Глава 22. Последующая за этим неделя прошла тихо-мирно без встреч и даже без самых коротеньких разговоров с постоянным объектом моих мыслей

Последующая за этим неделя прошла тихо-мирно без встреч и даже без самых коротеньких разговоров с постоянным объектом моих мыслей. Артем пропал, полностью подтверждая, что я ему совершенно не нужна, что я его ничуть не интересую, и он получил, все, что хотел. Меня ужасно раздражало, что я не понимала его: для чего солидный занятый человек потратил на меня столько времени? Чтобы переспать? Вот уж глупость - к его распоряжению сотни женщин. Что за извращенные идеи царят в его голове? А еще я хотела его видеть. Да, что там видеть, я хотела спать с ним! Я хотела секса! Боже, как низко я пала!

Я попыталась отвлечься, представить на месте Артема кого-то еще, гулять, так гулять. Кого угодно: Рому, брата (да-да, дошла и до такого), знакомых парней, только никто не вызывал во мне отклика, более того, эти мысли отталкивали. Это очень плохо! Это отвратительно! Меня до безумия привлекает мужчина, которого не привлекаю я. Разве не то же самое было с Глебом? Только тогда я сразу вычеркнула его из сердца, узнав, что не нужна ему. Все мои страдания были вызваны травмированным самолюбием. А сейчас...

Плюс во всей этой ситуации был: я почти спокойно подготовилась и сдала последний экзамен. Сев в кресло самолета я испытала странное разочарование, смешанное с облегчением. Только в этот момент я осознала, как ждала звонка Всеславского. А еще я поняла, что меньше всего хочу улетать, я боюсь быть настолько далеко от него.

Целую неделю дома я осуществляла свою недавнюю мечту: валялась в спальне, где провела все свое детство, с книгой в руках и чашкой чая на столе. Я никуда не ходила, никому не звонила, так что ни один человек здесь, кроме моей семьи и соседей, не знал о моем приезде. Меня тошнило от людей, воротило от мысли об общении со старыми друзьями.

Не знаю, что дернуло меня, какая сила заставила прекратить затворничество, только в одно утро я, проснувшись, сразу набрала номер Дашки. Машуня - не единственная моя подруга детства: нас было четверо. Время от времени в нашу компанию вливались, а потом исчезали из нее другие девчонки, мы ссорились и мирились, расходились и сходились снова, но костяк, такой своеобразный квадрат, оставался. Нас кто-то из учителей даже сравнил однажды с четырьмя стихиями: я - конечно, огонь (и не только из-за цвета волос), Маша - земля (основа нашей четверки, самая стабильная ее часть), Даша - воздух (без нее невозможна жизнь в целом и существование нашей дружбы в частности) и Крис. Вот о последней я даже вспоминать не хочу! Вода - она вода и есть! После окончания школы она не просто прекратила общение с нами, но и сделала это самым отвратительным образом. Мы и раньше замечали, что самовлюбленность Кристины зашкаливает, и что она слишком высокого о себе мнения, но на следующий же день после выпускного она проявила себя во всей своей красе, сообщив, что ее ждет большое будущее, и общаться с лузерами она больше не намерена.

Дашку мой звонок не просто обрадовал, он вверг ее в настоящий экстаз. А знаете почему? Оказывается, на завтра планировалась встреча выпускников. Какой только черт дернул меня позвонить именно в этот день?! Я не хотела идти, помня о последней встрече с друзьями и о том, какие чувства она вызвала. А Даша не хотела оказаться там одна, так что все мои оправдания не были приняты к сведению, и я поняла, что легче смириться, чем продолжать отстаивать свое право на отсутствие общения. Единственное, что мне удалось отстоять - форма одежды. Мне было лень выряжаться в вечернее платье и делать бешеную прическу, поэтому напялила джинсы и свитер, и отправилась, не заморачиваясь по поводу внешнего вида.

Как ни странно, все прошло, как нельзя лучше: никто не пытался говорить друг другу гадости, никто не вспоминал неприятные моменты из биографии одноклассников. Я немного поскучала, пока девчонки хвастали своими 'успехами', весьма сомнительными, честно сказать, для меня. Мне хвалиться было нечем, вряд ли кто оценит мою отличную учебу.

Потом начали дружно вспоминать самые разные глупости, на совершение которых мы были столь щедры всего несколько лет назад. Наш класс был мастак на самые неожиданные неожиданности и считался неблагополучным, и вовсе не потому, что собрались в нем тупари, неспособные понять объяснений учителей. Наоборот, совокупный уровень интеллекта (в некоторых областях), а особенно уровень креативности, зашкаливал так, что учителя не знали, куда деваться от наших 'блестящих' идей.

