К теории поля слухов

(Вместо научной статьи)*

Поле‑поле‑поле чудес…

Песня с диска «Приключения Буратино»

«Земля слухами полнится».

Это знают все.

А как? Как эта самая земля – правильнее, наверно, Земля – полнится слухами?

Куда более важная обратная задача:

Как по тому, что люди говорят, определить, что ж произошло на самом деле? Как по слухам оценить реальную ситуацию? Причем количественно, числом?

О таких тонких деталях устройства человеческого сообщества никому до Чернобыля ничего известно не было.

И после Чернобыля – тоже.

За исключением небольшой группы людей.

Именуемых, как вы, наверное, уже догадались…

Обычная картинка:

Экипаж радиационной разведки на БРДМе подъезжает, останавливается, замеряет уровень радиации. Люди, которые рядом работают (если это в зоне) или живут (если это в селе вне зоны), подходят, и… Как оказалось, не просто спрашивают «Сколько тут?» – а говорят обычно: «Тут столько‑то таких‑то единиц в час, да?»

За десятки разведок – тысячи замеров – наслушавшись, ЧТО ЛЮДИ ГОВОРЯТ об уровне радиации, и ТОЧНО ЗНАЯ (сами меряем), какой уровень радиации на самом деле, мы с удивлением умозаключили:

Чтобы по тому, что люди говорят, оценить, сколько же в этом месте на самом деле, надо…

Ну, читатель! Поднапрягись! Какое надо действие произвести?… Преувеличивают или преуменьшают слухи то, что на самом деле? Недооценивают (возможно) случившееся или, наоборот, его раздувают?

…надо разделить…

Правильно! Конечно, слухи преувеличивают!

…на…

На сколько?

В этом вся соль вопроса. Что слухи преувеличивают – это, в общем, известно… Насколько?

На сколько надо делить то, что люди говорят, чтоб узнать, что на самом деле есть?

Повспоминайте, повспоминайте, окиньте взглядом свой жизненный опыт… Правда, нечасто такое случается, чтоб можно было цифрой, числом и реальное событие, и слух о нем охарактеризовать? И к тому же быть еще совершенно уверенным в цифре, которая реальность характеризует… Далеко не каждому (к счастью!) случается быть в эпицентре слухопорождающего события, знать слухи и иметь ключевую информацию…

Удобнейшая штука – уровни радиации!

Оказалось, чтобы узнать по тому, что люди говорят, что ж на самом деле происходит, надо делить на коэффициент от 4 до 1000.

Коэффициент 4 – это, например, когда вместо 5 мР/ч., которые мы намеряли, подходят и спрашивая‑утверждают: «Тут 20 миллирентген, да?» Часто завышают в десятки раз: говорят, например, что уровень сотни миллирентген в час вместо реальных десятков; или что десятки мР/ч., когда «имеют место» единицы мР/ч. Преувеличение в сотни раз – тоже дело обычное: полагают уровень равным полрентгена в час при реальных нескольких миллирентгенах в час; или равным рентгенам в час – при измеренных нами нескольких десятках миллирентген. А коэффициент 1000 (тысяча) – это когда цифру уровня называют правильно или почти правильно… но только считают, что это РЕНТГЕНЫ в час, а не миллирентгены (тысячные доли рентгена), которые на самом деле есть. 1000‑кратное преувеличение в чернобыльской теме – сплошь и рядом: «РЕНТГЕНЫ», «тут РЕНТГЕНЫ!», «там РЕНТГЕНЫ!». Причем преувеличивают в совсем немаленькую 1000 раз (сравните покупательную способность 1 доллара и 1000 долларов: ощутите, что называется, разницу!) – завышают уровни радиации в 1000 раз в своем воображении (и рассказах) не только в зоне аварии сразу после взрыва, но и на удаленной за сотни километров местности через десятки лет…

В общем, надо делить то, что «люди говорят», на 4 и на 1000 – и истина почти наверняка будет в промежутке между двумя полученными величинами.

Таким образом, проведенное нами исследование убедительно опровергло классическую теорию поля слухов, формулируемую пословицей «Дыма без огня не бывает» (=Если люди об этом говорят, значит, что‑то есть или было). При таком огромном коэффициенте преувеличения, как 1000, естественная пылинка, которая есть в воздухе всегда, превращается в слухах в густую дымовую завесу.

При полном, подчеркнем, отсутствии огня.

«Не очень точное правило», – скажете вы. Ничего не поделаешь.

Его точность в точности соответствует… точности самих слухов.

Самые спокойные*

Самые спокойные насчет радиации люди были в 1986 году… где?

Правильно! В самом опасном месте!

В чернобыльской зоне вокруг взорвавшегося атомного реактора.

Там, где этой самой радиации было больше всего.

И где ее – по этой же причине! – меряли чаще всего.

И, оказывается, стоит человеку знать хотя б пару‑тройку надежных цифр – где‑сколько, где какой уровень, – и он уже не в пугающем тумане невообразимой «невидимой смертельной опасности» (она, кстати, в отдельных местах в центре зоны и на самой АЭС была действительно, без всяких кавычек, смертельной), «опасности, которая везде и навсегда», а уже на конкретной, понятной и очень неоднородной радиационной местности, где уровни со временем меняются, и, в общем и в целом, в сторону благоприятную.

ЗНАНИЕ – хотя б небольшое, но надежное – знание, где‑сколько, – и у человека появляются какие‑то понятия: что хуже, что лучше, он уже что‑то соображает, старается действовать соответствующе…

Это уже не беспросветный ужас полного незнания или (что еще хуже!) «знания» фантастических слухов – нет, это что‑то, что можно своими силами преодолеть, избегнуть, обойти…

«Заглянуть в мир опасности – значит, в какой‑то степени перестать бояться ее».

Монтень, Франция, четыре сотни лет до Чернобыля…