Глава 30. Следующие трое суток провела в компании либо Тария, ревностно охраняющего мой покой, либо Иванны и Фисника

Следующие трое суток провела в компании либо Тария, ревностно охраняющего мой покой, либо Иванны и Фисника. К ним я ходила якобы прогуляться, но на самом деле все равно потихоньку работала – в каюте можно было только маяться от скуки и безделья. Ничего особенного на судне больше не происходило, кроме того, что постоянно раздавалось звуковое предупреждение о появлении новых кораблей в зоне видимости. Мы с подругой частенько ходили на смотровую площадку провожать их взглядами. Собственно, наблюдали только далекие движущиеся точки, но все‑таки хоть какое‑то разнообразие на бескрайних просторах.

Лететь до Илишту осталось не больше суток, и я с трепетом ожидала прибытия на планету. Ведь это теперь мой новый дом – настоящее и будущее – как встретит, каким станет? Мы с Иванной сидели на краю площадки, я как всегда в светло‑сером служебном костюме, а она в нарядном облегающем черном комбинезоне с шикарной золотистой вышивкой. Девушка о чем‑то рассказывала, активно жестикулируя, а я погрузилась в собственные вялотекущие мысли, упустив нить разговора.

Как же все изменилось с момента моего появления на этом корабле! Сейчас казалось, что уже в первую встречу с Тарием что‑то почувствовала к нему. Ведь нереально всего за несколько дней или даже недель влюбиться в представителя чужой расы, постоянно нуждаться в нем. Все пыталась определить, когда же на самом деле поняла, что он отличается от остальных мужчин? Когда произошел сдвиг в наших отношениях? И не смогла! Даже тот – самый первый – раз, когда я «отметилась» в его душе, вряд ли явился отправной точкой привязки к будущему аннару.

– … могу взять на себя работу с клиентами… – донесся обрывок фразы (кажется, мне пора включаться в беседу, а не витать в облаках). – А ты займешься планированием и проектированием. Знаешь, я тут подумала: неважно, где твой аннар захочет поселить семью, хотя, конечно, это нонсенс, что он принимает решение по такому вопросу, а не ты! Но не столь важно… Так вот, я много раз бывала на мужской половине – и знаешь что отметила?

Привлеченная голосом Иванны, вслушалась и отрицательно покачала головой, девушка же с энтузиазмом продолжила:

– Я отметила, что на мужской половине все стандартно и безлико. Они считают, что природа сама все украшает, но это же глупо… Красота может преобразить их одинокую жизнь. Так вот, я подумала и решила, что мы с Фисом тоже можем купить себе дом на мужской половине… по соседству с вами. Очки и перчатки – это малая плата за возможность украсить чужую жизнь, расцветить… Меня это решение так вдохновило – ты не представляешь…

Ее далекоидущие планы натолкнули сразу на две мысли, и первая тут же заставила действовать:

– Иванна, ты не могла бы поделиться или одолжить, или продать перчатки и очки, если у тебя запасные имеются, конечно?

Девушка замолчала на мгновение, раздумывая, затем ответила:

– Я с удовольствием тебе их подарю! У меня есть и очки, и куча перчаток – выберешь, какие тебе больше понравятся.

– Спасибо большое, а то меня пугает возможность ненароком привязать еще кого‑нибудь, – я даже плечами передернула, внутренне содрогнувшись. – Уверена, о защите никогда больше не забуду!

Иванна понимающе улыбнулась: о своей защите она никогда не забывала и всегда носила. После рассказов о нравах илишту я быстро привыкла не смотреть мужчинам прямо в глаза, а касаться всех и раньше избегала.

Вторая пришедшая в голову мысль была о том, что Иванна с ее неисчерпаемым эшузиазмом и инициативой вполне может продумать и устроить мое будущее – правда, как ей это представляется… Недаром «любимый Фис» говорил о ее излишней настойчивости. И хотя смотрел на свою анна со все возрастающим обожанием и любовью, но подсознательно побаивался, ожидая, что та выкинет в следующий момент. Надежда найти спокойную покладистую женщину не оправдалась – поторопился мужик со связью‑то!

Зато Иванна постепенно меняла Фисника. От былой флегматичности следа не осталось, ведь ему приходилось всюду успевать за анна и постоянно быть настороже из– за ее импульсивности, общительности и любопытства. Ладная яркая фигурка притягивала взгляды многих мужчин на корабле, и теперь Фисник превратился в ярого ревнивца и задиру. Если раньше он равнодушно воспринимал некоторые ущемления своего достоинства со стороны более темных, то теперь за любое проявление неуважения соперники или обидчики получали в темные клыкастые морды. А уж когда Фисник отметил, с каким затаенным восхищением и восторгом Иванна наблюдает за подобными стычками, то моего наставника понесло. Теперь эту парочку обходили стороной, ведь остальным здесь служить дальше, а Фисник уходит по возрасту и теперь еще и по статусу.