Когда большая часть собравшихся выпила достаточно, чтобы веселиться по-настоящему, все разбрелись кто куда: некоторые танцевали, некоторые пошли курить на улицу, остальные собрались в небольшие группки по интересам. Я не знаю, что произошло к тому моменту с нашими мальчиками, только в этот вечер человек пять из восьми присутствующих, поочередно подходили ко мне, пытаясь клеить. Не знаю, что это было, может, воздействие алкоголя, может, я теперь выгляжу доступной (хотя не знаю, с чего такое могло случиться). Эти ритуальные танцы совсем вывели из себя: почему я интересую всех подряд и не интересую единственного человека, который нужен мне?! Может, не стоит сходиться с людьми из совершенно чужого круга?

Домой я вернулась почти под утро. Падая в кровать от усталости, я решила, на всякий случай, проверить, не было ли каких-либо звонков или сообщений, которые я пропустила в шуме гулянки. Разве это не свинство?! Почему я ждала этого почти две недели, а он умудрился позвонить именно сегодня?! Что делать теперь? А что делать? Я не обязана постоянно находиться в его распоряжении! Пусть теперь ждет он!

С полной уверенностью в том, что поступаю правильно, я легла спать, отключив телефон.

Утром я поняла, что напрягалась зря: ни одного сообщения об абоненте, звонившем мне, не было. Ну и пусть, я не стану перезванивать!

Я продержалась до самого вечера, а потом решила, что лучше сдаться, чем провести бессонную ночь.

- Привет, ты что-то хотел? - спросила я, как только мне ответили.

- Рад слышать твой голос! Я все сижу и думаю: ты перезвонишь мне или будешь изображать неприступность, - ехидно поделился размышлениями мой собеседник.

- Честно говоря, я надеялась, что ты побережешь мои средства. Из нас двоих кажется я бедная студентка...

- Ох, прости, я не подумал, - и мой звонок тут же был сброшен. Мне только и оставалось недоуменно разглядывать трубку. Хорошо, сомнения почти сразу были прерваны новым звонком, не зря говорят, что если медведя можно научить ездить на велосипеде, то и мужчина в состоянии освоить простейшие навыки. - Я хотел спросить, ты взяла обратный билет?

- Да, а что? - вот, на самом-то деле: что? Что еще тебе от меня надо и зачем тебе знать, когда я вернусь? Разве неясно дала понять, что не буду продолжать общение?

- Я соскучился...

- Артем, - медленно заговорила я, тщательно подбирая слова, - Я. Не. Хочу. Тебя. Больше. Видеть! Что непонятного?

- Замечаешь, снова наши интересы не сходятся. Я хочу тебя видеть! - он специально выделил 'Я', чтобы мне стало понятно, что мои желания его если и волнуют, то в самой малой степени.

- Господи, Всеславский! Скажи, что нужно сделать, чтобы от тебя избавиться, и я это сделаю! Меня уже тошнит от твоих метаний. Моя нервная система не рассчитана на общение с такими, как ты. Оставь меня в покое! - я постаралась вложить в эти слова максимум уверенности в том, что, на самом деле, думаю то же, что говорю.

- Слушай! Мне нужна твоя помощь! Ты уехала, и все идет не так. Сделки не заключаются, деньги не перечисляются, конкуренты подняли головы. Если так пойдет и дальше, я разорюсь, и сотни людей потеряют работу из-за одной мелкой рыжей девчонки. - Интересно, он никогда не слышал, что если ты хочешь попросить о чем-то, то надо не обзываться, а подлизываться?

- Это все очень интересно! Сначала я состояла при тебе психоаналитиком, потом клоуном, теперь буду талисманом? Знаешь, я не в восторге ни от одной из должностей, если они требуют общения с тобой. Так что, поищи кого-то другого.

- Солнце, я не верю в талисманы, приметы, высшие силы и прочую муру. Дело в том, что... вместо того, чтобы думать о деле, я думаю о тебе, а это очень плохо.

- Очень любопытно... что же ты обо мне думаешь? - я замерла, со всей силы сжав телефон влажной от напряжения ладошкой.

- Какие у тебя мягкие волосы, какие яркие глаза, какая нежная кожа, какие мягкие губы, как волшебно ты пахнешь и как вздыхаешь и стонешь подо мной. И какая ты вся мягкая, нежная и податливая. - Я не сдержалась и шумно выдохнула. Это какой-то полный писец! Что он несет?! - Мне очень жаль, что я тебя обидел. Просто, я боялся увлечься, боялся потерять контроль.

- Артем, ты боишься увлечься, я боюсь твоего равнодушия - полная дисгармония. Нам не по пути.

- Уже не боюсь, потому что поздно, - совершенно спокойно и даже, кажется, равнодушно, сказал он. Я зажмурилась. Это что? Типа, объяснение в любви? Помотала головой, чтобы выбросить из нее такие глупые мысли. Чуть-чуть помогло.

