Оглянись в усталости

Если я решила, что возьму на этой неделе призовой кубок, то сильно ошиблась.

Лучшей ученицей становится очаровательная женщина по имени Амели, которую я помню по вечеринке, но с тех пор не видела. Оказывается, представьте себе, она вернулась к одному из своих бойфрендов, устроила примирение с ним на выходных в Тоскане и вернулась… помолвленной.

Вот что можно назвать хорошим результатом.

– Трудно выразить вам, Ира, всю мою благодарность. Это все ваша заслуга. Встречи с тремя моими первыми бойфрендами помогли мне осознать, в чем я постоянно ошибалась. Все трое сказали, что я производила впечатление довольно… э‑э… скованной и эмоционально холодной.

– Вы получили жесткую ответную реакцию, – говорит Ира. – Прекрасно, что вы извлекли из нее урок и обратили в свою пользу, как и следует любому хорошему специалисту по маркетингу.

– Ну, вы понимаете, к тому времени я дошла до Ника, моего жениха, – она не может сдержать торжествующей улыбки и машет перед нами окольцованной рукой. Второй раз. – Я поняла, что изображала равнодушие, в то время как испытывала нечто противоположное. И все из‑за нервов. Поэтому я сознательно предприняла усилия, чтобы расслабиться, раскрыться и показать свои настоящие чувства. Он сказал, что скучал по мне после нашего разрыва, потом вышло так, что нам обоим дали недельный отпуск, поэтому мы заказали совместное путешествие. Все прошло блестяще, нас тянуло друг к другу как магнитом. В последний вечер он сделал мне предложение в очень романтической маленькой таверне. Я и мечтать об этом не могла. Я сказала: да, пожалуйста, выйду за тебя замуж хоть завтра.

– Позвольте мне быть первой, кто вас поздравит, Амели, – говорит довольная Ира. – Я желаю вам с Ником долгой и счастливой жизни. Вы поняли, дамы? Вот доказательство для всех, кто сидит здесь, как Фома неверующий. Моя программа действительно работает. Пожалуйста, аплодисменты для Амели!

Мы все хлопаем, и не успеваю я опомниться, как наступает моя очередь.

– Тс‑с‑с, – предупреждает Мэгз. – Рассказы у Эмилии самые смешные.

И сегодняшний урок не исключение.

Я рассказываю Ире о Тиме Сим‑Сим‑Андервуде и о чудовищной Флоренс, не упоминая тот факт, что он просил моей протекции на съемку документального сериала о своем доме.

– Так чему вы научились? – спрашивает Ира.

– Точно не знаю, за исключением того, что ни одна женщина, наверно, не пойдет с ним к алтарю, пока коварная Флоренс неустанно бдит при нем, как миссис Дэнверс.

Я не могу удержаться от остроты. Они так и ждут от меня этого.

– В этом есть несомненный плюс, как говорит мой друг Джейми, по крайней мере, мы знаем, что делали прошлым летом.

Смеются все, кроме Иры.

– А с кем еще вы связывались?

Я повествую о Вечном Труженике.

– Не знаю, в чем тут моя вина, и никогда не узнаю. Что тут поделать? Он до сих пор не ответил на мой звонок. Все, чему я научилась, – это то, что он или не считает меня достойной телефонных звонков, или самый отъявленный грубиян на свете. Моя подруга Рэйчел говорит, что это двойной позор, потому что всегда удобно иметь под рукой знакомого врача. Я вечно боялась умереть на больничной койке.

– Ваши друзья такие, ваши друзья сякие, повсюду ваши друзья, – говорит Ира. – Вам не понравится то, что я собираюсь сказать, Эмилия.

– Что именно?

«Что, – думаю я, – может быть хуже, чем ваши замечания на мой счет за последние несколько недель?»

– Просто намек для понимающих, вот и все. Будьте осторожны, когда позволяете другим людям вмешиваться в вашу личную жизнь.

– Извините, что?

– Иногда, как мне кажется, вы принимаете своих друзей за свою семью.

– Что я принимаю?

– Я достаточно навидалась такого. Кружок близких друзей частенько занимает эмоциональное пространство, предназначенное для мужа или спутника жизни. Не забывайте о своей цели, Эмилия. Ваши друзья важны для вас, но вы к тому же хотите выйти замуж. А что случится, если все ваши подруги разбегутся по своим счастливым семействам, а вы так и останетесь в платье подружки невесты с букетом в руке и пойдете домой одна?

Она переходит к моей соседке – что ж, тем лучше.

