Глава седьмая 1 page

– Мэрилин, это Рия. Жаль, что не застала вас. Ничего особенного. Просто хотела сказать, что скоро состоится Дублинское конное шоу, которое могло бы доставить вам удовольствие. Розмари достанет вам билет на соревнования по преодолению препятствий, это очень увлекательное зрелище. Она мастер на такие вещи и сделает все, чтобы помочь человеку. Она прислала мне сообщение на ваш ноутбук. Страшно удивилась, что я знаю, как это делается. А вдруг вы терпеть не можете конные шоу? Сама не знаю, зачем я это говорю. Просто хочется думать, что вы не скучаете. Я слышала от Герти, что вы творите в саду настоящие чудеса. Большое спасибо. О’кей. Счастливо.

Мэрилин прослушала сообщение. Упоминание имени Розмари Райан вызвало у нее вспышку гнева. Хорошо, что в руке не было чашки, иначе Мэрилин раздавила бы ее в ладони. Она не стала отвечать на звонок сразу, потому что не доверяла себе. Говорить о подруге Рии, которая «сделает все, чтобы помочь человеку», было выше ее сил.

– Рия, это Мэрилин. Жаль, что не застала вас. Как говорится, наши автоответчики играют в салочки. Нет, я не буду просить Розмари достать мне билет на соревнование по преодолению препятствий, но вполне могу сходить на конное шоу, когда оно начнется. Я уже видела его афиши. Вы должны подробнее рассказать мне об уроках Интернета. Кажется, они пошли вам на пользу. Мне понадобилась целая вечность, чтобы это усвоить. Рада слышать, что вы познакомились со многими людьми. Энни и Брайан завтра придут сюда обедать. Я понятия не имела, чем их кормить, но Колм сказал, что принесет что‑нибудь съедобное. Дети ждут не дождутся, когда снова вас увидят. Вот и все. Счастливо.

Рия прослушала сообщение. Она впервые не ощутила досады и раздражения при мысли о том, что завтра вечером дети будут ужинать с Мэрилин. Мэрилин нуждалась в утешении. Она заслужила это. Заслужила право получать утешение от всего, что может его доставить. Она не стала отвечать на звонок сразу, потому что должна была посоветоваться с Хейди, как рассказать о курсах, не упоминая имя Хьюби Грина.

– Финола, из‑за чего вы с папой поссорились? – спросил Брайан.

– Брайан!

– Нет, Энни, вопрос резонный. Отвечаю. Из‑за денег.

– Ох… – сказал Брайан.

– Чаще всего люди ссорятся именно из‑за этого, – бодро и деловито сказала Финола. – Я попросила твоего отца рассказать, как идут дела в его компании. Мне хотелось знать, достаточно ли у него денег, чтобы содержать вас двоих, вашу маму и Бернадетту.

– И как, достаточно? – испуганно спросил Брайан.

– Не знаю. Он сказал, чтобы я занималась своими делами, и был совершенно прав. Это действительно было не мое дело. Вот почему мы поссорились.

– Но вы когда‑нибудь помиритесь? – спросила Энни.

– О да, конечно, – беспечно ответила Финола. – Я очень рада, что вы пришли ко мне попрощаться перед отъездом. Большое спасибо.

– Вы были очень добры к нам. Водили в бассейн и вообще… – сказала Энни.

– И разговаривали с нами, когда папа и Бернадетта лизались друг с другом на катере, – с отвращением вспомнил Брайан.

– Я хотела сделать вам маленький подарок перед отъездом, но решила, что лучше дать каждому по двадцать долларов, – сказала Финола Данн.

Их лица осветились.

– Наверное, нам не следовало бы их брать… – заколебалась Энни.

– Почему? Мы ведь друзья, правда?

– Да, но вы с папой…

– Поверьте мне, к вашему возвращению все уладится. – Дети тут же поверили, широко улыбнулись и сунули деньги в карманы. – И… я надеюсь, что там вам с мамой будет хорошо, – серьезно сказала Финола.

