Особенности детей-сирот. Влияние травматического опыта на поведение

Когда ребенок появляется на свет, он совершенно беспомощен. У него совершенно нет шансов выжить, если ему не будет помогать взрослый. Это чувствует любой младенец, эта информация заложена в него природой вместе с внутренней программой: «Если рядом есть взрослый, который заботится о тебе, смело расти и развивайся. Если он недостаточно внимателен, привлеки его внимание любым способом. Если это не получается – замри, не расти, жди лучших времен. Если не дождался – умирай».

В конечном итоге все особенности детей, по тем или иным причинам оставшиеся без родителей, все странности их поведения восходят к этой глубинной программе.

Ученые-психологи наблюдали за младенцами из «образцовых» приютов, где у них было хорошее питание и лечение, но практически отсутствовало общение со взрослыми. Специально обученный персонал заходил в стерильные палаты только по необходимости – перепеленать, покормить, и всегда в марлевых повязках. В других случаях брать на руки детей не разрешалось. В результате дети в «образцовых» приютах чаще умирали и хуже развивались, чем дети из приюта при тюрьме, которые жили в очень плохих условиях, но часто виделись со своими матерями, и смертность среди первых была в несколько раз выше. Младенцы буквально умирали от тоски. Это явление было названо госпитализмом. Ребенок становится тихим, замкнутым, вялым, плохо ест и спит, теряет способность сопротивляться инфекции и может умереть даже от нетяжелой болезни. Дети, оставшиеся без родительской заботы, отличаются от семейных заметным отставанием в физическом и интеллектуальном развитии, не проявляют любознательности, не любят осваивать новые навыки, легко впадают в истерику, в панику, в отчаяние. Почему это происходит? Природой создана сложнейшая система «мать-дитя», где все взаимосвязано. Например, организм женщины не станет производить молоко, если ребенок мало ест или его не приносят в первые несколько суток. Точно так и с ребенком. Он растет и развивается, только если есть для кого. Если мать оставляет ребенка, для него ее отсутствие означает не крушение того, что было, а невозможность возникновения чего бы то ни было. Даже если о нем заботятся нянечки, это не снимает его тревогу. Поэтому они стараются удержаться на первых двух пунктах программы «добивайся внимания взрослого», «не добившись – замри и жди». Именно этим объясняется большинство особенностей детей, в раннем возрасте оставшихся без родителей.

Многие детдомовские дети, даже давно вышедшие из младенческого возраста страдают энурезом. Намочил лишний раз постель, получишь хоть какое-то внимание взрослого. (12 летний воспитанник через 3 месяца пребывания в нашем интернате избавился от энуреза).

Того же происхождения привычка по любому поводу громко кричать, закатывать истерики. Нянечка подходит к тому, кто громче кричит. Кто не сумел обзавестись луженой глоткой, имеет меньше шансов выжить. Еще одна особенность – прилипчивость, неестественная ласковость, когда ребенок каждую женщину готов обнять, поцеловать, назвать мамой. Отчаявшись получить полноценную любовь, он решает добирать количеством, выманивая, выпрашивая.

Ребенок, лишившись матери, находится в крайней степени стресса, решается вопрос его жизни и смерти. Многим известны навязчивые действия, которые так пугают в детях, выросших в казенном доме – сосут пальцы, часами раскачиваются из стороны в сторону, могут даже биться головой о спинку кровати. Все эти ритмические действия – замена материнскому укачиванию, способ справиться с нестерпимой тревогой и успокоиться. Поэтому если вам не приятно видеть такие проявления у восьмилетнего ребенка, вспомните, зачем ему эта привычка (те, кто не научился себя так успокаивать, просто не дожили до 8 лет).

Неспособность заботиться о себе. Существует закон сохранения заботы – из ничего способность заботиться о себе и других не возникает. Если забота, которую получал ребенок в семье, недостаточная, «лишь бы не кричал», он точно так же будет относится к себе, к своему здоровью, своему будущему, как к недоразумению, источнику проблем, не имеющему никакого значения. Это проявится в том, что он может не понимать, зачем каждый день мыться, ходить в школу, заботиться о здоровье, брать на себя чужие проступки.

Жестокое обращение – это то, с чем сталкивается подавляющее большинство воспитанников сиротских учреждений. Наша задача – помочь ребенку, уже пережившему насилие, восстановиться. От нашей злости, ужаса, жалости мало толку. Важно знать, как проявляются последствия жесткого обращения, и что следует делать.