Меня опять посещает мгновенное воспоминание…

Время: третье января 1996 года.

Место: замок Барберстоун близ села Стреффен в графстве Килдар.

Повод: день свадьбы Кэролайн и Майка. Можете вообразить наше состояние. Вечер почти закончен, и она как раз собирается бросить свой букет…

Мы с Рэйчел стоим снаружи, промерзнув до костей в нарядах подружек невесты, пока Джейми наносит баллончиком краски завершающие штрихи на шедевр автомобильной росписи – свадебную машину: «Официально готовый продукт, у них и справка есть».

Это был очень длинный и утомительный день. Я честно сражалась с приступами слез, но теперь, когда Кэролайн и Майк скоро отправляются в аэропорт, чтобы начать медовый месяц длиной в шесть недель, я не выдерживаю.

И начинаю рыдать.

– Я так рада за них обоих, – хлюпаю носом я. – Я так сча‑а‑а‑а‑стлива.

– Я знаю, – говорит Рэйчел, закуривая сигарету. – К счастью, все подходит к концу. Эта свадьба не в моем вкусе.

– Да ты что? – У меня нет носового платка, и приходится вытирать слезы лентами от моего букета.

– Слишком церемонно, слишком официально, слишком много гостей. Это миссис Иган постаралась и пригласила всех своих приятельниц по гольф‑клубу, но, как я ни вертела головой за столом, кроме вас с Кристианом, я здесь никого не знаю. Бр‑р.

Ее передергивает, и я понимаю, что она имеет в виду. Это огромная безликая свадьба, на нее собралось, должно быть, больше трехсот гостей, никто из которых с нами не знаком. Похоже, будто Кэролайн с Майклом затеяли инсценировать королевскую свадьбу. Денег здесь не пожалели.

– Миссис Иган изойдет на удобрение, когда увидит, что ты сделал с машиной, – Рэйчел обращается к Джейми. – Вот будет потеха. Приготовься заснять лицо этой старой ведьмы, ладно?

– А вот и они! – восклицает Джейми, когда Кэролайн и Майк появляются из парадного подъезда, окруженные толпами доброжелателей, осыпающих их конфетти.

Это снова выводит меня из равновесия.

– Я так рада за нее! – завываю я. – Так рада!..

– Ну вот, теперь ты стала похожа на декорацию в великолепном спектакле, который дает Кэролайн, – говорит Джейми. – Приободрись. Мы скоро отчалим отсюда. И тогда я куплю тебе порцию виски в круглосуточном баре, договорились?

– Спасибо, золотце, – говорю я, уцепившись за его руку. Рэйчел держит меня за другую руку, а Кэролайн пробирается к нам сквозь толпу.

Такой потрясающей невесты вы в жизни не видели.

Я знаю, все невесты прекрасны в день свадьбы, но Кэролайн – это что‑то особенное. Она сияет, излучая чистое, незамутненное счастье.

Мы обнимаемся все вчетвером.

– Я люблю вас, – просто говорит она. – Не забывайте меня после свадьбы.

– И мы тебя любим, – хором отвечаем мы.

Я опять начинаю рыдать от избытка чувств.

– Не обращай внимания, – причитаю я, – это слезы счастья.

– Не беспокойся об Эмилии, она весь день надиралась шерри, – говорит Джейми. – Ну, понимаешь, как все старые девы. Так положено.

– Заберите ее обратно в дом и найдите ей симпатичного парня, слышите? – велит Кэролайн, обнимая нас снова. Она не собирается бросать букет и сразу протягивает его мне. – Возьми, солнышко, это тебе, – говорит она. – Ты будешь следующей.

В следующую минуту Майк забирает ее от нас и усаживает в покрытый надписями автомобиль, чтобы увезти на медовый месяц в Индию:

– Пойдемте, миссис Холмс, время отправляться.

– Она не миссис Холмс, – заявляет ее мать своим обычным ядовитым тоном. – Она Кэролайн Иган‑Холмс. Двойная фамилия гораздо элегантней, я всегда так думала.

И они отбывают.

По‑моему, я никогда не чувствовала себя такой безутешной, пока автомобиль отъезжал все дальше.

Рэйчел, Джейми и я возвращаемся в теплое помещение, все еще держась за руки. Кажется, все мы чувствуем себя немного беззащитными и определенно нуждаемся в выпивке.

– Что бы мы делали друг без друга? – спрашиваю я с полными слез глазами.

