Боевое крещение

Прибыл я в Новгород 30.07.61г. молодым специалистом по распределению, обязательному по тем временам для всех выпускников ВУЗов и техникумов, после окончания электромеханического факультета Пензенского политехнического института. Полученные мною в техникуме и институте специальности (техник-электрик и инженер электромеханической аппаратуры связи) лучше всего подошли бы для работы на заводе «Волна». Но, в это время резко возрос спрос на полупроводниковые приборы, а, стало быть, и на специалистов. соответствующего или близкого профиля, что и предопределило место моей будущей работы.В отделе кадров организации п/я №21 (так тогда назывался наш полупроводниковый завод) начальник отдела И.И. Лешечев предложил мне на выбор должности инженера ОКБ или механика в штамповочном цехе, которые не соответствовали полученной в институте специальности. Эти предложения меня не заинтересовали: я считал, что в ОКБ в основном работа с бумагами, далёкая от практической жизни, а штамповка уж совсем не связана с моим профилем. После многих лет учёбы мне хотелось быстрее приступить к реальным делам. Нечто подобное происходило и на распределении после окончания института, где комиссия три дня уговаривала меня пойти на аналогичную работу в НИИ, находившийся в Пензе. И только после моих твёрдых отказов выдала направление в Новгород.

Во время знакомства с заводом встретили начальника ОТК Э.И Кузнецова, который напомнил Лешечеву о его давнем обещании направить на работу в ОТК инженера. Специалист требовался широкого профиля, с хорошими знаниями физики, химии, механики, электро - и радиотехники, измерительного оборудования, то есть, именно тех дисциплин, которые я изучал в вузе и техникуме. Это обстоятельство и оказалось определяющим не только в первоначальном выборе, но и во всей моей дальнейшей работе вплоть до ухода на пенсию.

Итак, с августа 1961 года я стал инженером отдела технического контроля. В ОТК до моего прихода работал только один специалист с высшим образованием – сам начальник ОТК. Передо мной он поставил две основных задачи: первая – организовать, а потом возглавить лабораторию типовых испытаний (ЛТИ), и вторая – скорее не задача, а служебное условие - иметь всегда при себе паспорт для того, чтобы по первому требованию в тот же день я смог выехать в командировку в любую точку СССР. Такая постановка вопросов меня вполне устраивала, т.к. сбывалась мечта - работать с электрическими приборами, среди людей, а не сидеть целыми днями с бумагами или стоять за кульманом. Да и командировки меня нисколько не смущали – даже, напротив, возможность попутешествовать по стране была заманчивой.

Хуже оказалось положение с жильём. Несмотря на все мои законные права молодого специалиста, на обязанность работодателя согласно направлению предоставить мне комнату для проживания, фактически у завода не нашлось мне даже места в общежитии. Кузнецов предложил пожить несколько месяцев на частной квартире с последующим переселением в общежитие. А после женитьбы пообещал выделение квартиры, размеры которой будут соответствовать составу семьи. Следует отметить, что впоследствии эти обещания он выполнил – уже в декабре 1961 года я получил место в общежитии, а в начале 70-х - двухкомнатную квартиру. Дальнейшие жилищные проблемы пришлось решать уже при других руководителях.

Надо сказать, что умение держать слово было не единственным достоинством Эмира Ивановича. Уже в то время он был одним из самых авторитетных и знающих специалистов на предприятии, да, пожалуй, и в городе. Так что последующее назначение его в возрасте 27 лет директором завода для нас не стало неожиданностью.

А пока я два дня искал в городе частное жильё. В конце концов, поселился на веранде дома №20 по ул. Народной, где прожил до наступления зимних холодов. По аналогичным причинам в пристройке этого же дома в то время жил с семьёй и главный конструктор завода В.И. Селиванов Именно он занимался закупкой в Японии полного комплекта оборудования для производства полупроводниковых приборов, а после его запуска у нас вернулся в Ленинград. В начале шестидесятых годов мы входили в состав ленинградского объединения «Светлана», специалисты которого оказали большую помощь в создании нашего предприятия. Некоторые из них закрепились в Новгороде, другие, как тот же Селиванов, выполнив свою задачу, вернулись в Ленинград. Техническую политику завода курировал главный инженер «Светланы» Я.А. Кацман Он регулярно приезжал к нам на предприятие, собирал ведущих специалистов, проверял выполнение намеченных ранее работ и утверждал новые мероприятия по развитию производства. Кроме прямых указаний Я.А. Кацмана мы руководствовались и его печатным трудом «Полупроводниковые плоскостные маломощные триоды», который стал учебником и настольной книгой для меня и многих моих коллег завода.

