами весь

день? Хотите, я скажу Фрэнку, чтобы он сейчас же отвез вас назад, к

Крэнстонам? Или, может быть, вы подниметесь к нему в комнату и приляжете?

Он и слова не скажет. Я спрошу его, ладно?

Она уже хотела заговорить с Фрэнком, но Клайд, смертельно испуганный ее

последним предложением и в то же время готовый ухватиться за подходящий

предлог, чтобы уйти, воскликнул искренне, но все же неуверенно:

- Нет, пожалуйста, не надо, дорогая! Я... я не хочу! Это все пройдет. Я

подымусь наверх потом, если захочется, или, может быть, уеду пораньше

домой, если вы тоже немного погодя уйдете, но только не сейчас. Я чувствую

себя не так уж хорошо, но это пройдет.

Сондра, удивленная его неестественным и, как ей показалось, почти

раздраженным тоном, сразу уступила.

- Ну, хорошо, милый. Как хотите. Но если вам нездоровится, лучше бы вы

позволили мне позвать Фрэнка, чтобы он отвел вас в свою комнату. Он не

будет в претензии. А немного погодя - примерно в половине одиннадцатого -

я тоже распрощаюсь, и мы вместе доедем до Крэнстонов. Я отвезу вас туда,

прежде чем ехать домой, а то кто-нибудь другой соберется уходить и захочет

вас подвезти. Разве моему мальчику такой план не нравится?

И Клайд ответил:

- Хорошо, я только пойду чего-нибудь выпить.

И он забрался в одну из просторных ванных комнат дома Гарриэтов, запер

дверь, сел и думал, думал... о том, что тело Роберты найдено, что на лице

ее, может быть, остались синяки от удара, что следы его ног могли

отпечататься на влажном песке и в грязи у берега... думал о мокром костюме