– Да ладно тебе, с тобой не случилось ничего страшного, чего нельзя поправить, уйдя в загул, – говорит Рэйчел. – У меня есть Кристиан, у Джейми этот, как его…

– Его зовут Курт, – сообщает Джейми. – Я был бы весьма признателен, если бы ты удосужилась напрячься и запомнить его имя. Я встречаюсь с ним уже неделю, попрошу заметить. Для меня это очень серьезно.

– Пока ночь пройдет, мы успеем напиться и заняться сексом, в таком порядке, – говорит Рэйчел. – Мы переживаем потерю лучшей подруги, и, уж поверьте, это единственное, что помогает заполнить вакуум.

И это приводит меня прямо к бывшему бойфренду номер девять по списку.

Его зовут Гэри О'Нил.

Вот и он, стоит у бара, когда мы входим с улицы, очень смуглый, загорелый и как раз в моем вкусе.

– Цель определена, – говорю я Рэйчел, немедленно воспрянув духом, пока мы все направляемся в его сторону.

– Лакомый кусочек, – соглашается она. – Как же мы его раньше не заметили?

Он замечает нас буквально сразу же.

Да и как можно не обратить на нас внимание? Мы одеты, как пастушки.

– Вам не хватает только посоха и стада овечек для полного комплекта, – сказал он, обводя меня откровенным взглядом, а Рэйчел подмигнула и удалилась на поиски Кристиана.

– Вы прекрасно загорели, – отвечаю я, стоя прямо напротив него и делая вид, что это единственное свободное место, где можно заказать выпивку.

– Благодарю, – Гэри продолжает рассматривать меня живыми черными глазами. – Я только что с лыжного курорта. Каждый год там бываю. И всегда на это время снимаю одно и то же шале в Клостерс, что в Швейцарских Альпах. Там увлекательная ночная жизнь.

Я уже заинтересована. Я не из тех, кто катается на лыжах регулярно и может себе позволить ежегодно арендовать одно и то же шале для себя одной. Мы с Джейми постоянно рассуждаем об этом, но мы оба новички и в глубине души слишком стесняемся, что нас обгоняют пятилетние малыши на ясельных спусках.

– Так вы со стороны Майка или Кэролайн? – кокетливо спрашиваю я.

«Определенно не от Кэролайн, – думаю я. – Она бы мне давно сказала, если бы у нее были дальние родственники, такие увлеченные спортсмены».

Он выглядит очень подтянутым, высокий, элегантный… невероятно привлекательный. Он глядит на меня, и я способна только мысленно раздевать его. «Великолепно сложен, – думаю я, – словно греческий бог…»

– Майк – мой двоюродный брат.

– А чем вы занимаетесь? – спрашиваю я, включая обаяние на полную мощность.

– Ну, это очень увлекательно. Я финансист и в настоящее время совершил очень удачное вложение.

– Ах, неужели? И что вы инвестируете?

"Если он более или менее обеспечен, при такой внешности, – озабоченно думаю я, – то он идеально мне подходит… все‑таки верна старая пословица: "Встреча на свадьбе ведет к свадьбе"».

– Я не люблю об этом говорить, – ухмыляется он мне, буквально провоцируя дальнейшие расспросы с моей стороны.

А вы, конечно, знаете мой длинный язык.

– Ну, расскажите, – прошу я, встряхнув волосами, как я надеюсь, в соблазнительном стиле Брижит Бардо.

Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо:

– Я умею хранить секреты.

– Ладно, вы сами напросились, – шепчет он мне в ответ, ухмыляясь. От него чудесно пахнет, и я чувствую такое потрясающее физическое влечение, что могу только смотреть ему в рот и воображать, как набрасываюсь на него с поцелуями. На глазах у миссис Иган, на глазах у всех.

«Мне все равно, кто он и чем занимается, – думаю я. – Даже если он дворник или младший помощник дворника, мне все равно. Все, что я хочу ему сказать: „Пошли, вы мой пленник"».

– Ладно, – поддразнивает меня Гэри, – вы сами напросились. Я открываю свою авиалинию.

Какая удача!

Я всегда говорила, что у меня есть ангел‑хранитель, и он, ребята, в свободное время работает Гэри О'Нилом.

Шесть недель спустя, как раз к возвращению Кэролайн и Майка из свадебного путешествия, я сама собиралась вложиться в аэропроект Гэри. Не такая уж крупная сумма денег, но порядочная: все мои сбережения за первый год работы журналисткой и подработки внештатником на телевидении.

– По моим скромным прикидкам, за год твои деньги увеличатся вчетверо, – сказал Гэри, и я ему поверила.

