Глава 20. И куда же это мы приехали?

И куда же это мы приехали? Странное место, неподобающее - самое подходящее слово. Поселок - приличный, но далеко не элитный, даже охраны нет на въезде. Постройки обычные: крепкие, аккуратные, но далеко не самые крутые. И дом, к которому мы подъехали, не похож на дом Всеславского, ничем не выделяется из общей массы. Достаточно большой, но без всяких выпендрежностей, даже не обложен каким-нибудь красивым камнем. Большой участок, засаженный деревьями, сейчас сложно определить, какими. Надеюсь, это - яблони или вишни, покрывающиеся волшебно красивыми белыми цветами весной. Сад тоже не соответствует, он должен быть с хвойниками, аккуратными дорожками, красочными камнями и все такое, чтобы была видна работа дизайнера. А тут все, будто посадил любимый дедушка лет двадцать назад, неправильно все, совсем не так, как должно было быть.

Не хочу! Я не хочу узнавать этого человека! Я не хочу входить в этот дом! Мне надо срочно бежать отсюда как можно дальше, желательно, бросить учебу и семью и спрятаться где-нибудь в деревне. Он слишком хорош, чтобы все не закончилось полным и страшным провалом. Слишком хорош этот дом, этот сад, эта привычка помогать больным и несчастным, эта вечная готовность выручать меня из всех передряг. Я оглядываюсь на закрывшуюся за моей спиной калитку, и это не остается без внимания Артема.

- Давай без этого! Здесь никакого транспорта, а на дорогах сплошные маньяки. Настоящие. К тому же холодно и скользко - упадешь в сугроб, замерзнешь.

- Заболею и умру, - продолжаю задумчиво. Может, он мысли читает? Как он определяет мои намерения даже стоя спиной.

- Вот-вот, не надо рисковать. Пошли, покажу тебе библиотеку.

- У тебя и здесь она есть?

- Именно здесь она и находится, то, что в городе - мелочи. - Мелочи? Посмотрим.

И я посмотрела. Дом был совсем не таким, как квартира: уютный, спокойный, тихий, такой домашний, такой... мой. Боже, что творится с моей головой? Мой?! Сколько я смогу удерживать его внимание? Неделю? Месяц? Или хватит и одного раза? Ай, какая разница?! Плевать, я это сделаю. Моя затянувшаяся девственность - только предмет шуток. Я, конечно, не распространяюсь об этом направо и налево, только подруги-то знают, братья знают, Шурик подкалывает каждый раз. И кто будет моим любимым и единственным? Не факт, что не какой-нибудь Виталик! Бррр! Должно что-то красивое случиться в моей жизни? Обязательно!

Библиотека и правда была. Если вы бывали в многочисленных дворцах в Питере, сможете примерно ее представить. Больше всей квартиры моих родителей комната была вся заставлена книжными шкафами, полными книг. На русском, английском, французском, немецком, итальянском, художественная литература, научные труды. Старые потрепанные томики и новенькие издания. Господи, сколько всего! Можно мне пожить здесь с месяц, а лучше, пару месяцев, а еще лучше - пару лет. Больше всего меня потрясло, что потолок в комнате был настолько высоким, что, чтобы достать до верхних шкафов был построен специальный балкончик по всему периметру помещения. Я чувствую себя героиней любимого из диснеевских мультфильмов 'Красавица и чудовище'. Кстати, и герой подходящий: на первый взгляд - натуральное чудовище. А на второй? Прекрасный принц или таки ужасный монстр?

- Ау, Таймыр, Земля вызывает! Я тебя теряю, - это Артем все испортил: стоит тут и размахивает перед лицом руками. И что ему от меня надо?

- У тебя никаких дел нет? Может, поработаешь с бумагами? - пытаюсь сбить настрой хозяина дома. Как обычно, вызываю только очередной приступ смеха. И тут, прямо по заказу, звонит его телефон. Я чуть в ладоши не захлопала на радостях, а Артем, бросив на меня мрачный взгляд, вышел. Уж не знаю, почему он мою радость разделить не захотел. Да без разницы! Зато я осталась наедине с таким богатством!

