Психологические факторы

Известно, что большинство ученых «управляются теорией» в большей степени, чем «управляются данными». Это означает, что ученые не доверяют «фактам», если их не может объяснить некоторая теория. Парапсихологические «факты» относятся к таким неудобным фактам, потому что не существует принятых теорий, объясняющих, почему эти факты должны существовать. Это не означает, что нет научных теорий psi-феноменов, напротив, их имеется целое множество. Но адекватность этих теорий находится под сомнением.

Быть «управляемым теорией» также означает, что ученые не в состоянии видеть данных, противоречащих их теоретическим ожиданиям. Это не подразумевает, что они не в состоянии понимать эти данные, а скорее то, что они имеют сильную тенденцию буквально не ощущать необычные для них факты. Как детально обсуждено в главе 14, большой объем рядовых психологических опытов поддерживает это важное заключение. Наблюдение этого эффекта в действии воистину удивительно. Он напоминает попытку заставить собаку посмотреть туда, где, как вы знаете, она увидит что-то для нее интересное. «Вон, смотри туда! Смотри, это очевидно! «Где? Я не ничего не вижу.» «Вон там, я говорю. Смотри куда я указываю, а не на мою руку!» «Нет, я ничего не вижу.»

Другое следствие, «управляемых теорией ученых,» отражается в затасканной фразе - «экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств.» Возможно, это хорошее правило, но проблема состоит в том, что различные люди имеют очень различный смысл того, что надо понимать под словом «экстраординарный». В тех областях исследований, где существуют слабые теории и необычные утверждения, как, например, в парапсихологии или гомеопатии, необходимо получить огромное количество доказательств. Однако, там, где есть мощная теория и те же самые необычные утверждения, подобно идее нелокальных корреляций в квантовой механике, требуется относительно небольшой объем экспериментальных доказательств.

Таким образом получается, что степень и легкость воспроизведения опыта и даже само требование воспроизведения опыта, оценивается под влиянием силы существующей теории. Это положение дела можно обрисовать психологическим фактором ожидания, надежды.

Другой психологический фактор есть то, что качество эксперимента оценивается все-таки

наблюдателем. Когда людей с различными персональными установками просят оценить качество экспериментов, люди, которые верят в проверяемую гипотезу, утверждают, что эти эксперименты основательно доказывают утверждение, тогда как люди, которые не верят в гипотезу, считают те же самые эксперименты несостоятельными. Следствием для изучения psi является то, что закоренелые скептики всегда ощущают потребность отклонить эксперименты в пользу psi, потому что они всегда видят неполноценную методологию, независимо от того, насколько она неполноценна фактически!

Таким образом, появляется еще один психологический фактор, состоящий в том, что принятая ранее вера сохраняется, независимо от наличия новых доказательств, приводящих к новому мировоззрению. Например, некоторые ученые утверждали, что они не нашли никаких доказательств проявления психических эффектов в своих экспериментах, и все таки, когда их собственные данные были повторно проанализированы, ясные доказательства были найдены. Например, профессор Джон Е. Кувер из Стэнфордского университета, был один из первых академических ученых, которые проводили исследования ESP в начале двадцатого столетия. Он изучал способность людей угадывать масть игральных карт. Он нашел, что процент удачных угадываний составил 30.1, тогда как процент удачных исходов за счет чисто случайного угадывания был равен 25%. Его заключение было таким:

«Хотя вероятность получения такого процента угадывания за счет простого случая довольно низкая, она все-таки лежит в пределах случайного ожидания, поэтому данный результат не может быть принят как решающий признак существования некоторой причины, помимо случая, который сработал в положительную сторону угадывания.»

И все же исследователи, которые изучали публикации Кувера намного позднее, нашли, что эти эксперименты дали на самом деле положительные доказательства для ESP с шансами 160 против 1 [6, 29]. Иначе говоря, 160 шансов против 1, что полученный процент угадывания не объясняется случайными причинами.

Другой пример - доктор Джеймс Кеннеди, физиолог-скептик, который попытался повторить работу Райна с картами ESP в конце тридцатых годов. Работа Кеннеди включала 204 предмета, и он описал свои результаты как «полностью отрицательные.» Однако, в действительности шансы в пользу телепатии составили миллион к одному [30].

Третий пример - физиолог-скептик доктор Сьюзен Блэкмор. Она сообщила о девятнадцати экспериментах psi в своей докторской диссертации, пять из которых достигли статистической значимости (каждый из этих пяти опытов давал шансы двадцать к одному или больше в пользу psi). Доктор Блэкмор, в связи с этим, неоднократно утверждала, что она стала скептиком, вследствие того, что она получила отрицательные результаты в своих собственных исследованиях psi и была безуспешна в попытках повторить свои удачные эксперименты. Однако, шансы в пользу psi для тех пяти успешных экспериментов из девятнадцати, которые она привела в своей докторской диссертации составили 500 к 1![31].

Тем не менее, приведем еще один пример - о профессоре Рое Хьюмане - постоянном критике парапсихологии. Он в обзоре опытов по телепатии отклонил тринадцать из двадцати четырех экспериментов на том основании, что они были статистически незначимы. Однако, когда данные тех тринадцати «незначимых» опытов были объединены в один общий эксперимент, они дали статистически значимый результат [32-34].