Чтобы пережить полученную травму ребенок нередко вынужден погрузиться в бесчувственность, отупение (эмоциональная тупость).

Такие дети поражают неподготовленного человека. Упал, расшибся в кровь – смеется: «Мне не больно!», его ругают – он ухмыляется, либо делает вид, что не понимает, не слышит.

Естественно, очень страдает интеллектуальное развитие.

Когда непосредственная опасность исчезает, через какое-то время начинает отпускать и «анестезия», а ведь под ней душевная рана.

Когда насильником был родитель, у ребенка любовь оказывается прочно склеена с ненавистью, страхом. Формируется двойственное чувство «люблю-ненавижу», которое потом проявляется в любых других отношениях, в которые вступает ребенок. Для него формула «бьет – значит любит» буквально описывает понимание любви. Обычно специалисты предупреждают принимающую семью, которая берет ребенка, пережившего насилие: «Учтите, он будет вас провоцировать, чтобы вы его побили». «Ну что вы, мы и своих никогда пальцем не тронули, как же можно бить ребенка, который столько пережил!». Но в скором времени звучит примерно следующее: «Я не узнаю себя. Ребенок достает так, что хочется его убить. У меня никогда такого не было!». Жизнь в условиях постоянного напряжения невероятно обостряет способность ребенка считывать нюансы настроения взрослого. Он точно знает ваши «больные мозоли» и постоянно на них наступает. И когда вы его хотите размазать по стенке, он абсолютно уверен, что вы его видите, он не один на свете. Жуткая, ненормальная логика, но именно логика, а не бред. Можно посоветовать такую реакцию: «Я вижу, ты хочешь, чтоб я тебя ударил. Я и вправду очень на тебя злюсь. Но я не бью детей, это мое правило. Давай лучше сядем и поговорим». Если обоих трясет, лучше поколотить подушку, постучать полотенцем по кровати да еще с громким криком. Главное – заменять негативное внимание на позитивное. Можно удивлять, обескураживать (обнять, прижать к себе, пошутить). Все это ломает патологическую связь «любовь-ненависть».

Бывает, что ребенок начинает воспроизводить ситуацию насилия не с позиции жертвы, а с позиции насильника: отрывает куклам головы, жестоко обращается с животными, обижает сверстников, даже бросается на взрослых. Здесь очень важно проявить твердость и спокойствие, провести черту между ребенком и монстром внутри него и, осуждая агрессивное поведение, быть заодно с ребенком: «Что на тебя нашло? Умойся, и станет легче. Думаю, тебе жаль, что ты не справился и полез драться». Часто взрослые пытаются «давить на жалость», рассказывая как жертве было больно и страшно. Часто это может иметь обратный эффект, ребенок-то лучше знает, каково жертве, и это может вновь вернуть его в привычное отупение. Лучше сделать акцент на овладение собой, время для овладения состраданием еще не пришло.

Если ребенок годы провел в казенном доме, он приобретает ряд особенностей.

Неприспособленность к обычной жизни в семье. С одной стороны, он обделен по сравнению с обычными сверстниками, с другой стороны, обеспечен всем необходимым, причем не знает, откуда что берется. Специальными инструкциями запрещено привлекать воспитанников к приготовлению пищи, стирке белья, уборке санузлов.

Иждивенчество. «У меня в детстве ничего не было, поэтому мне все должны».

Проблемы с обучением. Кто захочет учиться, если чувствует себя несчастным и хуже других?

Чтобы удовлетворить свои желания, у детдомовского ребенка есть только три возможности - выпросить, отнять, украсть. Не потому что плохой, а потому что по-другому не получится.

Часто, наблюдая за ребенком из детского дома, окружающие думают: «Ненормальный какой-то!». Но когда узнаешь все, о чем мы сегодня говорили, начинаешь понимать, что все его странности – это всего лишь нормальная реакция на ненормальные обстоятельства существа, которое хотело жить.

И все же последствия травматических событий преодолимы. Дети очень хотят жить и расти, поэтому они используют любой шанс, подаренный судьбой. После устройства в семью даже младенцы каким-то образом чувствуют, что жизнь налаживается, и делают невероятный скачок в росте и развитии. Но пережитый стресс еще долго дает о себе знать, и чем дольше ребенок прожил без семьи, тем более длительным будет процесс восстановления.