Глава 24. -- Тут вот какой-то докладец от Номера Два

-- Господин капитан...

-- Да, Номер Один?

-- Тут вот какой-то докладец от Номера Два.

-- О, боже.

На мостике корабля капитан посмотрел с некоторым раздражением на

бесконечные просторы космоса. Полулежа под большим прозрачным куполом, он

видел впереди и сверху над собой бескрайнюю звездную панораму, сквозь

которую двигался корабль -- панораму, звезды в которой изрядно поредели за

время полета. Когда он оборачивался и смотрел назад, то там, за хвостом

двухмильной громады корабля, он видел гораздо более плотную массу

оставленных позади огоньков, протянувшихся почти сплошной полосой. Так

выглядел центр Галактики, откуда они летели уже не первый год со скоростью,

припомнить которую он сейчас не мог, но знал, что скорость огромная. Что-то

этакое, то ли приближающееся к скорости чего-то, то ли в три раза

превышающее скорость кого-то... В любом случае, цифра впечатляла. Он

всмотрелся в звездное пространство позади корабля, пытаясь что-то

разглядеть. Он делал это каждые несколько минут, и никогда не находил того,

что искал. Но он не позволял себе беспокоиться из-за этого. Ученые уверяли,

что все будет прекрасно, если только никто не будет паниковать, все будут

заодно, и каждый будет делать то, что должен.

Он не паниковал. Что касалось его, все шло великолепно. Он потер плечо

большой намыленной губкой и вдруг вспомнил, что был чем-то немного

раздражен. Что же это было? Негромкое покашливание напомнило ему, что рядом

стоит первый помощник.

Он славный малый, этот Номер Один. Не самого большого ума, конечно, да

еще эти забавные проблемы со шнурками, но отлично подходит к своей

должности. Капитан был не из тех, кто всегда рад дать пинка человеку,

нагнувшемуся завязать шнурки, как бы долго тот их ни завязывал. Не то, что

этот жуткий Номер Два, который расхаживает кругом с важным видом, драит свои

пуговицы и докладывает каждый час: "Корабль движется, капитан", "Держимся

курса, капитан", "Уровень кислорода в норме, капитан". Капитан всегда

отвечал на это: "И бог с ним". Ах, да, вот что его раздражало! Он перевел

взгляд на Номера Один.

-- Да, капитан, он кричал о том, что взял каких-то пленных...

Капитан задумался. Это показалось ему маловероятным, но он предпочитал

не спорить со своими офицерами.

-- Что ж, пожалуй, это его порадует, -- сказал он. -- Он ведь всегда

хотел их найти.

Форд Префект и Артур Дент плелись вверх по наклонным и бесконечным

коридорам корабля. Номер Два шагал вслед за ними и время от времени

приказывал не отклоняться от маршрута или не пытаться выкидывать

какие-нибудь штуки. Им казалось, что они прошли уже не меньше мили сплошной

полосы коричневой джутовой ткани. Наконец, они оказались перед большой

стальной дверью, скользнувшей в сторону, когда Номер Два крикнул на нее.

Они вошли.

На взгляд Форда Префекта и Артура Дента, самой замечательной вещью на

мостике этого корабля был не покрывавший его полусферический купол диаметром

в пятьдесят футов, сквозь который на них лился свет ослепительных звезд. Для

тех, кто обедал в ресторане в конце Вселенной, такие чудеса обыденны. Это

были не ошеломляющие ряды приборов, занимавших всю длинную круговую стену

мостика. Артур думал, что именно так и должен выглядеть нормальный

космический корабль, а Форду он показался допотопным, утвердив его в

подозрении, что каскадерский корабль "Зоны разрушений" забросил их за

миллион, если не за два миллиона лет до их естественного времени.

Нет, вещью, которая их действительно потрясла, была ванна.

Она стояла на шестифутовом постаменте из грубо обработанного кристалла

цвета морской воды, и обладала некой чудовищной вычурностью, которую редко

встретишь где-либо за пределами Максимегалонского Музея продуктов больного

воображения. Кишечная путаница труб, вместо того, чтобы быть достойно

погребенной в полночь в могиле без надгробия, была отделана сусальным

золотом. Краны и душ смогли бы напугать и горгулью.

