Эпизод 16

Левый

Я не знаю, обрадовали меня слова Майора, или огорчили. Он сказал, что китаец охотится за нами. Но у меня в голове, будто солнце вспыхнуло: мы сейчас единственные, кто знает по проекту абсолютно всё, фактически – являемся хранителями идеи. И если убить нас, то идея тоже умрёт, и человечество опять будет буксовать в ближнем космосе несколько десятков лет или даже веков.

Я вспомнил, как мы с Юсей читали роман «За миллиард лет до конца света». Там Гомеостатическое Мироздание не давало учёным и изобретателям совершать открытия, опережающее их время. Дескать, из‑за этих открытий нарушится баланс сил в природе, исчезнет стабильность. Сейчас я чувствовал себя астрономом Маляновым, которого прижали в собственной квартире злобные силы, и деваться мне некуда. Вернее, нам деваться некуда – Малянов тоже был не один.

– Так охота, получается, объявлена на нас? – спросил Юся.

– Получается, что так, – сказал я.

– Надеюсь, они понимают, что это значит – война?

– Хватит уже изображать из себя Баггса Банни, у тебя для этого зубов маловато. Мы в меньшинстве, – остановил я брата. – Нам нужно добраться до точки.

– Вот именно. Нам нужна точка, – согласился он. Слишком легко согласился.

– Говори, что ты опять задумал?

– Я? Это ты сказал про точку!

– Я имел в виду…

– …монастырь.

– Окунись в алебастр! Какой монастырь, если его даже китайцы найти не могут.

– У китайцев нет моей замечательной интуиции.

– Ты хочешь сказать, что сможешь найти путь в Вангъял без проводника?

– И не такие крепости брали.

– Отставить брать крепости. Даже если ты угадаешь, мы своими ногами туда точно не дойдём.

– Почему это? Какой‑то Далай‑лама, немолодой уже человек, дойдёт, а мы, значит, слабаки?

– Может, он верхом на каком‑нибудь овцебыке едет.

– И мы поедем.

– Отставить, я сказал. Ты с твоей хвалёной интуицией полностью подчиняешься мне, забыл?

Юся скис.

– Нам проще отыскать Далай‑ламу и уговорить его, чем искать в горах какие‑то тайные тропы. Мы там дуба дадим, даже верхом на овцебыке. Знаешь, что в горах разрежённый воздух? А вдруг мы дышать не сможем?

– Ладно, – проворчал Юся.

Самолёт был уже на полпути к столице Непала. Майор с нами не полетел, у него внезапно прервалась связь с Барбарой, и он поспешил на её поиски. Спасибо, что вывел из‑под удара. Всё‑таки эта теория Милгрэма про шестое рукопожатие, видимо, и впрямь работает, особенно сейчас, когда расстояния, благодаря средствам связи, сократились. А очень скоро все будут знать всех, и такое начнётся…

Мне открытость информации не кажется чем‑то ужасным. Если честно, только в сети я чувствую себя абсолютно свободным, и даже забываю, что прикован к брату надёжнее, чем Прометей к скале. И только в сети никто не пытается выклевать мне печень, там все равны, все абсолютно одиноки перед своими мониторами. И при этом – они все вместе. А мы с Юсей наоборот – вроде вместе всегда, но единства давно уже нет.

Может, что‑то действительно изменится, когда мы попадём в этот Вангъял?

Я даже не заметил, как уснул. Юся растолкал меня через несколько часов:

– Просыпайся, заходим на посадку.

Самолёт долго мотало и трясло – видимо, не очень благоприятные погодные условия были в Катманду. Странно, что у меня в сознании Катманду всегда ассоциировалось с жарой и пальмами, тропическое название.

В аэропорту было тепло, но большинство местных жителей, прилетевших или улетающих, несли подмышками куртки. Мы с Юсей решили не выделываться, и тоже приобрели в магазине две куртки‑аляски с капюшонами. Не пригодятся – сложим в рюкзак, но мёрзнуть после Вегаса совершенно не хотелось. Я уже отвык от прохладного климата.

– Ну что, пойдём искать Далай‑ламу? – спросил Юся.

– А чего его искать? – усмехнулся я, глядя на большой биллборд, к которому Юся повернулся затылком. – Здесь он, как и было предсказано.

Мы внимательно изучили информационную составляющую рекламного плаката. Международный форум буддистов начинался сегодня, и, если верить биллборду, через полтора часа с приветственной речью к делегатам обратится сам Далай‑лама Четырнадцатый.