Одно время я даже хотела поступать на библиотечное дело, правда-правда, настолько я люблю книги. Особенно старые. Обожаю букинистические магазины, даже не покупать, просто, полистать страницы, представить, кому могли принадлежать эти книги раньше. Лучше всего встретить в старых изданиях чьи-то пометки, посвящения на титульных листах, вложенные записки. Это - как ключ от чужой жизни. Так интересно заглянуть одним глазком, но не входить, так много поводов для размышлений, догадок. Я открываю дверцу шкафа со старыми книгами, но не решаюсь брать что-то в руки - вдруг все это слишком ценно, вдруг что-то испорчу? Перехожу к шкафу с новыми изданиями, но меня, как магнитом, тянет назад. Возвращаюсь и снова замираю в нерешительности.

- Долго ты так будешь стоять? - раздается за моей спиной.

- Я не знаю, можно ли трогать руками... - жалуюсь я, не оборачиваясь.

- А перчатки ты надела? - слышу я довольно грозное. Сразу одергиваю руки и прячу их за спиной. - Солнце, не дергайся, здесь нет ничего такого, чем нельзя пользоваться. Только сейчас мы выйдем из этой комнаты и пойдем в другую, - зачем со мной говорить, как с пациентом клиники?

Послушно следую за хозяином дома, пытаясь сочинить повод вернуться.

- Куда мы идем?

- В мою комнату, - я представляю огромный кабинет с гигантским дубовым письменным столом, удобным креслом и супернавороченным компом. Да, хочу это видеть!

- У тебя все хорошо? - спрашиваю, больше для порядка: Артем не выглядел озабоченным, когда вернулся после звонка.

- Что должно быть не так?

- Тебе звонили... - подсказываю я.

- А! Все в порядке, если в бизнесе бывает порядок. Как обычно. Не волнуйся, я пока не разорен.

- Это - самое страшное, что ты можешь представить? Неужели тебе так важно, сколько у тебя денег?!

- Для меня это важно. Это - единственное, что дает уверенность в моей небесполезности, в том, что я что-то могу. Кому я нужен без денег?

- А кому ты нужен с деньгами?

- Всем. Тебе, например, я без денег нужен? Без машины, без подарков, без ресторанов, да без этих чертовых книг, в конце концов!

- Тём, расслабься, мне однозначно не нужны твои подарки, рестораны, машины. Меня это отталкивает.

- Сомневаюсь... вот моя комната!

Первое, что я вижу - не письменный стол и не компьютер, их здесь вообще нет, первое, что я вижу - гигантских размеров кровать под черным шелковым покрывалом. Кажется, я попала! Меня мягко подталкивают в спину, и, сделав всего один шаг, я оказываюсь в спальне Всеславского. Сзади слышу щелчок дверного замка. Я плохо воспринимаю окружающее, единственное, что фиксирует мой разум - огромное окно во всю стену, за которым большой балкон. Дверь на балкон притягивает меня, и я думаю, насколько реально выпрыгнуть: второй этаж не радует, но под окнами наверняка сугробы, может ничего и не случится.

- Не надо, высоко, холодно...

- И маньяки на дорогах, - добавляю я, уговаривая сама себя. Хотя, что мне маньяков бояться, вон один со мной в закрытой комнате. Грязный извращенец нежно гладит меня по плечам, отводит в сторону волосы и проводит губами по шее. Расслабляющий массаж? Как же, расслабишься тут!

Я разворачиваюсь лицом к Артему, чтобы сказать... что же сказать? Что-то надо, обязательно, только я не знаю, что. Он долго и внимательно рассматривает мое лицо, ждет, наверное, когда рожу светлую мысль, но мысли упрямо не рождаются. Разочаровавшись в моих умственных способностях, Артем наклоняется и начинает меня целовать. Только мне не до того: ко мне вдруг вернулся здравый смысл. Я поняла, что одна нахожусь в доме едва знакомого мужчины, где-то у черта на куличках, и ни один человек об этом не знает. Плюс ко всему, этот мужчина намерен заняться со мной сексом, и я прямо намекнула, что не против такого поворота событий. Мама! Что же я наделала?!

Я не могу ответить на поцелуй, правда, не могу. Поняв, что я участие в процессе принимать не собираюсь, Артем прерывается и снова рассматривает меня с очевидным любопытством. Наконец, неодобрительно цокает языком и проводит пальцами по моему лицу, по шее и дальше в вырез рубашки, опускаясь все ниже и расстегивая по пути пуговицу за пуговицей. Мне страшно, нет, я в ужасе, потому что сейчас я точно поняла, что все плохо кончится, очень плохо. Я облажаюсь, без вариантов.

