Глава тридцатая

Керри отодвинула поднос с завтраком и встала с постели. Пережевывая практически несъедобный тост, она приняла решение. Она сама выпишется из больницы и пойдет к тому гаду, из‑за которого ее семья попала в беду. Керри не могла заставить себя называть его отцом или папой. Она его ненавидела и, более того, была уверена, что именно из‑за него попала в больницу.

Лежа в постели, она все эти дни обдумывала происшедшее снова и снова. У него одного были причины желать ей вреда.

Даже если это не он, подумала Керри, мерзавцу все равно пора ответить на пару вопросов. По крайней мере, он мне так много должен!

В палату вошла маленькая рыжеволосая медсестра, чтобы сменить ей повязку. Керри выжидала. Дождавшись, когда медсестра закончит и покинет комнату, она натянула одежду. Это было нелегко из‑за раненого плеча, но, подгоняемая собственной решимостью, Керри только закусывала губу каждый раз, когда ее пронзала боль.

В кармане куртки она нашла достаточно мелочи, чтобы доехать на автобусе до Сайт‑Шилдз; если понадобится, домой она пойдет пешком.

Медсестра в приемной подняла шум, но Керри уже решилась. Потратив еще пять минут на споры, Керри заставила ее подписать нужные бумаги и отправилась в путь.

Через час она уже выходила из автобуса. Девушка шла по тому же пути, что и больше недели назад, передвигаясь очень осторожно из‑за боли в руке, отчего дорога заняла значительно больше времени, чем в тот раз. Наконец она остановилась у ворот и посмотрела на каменных единорогов.

– Да уж, впечатляет, – пробормотала она, дергая ворота. Они были закрыты. Дом был окружен каменной стеной высотой около метра, над которой возвышалась металлическая изгородь. Массивные прутья располагались на расстоянии десяти сантиметров друг от друга. Сущий пустяк для такого тренированного человека, как Керри, даже с перевязанной рукой.

Это заняло у нее всего пять секунд, и, слегка нервничая, хотя и стараясь этого не показывать, Керри вышла на центральную аллею, ожидая, что ее в любой момент остановят. Подойдя к главному входу и не увидев никого по дороге, она постучала четыре раза с минутным интервалом. Никто не ответил.

Керри оглянулась и дотронулась до ручки. Та легко поддалась.

Девушка медлила, не зная, что ей делать.

Черт с ним, решила она.

Широко открыв дверь, Керри вошла, крикнула «Ау!», надеясь, что ее кто‑нибудь услышит. Ей показалось, что она услышала эхо, и крикнула снова, но никто не ответил.

Она направилась по коридору. Проходя мимо трех открытых дверей, она вежливо стучала и заглядывала внутрь, но комнаты были пусты. Ей показалось, что она почувствовала запах сигаретного дыма в последней из них, но трудно было решить, был ли запах свежий или просто эта комната использовалась для курения.

Действительно, от этого дома мурашки ползут по коже, подумала Керри.

Дойдя до конца коридора, она свернула налево по направлению к бассейну. Возможно, у них был утренний заплыв. На мгновение она обрадовалась перспективе увидеть Марка, но затем заставила себя выкинуть из головы мысли о нем.

Нельзя.

Она должна забыть сейчас о таких вещах. Она пришла сюда только по одной причине, и это был не Марк. Керри не винила Марка за его отца – за их отца, – но ей все еще было сложно думать о мальчике, который ей нравился, как о брате.

Когда она свернула в обитый панелями коридор, ей послышался приглушенный шум из комнаты, откуда исходил разгневанный голос, когда она была здесь в последний раз.

Едва ли осознавая, что она идет на цыпочках. Керри двинулась дальше, пока не оказалась у двери. Она приложила ухо к гладкому дереву.

Ничего.

Пожав плечами, она снова направилась к бассейну. Керри сделала три шага, когда снова услышала шум. Озадаченная, она опять подошла к двери и постучала. Практически сразу приглушенный шум, точнее, стук возобновился.

Она медленно открыла дверь, но тут же отступила, увидев смотревшую на нее со стены огромную голову рычащего льва. Ее глаза пробежали по комнате, отмечая животное за животным.

С отвращением покачав головой, Керри вошла в кабинет. Отсюда звук слышался намного громче. Она установила, что он исходит от дальней стены. Когда девушка пересекала комнату, ей казалось, что все мертвые животные смотрят на нее с осуждением.

У стены Керри громко постучала и была награждена мгновенным ответом. Приложив ухо к панели, она собиралась постучать снова, когда услышала знакомый голос, просивший о помощи.

– Марк? – Керри была изумлена.

– Керри, это ты? Выпусти меня отсюда побыстрее, Керри, пожалуйста, выпусти меня!

Керри осмотрела стену:

– Здесь нет ручки. Что ты там делаешь?