Да и как не поверить – он был крайне убедителен. Он даже продемонстрировал мне бизнес‑план, берущий за основу авиалинии дешевых расценок, вроде «Райанэйр». Ну, это те рейсы, которые летят или невозможно рано, или невозможно поздно, приземляются минимум за восемьдесят километров от нужного вам города и при этом стоят дешевле некуда. Полеты за девяносто девять центов, вроде того. Наверное, это легкомысленно, наверное, это наивно, но когда Гэри меня о чем‑то просил, я с радостью откликалась на просьбу.

Кроме того, видели бы вы список остальных инвесторов, который он мне показал… Он выглядел как страничка из «Кто есть кто в мире ирландского мультимиллионного бизнеса» и включал даже нескольких членов правительства.

Тогда я говорила себе: я стану совладельцем авиакомпании. Бесплатные полета и вдобавок очаровательный бойфренд… по моим представлениям, я была самой счастливой девушкой в мире.

По крайней мере, до тех пор, пока не вернулись Кэролайн и Майк.

Во‑первых, Майк сразу заявил, что не знает никого по имени Гэри О'Нил.

– Но он сказал, что вы двоюродные братья! – удивилась я.

– Эмилия, я пригласил на свадьбу только двух дальних родственников. Одна – это троюродная сестра моей мамы, Мюриель, восьмидесяти семи лет от роду, которую ты наверняка заметила, потому что она была в инвалидном кресле, а вторая – ее дочь и нянька, Глория.

Кэролайн никогда не слышала ни о ком по имени Гэри О'Нил, и миссис Иган тоже, которая тщательно проверила и перепроверила список приглашенных гостей в присутствии Кэролайн.

– Тогда что же он там делал? – чуть не плакала я, пока мои мечты о мультимиллионерстве таяли, как дым. Не говоря уже о моем божественно соблазнительном бойфренде…

– Душечка, мы думаем, что он явился без приглашения, – мягко сказала Кэролайн.

– Что?

Теперь я чувствую острый укол почти физического страдания.

– Звучит странно, но так может быть, – сказал Майк. – Взгляни на факты. В замке Барберстоун собрались сотни людей, он легко мог проскользнуть на празднество, когда кончился торжественный ужин. Бесплатная выпивка есть бесплатная выпивка. Никто бы не догадался, что мы с ним не знакомы.

Он взглянул на меня так печально, словно я какая‑то полоумная старая дева, готовая отдать все свои сбережения обаятельному мошеннику. Собственно, так и есть…

– Мы не знаем о нем абсолютно ничего, – твердо сказал Майк. И это тоже верно…

С тех пор как молодожены вернулись и я предлагала встретиться с ними вчетвером, у Гэри всегда находились какие‑то отговорки. Он был занят на совещании в аэропорту, его неожиданно вызвали в Нью‑Йорк или, было и такое, он встречался с министром путей сообщения, который обещал ему солидную дотацию. Он всегда выглядел подобающе, в дорогом костюме английского шитья, и всегда был крайне убедителен, но, когда бы я ни упоминала Кэролайн или Майка, он исчезал с ловкостью иллюзиониста.

Ох, мама дорогая. Среди такого количества приятных и приличных мужчин на свадьбе оказался один авантюрист, и на него‑то я и клюнула…

Если бы мне и понадобилось решающее доказательство, что Гэри – проходимец, то вот оно. После того как Кэролайн и Майк выразили мне свое мнение, я клятвенно обещала им разобраться с ним насчет приглашения на свадьбу и не давать ему ни шиллинга из моих сбережений, пока все не разъяснится.

Я позвонила ему и оставила сообщение, приглашая на разговор.

Он даже не перезвонил, и к тому же, когда мне пришел очередной отчет о состоянии моей кредитной карты, выяснилось, что на ней около тысячи фунтов перерасхода, причем за вещи, которые я никогда не покупала: заказанные по телефону билеты на самолет, несколько бутылок «Вдовы Клико» и, что хуже всего, дорогие и модные ювелирные украшения, заказанные по интернету, которых я и в глаза не видела…

Хотела бы я сказать, что никогда больше не видела Гэри, но у этой истории был и, так сказать, второй виток.

