Глава 25. Стасик расстарался на славу: даже бабуля резюмировала, что вот теперь я на человека похожа

Стасик расстарался на славу: даже бабуля резюмировала, что вот теперь я на человека похожа. Интересно, на кого я была похожа до того? На неведому зверушку? Всеславский проявил себя куда более сдержанно - даже не знаю, стоит ли расценивать как знак восхищения его ироничное хмыканье.

Мои опасения по поводу вечеринки ничуть не подтвердились: я не чувствовала себя лишней. Скорее, наоборот: здесь было раздолье для профессиональных размышлений. Эти, так называемые, 'сливки общества' заметно отличались от моего обычного окружения: здесь не было ничего очевидного, если человек говорил 'да', он почти стопроцентно думал 'нет' и наоборот. Так что вечер получился даже занимательным.

Артем ни на минуту не оставлял меня в одиночестве, будто боялся, что мне может угрожать опасность. Хотя, сальные взгляды мужчин, особенно тех, кто постарше, свидетельствовали, что не так уж он и неправ. Даже и не заметила, когда превратилась в эротическую мечту пенсионера.

Еще интереснее стало, когда Тёма завел разговор с симпатичным мужчиной чуть старше него. Разговор не содержал никакой важной информации, для стороннего слушателя. А вот для меня информация в нем была и весьма значимая.

- Тём, кто это? - спросила я, как только мы отошли в сторону.

- Карелин - владелец автомобильных салонов, - равнодушно сообщил Артем.

- Тебя же с ним ничего не связывает?

- В смысле? - он уже смотрит на меня заинтересованно. - Он переспал с твоей подружкой и бросил ее, поэтому он - непорядочный человек и вести с ним бизнес не следует?

- Ладно, проехали, - конечно, я же полная и безоговорочная дура, что еще я могу сказать?

- Милан, не обижайся, - Артем проводит костяшками пальцев по моей скуле. Понял уже, насколько просто сделать так, чтобы я забыла о любых обидах. Этот мужчина опасен для меня - одним движением руки он умудряется отключит мой мозг.

- Он тебя ненавидит! - выпаливаю я, пока меня еще слушают. Вряд ли примет информацию, но хотя бы задумается, может, поосторожнее будет с этим типом, от которого так и изливаются волны неприязни, прикрытые фальшивыми улыбками и вежливыми фразами.

- Здесь все друг друга ненавидят, - Всеславский обводит зал рукой.

- Нет. Ты ошибаешься, - мягко поправляю я. - Далеко не все. Некоторые, особенно девушки, испытывают к тебе очень нежные чувства.

- Ты откуда знаешь? - насмешливо спрашивает Артем.

- Я не знаю, я чувствую.

- А, ну да. Ты еще и этот... эмпат? - насмешка никуда не делась, но я уже давно не боюсь быть смешной перед ним. Привыкла, наверное.

- Просто, чувствую.

- Ну-ну, - если это и все, что он мне может сказать, то я легко отделалась.

Почувствовав внезапное напряжение моего спутника, я подняла голову, чтобы увидеть выражение его лица. Он, не отрываясь, смотрел на приятного молодящегося мужчину, направляющегося к нам. Тут и эмпатом быть не надо - Артема прямо перекосило, когда он увидел этого типа и мышцы заметно напряглись, будто он к драке приготовился, и это почти незаметное движение, которым он чуть спрятал меня за своим телом, словно защищая.

- Добрый вечер, давненько не встречались, - сказал мужчина, и я не почувствовала ни малейшей угрозы в его голосе.

- Добрый вечер, - совершенно мертвым голосом ответил на приветствие Всеславский.

- Познакомишь с девушкой? - такое впечатление, что мужчина пытается наладить связь, безуспешно настраивает канал, только абонент остается абсолютно и безоговорочно недоступен.

- Нет, - Артем весьма категоричен. И где же вежливости и правила поведения? С чего это его так колбасит?

- Артем, может, все-таки, нам стоит поговорить?

Снова резкое и категоричное 'нет'. Мужчина пожимает плечами и отходит, но напряжение не отпускает моего спутника.

- Все настроение испортил! Еще минут двадцать, не больше, и домой пойдем.

- Устал? - я пытаюсь отвлечь его.