До моего прибытия на завод ЛТИ, как самостоятельное подразделение, не существовала. Её задачи в урезанном виде – главным образом все виды типовых испытаний - проводила группа работников, входящая в состав ОТК. Мне и предстояло создать на этой основе полноценное подразделение, которое бы не только занималось всеми видами типовых испытаний готовой продукции, но и вело анализ браков, рассматривало претензии потребителей и подготавливало отчёты о качестве выпускаемой продукции для министерства.

Территориально ОТК находился на верхнем этаже только что запущенного в эксплуатацию корпуса по проспекту Ленина. Из-за недоработок строителей с наступлением зимних холодов в помещение начали проникать голуби, а комнатная температура приблизилась к нулевой отметке. Это притом, что согласно техническим условиям (ТУ) параметры транзисторов должны были проверяться при температуре не ниже +15 градусов; о голубях в ТУ, как можно догадаться, не упоминалось. За недостаточное утепление окон я получил первый и единственный письменный выговор по заводу. Для борьбы с голубями, от которых было много грязи, начальник ОТК пытался применить малокалиберную винтовку, но не имел успеха. Для обогрева с аэродрома была привезена установка, применяемая там для борьбы с обледенением взлётной полосы. Эти меры были предприняты в ночное время, но положительных результатов тоже не дали (много дыма, шума с нулевым эффектом), и от них пришлось отказаться. Проблемы удалось решить заделкой дыр и увеличением подачи в помещения тёплого воздуха.

К началу моей работы на заводе выполнением функций будущей ЛТИ занималось около десятка испытательниц. Был установлен комплект измерительного и испытательного оборудования, правда, значительная часть его находилась в нерабочем состоянии. Наладчиков и ИТР не было - заниматься запуском и ремонтом оборудования пришлось самому. Практических навыков в этих делах у меня было мало, поэтому в тупиковых ситуациях выручали наладчики цеха №13. Было их всего на весь цех двое: С. Кузнецов и В. Михайлов, но на мои просьбы они откликались безотказно. Из-за конструктивных недоработок уже запущенное оборудование не всегда обеспечивало требуемые для проведения испытаний параметры. Так, проверка работоспособности транзисторов на холодоустойчивость проводилась в камере холода, которая была сделана в виде деревянного ящика с ртутным термометром. А температуру минус 60 градусов длительное время нужно было поддерживать с точностью + 2 градуса путём подливания вручную жидкого азота из сосуда Дюара (ёмкость, выполненная по принципу термоса, весом до 15 кг.). Подобное примитивное оборудование в лаборатории было для нескольких видов испытаний. Во время командировок приходилось только завидовать нашим потребителям из Министерства обороны, имевшим гораздо лучшее испытательное оборудование.

Испытания и анализ их результатов проводились работниками лаборатории под наблюдением инженеров службы представителя заказчика и под руководством молодого специалиста этого представительства Ю.П. Кириллова. Наверное, теперь уже можно открыто называть Юрия Павловича и его коллег военпредами, а принимаемую ими продукцию – изделиями с военной приёмкой (ВП), как это и было в действительности. С первых и до последних дней работы на заводе в лице Кириллова мы видели не специалиста по запретам, а очень грамотного, знающего инженера, человека, в любое время, без лишних слов приходящего на помощь в самых разных технических и житейских вопросах. В спорных случаях для принятия решения по результатам испытаний подключались начальник ОТК и старший военпред.

К концу 1961 г. наш коллектив стал способен выполнять все возлагаемые на ЛТИ задачи, и с 1.12.61г. приказом по заводу я был назначен её начальником. Оборудование и оснастку в лаборатории удалось обновить постепенно, по мере поступления из Японии или путём проведения конструктивных доработок у себя на предприятии.