– Конечно, – ответил Брайан. – Финола, она такая же старая, как и вы, так что там никто лизаться не будет.

– Брайан! – крикнула Энни.

– Ну что, до сентября? – Финола никогда не думала, что она полюбит детей Дэнни Линча и будет жалеть о том, что они уедут из Ирландии на целый месяц.

Позвонил Грег и сказал, что во время августовской встречи выпускников хотел бы провести две ночи в доме на Тюдор‑драйв.

– В обычных условиях я предоставил бы дом в ваше полное распоряжение и остановился в мотеле, но в этот уик‑энд всюду будет полным‑полно народа. Даже у Хейди и Генри не найдется для меня места.

– О боже, нет, конечно, вы должны остановиться здесь. И Энди тоже.

– Выходит, мы все свалимся вам как снег на голову?

– А почему нет? Мы с Энни можем спать в одной комнате. Вы с Энди займете две спальни для гостей. А Брайан может спать даже стоя, он не в счет. Его раскладушку можно поставить где угодно.

– Очень любезно с вашей стороны. Мы затрудним вас только на две ночи.

– Нет, это же ваш дом. Живите сколько хотите.

– Когда прилетают ваши дети?

– Завтра. Не могу дождаться.

Грег положил трубку и только тут вспомнил, что Рия ничего не сказала о комнате Дейла. Брайан мог бы спать там. Для Грега в этом не было бы ничего особенного. Но не для Мэрилин. Похоже, Рия Линч во всем разобралась. В первый раз она говорила что‑то странное о том, что дух Дейла находится на Гавайях и тоскует по своей матери. Наверное, он ее неправильно понял. Во всяком случае, сейчас она была практичной и деловитой.

Мэрилин пошла к Колму за едой.

– Я бы сам все принес, – сказал он.

– Ерунда. Я и так перед вами в долгу. Что здесь?

– Для Энни – легкая овощная корма[17]с бурым рисом. А для Брайана – всего‑навсего сосиски с горошком и чипсы. Я не стал ничего готовить для вас лично. Решил, что вы попробуете и того и другого, чтобы никто из детей не обиделся.

Мэрилин план одобрила и потянулась за кошельком.

– Пожалуйста, Мэрилин.

Выражение лица Колма заставило ее остановиться.

– Ну что ж, Колм… Большое спасибо.

– Вы понесете блюда в руках? Подождите минутку. – Он позвал Кэролайн, и его бледная темноволосая сестра, которую раньше Мэрилин видела только издали, принесла очень удобную корзину с двумя салфетками. – Вы уже знакомы с Кэролайн?

– Не думаю. Во всяком случае, нас друг другу не представили. Как поживаете? Меня зовут Мэрилин Вайн.

Кэролайн нерешительно протянула руку. Мэрилин посмотрела ей в глаза и сразу поняла, в чем дело. Она не считала себя специалистом, но после окончания университета три года проработала в центре лечения от наркотической зависимости. Мэрилин ничуть не сомневалась, что познакомилась с женщиной, пристрастившейся к героину.

– Как ты думаешь, папа потерял все свои деньги? – спросил Брайан, когда брат и сестра сели в автобус.

– Не говори глупостей, – ответила Энни.

– А почему Финола думает, что это так?

– Она не знает. В конце концов, все старые люди вроде Финолы и бабушки не думают ни о чем, кроме денег.

– Можно спросить Розмари, она знает, – предложил Брайан. – Все равно мы будем проходить мимо ее дома.

– Если ты проболтаешься об этом Розмари, я вырву тебе ноздри щипцами для мороженого, причем без всякой заморозки, – пообещала Энни.

– Ладно, ладно. – Рисковать Брайану не хотелось.

– Но раз уж мы едем на Тара‑роуд, то можем зайти к Герти, – предложила Энни.

– А она знает про папины деньги?

– Дурак! Мы зайдем к ней не для этого, а чтобы попрощаться. Так же, как мы попрощались с Финолой.

– Думаешь, она нам тоже что‑нибудь даст? – с интересом спросил Брайан.