– Керри, пожалуйста, ты должна меня вызволить отсюда! За книжным шкафом есть дверь, она открывается скрытым переключателем.

Керри скривила лицо.

– Я знала, что это мрачное место, с первого раза, как увидела, – пробормотала она, надавливая на стену в разных местах.

– Кто запер тебя там? – Марк не ответил, но Керри уже знала ответ. Это был его отец. Это был их отец. При мысли об этом она стиснула зубы.

– Пожалуйста, быстрее! – Настойчивость в его голосе заставила ее поторопиться, но ничего не происходило.

– Ты уверен, что переключатель на стене?

На мгновение повисла тишина, затем Марк, в чьем приглушенном голосе начинало слышаться безумие, сказал:

– Попробуй на столе. Поищи что‑нибудь, похожее на кнопку.

Керри рыскала по столу. Паника распространяется быстрее, чем лесной пожар, и, отодвигая бумаги и раскидывая их по полу, Керри слышала биение собственного сердца. На столе не было никакой кнопки – что она должна сделать, чтобы освободить Марка?

В отчаянии она начала дергать ручки ящиков, и, когда ею уже почти овладела настоящая паника, третья ручка сверху сделала свое дело. С легким шумом книжный шкаф открылся.

Керри увидела, что в подвале была непроглядная тьма, и включила настольную лампу, поворачивая ее в сторону дверного проема. Но когда она сделала это, Марк издал душераздирающий вопль. Желая узнать, что случилось, она направилась к входу в подвал, но Марк закричал:

– Керри, ради бога, не входи, останься снаружи!

Он, спотыкаясь, переступил через порог, вытянув руки, чтобы не пустить ее к ступенькам.

– Да, Керри, Марк прав. Тебе не стоит туда идти.

Керри замерла от звука этого низкого голоса, раздавшегося позади нее, и почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. Она резко обернулась и, хотя никогда толком не слышала его голоса, уже знала, кого увидит.

В дверном проеме кабинета стоял Ричард Кингстон, его тонкие губы растянулись в злой и жестокой улыбке.

Лоррейн сидела за своим столом и методично просматривала записи телефонных разговоров Кингстона за последние полгода. Она с трудом упросила потерявшего терпение Кларка разрешить ей ими воспользоваться. Ей надоело это занятие до чертиков, и она смертельно устала. Прошлой ночью она часами следила за Кингстоном, но ничего из этого не вышло. По правде говоря, она была уверена, что он знал о ее присутствии, потому что, покинув улицу, где жили Лэмсдоны, он еще полночи колесил по городу, только чтобы позлить ее.

Кроме того, Лоррейн была сильно раздражена из‑за миссис Арчер, которая все еще отказывалась говорить. Люк и Картер сейчас допрашивали эту жуткую женщину, но Лоррейн не расценивала их шансы слишком высоко. Шофер миссис Арчер, тот, который вылетел через лобовое стекло, скончался около трех часов утра, унеся с собой в могилу все, что знал.

Этот эгоист мог бы продержаться чуть подольше, раздраженно подумала Лоррейн.

Она грызла карандаш, и ее мысли бродили от миссис Арчер к Керри Лэмсдон, а затем к Ричарду Кингстону и обратно.

Она тяжело вздохнула и пробормотала:

– Черт бы побрал это кровавое дело!

Лоррейн бросила на стол листок, который уже изучила, и устало взяла следующий. Пробежав по нему глазами, она подсознательно что‑то учуяла. Лоррейн снова просмотрела список, на этот раз более внимательно. В нижней половине листа был зафиксирован звонок Кингстону из «Голубого льва». И разговор длился добрых полчаса.

– Есть! – Лоррейн сжала кулаки. – Попался, мерзавец!

Она моментально соскочила со стула, понеслась по коридору и с грохотом ворвалась в комнату, где проходил допрос:

– Одевайся, Люк! Негодяй у нас в кармане!

Ноздри миссис Арчер раздулись, как будто она отсюда почувствовала запах Кингстона. Она медленно повернула голову и посмотрела на Лоррейн, которая встретила ее таким холодным взглядом, что миссис Арчер первой отвела глаза.

Керри собралась с силами. Выпрямившись и высоко подняв голову, она посмотрела на своего отца. Она увидела в нем черты Марка, но очень мало своих, слава богу.

Так это он?

Она ничего не почувствовала.

Никакого внезапного прилива эмоций, как она это себе представляла. На месте отца в ее сознании оставалась все такая же пустота. И хотя это место принадлежало ему по праву, Керри знала, что этот человек никогда его не займет.

Он же, должно быть, что‑то почувствовал, так как в его глазах сверкнуло невольное восхищение, когда он увидел ее гордую позу.

– Отец! – сказал Марк, и Кингстон перевел взгляд на своего сына. – Почему ты это сделал? Как ты мог так поступить?