Обещание о частых командировках Э.И. Кузнецов начал исполнять с первого месяца моей работы на заводе. Напрямую они не были связаны с моими должностными обязанностями – в этот организационный период просто был нужен сведущий человек, который смог бы отстаивать интересы предприятия за его пределами, прежде всего, у потребителей. В конце августа 1961г. я, как ученик, а Селиванов, как наставник, были командированы в Центральный научно-исследовательский институт (ЦНИИ 22 МО). В мою задачу входило ознакомление с порядком и требованиями к ежеквартальной секретной отчётности по качеству выпускаемой продукции. На месте выяснилось, что дальше проходной института мне дороги нет из-за отсутствия у меня справки-допуска к работе с секретными документами, которую первый отдел завода не успел оформить к моменту командировки. Пришлось получать инструктаж от работников института на проходной и запомнить на всю жизнь, что без такой справки в командировках на режимные предприятия делать нечего.

К следующей служебной поездке все вопросы со справкой были сняты. С тех пор, пока работал в ЛТИ, командировки у меня были примерно два раза в месяц. Как правило, по вызовам потребителей с претензиями на качество выпускаемой продукции или на заседания арбитражных судов по тем же вопросам. Почти три года выезжал в такие командировки один. Ездить пришлось почти по всему Союзу - от Риги до Новосибирска и от Ленинграда до Нальчика - любыми видами транспорта. Практически во всех командировках вопросы решались в пользу нашего завода - из-за ошибок потребителей в применении полупроводников.

Классическим примером их технической безграмотности было использование транзисторов на месте диодов или с очень большим сопротивлением в цепи базы, что запрещалось нормативными документами и приводило приборы к выходу из строя. Находились такие потребители, которые на входном контроле проверяли расстояние между выводами транзисторов, а потом у соответствующих чертежу приборов обрезали один из выводов и использовали их как диоды. Несоответствующие же - возвращали тысячами штук на наш завод, как брак. Причина была в том, что при ручной приварке базового вывода к фланцу требуемую точность обеспечить было невозможно. Да никто к этому и не стремился, поскольку данное несоответствие никакого влияния на работоспособность транзистора не оказывало. После моих командировок к таким потребителям, поток претензий от них прекращался. Если же в ходе разбирательства выявлялись недоработки нашего завода, то сразу же принимались меры по их устранению.

Позднее, когда потребители научились более грамотно применять полупроводники, причины отказов стало выяснять сложнее. Соответственно, на вызовы начали выезжать одновременно 2-3 специалиста от разных подразделений завода: ОТК, ОГК, ОГТ, ОКБ, цехов и др. К тому времени в этой работе уже сложилась определённая система.

По мере роста задач потребовалось и укрепление лаборатории кадрами. В начале шестидесятых годов на работу к нам были приняты молодые, толковые специалисты: А.Н. Егоров, В.П. Титов и Г.Н. Титова. Все они быстро освоились с работой, со временем накопили необходимый опыт и внесли большой вклад в развитие ЛТИ. Позднее из неё выделились две самостоятельных лаборатории: надёжности и анализов отказов в составе службы качества.

Со временем на мои плечи легла ещё одна обязанность. В отсутствие начальника ОТК его обязанности обычно исполнял ст. инженер К.В. Петров, который вскоре ушёл доучиваться в институт. В результате нештатным заместителем начальника пришлось стать мне, получая полезные практические уроки разрешения конфликтных ситуаций как в рамках всего отдела, так во взаимоотношениях с другими подразделениями завода. Иногда дело доходило до казусов типа «угона заводского автобуса». Как то в кабинет ко мне, как исполняющему обязанности начальника ОТК, заходит группа рабочих с вопросом: когда за хорошую работу, что тогда практиковалось часто, будет организована поощрительная поездка в Ленинград. За выяснением иду к начальнику транспортного цеха, с которым был знаком только по телефонным разговорам. Договариваюсь о времени поездки. В выходной день, в назначенное время от проходной завода с группой работников ОТК выезжаю на автобусе в Ленинград. Позднее выяснилось, что через час после нашего отъезда здесь же, на проходной собралась группа работников сборочного цеха для аналогичной поездки на том же автобусе, обещанной им намного раньше, чем мне. Очевидно, произошло недоразумение по вине транспортного цеха. Тем не менее, в понедельник последовало приглашение «на ковёр» к директору для объяснений: почему и как я сумел «угнать заводской автобус».