– Конечно, нет, болван! Ты глупеешь с каждым днем, – разозлилась Энни.

– Да, конечно, я просто не подумал. Если бы у нее были деньги, она не стала бы убираться у мамы, – догадался Брайан.

– Наверное, маме будет приятно знать, что мы заходили к Герти, – сказала Энни.

Герти им обрадовалась.

– Вы скажете маме, что дом в полном порядке, правда? – сказала она.

– Я думаю, мама про дом давно забыла, – философски заметил Брайан.

– Во всяком случае, она помнит, что ты сказал ей про вырубленный сад, – ответила Герти.

Брайан растерялся. Похоже, его ругали, но за что?

– Я хотел рассказать маме, что Декко и Майлс ходили в кино смотреть фильм «только для взрослых» и сказали, что они лилипуты. Но потом подумал, что про сад ей будет интереснее, – попытался оправдаться он.

– Герти, мама сказала, что там мы встретимся с твоими родными. – Энни хотелось перевести беседу в более безопасное русло.

Но Герти вовсе не обрадовалась.

– Там что, не хватает своих мальчишек и девчонок? Зачем вам ездить в гости к детям Шейлы или тащить их к себе?

Энни пожала плечами. Угодить взрослым невозможно.

– Конечно, – сказала она.

– И передай маме, что у меня тоже все хорошо. Очень хорошо. Уже несколько недель. Она поймет, что я имею в виду.

Энни ответила, что непременно передаст. Она понимала, о чем идет речь: в последнее время Джек не поднимал руку на жену. Герти была права, маме это должно было понравиться. Глаза Энни наполнились слезами. Мама была очень доброй, но совершенно не понимала того, что происходит вокруг. Она ничего не понимала ни в одежде, ни в дружбе, не смогла удержать папу или хотя бы вернуть его, когда он ушел. Не понимала, почему Брайана необходимо все время одергивать, и не догадывалась, что собой представляет ее любимая Розмари. Может быть, на первые десять минут ее хватит, а потом она опять перестанет что‑либо понимать… Энни испустила тяжелый вздох.

– Ну что, уже собрались в дальний путь? – спросила Герти.

– Да. Финола дала нам на дорогу по двадцать долларов! – похвастался Брайан. Энни хотела его остановить, но было уже поздно.

– Вот и хорошо. А кто эта Финола? – поинтересовалась Герти.

– Ты ее знаешь. Это мать Бернадетты, – ответил Брайан. Энни подняла глаза к небу.

– Очень мило с ее стороны. Наверное, у нее полно денег, если она делает вам такие подарки.

– Нет, у нее нет ни гроша. Именно поэтому она поссорилась с папой.

– Брайан просто ничего не понял… – начала Энни.

– Но она так сказала. Энни, ты все время говоришь, что я дурак и болван, а сама глухая. Она сказала, что поссорилась с папой из‑за денег!

– Брайан, нам пора идти. Во‑первых, нас ждет Мэрилин. Во‑вторых, мы еще должны зайти к бабушке.

– Надеюсь, что сегодня у Мэрилин будет не только имбирное печенье, – проворчал покрасневший от обиды мальчик.

– Можешь не волноваться, Колм уже готовит для вас обед, – успокоила его Герти.

– Вот здорово! – обрадовался Брайан. Может быть, ему удастся поговорить с Колмом о футболе и кино, а не слушать скучные разговоры Мэрилин Вайн и Энни об одежде.

– Послушай, наверное, мне не следовало этого говорить. Если Мэрилин не скажет, что обед приготовил Колм, вы тоже не упоминайте об этом, ладно? Может, она хочет, чтобы вы думали, будто она сама его приготовила. – Герти уже раскаивалась в своих словах.

– Герти, я не сомневаюсь, что Брайан Линч с этим справится. Он у нас такой тактичный… Настоящий дипломат.

– Она всегда меня ругает. Еще до того, как я что‑нибудь скажу или сделаю, – пожаловался мальчик. – Не волнуйся, Герти. Я скажу Мэрилин: «Потрясающе вкусно. Вы стали настоящим поваром». Вот что я ей скажу.