- Не настолько, чтобы не хватило сил на тебя, - Артем, незаметно для публики, сжимает мою попку. Я дергаюсь, воровато оглядываясь по сторонам. Вот же извращенец, еще бы завалил меня в каком-нибудь углу!

- Всеславский! - я дергаюсь от этого крика, все еще напряженная после неуместного проявления желания моего мужчины.

- О, какая встреча! Не ожидал тебя здесь увидеть! Ты же ненавидишь такие мероприятия!

- Ты, можно подумать, любишь! Бизнес, сам знаешь. Что за чудо рядом с тобой? - я морщусь от определения меня в качестве 'чуда'. Может, стоит уже учиться извлекать выгоду из того, что меня воспринимают маленькой глупенькой девочкой. Надо подумать, как это можно использовать...

- Это - Милана, это - Иванов Илья Николаевич, мой друг.

Мне не нравится этот друг, и я не могу удержаться от маленькой провокации:

- Значит, не все здесь друг друга ненавидят? - невинно интересуюсь я, повергая Всеславского в легкий шок, а его 'друга' с истерику.

- Думаешь, друзья не могут друг друга ненавидеть? - отсмеявшись, спрашивает меня господин Иванов. - Для тебя - просто Илья.

Очень надеюсь, что мне не придется тесно общаться с 'просто Ильей' - неприятное впечатление не проходит.

- Я могу доверить тебе мое 'чудо'? - Артем делает такое ударение на последнем слове, что я понимаю, что выволочка за мою несдержанность меня еще ожидает. - Мне нужно кое с кем поговорить. Я недолго, солнце.

Мне приходится остаться с Ильей. Не вопить же, что я не хочу быть с ним, и что я его, просто-напросто, боюсь!

- Ну, что, детка, расскажешь, как тебе удалось покорить сердце нашего Тёмочки? - Артем еще не дошел до своего очередного собеседника, а на меня уже предпринята первая атака. Слова, вроде, вполне нормальные, но я слышу едкий, злой смысл, который в них определенно, есть. Не поняла только, какой.

- С чего Вы взяли, что его сердце покорено? Я только сопровождаю его, - это первое, что пришло в голову. Хотя, в принципе, так оно и есть, я всего лишь сопровождаю его, разве что, не только сегодня вечером.

- Тогда, возможно, ты и меня сопроводишь куда-нибудь? - ну, что сказать, сама виновата за возникшую двусмысленность. Как теперь выкручиваться? Посылать кавалеров куда подальше я привыкла, но здесь необходимо вести себя крайне осторожно.

- Вряд ли... - мягко отвечаю я, продолжая размышлять о том, как вести себя дальше и надеясь, что Артем вернется как можно скорее.

- Ты что выделываешься? Думаешь, долго Всеславский будет тебя за собой таскать? Через пару недель ему надоешь! Так что я - лучший вариант для тебя. Денег у меня ничуть не меньше. - Я едва сдерживаю слезы и от того, что он слишком сильно сжал мой локоть, и от того, насколько соответствуют действительности его слова. А я так старалась не думать об этом!

- Милана, что случилось?! - я одновременно слышу родной уже голос и чувствую, что рука, сжимающая мой локоть, исчезла.

- Ничего, все в порядке, - быстро отвечаю я. Даже не знаю, каким образом Артему удается мгновенно заметить красные отпечатки от пальцев Ильи на моей руке.

- Это что такое? Илья?

- Да не дергайся ты. Просто предложил твоей игрушке сменить владельца.

Он что, на всю голову травмированный?! Зачем он провоцирует Артема? Мне ужасно не нравится сложившаяся ситуация, и я не могу достаточно быстро сообразить, как справиться с ней.

- Пойдем, солнце, нам пора, - неожиданно мягко говорит мне Артем, игнорируя 'друга'. Я вздыхаю более свободно. Не ожидала, конечно, такой сдержанности от Всеславского, он меня сегодня приятно удивил.

Усадив меня в машину, Артем запирает ее и возвращается в ресторан. Кажется, рано я оценила его сдержанность и радовалась рано. К счастью, дергаться в одиночестве мне пришлось недолго - ровно через шесть минут (засекла я специально) Всеславский вернулся. Лицо его было расслабленным и спокойным.

- Тём? - вопросительно протянула я на его ободряющую улыбку.