Зато Тарий, наоборот, стал более спокойным, выдержанным и добродушным, как уже несколько раз заметил Фисник, а еще в очередной раз подслушала парочку говорливых илишту и узнала: некоторые из команды задумались, что возможно стать аннаром не так уж и плохо, если судить по Биане.

Стоило о нем подумать, как за спиной раздался шорох и с обеих сторон от меня возникли колени и мощные бедра, захватывая в своеобразный плен, а вслед за ними склонилась ушастая черная голова. Тарий обнял меня, потерся носом о макушку, потом наклонился сильнее и прижался гладкой щекой к моей. Поцеловал, лизнул в ухо, снова прижался и, вообще, вел себя, нисколько не стесняясь Иванны, с любопытством поглядывающей на нас, – словно с любимой плюшевой игрушкой.

Я ощущала спиной его твердеющую радость от встречи со мной. Кажется, уже начала привыкать к тому, что, увидев меня, Тарий всегда хочет потрогать, понюхать, даже к постоянному желанию секса у моего аннара, которое необъяснимым образом передавалось и мне, готовой в любой момент ответить ему страстью. Похоже, это все же заразно!

Вот даже Иванну и Фисника, к своему смущению, несколько раз застукивала в весьма красноречивой позе, а то и за действием в рабочем отсеке. Приходилось краснеть и незаметно скрываться с места чужого… и ведь не скажешь «разврата»: сама слишком хорошо запомнила технический отсек, проходя мимо которого старалась не смотреть на дверь. Другие же илишту завидовали нам четверым и, надо полагать, паломничество в отсек «медитаций» участилось.

Тарий почти добрался до моих губ, устроив меня на сгибе локтя, когда Иванна спросила:

– Месс Биана, а долго нам еще лететь?

– Восемнадцать часов, миса Иванна! – недовольно ответил Тарий – еще бы, от такого важного дела отвлекают!

Однако его раздраженный голос на Иванну не произвел никакого впечатления. Получив ответ, та кивнула и продолжила излагать свои соображения по поводу создания совместного дела. Я усмехнулась, услышав обреченный разочарованный вздох Тария, протянула руку и погладила его по щеке, наслаждаясь гладкостью и шелковистостью кожи. Неожиданно возник любопытный вопрос: интересно, как они выглядят в старости? На лицах мамы Иванны и других солидного возраста женщин илишту есть морщинки, и на вид кожа казалась суховатой и немного серой. Черные волосы словно пеплом присыпаны, а не сединой, как у привычных мне рас. А вот как мужчины преклонного возраста выглядят, пока не знаю.

– О чем задумалась, моя малышка? – тихо, с нежностью, спросил аннар, выводя меня из задумчивости и заставляя испытывать ответную нежность. Как же сильно, оказывается, я умею любить, если при взгляде на него заходится и щемит сердце!

– О тебе, любимый! Интересно стало, как ты будешь выглядеть, когда мы состаримся!

От обоих пришло удивление, правда, Тарий вслед за удивлением испытал удовлетворение и радость.

– Сама увидишь, анна! Уж я постараюсь прожить так долго, чтобы удовлетворить твое любопытство! – и тут же спросил с искренним любопытством. – А как стареют тсареки – я ни разу не видел. Как будет выглядеть моя анна? В каком возрасте это начинается?

– Лет через пятьдесят после четвертой линьки начинает увядать кожа, – я продолжала гладить его по щеке, мощной шее и играть с ушами, отчего они смешно подрагивали. – Линька расходует последние ресурсы, и организм начинает готовиться к закату. Не волнуйся, аннар, наша старость выглядит благородной и не так кардинально меняет внешность, как у некоторых рас. Вряд ли я буду страшной.

Я улыбнулась, а Тарий коснулся губами моих и вздохнул:

– Надеюсь, твой характер старость тоже не испортит…

Обвила руками его шею, поцеловала в губы и, заглядывая в яркие сверкающие глаза, довольно прошептала:

– Надо же! Рада, что мой характер тебя устраивает, но вот что делать с твоим несносным…

В следующий момент Тарий закрыл мой рот поцелуем и целовал так, что я уже забыла, о чем хотела сказать, – да у меня из головы мысли почти полностью вынесло, оставив одни желания!

– М‑м‑м, какой же у меня вкусный аннар… – едва слышно выдохнула, а потом услышала, как Иванна понятливо хмыкнула и тихонько удалилась, а мы радовались уединению, россыпи звезд вокруг, а главное – друг другу.