Моя рубашка летит куда-то в угол, и я понимаю, что Артем ждет моих действий, начинаю неохотно расстегивать пуговицы, только руки дрожат, и ничего не получается.

- Да, что с тобой?! - возмущается Всеславский.

- Все в порядке, - отвечаю чисто механически и пытаюсь взять себя в руки. Получается очень плохо.

- Признавайся, что не так! - слегка встряхивает меня парень. - У тебя давно секса не было?

- Да, - соглашаюсь я, обрадованная такой подсказкой, - очень давно.

- Очень давно? Милана, тебе двадцать один, когда же ты начала? - смеется Артем. Он всегда смеется, я привыкла.

Фу, наконец-то, с рубашкой я справилась и, гордясь собой, посмотрела на брюнета. Дальше что?

- Да ты - талант! - оценивает он мои способности по достоинству и, воспользовавшись тем, что я сосредоточилась на поиске соответствующего ответа, расстегивает бюстгальтер. Я не успеваю подхватить его, и он падает на пол, провожаемый моим взглядом. Пытаюсь прикрыться руками, но и здесь терплю неудачу: Артем хватает мои запястья, опускает и прижимает к туловищу. Я чувствую его тело, будто случайно слегка задевающее мои соски. Мне холодно и я боюсь. Боюсь, что он остановится. - Миланка! Пожалуйста, расслабься, ты что, о сессии задумалась? Наверное, от резиновой куклы больше эмоций! Я хочу тебя с того момента, как ты меня чуть не покалечила, не порти момент!

- Отомстить решил? - я вспоминаю нашу встречу и немного расслабляюсь. Я здесь решаю, что будет дальше, захочу - уйду, и никто не сможет меня заставить! Чего мне бояться, если я - хозяйка положения? Избавляюсь от его хватки, сама наклоняю его голову и прижимаюсь к его губам. Меня уже почти не смущает соприкосновение наших тел, не разделенных одеждой, это приятно и это заводит. Я сама просовываю язык к нему в рот и с удовольствием ощущаю его руки на своей обнаженной спине, плечах, талии, животе, груди. Он слегка сжимает пальцами мой сосок, заставляя меня застонать. Лучше бы я молчала! Видимо, парень неравнодушен к звуковым раздражителям, потому что реагирует на мой стон слишком бурно: с безумной скоростью расстегивает и снимает с меня джинсы. Переступаю через них, быстро стягивая носки. Да он мастер! Годы упорных тренировок? Мне обычно требуются определенные усилия, чтобы стянуть с себя одежку американских рабочих. Раз уж отступать некуда, расстегиваю его строгие костюмные брюки, и они свободно падают на пол. Всеславский, наверняка, уже успел с утра в офис заскочить, иначе, зачем бы ему костюм напяливать.

Не выпуская моей руки, Артем идет к кровати и, отшвырнув покрывало на пол, садится на край. Мое положение куда как незавидно: я стою в одних трусиках под внимательным взглядом похотливого извращенца.

- Может, закроешь жалюзи, - предлагаю я, не надеясь на согласие. Он только усмехается и, дернув меня за руку, усаживает себе на колени верхом. Артем обеими руками обхватывает мое лицо, притягивая к себе для очередного поцелуя, и я снова умышленно завожу его. Мне необходимо как можно быстрее перейти грань, за которой я буду думать об удовольствии, а не трястись от неизвестности. Как можно быстрее!

Через пару минут я оказываюсь лежащей на спине, на кровати с нависшим надо мной парнем, в глазах которого просыпается что-то животное. Меня это не пугает, больше заводит. Испытываю некоторою неловкость от того, что совершенно не знаю, что делать, пока он целует мою шею, плечи, живот. Он уже возмущался моей пассивностью, а я снова лежу, как бревно! В очередной раз услышав мои мысли, Артем взял одной рукой обе мои и отвел их мне за голову. И как это понимать? Лежи - не дергайся? Подумаешь, могу и полежать. Наслаждаюсь поцелуями, беззастенчиво направляя его туда, где мне больше нравится. Полностью расслабляюсь под его ласками, пока длинные пальцы не начинают снимать последний сохранившийся предмет одежды. Вздрагиваю, замираю, но взяв себя в руки, даже не делаю попытки остановить процесс.

