Желтая Школа

(Заколдованный лес)

Йихана с тоской засмотрелась в окно в поисках чего-нибудь, чем можно было бы занять свой разум. Густая лесная поросль ограничивала поле зрения, и дальше пятидесяти футов, куда ни глянь, чаща не просматривалась.

«Деревья, деревь я — опять эти проклятые деревья! Будь проклята эта Школа, если она держит меня здесь!»

Легкий стук в дверь немного отвлек ее от грустных мыслей.

—Войдите, — пресным голосом произнесла она.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Филип. Это был мужчина средних лет как всегда с бесстрастным выражением на лице.

Ты уже встала? — с неодобрением спросил он. Йихана даже не соизволила обернуться лицом к гостю.

А тебе какое дело?

—Ребенок еще и дня не прожил, а ты уже перенапрягаешь себя. Тебе нужно отдыхать.

В реплике Филипа не чувствовалось ни грана заботы — он просто констатировал факт.

—Я не такая уж чахлая, как тебе кажется, — ледяным тоном отрезала Йихана. — Родам уделяют слишком много внимания.

Губы Филипа сложились в покровительственную усмешку:

—Как скажешь, Йихана.

Молодая женщина в изнеможении закатила глаза к потолку, но не ответила на укол: сейчас она уже хорошо разобралась в привычках этого Желтого Адепта.

—Что ты там высматриваешь за окном? — снова спросил Филип.

—Ненавижу лес. Терпеть не могу эти проклятые деревья.

—Тогда зачем ты на них смотришь?

—Потому что в этом проклятом месте больше не на что смотреть!

—О-о, мне кажется, Йихана, что жизнь отшельницы не для тебя. Медитация и оккультные науки — слишком пресная пища, не так ли?

Она обернулась, смерила его взглядом, а потом присела на низкий подоконник.

—Зато для тебя они — все. Логика и уединение — вот единственное, что тебя заботит. А на самом деле ты пуст: в тебе нет никаких стремлений!

—Именно это и проповедует наша Школа, хотя сама по себе логика внутренне ограничена, особенно в вопросах метафизики.

—Даже это утверждение звучит вполне логически.

Филип удивленно поднял бровь, однако спорить не стал: он понимал, что пререкаться с Йиханой бесполезно. Он обошел кровать с другой стороны, направляясь к детской колыбельке.

Фиона выглядит здоровенькой, — сообщил он, — хотя не очень похожа на свою маму.

—А-а, ребенок, — пробормотала Йихана. Филипа неприятно поразила горечь в ее голосе. — Наплевать мне на него, пусть хоть сдохнет.

—Что с тобой? Младенец просто чудесный.

—Это же девка, ты, кретин! — огрызнулась Йихана.

—Ну и что? Ох, забыл... Ты разочарована, потому что ожидала мальчика, как обещал тебе Бэл.

—Да, черт подери! Как могла получиться девочка? Я могу поверить в то, что Бэл бросил меня; но я не верю, что он мог соврать мне относительно ребенка. Ведь он совратил меня именно с этой целью! Бэл никогда и ничего не делает без серьезных на то причин, и его связь со мной была не ради удовольствия.

—В этом я нисколько не сомневаюсь, — произнес Филип и, не дожидаясь сердитых возражений Йиханы, добавил: — Что, тем не менее, оставляет тебе лишь две возможности. Либо Мастер Бэл заново воплотился в женском обличье, либо у ребенка совсем иная душа.

Йихана уставилась на него:

—Ты знаешь что-то, о чем не знаю я?

—Я знаю много того, чего не знаешь ты, — сказал Филип. — И не думай, что этот ребенок родился для твоего личного блага. Эта девочка повлияет на многих. А то, что она родилась именно у тебя, объясняется вполне определенной причиной.

—Какой?

—Необходимостью получить силу, конечно. Любое дитя, которое выживет у подобной матери, безусловно, вырастет очень сильным.

—Очень смешно, Филип. И откуда ты почерпнул эти так называемые сведения?

—Я Адепт. В моем распоряжении есть средства, которые тебе недоступны. Могу совершенно точно сказать тебе, что эта девочка — совсем не та душа, о которой ты думала.

Лицо Йиханы побагровело от гнева.

—Кто же она, дьявол ее побери?

—Это мы увидим позже, — покровительственная улыбка вновь появилась на губах Филипа.

Тот, кто смотрит наружу,—спит; тот, кто смотрит внутрь, — бодрствует.