Керри, не подозревавшая об ужасах, скрытых в потайной комнате, и не осознающая, как опасен на самом деле Кингстон, подумала, что Марк говорит о том, что его заперли.

– Все потому, что этот мерзавец сумасшедший! Он совершенно безумен! Он практически разрушил всю нашу жизнь. Ты превратил маму в алкоголичку! Просто потому, что она не хотела иметь с тобой ничего общего. Ты всего лишь грязное ничтожество!

– Хватит! – рявкнул Кингстон. – Ты, конечно, можешь быть моей дочерью, но, ради бога, попридержи свой грязный язычок! Ты ничего не знаешь о том, что тогда происходило, – ты слышишь меня? Ничего!

Марк был ошеломлен, услышав слово «дочь», но Керри снова накинулась на отца:

– О, так теперь я твоя дочь, да? Да как ты смеешь! Ты не желал меня знать с тех пор, как я родилась. Пока ты не принялся ошиваться на стадионе, как какой‑нибудь псих! И я, черт побери, буду говорить так, как мне нравится! Ты не заслужил права, чтобы я называла тебя иначе.

Лицо Марка стало белее снега.

– Керри, пожалуйста, не говори больше ничего. Ты не знаешь, какой он…

Он вскрикнул от боли, когда отец яростно ударил его по лицу, разбив в кровь губу:

– Заткни свой рот, мальчишка!

– Ах ты, бессердечная сволочь! Оставь его в покое! – закричала Керри, направляясь к Марку, но Кингстон преградил ей путь.

Возвышаясь над ней, он сказал:

– Он мой сын и будет делать так, как я скажу. И знаешь что, дочь? Ты тоже.

– Ты сумасшедший, приятель, ты настоящий псих! Мы с Марком уходим отсюда и больше не хотим тебя видеть, никогда!

– Заткнись! – закричал он, обрызгав слюной ее волосы.

– Ах ты… – Больше она ничего сказать не успела. Кингстон ударил ее так же сильно, как и Марка.

Оглушенная ударом, Керри ничего не смогла сделать, когда он сдавил ее шею. Другой рукой он схватил Марка, а затем поволок их к все еще открытой двери подземной комнаты. Керри, с перевязанной рукой и кровоточащей губой, сражалась изо всех сил, но Кингстон был сильнее, и она знала, что у нее нет шансов.

– Я проучу тебя, маленькая сучка! – закричал Кингстон. – Ты что, подумала, что можешь со мной справиться?

На мгновение Керри почувствовала, что начинает сдаваться. Она так яростно боролась, чтобы найти Клер, но она не знала, остались ли у нее силы, чтобы сражаться дальше. Она была истощена. Ей было больно. Кингстон был намного больше и сильнее ее. Возможно, ей оставалось только сдаться и…

– Стоять! – Неожиданно за их спинами раздался голос, который Керри так хорошо знала и о котором молилась.

– Как раз вовремя, Робокоп, – выговорила она своими опухшими губами, радуясь голосу старой знакомой больше, чем она могла себе представить.

– Отпусти ее сейчас же! – сказала Лоррейн, а Люк обошел комнату и встал с другой стороны.

– Я имею полное право наказывать своих детей. И как я это делаю, вас не касается. – Кингстон еще сильнее сдавил их шеи.

Лоррейн интуитивно почувствовала, что Хозяин, стоявший напротив нее, способен на все, даже на то, чтобы задушить собственных детей. Ее подсознание говорило ей, что его нужно брать, причем быстро.

Люк стоял позади Кингстона и, заглянув вниз в потайную комнату, побледнел от шока. Лоррейн не имела понятия, что он там увидел, но знала, что за все время совместной работы никогда не видела, чтобы на его лице был написан такой ужас.

Тогда Люк решил действовать – быстро и ожесточенно. Упершись обеими руками в дверной проем, он со всей силы пнул Кингстона в спину. Мужчина упал на колени, но не отпустил Марка и Керри. Керри начала кашлять, и Кингстон встряхнул ее.

– Отвали! – умудрилась выговорить Керри, хотя Лоррейн видела, чего ей стоило сопротивляться Кингстону, сжимавшему ее шею.

Люк приготовился ударить Ричарда снова, и Лоррейн подстроилась под его движения, нанеся Кингстону удар по челюсти синхронно с Люком, который снова атаковал его сзади. Кингстон вскрикнул и, выпучив глаза, рухнул лицом вниз.

Керри и Марк с трудом выбрались из‑под него, и парень сразу же отполз в угол, где между всхлипами его несколько раз вырвало. Потирая шею, Керри поднялась и посмотрела на Люка, который надевал наручники на лежавшего без сознания Кингстона. Лоррейн хотела обнять Керри, но та оттолкнула ее руку и подошла к Марку.