Герти сунула руку в карман розового комбинезона, который она носила в прачечной.

– Нате вам по фунту каждому. С удовольствием дала бы больше, но увы… Купите себе мороженое в аэропорту.

– Спасибо, Герти, это потрясающе, – ответил Брайан. – Интересно, Мэрилин даст нам что‑нибудь?

– Слушай, давай просто встанем у ворот нашего дома на Тара‑роуд и крикнем ей, сколько нам надо. Ей‑богу, так будет лучше, – сердито сказала Энни, схватила брата за руку и уволокла его из прачечной.

– Шейла, может быть, приедешь на уик‑энд? – спросила по телефону Рия.

– Но ты же захочешь побыть с детьми.

– О нет, я надоем им через двадцать минут. Я буду рада, если ты привезешь своих сорванцов.

– Дважды звать не придется. Они только и говорят, что о бассейне, – ответила сестра Герти. – Ты уверена?

– Уверена. Представь себе, через несколько часов они уже будут в самолете. Не могу себе представить.

– Знаешь, у меня из ума не идет тот наш разговор… Я думала, что ты все еще с Дэнни, вот и спросила о нем. А ты, наверное, решила, что я бессовестная.

– Нет, нет. – Рия вспомнила свой первый разговор с Грегом Вайном. – Откуда ты могла знать? Если люди молчат, такие ситуации неизбежны.

– Теперь я понимаю, что Герти о многом умалчивает, – сказала Шейла Мэйн.

Теперь Мэрилин понимала, почему Колм так защищает сестру. Эта женщина принимала наркотики. На помощь мужа, грубого, крикливо одетого мужчины, присутствовавшего при скандале в ресторане, бедняжке рассчитывать не приходилось. Скорее, он сам имел к этому отношение. Теперь Мэрилин жалела, что не прислушалась к рассказам Герти и Розмари об этом Монто или как его там. Она не могла вспомнить, чем этот человек зарабатывал себе на жизнь. Тут было не все ясно. Возможно, именно тем, от чего страдала его жена.

О господи, с кем только не довелось ей столкнуться после приезда в Ирландию! Мэрилин уже не в первый раз пожалела, что не поговорила с Грегом по душам и не рассказала ему всё. Но, увы, тогда она ничего не могла ему рассказать.

– Миссис Линч, в следующий уик‑энд у меня дома будет вечеринка, и я хотел бы пригласить на нее вашу дочь.

Рия закусила губу. Хьюби был славный мальчик и очень помог ей. Но она не хотела отпускать Энни на вечеринку, где будет полно незнакомых молодых людей. Пока что Рия знала о них только одно: некоторые из них пили пиво и крали мотоциклы.

Хьюби заметил ее нерешительность.

– Не волнуйтесь, все будет очень прилично, – сказал он.

– Да, конечно… – Если Энни узнает, что мать отвергла приглашение на вечеринку еще до ее приезда, лето будет безнадежно испорчено. К тому же с ней не будет этой ужасной Китти, которая может кого угодно сбить с пути истинного… Рия заставила себя улыбнуться. – Хьюби, это было бы замечательно, но в уик‑энд к нам приедут друзья. У них есть сын Шон, ровесник Энни… Ты не мог бы пригласить и его тоже?

– Конечно. Нет проблем, – тут же ответил Хьюби.

Похоже, бурная светская жизнь Энни была обеспечена.

«Во всяком случае, здесь ей будет веселее, чем было на Шанноне», – мстительно подумала Рия.

– Мы идем к бабушке. Если ты вякнешь там хоть слово о деньгах, я убью тебя на месте и отдам Плайерсу, чтобы он сначала потаскал твой труп по улице, а потом сожрал, – пригрозила брату Энни.

– Я ничего не говорил про деньги, они сами давали, – ответил Брайан. – Как поживаешь, Нора? – весело спросил он, когда бабушка открыла дверь. Энни предпочитала называть бабушку по‑старому.

