Эпизод 18

Правый

Падение наше прекратилось почти сразу, это только страху мы натерпелись на час. Вектор ускорения неожиданно изменился с вертикального на горизонтальный, и нас будто в спину кто‑то вытолкнул в длинный узкий коридор, освещённый масляными лампами. Его Святейшество, убедившись, что мы тут, повернулся к нам спиной и повёл за собой.

Он ничего не говорил, а мы ничего не спрашивали, хотя я откровенно не понимал, как у нас получилось оказаться в подземелье, если мы только что падали в пропасть. Но я решил ни о чём не спрашивать, и Егор шёл молча, и оставалось только надеяться, что это не предсмертная галлюцинация, подкинутая мне подсознанием перед сокрушительным ударом о камни.

Метров через сто коридор закончился, и мы вышли под открытое небо, всё в звёздах. Навстречу выскочило несколько лысых монахов в белых халатах поверх оранжевых простынок. Его Святейшество показал на нас и что‑то сказал. Нас тотчас бережно, но твёрдо взяли под руки и куда‑то повели.

Это оказалось помещение, напоминавшее поликлинику. Мы с Егором уже совсем осмелели, и даже спорили между собой, глюк это, или всё настоящее. Когда нас пригласили в кабинет на медосмотр, мы ржали, как идиоты, и монах с фонендоскопом на шее спросил по‑английски:

– Вы что, пьяны?

Мы сбивчиво объяснили, что не особенно верим в происходящее. Пока мы хихикали над глюком в белом халате, он осмотрел нас, прослушал, и уточнил:

– Я правильно понял, что вы хотите разделиться?

Я кивнул. Егор кивнул тоже.

– В операционную, – сказал монах.

– Что, вот так сразу? – испугался я.

В дверях возникли два могучих монаха, которые здесь, видимо, исполняли роль санитаров, и они ловко уложили нас на медицинскую каталку и привезли в маленький стерильный бокс, где помогли раздеться догола, помыли, надели на каждого по фланелевому фартуку, и покатили дальше.

Так мы оказались в операционной.

Насколько я успел понять, тут было сразу несколько столов, отгороженных друг от друга ширмами. Видимо, пациенты уже были готовы к процедуре, потому что вокруг сновали монахи в белых халатах, таскали какие‑то коробки, склянки, катетеры… Словом, сериал «Скорая помощь», коего я большой поклонник.

– А что, Его Святейшество на брудершафт исцелять будут? – спросил я, и тут же захлебнулся своими словами: чьи‑то пальцы ткнули меня пару раз в туловище – и я полностью потерял чувствительность.

Кун‑фу какое‑то. Наверное, наш давнишний друг, капитан Глеб Татарин, дорого бы дал, чтобы изучить такие приёмчики. Увы – я не запомнил, куда меня ударили. Просто тело стало чужим, словно кусок мяса.

– Не уроните нас, – проворчал Егор. – Юся, ты здесь?

– Здесь я, здесь. А где антинаучный артефакт?

Его я так и не увидел, этого артефакта. Потому что в операционную зашёл какой‑то другой здоровила, такой же, как санитары, но прилично говорящий по‑английски.

– Здравствуйте, – сказал он. – Я буду вас оперировать.

– Скажите, а вы нас двуручной пилой разделять будете, или у вас гильотинные ножницы предусмотрены? – спросил Егор, и мы хором заржали.

Однако хирург шутить не хотел или не умел. Он подошёл к столу, пощупал наш пульс и посмотрел на часы.

– Считайте до ста, – велел он, надевая нам на лица маски.

– У нас аллергия на анестезию, – предупредил Егор.

– Вслух считать‑то? – пошутил я.

– Заткнись, – посоветовал Егор.

Мне перетянули руку жгутом и воткнули в вену толстую иглу.

– Эй, эй! – попытался я протестовать, почему‑то по‑русски. – Говорят же вам – у нас непереносимость…

Но хирург ткнул мне пальцем в лоб – и я выключился.