- Ничего, все в порядке, - повторяет он мои слова, но, когда кладет руку на руль, я вижу сбитые костяшки пальцев.

- Взрослые люди, солидные бизнесмены, а до сих пор не знаете, что кулаками вопросы не решают, - вздыхаю я. Мне страшно не нравится все произошедшее, и я вижу единственный вариант, чтобы такое не повторилось.

- Ты бы хотела, чтобы я решил с ним вопрос, как бизнесмен?

- Разве не ты представил Илью, как своего друга?

- Он же объяснил тебе, что здесь и друзья могут ненавидеть друг друга.

- Не находишь, что живешь в странном перевернутом мире. Кто был тот мужчина, которому ты даже не захотел меня представить? А ведь он тебя любит, в отличии от друга, полного зависти и ревности! - ну и что, что применительно к двум мужчинам слово 'любит' звучит двусмысленно, говорю то, что видела.

- Это - мой отец, - отвечает Артем минут через десять, не меньше. Мне есть, что добавить по этому поводу, мне хочется попытаться уговорить его пересмотреть свой взгляд на ситуацию, принять то, что не только отец виноват в том, что случилось с его мамой, только сейчас - не время. И скорее всего, для меня такой возможности не будет, потому что...

- Тём, я сама виновата, что так с Ильей вышло, это я сказала не то, что нужно.

- В следующий раз будешь тщательно думать, прежде чем что-то сказать.

- Нет.

- Почему нет? - мне удается вывести Артема из апатии, которая завладела им с тех пор, как мы сели в машину.

- Потому что следующего раза не будет.

- И как это понимать?

- У тебя из-за меня постоянные неприятности и со временем будет только хуже. Я не подхожу для твоего мира, а твой мир не подходит для меня. Отпусти меня, пожалуйста!

- Милана, ты - дура? - мгновенно выходит он из себя.

- Тём, ну, сколько тебе понадобится времени, чтобы наиграться? Неделей раньше, неделей позже, какая тебе разница?

- Это Илья тебя просветил?

- А то я сама не знаю!

- Какого хрена у тебя эти вечные истерики! - как обычно, мне удалось вывести Артема из себя. - Выходи!

Я послушно покидаю машину, хотя, остановились мы в незнакомом районе, перед каким-то торговым центром. Интересно, как я отсюда доберусь к Ларисе? Денег, как всегда, у меня нет.

Артем хватает меня за руку и тянет в сторону входа в центр. На всякий случай, молчу, может, пронесет еще... Поблуждав по центру, мы входим в ювелирный магазин. Всеславский рассматривает витрины, а потом, сдерживая гнев, тычет пальцем во что-то, протягивая мою руку в сторону ошалевшей продавщицы. Та, нервно дергаясь от его коротких сердитых фраз, надевает мне на палец кольцо, слишком массивное, на мой взгляд.

- Выписывайте! - бросает он продавщице.

- Что все это значит? - наконец, интересуюсь я.

Артем срывает ценник с кольца:

- Это я тебе предложение делаю, - сообщает он.

- Не поняла.

- Оооо! - обреченно стонет Всеславский, воздев очи к потолку. - Выходи за меня замуж! На колени встать?

- На одно колено, - автоматически поправляю я, и, заметив его движение, шиплю, - не вздумай паясничать!

- Надеюсь, ты согласна! - самодовольно говорит он.

- Нет, - похоже, мы оба забыли, что все это происходит в магазине под взглядами продавщицы и охранника.

- Почему? - изумленно замирает Артем.

- Потому, что ты меня не любишь, - спокойно разъясняю я.

- Аааа... - некоторое время он рассматривает меня, будто пытаясь понять, откуда я здесь взялась, и кто я, вообще, такая. - Тогда объясни мне, недалекому, на кой черт я ношусь с тобой столько времени? Зачем, наконец, поселил в своем доме?

Пришел мой черед его разглядывать.

- Я не понимаю, - рассеянно говорю я.

- Милана, я тебя люблю, - тихо говорит Артем, и я мгновенно осознаю, что это - правда.

А еще я понимаю, что это - не на неделю, не на месяц и даже не на год.

Эпилог

Еще раз напоминаю: хотите, чтобы все закончилось хорошо - не читайте Эпилог!