- Я взяла билет на девятое, - еле слышно, наконец, ответила я на вопрос, заданный в самом начале разговора.

- Хорошо. - И это все!!! Просто, 'хорошо', и он кладет трубку?! Он совершенно невыносим!!!

Своим звонком Всеславский полностью испортил мне оставшуюся часть каникул: вместо того, чтобы отдыхать и расслабляться, я думала о нем и считала дни до встречи. А когда эти дни прошли, я пошла в агентство и поменяла билет на десятое. Глупо? Даже не собираюсь спорить. По-детски? Никаких сомнений. Мне нужно было хотя бы несколько часов, чтобы подготовиться к встрече, чтобы понять, что делать. Не помогло. В Питер я летела в самых раздрызганых чувствах, в сомнениях, нервничающая и измотанная. Уж отдохнула, так отдохнула!

В аэропорту меня никто не встречал, хотя, что же в этом удивительного, если родным я специально не признаюсь, когда буду - они всегда рвутся встречать, независимо от того, хочу я этого или нет, а я не особенно люблю такие сцены проявления привязанности. Зачем утруждать себя, если на это нет ни малейшей необходимости, не везу же я пятьдесят килограммов мандарин. Я их вообще не везу - сезон закончился.

Если быть совсем откровенной, я втайне надеялась, что меня встретит Артем. Я почти была в этом уверена. Ну, да ладно, без проблем, автобусы никто еще не отменял.

- Семина Милана? - отвлек меня от размышлений мужчина лет сорока, довольно крупный и немного пугающий. Почему-то перед ним хотелось встать по струнке и быть хорошей девочкой.

- Да... - неуверенно ответила я. Может, не стоило признаваться? Может, лучше было бежать побыстрее и подальше?

- Пройдемте! - потребовал он.

- А право на звонок у меня есть? - не сдержалась я. Как же так: незнакомый гражданин приглашает меня пройтись в неизвестном направлении!

- Конечно, меня Артем Михайлович попросил Вас встретить, - смягчился мужчина. На всякий случай, набираю номер Всеславского.

- Езжай с Сергеем и без выкрутасов, - не здороваясь, командует тот и тут же отключается. Интересно, что означает фраза 'без выкрутасов'? Я создаю впечатление неадекватной истеричной особы? Ладно, с этим разберемся при встрече, будем решать проблемы по мере поступления. А пока проблемы не поступили, или я о них не знаю, можно расслабиться и отдохнуть.

Машинка, конечно, классом пониже тех, на которых меня Артем возил, но тоже ничего, расслабиться в такой так и тянет. За окном творится кошмар: на дорогах ледяная корка, в воздухе крутит снег, ветер сбивает с ног неудачливых пешеходов, оказавшихся в такую погоду на улице. Как это мне посчастливилось успеть в машину сесть до того, как все это началось?

Со временем перестаю разбирать, в каком именно месте мы находимся - за окном ничего не видно, кроме снега. И как только этот Сергей умудряется вести машину? Очень сомнительно, что сегодня нам удастся добраться до места без происшествий.

Да уж, назвать эту поездку благополучной сложно. Нет, в аварию мы не попадали, в сугробе не увязли, и даже не занесло ни разу, только вот приехали не ко мне домой, вернее, не к Ларисе, а в поселок прямиком к дому Артема, в такую погоду выглядевшему еще более волшебно и притягательно. Хозяин уже ждал в воротах.

- Ты знаешь, что киднепинг - уголовное преступление? - не собираюсь скрывать своего недовольства.

- А ты знаешь, что ты давно уже не кид? - ничуть не смущаясь, парирует Всеславский и, перехватив мою дорожную сумку, направляется к дому. Мне остается только следовать за ним, возмущаясь мысленно - открывать рот при такой погоде неразумно. Я скажу все, что думаю о нем и о ситуации внутри, в теплом помещении. И чая потребую в качестве компенсации за моральный ущерб.

Только дар речи я теряю непосредственно после того, как ступила в дом. Несложно потерять голос, если встречаешь того, кого никак не думал увидеть в это время в этом месте. Мне навстречу шагнула моя любимая бабуля!

Вся такая красивая: снова чуть поправившаяся (в больнице она исхудала так, что без слез не взглянешь), лицо обрело краски, глаза - живость, и, главное, в новом ярком платье. Не то, чтобы мы держали бабулю в черном теле, и у нее не было возможности одеваться в новые вещи. Мы часто дарили ей что-то симпатичное, только она категорически не соглашалась носить ничего, кроме старого потрепанного халата. Уж не знаю, в чем крылась причина такого поведения. А теперь... бабуля сияла красотой, как елочный шарик! У нее даже волосы были подкрашены и морщинок, кажется, стало меньше.