Примерно полтора года спустя, точнее – в августе 1997 года, в автокатастрофе в Париже под мостом Альма погибла принцесса Диана. Всю следующую неделю в Лондоне творилось нечто из ряда вон выходящее: море цветов у Кенсингтонского и Букингемского дворцов, торжественные бдения при свечах и растущий прилив негодования против королевской семьи, которая, удалившись от всего, отсиживалась в замке Балморал в Шотландии. Я тогда была еще новичком в отделе новостей, и меня командировали в Лондон вместе с корреспондентом и оператором, чтобы запечатлеть эти поразительные проявления глубокой скорби в прямом эфире из столицы.

Рейс был поздно вечером, а я всегда плохо переносила полеты. Поэтому я, нервничая, сидела у прохода, ожидая, пока прокатят тележку с напитками, и готовая все отдать за хорошую порцию джина с тоником.

– Не желаете ли чего‑нибудь, мадам? – спросил стюард.

В его голосе послышалось что‑то знакомое, и я подняла на него глаза.

– Мне хотелось бы джи… – и я запнулась на полуслове.

Это был он, Гэри О'Нил, в форме «Бритиш эйруэйз» и в чистеньком темно‑синем передничке. Я не смогла устоять.

– Ну, как идут дела в аэробизнесе?

Гэри сыграл, как профессионал. Он выглядел так, словно был несказанно рад случайной встрече.

– Потрясающе, Эмилия. Страшно рад тебя видеть. Я здесь занимаюсь благотворительностью. Сегодня один из тех дней, когда важные начальники идут в народ и получают сведения о трудовом процессе изнутри.

– Ты не бредишь? – тихо спрашиваю я, чтобы не смог подслушать никто из пассажиров. – Может быть, ваша каюта разгерметизировалась? И у тебя теперь там… в твоих дурных мозгах недостаточно кислорода?

– Это чистая правда, – говорит он, улыбаясь мне с искренностью, которая может обмануть даже другого мошенника. – Мой друг Ричард делает так постоянно. Я имею в виду миллиардера Ричарда Брэнсона. Чтобы дать своим людям почувствовать, что я действительно один из них.

– А ну пошевеливайся, – скомандовал ему старший, идущий сзади. – Ты перекрываешь проход, а тут одному пассажиру нужно в уборную.

Он покатил тележку дальше, и на том все и кончилось. А он был так убедителен. Я чуть ему не поверила. Еще немного, и он заявил бы, что является держателем контрольного пакета акций «Бритиш эйруэйз».

Пожалуйста, поймите, что я абсолютно спокойно и хладнокровно вспоминаю этот случай. Только думаю: хорошо, что я так легко отделалась…

* * *

Итак, идет занятие, и Ира занята раздачей инструкций для домашнего задания на следующую неделю. Их целая куча, мы все должны «организовать пересмотр и ревизию планов», чтобы оценить прогресс или, в моем случае, его отсутствие за прошедшие несколько недель.

Находится ли ваш внешний вид на должной высоте, остается ли ваше отношение положительным и действительно ли вы расширили свой охват насколько возможно, рассмотрев мужчин, которые не приближаются к вашему идеалу?

Да, конечно, этот пункт я сразу мысленно отмечаю галочкой.

Я ведь пригласила Филипа Берка, разве не так?

Когда класс затихает и Ира ободряюще напутствует нас: «Отправляйтесь за результатом!», Мэгз подходит ко мне и заключает в дружеские объятия.

– Слушай, я узнала, что тебя номинировали на крутую телепремию, и просто хотела поздравить.

– Спасибо, я, конечно, нервничаю, но жду с нетерпением. Вот это должно быть зрелище!

– Да, – смеется она. – Филип тоже так сказал.

– И он рассказал тебе, что я попросила его быть моим спутником?

Я пытаюсь казаться спокойной. В конце концов, для чего все эти занятия?

– Да, рассказал. Дай ему шанс, Эмилия, вот и все, что я скажу.

– Ну разумеется.

Я пытаюсь говорить невозмутимо и уверенно об ужасной перспективе провести с ним вечер, но про себя думаю: «Я ввязалась в это только потому, что Ира велела расширять сферу охвата».

– По‑моему, ты ему нравишься.

– Правда?

Я готова сказать: «Что‑что? Как‑как?», но вместо этого вежливо улыбаюсь.

– Правда. Слушай, я знаю, что он может быть таким… ну, холодным, но просто помни, если почувствуешь неловкость, что за всеми этими… ну, ляпсусами, которые он иногда допускает, надо разглядеть доброе сердце. Думай о нем как о неограненном алмазе. Да, конечно, над ним еще надо поработать и отшлифовать, но оно того стоит. А потом мы можем встретиться где‑нибудь вчетвером, со мной и с Дамьеном. Разве это не мило?