В качестве центрального объекта мостика космического корабля эта ванна

была никак не к месту. Приняв ожесточенный вид человека, понимающего это как

никто другой, Номер Два приблизился к ней.

-- Господин капитан! -- крикнул он сквозь зубы (непростой трюк, но за

годы упражнений он овладел им в совершенстве).

Над краем чудовищной ванны появилось крупное доброжелательное лицо и

покрытая пеной доброжелательная рука.

-- А, Номер Два, -- сказал капитан, помахав ему жизнерадостного вида

губкой. -- У вас все в порядке?

Номер Два встал еще более смирно, чем раньше.

-- Я привел к вам пленников, обнаруженных в седьмом холодильном отсеке,

сэр! -- пролаял он.

Форд и Артур смущенно закашлялись.

-- Здрасьте, -- сказали он.

Капитан приветливо улыбнулся им. Так значит, Номер Два и в самом деле

взял пленных. Это прекрасно, подумал капитан, приятно видеть, когда человек

занимается любимым делом.

-- Ах, здравствуйте, -- сказал он им. -- Простите, что не встаю, я тут

решил немного помыться. Всем джын тонника. Номер Один, посмотрите там, в

холодильнике.

-- Слушаюсь, сэр.

Любопытный факт, которому никто не знает какое придавать значение:

около 85% всех известных цивилизаций в Галактике, будь они примитивны или

высокоразвиты, изобрели напиток, известный под названием джын тонник,

дж-эн-тонь-к, жжинтонегг или под любым другим из тысячи вариантов той же

фонетической основы. Сами напитки разные и варьируются от сивольвианского

чентомника, который представляет собой обычную воду, подаваемую при

температуре чуть выше комнатной, до гагракаканского цж-антоника, способного

убить корову со ста шагов. Единственным объединяющим всех их фактором, не

считая сходного звучания названий, является то, что они были придуманы и

получили названия до того, как эти цивилизации установили контакты с другими

мирами.

Что же можно извлечь из этого факта? Он существует в полной изоляции.

Что касается любой из теорий структурной лингвистики, то он не вписывается

ни в одну из них, и, тем не менее, продолжает оставаться фактом. Старые

структурные лингвисты злятся, когда молодые структурные лингвисты начинают

говорить об этом. Молодые структурные лингвисты входят из-за этого в азарт,

не спят ночами, убежденные в том, что они близки к чему-то чрезвычайно

важному, и кончают тем, что преждевременно становятся старыми структурными

лингвистами и злятся на молодых. Структурная лингвистика -- это несчастная

наука, страдающая от раскола, и многие ее практики слишком часто проводят

ночи, топя свои проблемы в фиски-ссода-вай.

Номер Два стоял перед капитанской ванной, дрожа от разочарования.

-- Сэр, разве вы не хотите допросить пленных? -- взвизгнул он.

Капитан посмотрел на него в изумлении.

-- Чего ради мне этого хотеть? -- спросил он.

-- Чтобы получить от них информацию, сэр! Выяснить, зачем они здесь!

-- О, нет, нет, -- сказал капитан. -- Я уверен, они зашли к нам выпить

по стаканчику джын тонника. Разве нет?

-- Но сэр, это мои пленники! Я должен их допросить!

Капитан посмотрел на них с сомнением.

-- Ну что ж, -- сказал он, -- если вы должны, то спросите у них, что

они будут пить.

Холодный стальной блеск появился в глазах Номера Два. Он медленно

приблизился к Форду Префекту и Артуру Денту.

-- Ну что, подонки, -- прорычал он. -- У-у, мразь... -- Он ткнул в

Форда килобацем.

-- Потише, Номер Два, -- с мягким укором сказал капитан.

-- Что вы будете пить!!! -- заорал Номер Два.

-- Ну, я думаю, меня устроит джын тонник, -- ответил Форд. -- А тебя,

Артур?

Артур заморгал.

-- Что? Ах, да-да, -- сказал он.

-- Со льдом или без? -- проревел Номер Два.

-- Со льдом, пожалуйста, -- сказал Форд.

-- Лимон?!!