– Ну, думай теперь, как нам к Его Святейшеству прорваться, – предложил я Юсе.

Он задумался.

– Ну, давай сначала на открытие форума попадём, а там уже разберёмся.

– Давай.

На форум съехалось и слетелось более пяти тысяч человек. Все ли они были буддистами – не знаю, но в храмовом комплексе Сваямбунатх, в котором проходило открытие, народу набилось – яблоку упасть негде. На площади перед комплексом тоже собралось несколько тысяч человек, и тоже не понять – то ли просто зеваки, то ли истинные последователи учения принца Сиддхартхи Гаутамы. Все ждали прямой трансляции речи Далай‑ламы.

– Ну? – нетерпеливо спросил я у Юси.

– Не нукай, не запряг. Давай пробиваться внутрь.

– Через такую толпу?!

– Знаешь что? Окунись в алебастр! – ласково предложил Юся. – Если у нас и есть шанс встретить его лично, так он здесь! Идём, времени мало.

Говорил Юся, будто наждаком по коже драл. Кажется, мы достигли своего предела. Если затея с разделением окажется пустой – поубиваем друг друга нафиг.

Мы пробивались к главной ступе комплекса, перед которой была установлена трибуна, целый час. Нас толкали, наступали на ноги, народ уступал дорогу неохотно, но нам выбирать не приходилось – не всегда цели достигаются счастливыми озарениями, чаще всего это муторная долбёжка в одну точку.

Наконец, толпа стала вообще непроницаемой. Мы подняли головы, и увидели, что умудрились пробуриться почти к самой трибуне. Юся, повертев головой, обрадованно шепнул:

– Вот оно!

– Что?

– Он будет автографы раздавать!

Я посмотрел направо. Там находился невысокий помост, посреди которого стоял стол. Какие‑то люди подносили к столу картонные коробки. Над помостом трепетала на ветру растяжка с рекламой какой‑то книги – на таком расстоянии я разобрать не мог. Видимо, после речи Его Святейшества он должен был устроить автограф‑сессию.

– В такой толпе?! – ужаснулся я.

– А что? Нормальный мужик, не гордый. Почему нет?

– А вдруг террористы?

– Думаю, тут охрана куда профессиональней, чем у некоторых глав государств.

Я всё равно не понимал, что задумал Юся:

– Ты хочешь автограф, что ли?

– Я хочу сократить дистанцию, понял?! У нас есть реальный шанс законтачить с Далай‑ламой, и если его просрём – другого не будет. Так что соберись и думай, как реализовать голевой момент. Мотивации у нас хоть отбавляй.

– Как бы нас охрана в три этажа не отмотивировала.

– Ты пошутил? Егор, да ты успехи делаешь!

– Будешь трепаться – отмотивирую. Причём на русском.

Вдруг толпа зашевелилась, загудела, и мы увидели, как на трибуну поднимается Далай‑лама, давно знакомый нам по плакатам и телеящику.

Он улыбался и говорил без бумажки, не особенно долго, но и не слишком коротко. Это не была пустая болтовня свадебного генерала, вроде «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Я заслушался, и Юсе опять пришлось возвращать меня к реальности:

– Хватит медитировать, пора действовать. Я успел подсчитать – книжек будет около ста, а чуваков, которые готовятся получить автограф, раз в десять больше. Нам не нужно попадать в очередь, нам важно вырваться на свободное пространство. Вон, смотри – просвет образовался. Туда и прыгаем. Три‑четыре!..

– Не смей, нас расстреляют на месте! – зашипел я.

– Доверься мне, я знаю, что делаю.

И мы ломанулись вперёд так отчаянно и самоотверженно, что прочная мембрана оцепления лопнула, и мы буквально растянулись на мостовой. Я крепко приложился лбом к брусчатке. Не знаю, заметил ли Далай‑лама меня, но искры из моих глаз можно было видеть из космоса.

Правый

Нас скрутили там же, где мы упали. Я не успел понять, где же до сих пор пряталась охрана, эти дюжие ребята будто из воздуха соткались. Прижали нас мордами к мостовой, сверху придавили коленями, и я понял, что путешествие закончилось. Как говорится: прощай, жена, прощайте, дети, прощай, любимый «ЗиЛ‑130»…

– Ваше Святейшество! Ваше Святейшество! – завопил я что было сил. – Автограф! Мы хотим автограф!

Колени сверху надавили ещё сильнее, и крик мой мгновенно превратился в сипение.