– Нормально, – ответила Нора Джонсон. – Вы не спрятали Китти за оградой, нет?

– Нет, – вздохнула Энни. – Я думаю, Бернадетта следит за этим в оба глаза. О господи, она пропустила свое призвание. Ей следовало не преподавать музыку, а быть начальницей тюрьмы.

Нора Джонсон издала смешок. Ее забавляли телефонные звонки этой странной, похожей на беспризорницу девочки, с которой спутался Дэнни Линч. Бернадетта Данн была ничем не лучше Китти. Такая же ушлая девица, переспавшая с чужим мужем и очень гордящаяся тем, что станет матерью‑одиночкой.

Однако следовало отдать ей должное: Бернадетта строго следовала инструкциям Рии. В отличие от Дэнни. Казалось, Дэнни Линч жил на другой планете. Куда бы ни пошла Нора Джонсон, всюду люди говорили о его будущем, качая головами. Она даже изменила старой привычке и прямо спросила леди Райан, насколько правдивы эти слухи. Розмари Райан чуть не откусила ей голову.

– С бизнесом Дэнни и Барни все нормально. Просто некоторые старые склочницы пытаются раздуть скандал из‑за того, что он бросил Рию. – Нора от души надеялась, что это правда.

– Представьте себе, завтра вечером вы уже будете в Америке.

– Жаль, что у Мэрилин нет детей, – проворчал Брайан.

– Если бы они были, Мэрилин привезла бы их с собой, так что там тебе все равно было бы не с кем играть, – сказала Нора.

– Нас мама с собой не привезла, – резонно ответил Брайан.

– У нее есть ребенок, но он улетел с отцом на Гавайи. Мама говорила об этом давно, ты просто не слушал.

– Ну, если он на Гавайях, нам от него никакого толку… Нора, а как насчет чая?

– Я думала, вы идете домой ужинать.

– Да, но…

Нора достала апельсиновый сок и бисквиты.

– Бабуля, а почему ты никогда не была в Америке? – спросила Энни.

– В мое время простые рабочие уезжали в Америку в эмиграцию, а не в отпуск.

– А разве мы простые рабочие? – с любопытством спросил Брайан. – Я думал, мы не такие простые.

– Сейчас – да. – Нора Джонсон смотрела на умных, уверенных в себе внуков и гадала, к какому классу они будут относиться к концу лета, когда, по мнению осведомленных людей, их прекрасный дом будет продан. Но этого она им не сказала.

– Вас ждут чудесные каникулы. Вы пришлете мне четыре открытки, по одной в неделю, слышите?

– Наверное, открытки там очень дорогие, – озабоченно сказал Брайан.

– Ты ничем не лучше своей тети Хилари… Ладно. Я все равно собиралась дать вам пять фунтов на мелкие расходы.

И тут, как по заказу, Плайерс издал оглушительный вой.

– Я не просил денег! – завопил Брайан, вспомнив угрозу Энни отдать его труп на растерзание собакам.

– Нет, Брайан, конечно, не просил, – поджав губы, ответила Энни.

Приходить в гости в собственный дом было странно. Но еще страннее была царившая в доме тишина. Когда месяц назад они жили здесь с мамой, шум стоял невообразимый. Сейчас все изменилось.

– А где Климент? – спросила Энни. – Его стул пуст.

– Вероятно, наверху. Спустится, когда почует запах еды.

– Климент не ходит наверх… – начал Брайан, но увидел взгляд Энни и тут же спохватился: – Я хотел сказать, что раньше ему там было неинтересно. А теперь он передумал.

Мэрилин скрыла улыбку.

– Я принесла вам чудесный ужин от Колма, – сказала она. – Такой, который понравится вам обоим.

Пока еда разогревалась в духовке, дети помогли ей накрыть на стол. После первого неудачного визита, когда Мэрилин не знала, что с ними делать, все сильно изменилось.

– Ну что, все вещи собрали?

– Думаю, да, – ответила Энни. – Мама прислала по электронной почте папе в офис список того, что нужно взять. Вы можете представить ее пользующейся техникой?