- Да ты готовилась! - с удовольствием замечает Всеславский. Ага, для тебя только и старалась! Случайно Алинка затащила меня с собой в салон и заставила полную эпиляцию делать. А может, как раз не случайно? О, мне уже мерещится вселенский заговор! Интересно, всем мужикам нравятся выбритые лобки или это у некоторых скрытая тяга к малолеткам так проявляется? К счастью, боксеры Артем снимает самостоятельно, и я с любопытством смотрю, что же мне перепало. Моим ожиданиям суждено вечно меня обманывать? Что это такое?! Что мне с этим делать?! Надо было на первый раз искать кого-то с более скромным размером, оно меня просто порвет пополам! Видимо, я слишком откровенно пялилась на 'достоинства' моего партнера, не зря же он таким самодовольным голосом поинтересовался:

- Что не так?

- Разве это не должно быть меньше раза в полтора? - как всегда, не подумав, брякнула я.

- Никто еще не жаловался! - наверняка, просто счастлив произведенным впечатлением. - Много - не мало.

- Не скажи. Иногда неизвестно, что хуже. - Всеславский хмыкает и мстительно кусает меня за мочку уха настолько сильно, что я вскрикиваю от боли. Он, нежно пробежав по внутренней стороне моих бедер пальцами, пробирается к интимным местам, игнорируя мою попытку сжать ноги и закрыть доступ.

- Когда ты уже прекратишь дергаться? - недовольно ворчит он... Ладно, все не так уж и страшно, и почти не стыдно, скорее приятно. Даже очень приятно! Очень-очень приятно, черт возьми!

Очередной приступ паники начинается, когда я понимаю, что Артем пристраивается между моих ног. Зажмуриваюсь от страха, борясь с желанием сбежать прямо сейчас, пока еще не поздно. Лучше бы я смотрела, может тогда боль не была бы неожиданной, и я смогла бы сдержать слезы, мгновенно покатившиеся из глаз. Я вообще очень плохо переношу боль.

- Твою мать! Я тебя выпорю! Потом. - Разве так должен реагировать мужчина в подобной ситуации? А где же: 'теперь ты только моя' и прочая лабуда? Всеславский может и правда выпороть, лучше смыться, пока не опомнится. Очень медленно и осторожно двигаясь во мне, он наклоняется и снова целует, забирая мою боль. Я отвечаю, пытаясь от него получить хотя бы небольшую часть того удовольствия, что он испытывает. Справедливый обмен, не так ли? И у меня получается! То ли получается, то ли все было не так уж страшно, как показалось сначала, то ли притерпелась, но мне вдруг начинает это нравится! Когда Артем ускоряет движение, я понимаю, что это классно! Это лучше, чем танец, лучше, чем мороженое в жаркий день, лучше, чем поездка на мотоцикле, чем прыгнуть в море с вышки! Я не отрываю своих глаз от его, наслаждаясь чувствами, которые так очевидно отражаются в его взгляде. Как было бы здорово, если бы он, и правда, испытывал эти чувства: страсть, желание, восхищение, нежность. Хоть немножко этой нежности каждый день, и ничего больше не надо.

Артем хрипло зарычал и упал на меня. Какой же он тяжелый! И как приятно чувствовать эту тяжесть, как приятно ощущать его влажную кожу под руками, как приятны эти последние ленивые ласковые поглаживания по моей шее и волосам. Я не ошиблась: мой мужчина - лучший на этом свете. И совсем не важно, что мой он будет возможно еще пару минут. Мне все тяжелее держать его, но я лучше потерплю, чем сама приближу конец всего.

- Ты телепат? - слишком часто мне в последнее время приходит в голову эта мысль, чтобы я могла не спросить.

- Ммм?

- С чего это ты решил с меня слезть? Я думала, так и останусь погребена под твоим мощным телом...

- Я заметил, что ты дышишь через раз. Можно было сказать! Для чего у тебя язык вообще? Чтобы со мной ругаться? - так, кажется, началось! Час расплаты близок... Я медленно и, как мне кажется, незаметно, двигаюсь к краю кровати - жить-то хочется! Артем быстро просекает мои намерения и ловит за руку. - Стоять! Куда намылилась? Мы не договорили!

- О чем?

- Ты почему не сказала?!

- Ой, да какая разница?!

- Какая разница?! - мгновенно выбешивается он. - Я тебе сейчас покажу, какая разница! - он быстро встает и, на самом деле, резким движением вырывает ремень из брюк. Я отпрыгиваю к краю кровати и вяло оправдываюсь:

- Я не знала, как сказать, мне стыдно было, - это я, конечно, только что придумала, но надо же хоть что-то ответить.

