В ту ночь я проснулся на мокрой простыне. Не подумайте ничего такого, просто, как видно, холодного липкого пота ужаса из меня вытекло литра три.

Ещё было такое:

Я бегу по коридору, длинному и тёмному. Пол, стены, всё настолько гладкое, что скользко. Вокруг темнота и тишина, лишь мои шаги, эхом отдаются в этом странном пространстве, дополняемые шумным сбитым дыханием и сумасшедшим сердцебиением, нарушают атмосферу этого «склепа». Везде темнота и, лишь вдали, виден свет. Я бегу к нему и чувствую, что не один я. Это страшное и неумолимое ощущение чьего-то присутствия у тебя за спиной. Причём, этот «кто-то» явно не человек. Я бегу, задыхаясь, мне больно, от того, что сердце уже набрало такую скорость, что ударяется о грудную клетку при каждом ударе. Но я бегу, понимая, что остановка равна смерти. Смерти, куда более страшной, чем все известные человечеству. Я понимаю, что этот свет – это мой единственный шанс. Этот свет – это жизнь. То, что за моею спиной – смерть. И я бегу, чувствуя, отчего-то вкус крови во рту, возможно, лёгкие не выдержали такой нагрузки. Я бегу, но свет не становится ближе. Чем дальше я, тем дальше и он.

На этом месте, обычно, сон обрывался, снился он мне, как и прочие не один раз, но, благо, до конца я его ни разу не досмотрел. А рад я этому потому, что что-то мне подсказывает, что я не добегу и это «нечто» меня догонит. А я не хочу умирать, пусть даже во сне…

Но самый страшный был сегодняшний сон, после которого я и сейчас отхожу. Дело было так:

Ночь, ливень, какая-то странная и неприятная местность. И я. Один я, на каком-то огромном пространстве. Я лихорадочно бегаю, из стороны в сторону, в поисках чего-то, чего, во сне не уточнялось, сначала… Ливень усиливается, вместе с моими попытками что-то найти. Небо разрывает вспышка молнии и, вместе с этим, я нахожу то, что искал – калитку, на зубчатом заборе. Я вбегаю на огороженную территорию и бегу к тому, что даёт мне ответ на вопрос «где я?». Я бегу к могиле, обычной свежей могиле, и начинаю её, прямо руками, сдирая ногти до крови, раскапывать. Что, благодаря ливню, удаётся мне достаточно легко. Докопавшись до гроба я, всё теми же голыми руками, отдираю крышку и… И вижу себя. Бросив эту могилу, я бегу к следующей. Раскопав её, я вновь вижу себя. Так продолжается, казалось, бесчисленное количество раз. Я открывал гроб, видел себя и бежал к следующей могиле. Я был и в совсем свежих, и в неприлично старых могилах. Когда не раскопанных могил не осталось, я упал на колени и закричал, что есть силы. Я кричал, сотрясая своим криком кладбище, крик мой смешивался с раскатами грома, от чего становилось совсем невыносимо. А потом, я услышал голос, вернее шёпот: «Спаси меня». Шёпот был, сперва, один, потом два, три и так далее. Они становились всё громче и громче, пока не превратились в тысячу криков, которые рвали мою голову на куски. СПАСИ МЕНЯ! СПАСИ МЕНЯ! СПАСИ МЕНЯ! СПАСИ МЕНЯ! Неееет! Мой крик, такое чувство, раскалывает небеса, на осколки, и я падаю лицом в грязь. Я лежу и рыдаю, до тех пор, пока не чувствую ледяную руку на своём плече: «Вернись ко мне… Спаси меня…».

Следующее «нет!» прозвучало уже в реальности, разорвав сонный воздух в клочья. Хорошо хоть, что Кэша и Белл не было дома. Они решили погулять (это они это так называют, а на самом деле побухать), меня тоже звали, но, с учётом, моих бессонных ночей мне было не до этого, поэтому я с благодарной улыбкой отпустил их. И хорошо, потому что будь они дома, не на шутку бы перепугались за меня. А этого мне совсем не нужно. Ведь они же не виноваты в том, что со мной что-то не так, а «что?» я сам, толком, не понял. Я, последнее время, часто задумываюсь: а бываю ли я вообще доволен всем? Вот, смотрите: жил себе, жил, хотелось мне, чтобы меня не трогали. Окей, исполнено, умер, стал призраком. Вроде всё круто, но нет, мне начало смертельно не хватать людей и, в особенности, общения с ними. Три года я молился, чтобы хоть кто-то меня заметил. И снова «окей», от небес. Меня не просто заметили, я ожил! Сам, до сих пор, не понимаю «как?», но факт есть факт. И снова всё как всегда, я походил, походил, вновь человеком, и мне стало, видите ли, плохо, от того, что мне негде жить. Хотя, ещё недавно, просто жить было пределом моих мечтаний. Но и тут небеса меня не бросили и, щелчком пальцев, исполнили моё желание, даже больше. Я не только обрёл дом, но и прекрасных друзей. Вот теперь уже, казалось бы, сиди, Вильгельм и наслаждайся, но нет. Не прошло и двух месяцев, а мне уже захотелось чего-то «новенького». Мне захотелось вернуться домой, к семье. Сам не знаю как, ведь я, в принципе, понимал, что этого лучше не делать, ведь они меня похоронили, но я хотел к ним. К ним и к своей прошлой жизни. Но одно дело хотеть, а другое – иметь план, или, хотя бы, догадки, предположения, как это сделать.