Но больше всего поразило меня то, что вела себя она как раньше. Как лет пять назад, когда никаких признаков болезни еще не было и близко. Она расспрашивала меня о родителях, не путалась в именах, с энтузиазмом рассматривала фотографии, настойчиво накладывала еду мне и Артему, в общем, ко мне вернулась моя бабушка, которую все в семье звали заботливым диктатором.

Артем тоже изменился. Он не был сегодня таким собранным и сосредоточенным, каким я привыкла его видеть. Он расслабился и добродушно подшучивал над бабушкой, тщательно игнорируя меня. В первый раз за все время нашего общения я увидела, что он по-настоящему дома.

Часов в восемь вечера представительница старшего поколения сообщила, что у нее начинается любимый сериал, а потом она будет спать - она всегда рано ложилась и рано вставала. Пожелав нам спокойной ночи, она добавила перед уходом:

- Тёмочка у тебя такой хороший мальчик!

Меня передернуло, как будто я пальцы в розетку сунула: с чего это он у меня?! Мало того, что моя бабуля планирует ночевать у этого типа, а я-то наивно полагала, что он специально привез нас поужинать вместе, так еще и 'у тебя'! Ну, ничего, сейчас будет допрос с пристрастием!

Когда бабушка поднялась на второй этаж, я так и сидела, напряженная, не знающая с чего начать, да, что говорить, я была в легкой прострации. Выйти из комы помогли руки Артема на моих плечах. Я снова дернулась, на этот раз, пытаясь вырваться из захвата сзади. Артем прижал сильнее, останавливая мои трепыхания, хорошо, между нашими телами была спинка стула.

- Ну, что с тобой? Какая-то ты нервная приехала из дома... - ласково сказал он, успокаивающе поглаживая меня по голове.

- Всеславский! Давай, поговорим начистоту!

- Давай! Говори! - Артем выпустил меня из объятий и сел на соседний стул, развернув меня так, что мы сидели лицом к лицу.

Я вздохнула: находясь так близко от него, да еще и гладя в глаза, мне было очень сложно выяснять отношения. Надо собраться и взять себя в руки!

- Что делает здесь бабуля?

- Живет, - спокойно пожал плечами хозяин дома, будто это было само собой разумеющимся делом.

- Давно? - меня уже начала раздражать его позиция.

- Почти все время, пока тебя не было.

Так... это что же творится? Чужой мужик забирает мою бабушку к себе жить, а мне об этом даже сказать не соизволили?!

- Как на эту авантюру согласилась Лариса?

- Я умею уговаривать, не заметила?

- Хорошо. Объясни, пожалуйста, мне, такой недалекой, зачем! Зачем тебе понадобилась психически нестабильная, мягко выражаясь, женщина в собственном доме?!

- Мне не нравится, как о ней заботятся твои родные, - твердо ответил он, - здесь ей лучше, разве ты не видишь?

- Вижу. Только, знаешь, в Санкт-Петербурге, наверное, три четверть населения живет так, что им здесь будет намного лучше. Поселишь их всех? - я уже почти не сдерживала гнева, и не орать меня заставляла только мысль о том, что нас может услышать бабушка.

- Как еще я мог вынудить тебя остаться? Ты же не слушаешь никаких доводов! - теперь злился и он. Я так и застыла с открытым ртом. Остаться?! В каком это смысле?

- Зачем остаться? - смогла, наконец, выдавить я.

- Я хочу, чтобы ты жила здесь! Постоянно.

- В каком качестве?

- В каком хочешь.

- Я ни в каком не хочу, - выговорила я жалобно. - Я хочу домой!

- Это не правда. Я знаю, что ты хочешь быть со мной, но ты боишься. Пожалуйста, останься! - он уже не указывал, он умолял, и я с ужасом подумала, что может и на колени упасть.

- Как я в институт буду ездить? - привела я последний аргумент, означавший мою капитуляцию.

- Я отвезу тебя, Сергей заберет, а потом научишься водить, купим машину. Не бойся, все будет хорошо.

- Я пойду пока спать. Я устала сегодня и плохо соображаю, закончим разговор позже, - потерянно произнесла я, вставая со стула. - Только уберу со стола.

- Иди наверх. Твоя комната справа от моей, вещи там. Я сам все уберу, ты все равно не умеешь пользоваться посудомойкой.

- Ну, конечно, я же такая тупая! - не сдержалась я.

- Иди отдыхать. Я потом тебе все расскажу. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, - сварливым тоном ответила я. В комнате меня ожидал маленький сюрприз: здесь были не только те вещи, что привезла я. Судя по количеству сумок, здесь было все мои ценности, состоящее преимущественно из книг. Значит, он и не думал, что я смогу отказаться? Или решил, что это не имеет значения? Как же я устала от того, что не понимаю поведения этого человека!