Не знаю, слышал ли старик мой вопль, или просто обратил внимание на инцидент в толпе, но через пять минут давление сверху ослабло, нас подняли на ноги и толкнули к столу, за которым сидел Далай‑лама. Я оглянулся. Буддисты смотрели на нас с ненавистью. Да, ребята, долго вам ещё до просветления.

Мы подошли к столу и нависли над Хранителем Учения, я мог даже кончиками пальцев дотянуться до его очков.

– Простите охрану, они выполняют свою работу, – улыбнулся Его Святейшество.

Вот тут меня и перекосило. Я просто не знал, что говорить. Как‑то неловко было просить у такого занятого человека выполнить нашу личную просьбу. В конце концов, почему мы? В мире миллионы людей, которым на самом деле нужно помощь.

Но тут в бой вступил Егор.

– Скажите, Ваше Святейшество, у вас глаза становятся синим и зелёным, когда вы исцеляете?

Его Святейшество не изменился в лице. Он посмотрел на нас, молча взял книгу, открыл её, и что‑то быстро начал писать на шмуцтитуле. Потом закрыл книгу, улыбнулся и сказал:

– Удачи.

И мы ушли, даже не поблагодарив Держателя Знания за автограф. Книгу прижимал к груди Егор.

Я не знаю, какое сердце и ум надо иметь, чтобы в одном полунамёке прочесть мольбу о помощи, информированность о всемирной тайне. Видимо, такие же, как у Егора, потому что он и вложил в эту фразу всё, что было у нас в жизни, и чего мы от этой жизни ожидали.

На форзаце был адрес и время. Даже не адрес, а название – Молочная Долина. На карте Долину мы отыскали очень быстро – это была смотровая площадка на окраине города.

Мы шли туда пешком, потому что денег у нас не осталось – в толпе кто‑то обчистил наши карманы. Всю дорогу мы спорили – обманул нас Далай‑лама, или действительно назначил встречу.

Для тайной встречи это было слишком обычное место – обрыв на краю бескрайней пропасти, в которой, похожие на сладкую вату, вечно клубились облака. Сейчас они были нежно‑оранжевыми из‑за уходящего за зубчатый горизонт солнца. Туристы постепенно рассасывались, потому что становилось холодно. Фонари на площадке отчего‑то не загорались, несмотря на быстро наступающие сумерки.

– Ты думаешь, он придёт сюда, на этот проходной двор? – злорадно спросил Егор, когда мы остались совсем одни.

– Если написал место и время, значит, придёт. Иначе просто послал бы на хутор, бабочек ловить. Зачем Его Святейшеству нас обманывать?

– Потому что любая религия – это обман.

– Не обман, а утешение!

– И что, утешился ты? Мёрзнем тут на ветру, как цуцики, не жравши.

На площадке, наконец‑то, загорелись галогеновые фонари. Я подумал, что если Егор будет меня доставать, дам ему в морду, если дотянусь. Или вообще брошусь вместе с ним в пропасть. Я точно знал, что старик не обманет, не такой это человек, а Егор со своими сомнениями уже задрал.

Именно в этот момент Его Святейшество и появился на площадке, совершенно один. Не поздоровавшись, даже не кивнув нам, он подошёл к парапету и легко вскочил на него. Обернулся на нас – видим ли? – и сказал по‑английски:

– За мной.

А потом сделал шаг вперёд и с шелестом исчез в пропасти.

Это было настолько неожиданным и невероятным, что я сперва даже забыл, как дышать. Мы с Егором подошли к тому месту, где только что стоял Держатель Учения. Внизу была тьма. Ни крика, ни звука ударов тела о камни. Только ветер завывал.

– Твою мать… – сказал Егор.

– Не теряй времени, – сказал я, когда способность дышать восстановилась. – Лезем.

– Ты свихнулся?

Егор не был возмущён, он был напуган. Думаю, он тоже понимал, что нам придётся прыгать. Это – путь. И его нужно пройти. Далай‑лама проверял нас. Если прыгнем – значит, действительно нуждаемся в помощи, значит, действительно последний шанс хотим использовать. А если струсим – значит, нам и так неплохо.

Всё это я подумал, но, видимо, вслух. Потому что Егор обозвал меня фанатиком чокнутым.

Не думайте, что мне не было страшно. Было. И Егор смотрел на меня полными ужаса глазами. Но я сделал шаг. И Егор тоже сделал шаг. Мы влезли на парапет – и тоже прыгнули.

Сразу же перехватило дыхание, в груди стало тяжело, а в животе – пусто, рот сам собой открылся, чтобы заорать от животного ужаса.

И вдруг всё закончилось.