– Ну, эту технику она использует успешно. – Мэрилин обвела рукой самое современное кухонное оборудование с таймерами и микропроцессорами. В последнее время она была готова защищать Рию от всех. Нельзя было дать в обиду человека, которому и так крупно не повезло.

– Ах, вы об этом… – свысока сказала Энни. – Мама может научиться всему, что имеет отношение к дому.

– Может быть, там она расширила свой кругозор.

– А вы здесь его тоже расширили? – поинтересовался Брайан.

– В каком‑то смысле да. Здесь я делаю то, чего дома никогда не делала. Наверное, то же самое происходит и с вашей мамой.

– И в чем разница? – с любопытством спросила Энни. – Вы говорили, что дома любили заниматься садом, гулять и читать. По‑моему, здесь вы делаете то же самое.

– Ты права, – задумчиво ответила Мэрилин. – Но здесь я по‑другому себя чувствую. Может быть, и твоя мама тоже.

– Возможно, там она не так переживает из‑за папы и всего прочего, – сказал Брайан.

– Да. Иногда отъезд действительно помогает решить проблему.

– А вам он помог решить проблему с вашим мужем? – выпалил Брайан и с опаской покосился на сестру, ожидая, что сейчас его обзовут олухом и велят замолчать. Однако казалось, что Энни это тоже интересовало. Во всяком случае, она промолчала.

Прямой вопрос заставил Мэрилин заерзать на месте.

– Это довольно сложно. Понимаешь, я не расходилась с мужем. То есть, конечно, мы расстались, потому что он на Гавайях, а я здесь, но мы не ссорились и не ругались.

– Вы от него ушли? – подсказал Брайан.

– Нет. И он от меня не ушел тоже. Просто каждому из нас нужно было какое‑то время побыть одному. Может быть, к концу лета все будет в порядке.

– Вы думаете, что после лета у мамы с папой тоже все будет в порядке? – Лицо бедного Брайана засветилось так, что у Мэрилин застрял комок в горле. Она не знала, что ответить мальчику.

– Есть одно маленькое препятствие. Бернадетта и ее ребенок, – сказала Энни, но голос ее звучал мягче, чем обычно.

– А у вашего мужа нет девушки, у которой будет бэби? – хватался за соломинку Брайан.

– Нет. Дело не в этом.

– Ну, тогда вряд ли… – Мальчик расстроился так, что чуть не заплакал.

– Брайан, ты не окажешь мне услугу? У меня есть нехорошее предчувствие, что Климент спит на моей кровати. Точнее, на кровати твоей мамы, а мы ведь не хотим, чтобы это вошло у него в привычку. Ты не мог бы подняться и принести его?

– Вообще‑то это кот Энни. – У Брайана задрожала нижняя губа. Он слишком хорошо знал, как ревниво Энни относится к Клименту, и не хотел рисковать.

– О’кей, сходи за ним, – разрешила Энни. Когда брат пошел наверх, она извинилась: – Брайан у нас очень глупый.

– Нет, просто маленький, – возразила Мэрилин.

– Он еще надеется, что все кончится хорошо, – вздохнула девочка.

– А что думаешь ты сама?

– Думаю, что если мама сумеет сохранить этот дом, она как‑нибудь переживет.

Дэнни пришел домой поздно. Бернадетта свернулась в кресле. Ужин был накрыт на двоих.

– Где дети? – спросил он.

Бернадетта медленно подняла глаза.

– Извини, не поняла.

– Где Энни и Брайан?

– Угу, теперь ясно. Не «добрый вечер, Бернадетта», не «я соскучился по тебе, радость моя», не «наконец‑то я дома»… Ну, раз уж ты спрашиваешь о детях, то позволь напомнить. За завтраком они сказали, что хотят заехать попрощаться с твоей тещей, моей матерью, Мэрилин и кое с кем еще, а ты велел, чтобы они были дома не позже десяти.

Дэнни тут же раскаялся.