-- Да, пожалуйста, -- ответил Форд. -- А у вас есть крекеры? Такие,

знаете, маленькие с сыром?

-- Вопросы здесь задаю я!!!! -- взвыл Номер Два и его тело затряслось в

апоплексической ярости.

-- Номер Два... -- мягко сказал капитан.

-- Сэр?!

-- Пойдите прочь, будьте любезны. Я принимаю успокаивающую ванну.

Глаза Номера Два сощурились так, что превратились в то, что известно у

мерзавцев и убийц как холодно поблескивающие щелочки, смысл которых,

предположительно, состоит в том, чтобы создать у оппонента впечатление, что

вы либо потеряли очки, либо никак не можете проснуться. Вопрос, почему это

пугает, до настоящего времени не решен.

Он приблизился к капитану, сжав губы в жесткую тонкую линию. Опять же,

непонятно, почему это считается признаком агрессивного поведения. Вот если,

блуждая по джунглям Трааля, вы вдруг встретитесь с легендарным свирепым

клоповидным зверем, то у вас будут все основания радоваться, если его

челюсти сжаты в жесткую тонкую линию, а не как обычно, разинуты, обнажая

кучу клыков, с которых капает слюна.

-- Позвольте вам напомнить, сэр, -- прошипел Номер Два на капитана, --

что вы сидите в этой ванне уже три года! -- Дав этот последний выстрел,

Номер Два развернулся на каблуках и гордо прошагал в угол, где принялся

упражняться в метании грозных взглядов перед зеркалом.

Капитан поерзал в ванне и криво улыбнулся Форду Префекту.

-- Но вы же понимаете, что при такой работе, как у меня, необходим

отдых и релаксация, -- сказал он.

Форд медленно опустил руки. Это не вызвало никакой реакции. Артур тоже

опустил руки.

Очень медленно и осторожно ступая, Форд подошел к постаменту ванны и

похлопал по нему ладонью.

-- Симпатично, -- соврал он.

Он подумал, безопасно ли будет ухмыльнуться. Очень медленно и осторожно

он ухмыльнулся. Было безопасно.

-- Э-э... -- обратился он к капитану.

-- Да? -- ответил капитан.

-- Скажите, -- сказал Форд, -- а можно полюбопытствовать, что именно у

вас за работа?

Сзади его похлопали по плечу. Он резко обернулся.

Это был первый помощник.

-- Ваши напитки, -- сказал он.

-- Ах, спасибо, -- сказал Форд. Он и Артур взяли стаканы с джын

тонником. Артур отхлебнул и с удивлением обнаружил, что на вкус он был очень

похож на виски с содовой.

-- Я хочу сказать, что я не мог не заметить, -- сказал Форд и тоже

хлебнул из своего стакана, -- трупы. В трюме.

-- Трупы? -- переспросил капитан в изумлении.

Форд опешил. Никогда не принимай ничего на веру, сказал он себе. Разве

может быть, чтобы капитан не знал, что у него на корабле пятнадцать

миллионов трупов?

Капитан сидел и жизнерадостно кивал. Оказалось, что он играет с

резиновым утенком.

Форд посмотрел вокруг. Номер Два бросил взгляд на его отражение в

зеркале, но только мимолетный -- его глаза были в постоянном движении.

Первый помощник спокойно стоял с подносом и любезно улыбался.

-- Трупы? -- снова спросил капитан.

Форд облизнул губы.

-- Да, -- ответил он, -- все эти мертвые дезинфекторы телефонов и

рекламные агенты, ну знаете, там, в трюме.

Капитан смотрел на него, вытаращив глаза. Внезапно он закинул голову и

расхохотался.

-- Ах, они не мертвые, -- сказал он. -- Господи, конечно нет. Они

заморожены. Мы их оживим.

Тут Форд сделал нечто нетипичное для него. Он захлопал глазами.

Артур как будто вышел из транса.

-- Вы хотите сказать, что у вас полные трюмы замороженных парикмахеров?

-- спросил он.

-- О да, -- ответил капитан, -- миллионы. Парикмахеров, выдохшихся

телевизионных продюсеров, страховых агентов, кадровиков, охранников,

специалистов по связям с общественностью, консультантов по вопросам

управления, кого угодно. Мы хотим колонизировать другую планету.