Хорошо летом на пляже!.. Солнце печет кожу, прогоняя остатки питерского холода, уже въевшиеся в организм так, что, казалось, ничем их не прогонишь. Волны мягко ворчат, перекатывая гальку. Дети веселятся... Дети! Только детей мне не хватает для полной гармонии! Достало это солнце, это море, эти бесконечные звонки! Все достало! Даже родной дом достал! А прямо сейчас больше всего меня раздражают два недоумка, пытающиеся меня клеить. Мальчики, я здесь с рождения живу и такие 'акции' не раз уже наблюдала. Легли по обе стороны от меня и оттачивают свое, далеко не изящное, чувство юмора. И ничуть не смущает полное отсутствие реакции с моей стороны. О! Я сейчас наушниками заткну слух, глядишь, поймут намек. Не поняли! Точно, уроды: один, более наглый и более уродливый, решил погладить мое бедро, а если совсем откровенно, попу.

Ну, конечно! Девушки только затем и раздеваются на пляже, чтобы их за задницу лапали! Резко шлепаю недоумка по руке и совсем забываю, что на моем пальце массивное обручальное кольцо. Ну, хоть какая-то польза от этого куска золота.

- Ты чо, овца, совсем ох**ла?! Ты знаешь, кто я?! Да я ж тебя урою! - ой, ой, мальчику поранили пальчик! Уроешь ты меня, как же! Рожа треснет! Я все же как-никак пока Всеславская.

- Пошел ты! - встаю и, подхватив платье, шлепанцы и сумку, ухожу с пляжа. Я знаю, что меня охраняют, так что, пофигу мне всякие уродцы. Рыпнется - может и вовсе конечностей лишиться.

О, Боже! За что мне это наказание! Мне даже интересно, зачем он звонит все это время? Что изменится? Уже ничего не изменить... ничего не изменить!

- Что тебе надо? - довольно агрессивно спрашиваю я. Период полной апатии уже прошел, интересно, можно считать это признаком того, что когда-нибудь я вернусь к себе нормальной? Так и помощь психиатров не потребуется, я могу гордиться своей силой духа?

- Ты... - понимая, что его голос - голос совершенно сломленного человека, я получаю садистское удовольствие. В последнее время я пугаюсь сама себя, когда ловлю себя на том, что придумываю наказания для Всеславского за то, что он сделал. Мою фантазию вполне можно было бы применить в фильме ужасов. Специфическом таком фильме для самых извращенных садистов. И никакое наказание не сможет искупить его вины.

- Ты так и не понял? Меня больше нет, ты меня уничтожил, а теперь пытаешься вернуть.

- Нам надо поговорить, не по телефону, - усталый, очень усталый голос, только во мне нет ни капли жалости. Тем более, ни капли любви.

- Конечно, поговорим. Я приеду через неделю. Готовься к разводу, - у меня уже получается говорить твердо и спокойно, без боли, даже без слез.

- Нет, - ожил немного? Ничего не меняет. Да. И ты знаешь, что ничего не сможешь противопоставить этому моему решению.

- Поговорим, когда приеду, - я отключаюсь, не имея больше ни малейшего желания продолжать пустые пререкания. Все решено и у меня нет ни малейших сожалений по этому поводу.

Столько усилий было потрачено на то, чтобы загнать все эти мысли и воспоминания, все эти до сих пор кровоточащие чувства как можно глубже, чтобы не всплывали на поверхность, чтобы были погребены под другими мыслями, другими чувствами. Мне удалось уснуть этим вечером, что вообще-то было настоящим чудом, только лучше бы я этого не делала. Знала же, к чему может привести. Как теперь объяснить маме очередные ночные вопли? Тем более, что я смогла ничего ей так и не рассказать.

- Миланочка, детка, что за кошмары тебя мучат? - ну, вот, а я надеялась, что никто ничего не слышал. Пора уезжать. С Ларисой, конечно, не смогу теперь, слишком привыкла к другому стилю жизни, сниму комнату в коммуналке, друзья уже подыскали несколько приличных вариантов. Со временем сниму однушку где-нибудь на окраине, сейчас мне страшно оставаться совсем одной. Ничего, справлюсь. Я справлюсь, я сильная.