– О боже, Бернадетта, что я несу? Я дурак и эгоист. У меня был кошмарный день, но это не твоя вина. Прости меня.

– Не за что. – Она пожала плечами.

– Нет, есть за что! – воскликнул он. – Ради меня ты бросила все, а я прихожу и веду себя как последняя свинья.

– Я ничего не бросала ради тебя, это сделал ты, – сказала она так спокойно и деловито, словно разговаривала с ребенком. – Давай я налью тебе что‑нибудь выпить.

– От этого мне будет только хуже.

– Я смешаю тебе лимонный коктейль. Виски там будет совсем немного, главным образом лимонад.

– Сегодня я тебе не компания. Старый ворчун, измученный работой.

– Тс‑с… – Бернадетта протянула ему стакан и слегка прибавила звук в стереоколонках. – Брамс. Он всегда творит чудеса.

Дэнни не находил себе места, ему хотелось поговорить. Но Брамс и коктейль с виски сделали свое дело. Его плечи расслабились, морщина на переносице исчезла. В принципе, говорить было не о чем. Не следовало рассказывать Бернадетте о неприятностях, сыпавшихся на него весь день. О том, как грубо разговаривал с ним по телефону управляющий банком Ларри. О том, что крупный бизнесмен вышел из консорциума по застройке большого микрорайона в Уиклоу, сказав, что Барни и Дэнни – партнеры ненадежные и даже, возможно, с душком. О звонке Полли, предупредившей, что ходят слухи, будто они катятся в пропасть. О том, что Барни юлит и скрывает от него истинное положение дел, как будто не доверяет ни на грош.

Но хуже всего был страх, что банк, давший им ссуду под залог личного имущества, отберет дом номер шестнадцать по Тара‑роуд. Тогда у Рии и детей не только не останется крыши над головой, но и продать будет нечего. Бернадетта права, о некоторых вещах лучше не говорить. Даже и пытаться не стоит.

Климент сидел на своем стуле, но с тоской смотрел на дверь, мечтая вернуться на удобную широкую кровать с белым покрывалом, где он только что так сладко спал.

Раскладывая по тарелкам блюда, приготовленные Колмом, Мэрилин рассказывала детям о Стонифилде. В том числе и об августовском уик‑энде, когда все выпускники университета съезжаются и говорят друг другу, что они совсем не изменились.

– Мой муж тоже прилетит с Гавайев, так что вы с ним познакомитесь.

– Он остановится в вашем доме? – спросила Энни.

– Да. Твоя мама была очень любезна и сказала, что две ночи погоды не делают.

– И ваш сын вернется тоже?

– Прости, не поняла.

– Ваш сын. Разве он не на Гавайях с мистером Байном?

– Мой сын?

Энни не понравилось выражение лица Мэрилин.

– Э‑э… да.

– Кто тебе это сказал?

– Мама.

– Твоя мама сказала, что Дейл на Гавайях?

– Она не назвала его имени, но сказала, что комната готова к его возвращению.

Мэрилин побелела как мел.

Но Брайан ничего не заметил.

– Он будет там тогда же, когда и мы? Можно будет сыграть с ним в баскетбол?

– Что еще говорила твоя мама? – еле слышно спросила Мэрилин.

Энни сильно встревожилась.

– Кажется, она спрашивала о нем мистера Вайна, но ничего не выяснила и не знает, вернется он или нет.

– О боже, – сказала Мэрилин.

– Извините. Наверное, мне не следовало спрашивать. Что‑то не так? – пролепетала Энни.

– Как? – спросил Брайан. – Разве он не на Гавайях? Он что, сбежал из дома?

– Теперь я понимаю, что он имел в виду, – пробормотала Мэрилин.

– Кто?

– Грег сказал, что ваша мама показалась ему очень религиозной.

– Она совсем не религиозная, – с неодобрением возразил Брайан. – Нора всегда говорит, что она будет гореть в аду.

– Замолчи, Брайан, – по инерции сказала Энни.