Эти примеры ясно показывают, что установка или вера исследователя сильно влияет на оценку эксперимента. Урок состоит также и в том, что мы должны относиться критически как к сильным сторонникам psi явлений, утверждающим, что они получили положительный результат, так и к их оппонентам, защищающим обратное заключение.

Статистические факторы

Возьмем произвольный эксперимент, в котором проводится опыт с пятидесятью предметами. Предположим, далее, что в этом эксперименте получился статистически значимый результат (это означает, что успешный результат не мог бы быть получен только за счет простой случайности с шансами, по меньшей мере, двадцать к одному). Ну, а теперь вы планируете повторить этот эксперимент, вновь применяя пятьдесят предметов. Какова вероятность получения успешного результата, при условии повторения того же эксперимента с пятьдесятью новыми предметами?

Когда этот вопрос задавали опытным физиологам-экспериментаторам и профессиональные статистикам, они ответили, что вероятность повторения именно удачного опыта составляет от 80 до 90 % [35 ].

Однако, доказано, что правильная оценка повторения удачного опыта в такой ситуации - приблизительно 50 %. Другими словами, только половина шансов за то, что вновь повторится успешный опыт с тем же количеством предметов (это - следствие того, что называется «мощностью» статистического испытания). Это заключение может показаться неправильным, потому что, конечно, кажется, что, если вы точно повторяете удачный опыт, то результат должен быть тоже удачным на 100%. Но это - не так!

Причина состоит в том, что эксперименты, включающие людей, никогда не повторяют точно так же тот же самый экспериментальный путь второй раз, и статистическая значимость оценки результатов эксперимента не всегда очевидна даже опытным экспериментаторам и статистикам. Одно из следствий понимания природы воспроизведения опыта есть вывод о том, что скептики, требующие чрезвычайно высокий рейтинг для воспроизводимости экспериментов psi, просто не понимают статистику повторения опытов.

Другая статистическая проблема обсуждалась статистиком Калифорнийского университета Джессикой Утц [36]. Она приводит пример эксперимента по генной инженерии, чтобы показать, почему мы не можем доверять эксперименту, если мы выполнили относительно немного попыток. Предположим, она говорит, что в нашем генетически разработанном опыте, который был нацелен на рождение мальчиков, мы получили результат, равный 70 мальчикам на 100 рождений. Таким образом, мы получили бы во всей выборке 70% рождений мальчиков, тогда как согласно обычным нормам рождения мальчиков, мы должны были ожидать 51% их рождений.

Этот эксперимент с 70% удачных исходов привел бы к заключению с шансами 10000 к 1, что метод генной инженерии, вообще говоря, работает. Это убедило бы большинство ученых в эффективности применяемого метода.

Теперь предположим, что приходит скептик и пытается повторить этот эксперимент, но на основе 10 рождений. К его удивлению, он нашел, что родилось семь мальчиков, а это дает также 70% удачных исходов. Проблема состоит в том, что эксперимент с меньшим объемом выборки имеет меньшую статистическую мощность (помните, меньшее количество испытаний дает меньшую достоверность);

Поэтому в данном примере только пять шансов против одного было бы за то, что наш метод эффективно работает. Но так как мы приняли соглашение, что в статистически значимом результате мы должны иметь соотношение шансов за и против, по крайней мере, 20 к 1, то скептик может громогласно заявить, что попытка повторения опыта потерпела неудачу. Ученые потеряли бы исследовательский стимул, основываясь на подобных неправильных представлениях.

Другими словами, если бы мы сконцентрировались бы только на том, что удачный эксперимент должен иметь статистическое значение 20 к 1, то второй эксперимент должен рассматриваться неудачным, и это несмотря на то, что он дал точно такой же процент (70%) мужской рождаемости как и первый эксперимент!

Факторы постановки эксперимента

Некоторые скептики утверждали, что, по мере улучшения качества эксперимента свидетельства проявления психических феноменов будут исчезать. Другими словами, если мы будем выполнять прекрасные, высококачественные эксперименты, то мы никогда не получим систематических свидетельств проявления эффектов psi. Вообще говоря, это допустимая критика, но (как мы увидим в последующих главах) она была проверена и оказалась несостоятельной при дальнейших исследованиях.

Никакие эксперименты не свободны от каких -то недостатков постановки опытов и эти недостатки неравнозначны. Один допустимый тип недостатка - экспонат, который демонстрируется, чтобы объяснить наблюдаемые результаты. Это иногда называется недостатком «дымящегося оружия». Другой тип экспериментального недостатка - «вероятная альтернатива» к высказанной гипотезе. Это то, что может правдоподобно объяснить наблюдаемые результаты, примерно как ощущение запаха сожженного пороха, даже если самого дымящегося оружия нигде не видно.

Но не все недостатки проведения опытов исправимы. Один неисправимый недостаток есть так называемая «грязная испытательная труба.» Это - по существу утверждение, что эксперимент был поставлен нечисто, и поэтому некоторая гипотетическая «грязь в испытательной трубе» могла бы объяснить наблюдаемый эффект. Утверждение о присутствии такого недостатка - болезненная критика, потому что это утверждение «непроверяемое». Другими словами, мы не можем проверить, влияла ли некоторая экспериментальная грязь на результаты эксперимента. Если она в действительности не оказывала влияния на результаты эксперимента, то утверждение о грязи в испытательной трубе несущественно, даже если этот недостаток эксперимента был в действительности.