Взросление 5 page

Но думать сейчас не получалось совсем – мозг будто спекся, сжался в комок, остались только обнаженная, с размаху бьющая изнутри мысль – ты должен, Северус! Ты можешь! Мы оба можем, когда теряем кого-то – ты просто давно забыл, что способен на это, что способен желать, чувствовать, но ты – можешь… Можешь – а, значит, ты должен, Северус, пожалуйста!

- Пожалуйста!!!.. – не выдержав, закричал Гарри вслух, захлебываясь слезами. – Пожалуйста, Северус!..

Джерри в руках – ледяной, как айсберг – и Снейп, смотрящий на него – только на него, не отводя глаз, будто прикипев и взглядом, и всем своим существом к залитому дождем лицу, к полуоткрытым бледным губам, к пронзительно, отчаянно ярким синим глазам, распахнутым ему навстречу. Глазам, в которых – Гарри помнил это – можно было утонуть, которые умели смеяться, заражая всех невольной улыбкой, и мгновенно холодеть, когда время смеха заканчивалось, которые могли пробить любой панцирь своим непосредственным, почти наивным юношеским пылом, и неопытностью, и решимостью, и теплой, мягкой, отчаянно-беззащитной доверчивостью… Которые могли закрыться сейчас навсегда только потому, что тот, в чью душу они смотрели, все никак не решался поверить в то, что видит перед собой – не мираж.

- Пожалуйста… - прорыдал Поттер, изо всех сил обнимая хрупкое тело и невольно раскачиваясь вместе с ним.

Снейп молчал, и Гарри поднял глаза – пусть оторвать взгляд от комьев размокшей грязи сейчас и было равносильно подвигу. Он молчал – непроницаемое лицо, сжатые нервные пальцы, неизменная черная мантия, и ветер с дождем, хлещущий почему-то где-то далеко, за спинами. И всепожирающее пламя на дне когда-то живых, а сейчас застывших в глупом, нелепом, неуместном отрицании черных глаз.

- Северус! – срываясь, закричал Гарри.

Взгляд дрогнул – и внезапно бледное, почти восковое лицо Снейпа на миг будто раскололось от боли, маска извечной сдержанности треснула, брызнув осколками – и Гарри задохнулся, глядя в пропасть бесконечной, невыразимой горечи и прорвавшейся вдруг голодной, почти звериной тоски.

Секунды словно замкнулись, построившись в круг – его хватило ровно на то, чтобы набрать полную грудь ледяного, промозглого воздуха.

- Нет!!!.. – вскрикнул он, крепче сжимая руки – и пульсирующая, дергающая, неприкрытая обнаженная боль в черных глазах напротив била наотмашь хуже крепких пощечин. – Ты должен помочь ему! Ты!!!

- Он мертв, Гарри, - не сводя глаз с лица Джеральда, пугающе мягко проговорил Снейп. – Уже несколько минут.

Дождь заливал его лицо, скрывая то единственное, что он всегда был способен качественно скрыть.

Панси, охнув, отдернула ладонь от светящейся оранжевым цветом холодной грани. Напряжение, исходящее от Драко, походило на натянутую струну, грозящую вот-вот порваться – и снова свалить Малфоя в пустоту омертвения.

- Что? – встрепенувшись, обернулась Луна.

- Он мертв, - каким-то чужим голосом ответила Панси. – Джерри… он…

И снова сдавленно охнула, будто пыталась вдохнуть – и у нее не получалось.

Глаза Луны расширились, она открыла было рот – и осеклась, медленно, словно боясь поверить тому, что слышит, поворачиваясь обратно к Малфою. Тот по-прежнему сидел, привалившись к стене и уставившись в пространство бессмысленным, пустым взглядом. Она уже видела такой однажды – в сознании Добби, когда бедный эльф, шмыгая носом, рассказывал ей, как хозяин Драко прожил зиму в поместье без хозяина Гарри.

Разница была только в том, что там, в воспоминаниях Добби, Драко двигался, говорил – и дышал. Сейчас же его грудь, опустившись после очередного выдоха, замерла – как игрушка, у которой кончился завод.

Ледяные, перепачканные в засохшей крови пальцы застыли окоченелой хваткой на плече девушки, слипшиеся стрелками ресницы перестали дрожать.

Это не было похоже на смерть – такую, какой Луна видела ее раньше. Драко всего лишь выдохнул – и остановился, весь, от бившейся пульсом синеватой жилки на виске до кончиков пальцев.

Он просто ушел. У стены осталось лишь тело, бессильно прислонившееся к ней затылком, все еще сжимающее чужое плечо в последнем прикосновении.