- Стыдно было? - он замахивается и со всей силы ударяет... подушку, лежащую всего в паре сантиметров от моего бедра. Я снова шарахаюсь в сторону, забыв, что давно добралась до самого края, и заваливаюсь на пол, по пути задевая головой тумбочку. Ох, мама, как же больно! - Ты в порядке? - слышу я над самым ухом и снова дергаюсь от голоса, в очередной раз знакомя многострадальный затылок с углом злосчастной тумбочки. От боли из глаз брызгают слезы. - Тихо, ну что ты, - пострадавшее место подвергается нежному массажу и целому водопаду из поцелуев. Становится полегче, и слезы высыхают так же быстро, как появились.

Я усаживаюсь на пушистом ковре у кровати, прикрываясь одеялом - его я так и не выпустила из рук во время всех моих гимнастических упражнений. Артем устраивается рядом, продолжая массировать мой затылок.

- Кто здесь понаставил этих тумбочек? - интересуюсь я, - приличному человеку и упасть негде! У меня сотрясение мозга.

- Приличные люди здесь и не падают, и трястись у тебя нечему, судя по твоему поведению. Скажи еще, что думала, что я не замечу, что ты - девственница!

- Была и такая мысль. Слушай, ну, правда, какая разница? Что бы изменилось, если бы ты знал? - честно сказать, есть у меня подозрения, что бы изменилось, и именно поэтому я промолчала.

- Я бы тебя не повез сюда.

- Во как? Значит, правильно не сказала. Приятно это слышать от своего первого мужчины! - с горечью говорю я, пытаясь подняться. В очередной раз меня удерживают при помощи захвата запястья.

- Милан, пойми, я не планировал постоянных отношений и не хочу брать на себя дополнительную ответственность.

- Мне нравится твоя почти откровенность. Почему бы не сказать прямо, что планировал поиметь меня пару раз и вышвырнуть? - я резко вырываю руку и встаю. Разыскиваю одежду и начинаю натягивать на себя. Хорошо бы душ, вернее, он мне жизненно необходим, только не могу я продлить свое пребывание в этом дому еще хоть на пару минут. - Адрес скажи! - требую я.

- Какой? - да... тормозишь ты, парень!

- Какой здесь адрес? - почти по слогам произношу я, как идиоту. Артем автоматически отвечает, пялясь на меня. Пытаешься сообразить, зачем? Вряд ли хватит твоих способностей. Нахожу в списке контактов номер такси и повторяю адрес. - Поедем на Конюшенную, - добавляю я, - сколько это будет стоить?

Вот, черт! Такая сумма! Для меня это - не просто деньги, это - большие деньги.

- Дай на такси! - требую, а не прошу я.

- Оставайся, - тоже не просит, просто, предлагает как вариант. Мне, мол, все равно, но если очень хочется, можешь остаться.

- Дай мне денег на такси! Жаба задушила?

- Да, на! - он швыряет мне пятитысячную. Я мгновенно теряю весь напор:

- Это слишком много, штуку дай...

- Ничего, заработала! - пренебрежительно бросает Всеславский.

- Боже, ты так высоко оценил мои способности! Немного опыта, и я смогу этим постоянно зарабатывать! - не знаю, что я несу, но остановиться не могу. - Я тоже не планировала постоянных отношений, во всяком случае, не с тобой, можешь быть совершенно спокоен. И ответственна я сама за себя, пока не лишена дееспособности, в няньках не нуждаюсь. Так что, отдыхай! Ты сегодня явно перетрудился!

'Козел!', я добавляю, уже покинув спальню. Уже обуваясь в прихожей, обнаруживаю в своей голове светлую мысль. Не в силах справиться с порывом, прохожу на кухню, аккуратно рву пятитысячную бумажку на пять почти равных полосок и кладу на стойку. Рядом фиксирую стаканом тысячу из своей сумочки, добавив послание на салфетке:

'Прости за откровенность, но никак не могу оценить твои старания выше. Хотя, может, остальные мужики еще хуже? Проверю, если что, доплачу'

Глупо, конечно, пытаться вызвать ревность у человека, который откровенно сказал, что ты ему безразлична, но не могу сдержаться, детство еще не доиграла в некоторых частях моего тела. На телефон приходит сообщение, и вот я уже в машине на пути в город.