– Господи, как глупо… Мне и в голову не пришло, что она так подумает. – Лицо Мэрилин исказилось от боли.

– Так он не на Гавайях? – спросила Энни.

– Нет.

– А где же тогда? – Эта история начинала утомлять Брайана.

– Он мертв, – ответила Мэрилин Вайн. – Мой сын Дейл мертв.

Через час Дэнни почти успокоился. Возможно, он преувеличил опасность. Бернадетта уплыла на кухню готовить салат с копченой курицей. Там ничего не шипело, не кипело, не жарилось и не было обсыпано мукой. Он не знал, какой спокойной, мирной и нетребовательной может быть жизнь. Бешеной активности ему вполне хватало в офисе.

– У меня есть три минуты, чтобы позвонить? – спросил он.

– Конечно.

Он набрал номер Финолы.

– Это Дэнни Линч. Я хотел извиниться перед вами.

– Что, дети попросили?

– Нет. Они еще не вернулись.

– Тогда Бернадетта?

– Вы же знаете свою дочь. Она даже не упомянула об этом. Ни разу. Нет, я сам так решил. В тот день я дал волю плохому настроению.

– Ну, Дэнни, что я могу вам сказать? – спросила сбитая с толку Финола.

– Я хочу ответить на ваш вопрос. В настоящий момент компания испытывает финансовые трудности, но я совершенно уверен, что мы их преодолеем. У нас большие активы. Поверьте мне, Бернадетта ни в чем не будет нуждаться.

– Я верю вам, Дэнни. Спасибо. Наверное, мне не следовало спрашивать. Просто у вас есть обязанности не только перед Бернадеттой.

– Финола, этим я займусь позже. Ну что, мы снова друзья?

– Мы всегда были друзьями, – ответила она.

Дэнни положил трубку и увидел стоявшую на пороге Бернадетту.

– Ты герой, – сказала она. – Оказывается, все проще простого.

На кухне дома номер шестнадцать по Тара‑роуд воцарилось молчание.

Первым его нарушил Брайан.

– У него что, была какая‑то ужасная болезнь? – спросил он.

– Нет. Дейл погиб. Разбился на мотоцикле.

– Какой он был? У него были такие же рыжие волосы, как у вас? – негромко спросила Энни.

– Да. Хотя в нас нет ни капли ирландской крови, но и у Грега, и у меня волосы рыжеватые, так что у бедного Дейла не было выхода. Мы оба высокие, и он тоже был высоким. Худым. Спортивным. У него на зубах были скобки, как у многих детей в Штатах.

– У нас тоже кое‑кто их носит, – сказал Брайан, не желавший, чтобы Ирландия в чем‑то уступала Америке.

– Да, конечно. Он был замечательный мальчик. Каждая мать считает, что ее сын лучший в мире, и я не исключение.

– У вас есть его фотография? – спросила Энни.

– Нет. Ни одной.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, потому что мне было бы больно на них смотреть.

– Но у вас дома есть его фотография. Мама сказала, что он очень красивый и что у него чудесная улыбка. Именно поэтому я надеялась, что он будет там, – призналась Энни.

– Да.

– Мне очень жаль.

– Нет, все в порядке. Он действительно был красивым мальчиком.

– У него были подружки?

– Нет, Энни, не думаю. Но матери всегда узнают об этом последними.

– Держу пари, что были. Так показывают во всех фильмах. В Америке очень рано начинают, – рассудительно сказал Брайан.

Они сидели и говорили о мертвом Дейле, пока Энни не вспомнила, что генерал Бернадетта скоро выйдет на военную тропу и тогда им не поздоровится.

– Я отвезу вас, – предложила Мэрилин.

На улице они увидели Розмари. Мэрилин посмотрела на Энни так, словно хотела спросить, хочет ли та остановиться и попрощаться с подругой матери. Энни незаметно покачала головой. Мэрилин прибавила скорость, и у нее сразу полегчало на душе. Ей было трудно обмениваться с этой женщиной даже самыми обычными соседскими приветствиями. Любопытно, что Энни чувствовала то же самое.