Что такое галлюцинация?

Прежде чем перейти к основному интересующему нас вопросу о галлюцинозах, следует, хотя бы в самых общих чертах, выяснить, что такое галлюцинация, каковы ее особенности, специфические свойства и в чем состоит демоническая ее сила, творящая ex nihilo целый душевный мир, покоряющий себе личность и заставляющий ее действовать во имя небывалых фантомов, так что больной, превращающийся в непонятного для нас галлюцинанта, действует демонически, сверхестественно, дьявольски...

Неправда ли, трудно поверить, что феномен, совершающий непонятным для кого бы то ни было образом настоящий переворот в жизни личности и пользующийся для этой цели буквально ничем, вопреки принципу: „Ex nihilo nihil fit"... так таки и есть элементарный феномен!..

Мы привыкли думать, что наша душа всецело черпает жизненные свои соки и обычное, повседневное свое содержание из высшего мира, одушевленного и неодушевленного, который она своеобразно обрабатывает, переваривает, ассимилирует и превращает в свое личное я. При галлюцинациях же мы встречаемся с совершенно обратным явлением. Не внешний мир воздействует на душу, а душа, одухотворенное я, реагирует на какой-то не существующий мир, который она тем не менее воображает существующим вне себя и вызывающим ее на активное действие, на деятельность... Неужели же остается еще возможность думать, что галлюцинация есть элементарный феномен?.. Элементарных феноменов в психической жизни так мало!..

Хотя мы усматриваем в галлюцинациях восприятия, которым не соответствуют раздражения извне (Hallutinationen sind Wahrnehmungtn ohne entsprechenden Reiz von aussen. Bleuler, "Lehrbuch der Psychiatric", S 41. Berlin, Springer 1916), мы не хотели бы ограничиться этим определением галлюцинаций Bleuler'a, с которым при незначительных вариациях совпадает много других определений галлюцинаций.² Не потому, чтобы это определение было неправильно. Но оно, по нашему мнению, недостаточно, т. к. оно ограничивается одним только внешним, так сказать, признаком галлюцинации, его материальной, физиологической стороной, не объясняя явления психологически и психопатологически, что для психиатра, конечно, представляет главный интерес в явлении, и без него оно для него бесценно.

Постараемся же понять психологически явление галлюцинации, в зависимости от обусловливающих его психопатологических причин. Leiut определяет галлюцинации, kak идею проецированную наружу. Это краткое и содержательное определение галлюцинаций может сделаться исходным пунктом для дальнейшего психопатологического изучения галлюцинаций.

Какого рода идея способна вызвать галлюцинацию? Очевидно, не всякая. Трудно себе вообще представить, как идея способна творить несуществующую реальность так, чтобы она, как яркая, истинная действительность, представлялась нашему телесному оку и всем нашим другим чувствам. Такого рода явление до того загадочно, что многие психиатры так и не представляют себе, чтобы галлюцинация состояла в одной только проекции идей во внешнем мире и происходила вне периферических органов чувств. По их мнению при галлюцинациях непременно совершаются во внешних, периферических органах чувств процессы, соответствующие нормальному восприятию предметов внешнего мира. Однако, если приходится согласиться с таким мнением, т. к. мы действительно не в состоянии исключить какие бы то ни было эндогенные процессы в органах чувств при галлюцинаторных состояниях, то, с другой стороны, известные случаи галлюцинаций при совершенно разрушенных органах чувств, что доказывает возможность галлюцинаций вне всякой связи с периферическими органами чувств. Если же органы чувств нормальны, и мы допускаем в них процессы, которые имели бы прямое отношение к самому факту галлюцинаций, то эти процессы, каковы бы они не были, недостаточны для объяснения возникновения галлюцинаций, в виду именно отсутствия реального предмета во внешнем мире, от которого исходило бы соответствующее восприятию раздражение.

В самом деле, допустим, больной галлюцинирует огромную змею, видит ее во всей ее устрашающей величавой и грозной осанке, слышит ее свист и шипение, чувствует ее запах и т. д. Допустим, что при этом в глазах галлюцинирующего и в других его органах чувств совершаются эндонгенные изменения, стоящие в связи с галлюцинацией змеи. Т. к. галлюцинируемый объект во внешнем мире не существует, то такие эндогенные процессы объяснению галлюцинации не способствуют, и мы по прежнему недоумеваем, как можно видеть змею там, где ее нет?

И старый наш вопрос остается в силе. Как же идея, в данном случае идея змеи, порождает настоящую, всем органам чувств ощущаемую змею, хотя в поле действия органов чувств больного таковой совершенно не существует? Где та сила, та специфическая энергия идеи, делающая ее способной на такой подвиг? Какова специфическая натура идеи, превращающая несуществующую абстракцию в реальную действительность?...

Есть на этот вопрос один единственный ответ: идея, порождающая галлюцинацию, это не просто идея, а идея-желание (Wunschidee), и не просто идея-желание, а идея-страсть, т.е. идея, которой руководствует сильная страсть, страсть, стремящаяся с неимоверной силой к осуществлению. Лишь непокорное желание, стихийная страсть способны вызвать в жизнь лелеянные фантомы и облечь их в живые формы, перетянув скелет отвлеченной идеи мясом и кожей реальной действительности. При галлюцинациях исключительным властелином является принцип желания, нашедший свое выражение у немцев в изречении: “Der Wunsch ist derVater des Gedankens” (желание—отец мысли), а у французов в двустишии:

Si се monde aveugle a un pere

C'est 1'insati ble desir³

(Frank Grand jean L"epopee du Soltaire).

Одно только страстное желание и способно вызвать идею, а вслед за ней, в патологических условиях, осуществление ее путем галлюцинаций, если реальное осуществление невозможно. На этом неопровержимом факте я хочу оборвать здесь мои рассуждения о галлюцинациях, с намерением продолжить их позже при изложении теории алгогаллюцинизма. Теперь же перейдем к изучению самой проблемы галлюцинозов.