Форд едва заметно покачнулся.

-- Здорово, правда? -- сказал капитан.

-- Это с такой-то командой? -- спросил Артур.

-- Ах, не поймите меня неверно, -- сказал капитан. -- Мы только один из

кораблей Ковчежного флота. Мы -- ковчег "Б". Простите, можно попросить вас

подлить мне горячей воды?

Артур сделал одолжение, и каскад воды закружил по ванне вихрь розовой

пены. Капитан испустил вздох удовольствия.

-- Большое спасибо, голубчик. Вы наливайте, наливайте себе еще.

Форд опрокинул свой стакан, схватил бутылку с подноса первого помощника

и вновь наполнил его доверху.

-- А что означает, -- спросил он, -- ковчег "Б"?

-- Вот это, -- ответил капитан и радостно побрызгал вокруг себя водой

из утенка.

-- Да, -- сказал Форд, -- но...

-- Видите ли, произошло вот что, -- сказал капитан, -- наша планета

была, так сказать, обречена.

-- Обречена?

-- О да. Поэтому решили -- давайте посадим все население в какие-нибудь

гигантские космические корабли и полетим заселять другую планету.

Поведав это, он уселся поудобнее и удовлетворенно хмыкнул.

-- Вы имеете в виду, не столь обреченную? -- попытался подтолкнуть его

к продолжению Артур.

-- Что вы сказали, милейший?

-- Вы хотели высадиться на менее обреченной планете?

-- Высадиться, да. Поэтому решили построить три корабля, понимаете, три

космических ковчега, и... я вас не утомил?

-- Нет, нет, -- поспешил уверить его Форд, -- это просто захватывающе.

-- Вы знаете, это так приятно, -- с признательностью ответил ему

капитан, -- поговорить для разнообразия с кем-то еще.

Глаза Номера Два снова лихорадочно метнулись по мостику и вернулись к

зеркалу, как пара мух, которых на секунду согнали с излюбленного куска

тухлого мяса.

-- Вся беда с такими долгими полетами, -- продолжал капитан, -- в том,

что в конце концов начинаешь постоянно разговаривать сам с собой, а это

ужасно скучно, потому что в половине случаев заранее известно, что ты

скажешь.

-- Только в половине случаев? -- удивился Артур.

Капитан задумался на секунду.

-- Да, я бы сказал, в половине. А кстати, где мыло?

Он пошарил рукой в воде и нашел его.

-- Ну, так дальше, -- продолжил он рассказ. -- Замысел был такой: в

первый корабль, ковчег "А", сядут все видные руководители, ученые, великие

художники, ну, понимаете, все выдающиеся личности. В третий, или ковчег "В",

посадят всех, кто работает -- делает или производит что-то конкретное. Ну, и

ковчег "Б" -- это мы, все остальные, так скажем, среднее звено.

Капитан радостно улыбнулся.

-- И нас отправили первыми, -- закончил он и замурлыкал себе под нос

песенку для ванны.

Эта песенка для ванны, которую сочинил для него один из самых известных

и плодотворных композиторов музыки для рекламы (который в данный момент спал

в трюме номер тридцать шесть примерно в девятистах ярдах от них) заполнила

паузу, которая в противном случае стала бы неловким молчанием. Форд и Артур

переминались с ноги на ногу и старательно избегали смотреть друг другу в

глаза.

-- Скажите, -- спросил Артур через секунду, -- а что именно было не так

с вашей планетой?

-- О, я же говорю, она была обречена, -- ответил капитан. -- Очевидно,

она должна была столкнуться с солнцем или чем-то еще. Или, может быть, на

нее должна была упасть луна. Что-то в этом роде. В общем, нечто ужасное.

-- А я думал, -- сказал вдруг первый помощник, -- что планету собирался

захватить гигантский рой пчел-пираний длиной в двенадцать футов каждая.

Разве нет?

Номер Два обернулся, его глаза горели тем неистовым холодным огнем,

который достигается только продолжительными тренировками.