- Не помню, мам. Кажется, пришельцы нас захватили, - говорю первое, что в голову пришло. Мама знает, что я собралась разводиться с Артемом, но не имеет ни малейшего понятия, почему.

Как я могу рассказать о таком маме? Как я могу рассказать о таком хотя бы кому-нибудь? Как можно пересказать мои кошмары? Вернее, единственный мой кошмар.

Даже вспоминать не стану, как радовалась, только заподозрив, еще не зная наверняка, что беременна. Как же! У меня будет ребенок! И не просто ребенок, а ребенок от ТАКОГО мужчины! Я уже по пути в аптеку представляла, каким он будет, как он будет выглядеть, как будет любить нас. А как тряслись у меня пальцы, пока я дожидалась появления второй полоски! И не от страха, вернее, от страха, что она так и не появится. Господи, какое разочарование я испытала, когда полоска оказалась одна! И какой восторг, когда вторая, совсем бледная, начала проявляться! И скакала так, что бабуля прибежала с противоположного конца дома. Только ей я не сказала, как же, Тёмочка должен узнать первым!

Только Тёмочку новость обрадовала мало. Совсем не обрадовала, если уж быть до конца откровенной.

Я даже не сразу поняла, что за бред он несет: что-то о наследственности, что его мать не была полностью адекватна, что моя мать - наркоманка, а отец, вообще, неизвестно, кто. Что наследственные признаки наиболее явно передаются через поколение. И, наконец, что необходимо сделать аборт.

Только, когда я услышала это слово, я начала приходить в себя. Я хотела бежать от него сразу, и какой умницей была бы, если бы воплотила это желание. Не знаю, как ему удалось задурить мне голову... Я надеялась уговорить, убедить его, и он намекнул, что еще подумает... Как можно было быть настолько дурой, чтобы поверить?! Разве можно винить только Всеславского? Нужно винить свою тупость за то, что легла спать в его доме. А проснулась от боли. И сразу услышала 'успокаивающее': 'не дергайся, поздно уже', от человека, которому по большой ошибке позволили надеть белый халат. От этого: 'не дергайся, поздно уже', я просыпаюсь в холодном поту уже второй месяц. И сама себя бужу истошным криком, стоит только не принять снотворное вечером.

А теперь он звонит каждый день... Зачем? Что можно изменить, когда ничего уже изменить нельзя...

Ровно через неделю я вхожу в зал дорогущего, помпезного ресторана, который мне никогда не нравился. Самолет прилетел сегодня, и я решила не откладывать ни на миг наш разговор, хочу покончить со всем этим так скоро, как возможно. Хочу поставить точку. Впрочем, навестить Стасика перед этой встречей я успела. Не хочу, чтобы Артем видел меня разбитой. Пусть видит, насколько я сильная.

Всеславского замечаю сразу, и с удовлетворением отмечаю, насколько он изменился. Ни блеска, ни красоты, ни уверенности в себе. Я наслаждаюсь этой переменой и не испытываю ни единого, даже самого маленького укола жалости.

- Привет, - он суетливо подвигает мне стул, и я отмечаю еще и дрожащие руки.

Молча, сажусь и откидываюсь на спинку стула, пытаясь выдержать максимально возможное расстояние. Не хочу приближаться к нему. Не потому, что боюсь, что будет больно. Потому что мне противно, и я боюсь, что ненависть сожрет меня прямо здесь и сейчас.

Видимо, отчаявшись ждать от меня хоть чего-нибудь, Артем берет дело в свои руки:

- Милана, вернись! Я сделаю все, что ты захочешь! Хочешь, усыновим ребенка? Что угодно, только вернись!

- Нет. Я не хочу от тебя ни-че-го. Я ничего не хочу с тобой.

И это правда. Ничего. Что теперь ты сделаешь? Заставишь? Нет. Потому, что больше ты не будешь сильнее меня. Меня питает моя горящая ненависть, она дает мне силу. А тебя ничто не питает, в тебе только пустота и отчаяние...

И впервые за последние два месяца мне хорошо от этого... Я ловлю кайф наблюдая его ничтожность! Я почти захлебываюсь от восторга! И теперь я точно знаю, что я на самом деле сильная. Я очень сильная. Я выпила всю его силу и смогу сделать, что угодно! Я понимаю, каким монстром я стала и наслаждаюсь этим!