Эмили некоторое время молчала, не в силах справиться с охватившим ее волнением

Здравствуй, Скотт!

Эмили? Чему обязан удовольствием слышать тебя? – Он был хладнокровен и насмешлив.

Эмили решила его поддразнить.

– Разве не твоим звонком ко мне? – невинно спросила она. – А я‑то размечталась…

Скотт коротко рассмеялся.

Откуда ты знаешь, что это был я? – Теперь в его голосе слышалось лукавство. – Может, это твой драгоценный босс спешил поделиться с тобой новостью о том, что негодяя Хэриета уличили в растлении кенгуру из зоопарка?

Твоя передача состоится завтра? – не поддержала шутки Эмили.

Да, завтра. А какое это имеет значение?

Очень большое, Скотт. Номер журнала с моей статьей выходит через день.

Что ж, время выявит победителя.

Вот именно, время. К сожалению, время работает не на нас.

Чем дальше, тем более уязвимой чувствовала себя Эмили. У нее теперь не было той твердой уверенности в виновности Хэриета, с которой она приступила к работе над своей статьей.

Да, пусть время нас рассудит. Я надеюсь, что справедливость все‑таки восторжествует, – хмыкнул Грирсон. – Так ты не забыла о нашем договоре?

Я готова ко всему.

Эмили повесила трубку, оставив за собой последнее слово. Она действительно была готова ко всему. «Хватит раскисать и настраиваться на плохое! – приказала она себе. – Пора показать и ему, и себе, кто здесь командует!»

Глава 6

Времени до начала шоу Грирсона оставалось совсем немного. Скотт в последний раз проверял общую готовность к эфиру, краем глаза следя за своим главным подопечным. Дэвид Хэриет был явно не в лучшей форме. Он нервно ходил по студии, точно волк по клетке.

Скотт не особенно переживал из‑за этого. Ему удалось неплохо поработать, и аргументы у него были весомые. Оставалось надеяться на то, что этого хватит, чтобы настроить публику против Уиттов. Скотт нашел достаточно свидетельств безосновательности подозрений о связи Хэриета с педофилами и торговцами детьми. Он постарался сделать все, чтобы доказать: Уитты – банальные вымогатели, тянущие деньги из запуганного рёжиссера. Ради крупного куша они пойдут на все. И Скотт был уверен, что публика его услышит.