Я не знал. Не знал, где взять деньги на билет в Германию. Не знал, где взять документы, удостоверяющие личность, чтобы меня пустили на самолёт. Не знал, в конце концов, как появиться на глазах моих близких. Ну, правда, ведь не приходить же к ним со словами: «Здрасьте, понимаю, что вы меня, совершено, не ждали, но я вернулся. Да-да, вы меня правильно поняли, вернулся я с того света, а ещё из Америки. Прикольно, правда? Давайте пить какао!» А дальше, мою маму с папой увозят в скорую, с инфарктом, а Эмми в психиатрическую больницу, после такого-то потрясения. Занавес, Билл молодец, Билл своих родных угробил.

Вздрагиваю от собственного, уж больно, разбушевавшегося воображения и, замотавшись в плед, иду к окну, где усаживаюсь на подоконник и закуриваю. Да, с появлением этих мыслей в моей жизни я начал курить, таская сигареты Белл. Странно, что она меня за это ещё не покалечила. Наверное, не заметила, просто, что они быстрее кончаются, ведь она курит как тысяча паровозов.

Делаю глубокую затяжку и закашливаюсь. Не умею я глубоко вдыхать дым, как видно, мой организм против этой отравы. Да, я понимаю, что это яд, но, пока, этот яд мне необходим. Вот разберусь с этой «проблемой» и брошу. И это не пустые слова. Не докурив пару затяжек и, щелчком пальцев, отбросив окурок вниз, я наблюдаю, как он летит, а после, разбивается об асфальт, разбросав вокруг себя облако искр.

В комнату зашёл Скитлс и сел рядом со мной. Я сидел и смотрел вниз, на ночную улицу. Было, как-то странно, хорошо и, одновременно, пусто. Пусто в голове. В ней не кружили те рои мыслей, что отравляли мне кровь. В ней ничего не было, кроме умиротворения, а, возможно, я просто устал. Устал бояться и устал убегать от своего страха. Устал делать вид, что нет никакой проблемы. Я просто устал. Так что, пришло время нам познакомиться. Я буду сидеть здесь, на этом подоконнике, никуда не сбегу, а вы – налетайте на меня, мои страхи, проблемы, всё-всё, от чего я бежал. Я готов. Готов увидеть вас и принять, как часть себя. Я имею право бояться, но я не имею право сдаваться.

Так что – привет, моя больная идея. Я, кажется, придумал, что нам с тобой делать...

Глава 6

И вновь мой сон оборвался посреди ночи, после очередного кошмара. Наверное, я слишком быстро проснулся и, поэтому, не помню, о чём был сон. Помню лишь, что там, во сне, было мокро. То ли я тонул в своих слезах, то ли просто был ливень, не ясно. Да и не важно.

Сев на кровати, я обвёл взглядом комнату. На полу мирно спал Кэш, а рядом с ним Белл. Последнее меня, несколько, удивило, ведь ложилась спать она со мной. Наверное, ночью сползла, с ней так бывает, она жутко вертится во сне и, при этом, её совершенно невозможно разбудить, нормальным обращением к ней. Как она сама говорит: «Меня может разбудить любой шорох, если этот шорох связан с опасностью. Например, звук снятия пистолета с предохранителя…». Если судить по её логике, то здесь она чувствует себя в полной безопасности. Да и правда, кого ей бояться? Кэша? Нет, конечно, возможно, он и может быть опасен (я уверен, что только в целях самозащиты), но своих он никогда не тронет, а мы для него – свои. Или, может быть, ей стоит бояться меня? Самому смешно! Ведь самое страшное, что я сделал за свою жизнь – это украл вещи, тогда, в больнице. И то, это было уже после моей смерти, так что, можно считать, что я за свою жизнь не сделал ничего плохого. Ведь мелкие пакости несчастного, потерянного призрака не в счёт?

Так, часы, за окном, показывают 03:25, а это значит, что поспать мне больше не удастся. Первое время, просыпаясь среди ночи, я пытался заставить себя вновь заснуть, но всё было тщетно. Так что, в этот раз, я решил не тратить время зря и отправился на кухню. Не знаю, на что его потрачу там, но всё лучше, чем лежать и смотреть в потолок. По дороге, слегка, пинаю Кэша, чтобы тот перестал храпеть, он понял.