-- А мне говорили совсем другое! -- прошипел он. -- Мой командир сказал

мне, что над планетой нависла неотвратимая опасность быть пожранной

гигантским звездным козлом-мутантом!

-- Ах, неужели... -- сказал Форд Префект.

-- Да! Чудовищное создание из преисподней с острыми зубами длиной в

десять тысяч миль, от дыхания которого вскипают океаны. Его когти с корнем

выдирают из земли континенты, тысяча его глаз горят как солнце, челюсти

распахнуты на миллион миль, вы такого чудовища никогда... никогда...

вообще...

-- И они позаботились о том, чтобы отправить первыми именно вас? --

уточнил Артур.

-- О да, -- ответил капитан, -- они сказали, и, я думаю, это резонно,

что для морального состояния очень важно быть уверенными, что на новой

планете у вас будет хорошая стрижка и чистый телефон.

-- Ну конечно, -- согласился Форд, -- я понимаю, насколько это важно. А

другие корабли... э-э... последовали за вами, не так ли?

Капитан ответил не сразу. Он поерзал в ванне и посмотрел назад, поверх

огромного корпуса корабля, в сторону ярко сверкающего центра галактики.

Прищурившись, он вгляделся в непостижимо бесконечную даль.

-- М-да. Забавно, что вы об этом спросили, -- сказал он и слегка

нахмурился, глядя на Форда Префекта. -- Как ни странно, с тех пор как мы

взлетели пять лет назад, мы не слышали от них ни единого сигнала... Но они

должны быть где-то позади нас.

И он опять вгляделся в бесконечность.

Форд вгляделся вместе с ним и задумчиво нахмурился.

-- Если, конечно, -- сказал он негромко, -- их не съел козел...

-- Ну да... -- сказал капитан, в голосе которого послышалось некоторое

колебание, -- козел...

Он пробежал глазами по сплошному ряду приборов и компьютеров,

опоясывающих мостик корабля. Они лишь невинно мигали. Он посмотрел на

звезды, но ни одна из них не сказала ему ни слова. Он бросил взгляд на

своего первого и второго помощников, но их и самих, казалось, вдруг одолели

раздумья. Он обратил взгляд на Форда Префекта -- тот поднял брови.

-- Знаете, это странно, -- произнес, наконец, капитан, -- но теперь,

когда я рассказал об этом кому-то... Послушайте, Номер Два, вас ничего не

удивляет во всей этой истории?

-- Э-э-э-э... -- ответил Номер Два.

-- Ну что ж, -- сказал Форд, -- я вижу, что вам нужно о многом

поговорить, поэтому спасибо за угощение, и если бы вы смогли высадить нас на

ближайшей удобной планете...

-- Ах, понимаете, с этим не все просто, -- сказал капитан, -- так как

эта штука... ну, наша траектория, была запрограммирована еще до нашего

отлета с Голгафринча. Возможно, они это сделали потому, что я не особо силен

в цифрах...

-- Вы хотите сказать, что мы застряли на этом корабле? -- воскликнул

Форд, внезапно выходя из терпения от всего этого фарса. -- Когда вы должны

долететь до планеты, которую собираетесь колонизировать?

-- О, по-моему, мы уже почти долетели, -- сказал капитан, -- с минуты

на минуту. Действительно, мне уже пора вылезать из ванны. Даже не знаю,

стоит ли прекращать, когда только-только вошел во вкус?

-- То есть, мы, в самом деле, вот-вот приземлимся?

-- Ну, не то чтобы собственно приземлимся в полном смысле этого слова,

э-э... нет...

-- Да что вы такое несете? -- прикрикнул Форд.

-- Ну, -- сказал капитан, осторожно пробираясь сквозь слова, -- мне,

кажется, насколько я помню, нас запрограммировали упасть на эту планету.

-- Упасть? -- воскликнули Форд и Артур.

-- М-м, да, -- подтвердил капитан. -- Да, по-моему, это часть плана.

Этому была одна очень хорошая причина, правда, я ее сейчас никак не

припомню. Что-то вроде... э-э...

Форд взорвался.

-- Вы куча бестолковых придурков! -- закричал он.

-- Да-да, именно, -- просиял капитан, -- это и была причина.