Обернувшись, она увидела, что Лоррейн направилась к дверному проему. Света лампы было достаточно, чтобы разглядеть комнату внизу. Когда Керри увидела работу своего отца, ее крик длился бесконечно долго: на полке стояло шесть ухмыляющихся голов.

ЭПИЛОГ

Лоррейн закончила печатать отчет для Кларка. Она отложила его в сторону, поднялась со стула и подошла к окну.

Шло заседание суда, и обычная толпа неудачников собралась вокруг здания. Ей показалось, что она чувствует запах дыма от их бесконечных сигарет. Миссис Арчер встала сегодня утром без всякой надежды на поручительство, пока дело не перейдет в Королевский суд, но Лоррейн не успокоится, пока ей не определят самое суровое наказание, какое только возможно в ее случае. Оглядываясь назад на то, что она сделала – на ее разнообразную деятельность в качестве наемного убийцы, главы рэкетиров, наркоторговца, совращающего маленьких детей смертельными пилюлями с мультяшными героями, – понимаешь, что никакое решение суда не покажется слишком строгим.

А что касается Кингстона… Лоррейн охватила леденящая ярость при одном только воспоминании о слушании по его делу. Ускользнув от Стоуна и всего северо‑восточного отделения полиции почти два десятка лет назад, он снова избежал правосудия, заявив о своей невменяемости и неспособности предстать перед судом. Вот что могут сделать огромные деньги, потраченные на адвокатов.

По крайней мере, мерзавца запрут в таком месте, где он не сможет причинить больше вреда, подумала Лоррейн.

Кривая улыбка промелькнула на ее лице: Лоррейн подозревала, что Кингстон понятия не имел, каким жутким окажется учреждение, куда его направили. Она бы заплатила, чтобы через несколько лет в зале суда посмотреть на него, мечтающего о старой доброй тюрьме.

Лоррейн была немного удивлена, увидев Керри и Марка на слушании дела. Они были сильными детьми, и, после всего, через что они прошли, она понимала, почему они хотят выдержать это испытание до конца. Лоррейн догадалась о возникшей между ними симпатии по тем фразам, которые Робби бросил вскользь, но их появление в зале суда убедило ее, что все уже улажено. Марку, внезапно оказавшемуся совсем одному во всем мире, если не считать тетки в Шотландии, у которой он будет жить, не помешает сестра. И Лоррейн подозревала, что Керри, выросшая в такой большой семье, будет рада иметь брата, который принадлежит только ей одной. Стоя рядом друг с другом и наблюдая за пытавшимся их убить отцом, разыгрывающим лучшее представление в своей жизни, они выглядели необыкновенно сдержанными. Почти величественными. Двое выживших. У них все будет в порядке.

Что касается остальных Лэмсдонов, они казались счастливыми. Ванесса больше не притрагивалась к бутылке, но, конечно, и на Керри, и на Клер оставили отпечаток те события, что произошли в их жизни. Вероятно, Клер все еще просыпалась ночью с криками, но она училась с этим справляться. И как раз на прошлой неделе Лоррейн наконец‑то увидела в ее глазах ту озорную и взволнованную девчонку, которая прогуливала школу несколько недель назад, чтобы встретиться со своим новым парнем. У нее тоже все будет в порядке.

А остальные? Джейд и другие девочки из Ньюкасла поправились, Скотти передали найденные головы, и он уже сопоставил три из них с телами. Все вставало на свои места, что бы это ни значило.

Лоррейн не смогла сдержать улыбку, наблюдая за Адой Симпсон, которая поднималась по ступенькам в здание суда, чтобы ответить по очередному обвинению в магазинной краже. Но улыбка быстро исчезла, когда она увидела остановившуюся у входа машину Люка. Одна заноза осталась.

Как, черт возьми, я смогу работать, находясь так близко от него? Любовь ли это? Лоррейн приняла решение. Если это любовь, то она может идти куда подальше, Лоррейн натерпелась от нее до конца своих дней. Возможно, ее гормоны просто разыгрались из‑за напряжения последних недель. Как бы там ни было, все это становилось чертовски нелепым: она постоянно ловила себя на мыслях о нем, хотя должна была думать о работе.

Она вздохнула, продолжая грызть карандаш. Лоррейн снова думала о Марке, когда ей пришла на ум идея. Все очень просто, полиция Стрэт‑клайда искала кого‑нибудь для обмена идеями и техникой расследования в рамках новой государственной политики – и у Лоррейн был кандидат. Она организует обмен и отправит Люка в Шотландию. Когда он будет находиться в другом городе, она сможет выкинуть его из головы и наладить свою жизнь.

Лоррейн кивнула, и улыбка снова появилась на ее губах.

Дело было закрыто.

[1] Власть цветам – один из лозунгов хиппи. – Примеч. ред.