Глава 18. Вестибюль был почти пуст, но Форд продолжал петлять, идя по нему

Вестибюль был почти пуст, но Форд продолжал петлять, идя по нему.

Зафод схватил его за локоть и ловко завел в какую-то кабинку рядом со

входом в зал.

-- Что ты собираешься с ним сделать? -- спросил Артур.

-- Протрезвить, -- ответил Зафод и бросил монетку в щель. Замигали

лампочки, ударили струйки газа.

-- Привет! -- сказал Форд, выходя из кабинки через секунду. -- Ну, куда

мы сейчас?

-- На парковку, идем быстрее.

-- А мы не воспользуемся персональными временными телепортами, чтобы

вернуться на "Золотое сердце"? -- спросил Форд.

-- Нет, мне этот корабль больше неинтересен. Пускай Зарнивуп забирает

его себе. Я в его игры не играю. Пойдем, поищем себе что-нибудь другое.

Счастливый вертикальный транспортер людей Кибернетической корпорации

Сириуса опустил их в нижние слои коры планеты. Они с удовольствием отметили,

что он был вандализирован кем-то и не пытался осчастливить их, а просто

отвез вниз.

Внизу двери лифта открылась, и на них пахнуло холодом и затхлостью.

Первым, что они увидели, выйдя из лифта, была длинная бетонная стена с

не менее чем пятьюдесятью дверями в туалеты для всех пятидесяти основных

форм жизни. Тем не менее, как и любая другая парковка в Галактике за всю

историю парковок, эта парковка пахла в основном нетерпением.

Они повернули за угол и оказались на движущемся подиуме, бегущем по

огромной пещере, простиравшейся в необозримую глубь. Она была поделена на

карманы, в которых стояли космические корабли посетителей ресторана. Одни из

них были небольшими практичными моделями массового производства, другие --

огромными сияющими кораблями-лимузинами, игрушками для богатых.

При их виде глаза Зафода начинали блестеть то ли от алчности, то ли от

чего-то другого. Хотя, нужно, конечно, отдать ему должное -- это была

алчность и больше ничего.

-- Смотрите, -- сказала Триллиан, -- а вон и Марвин.

Они посмотрели туда, куда она указывала. В полумраке маячила небольшая

металлическая фигура, вяло трущая тряпкой уголок огромного серебристого

межпланетного крейсера.

От движущегося подиума отходили с небольшими интервалами широкие

прозрачные трубы, спускающиеся к полу парковки. Зафод шагнул в одну из них и

мягко съехал вниз. Все остальные последовали за ним. Вспоминая об этом

позже, Артур Дент думал, что это было самым приятным из всех его путешествий

в галактике.

-- Марвин! -- сказал Зафод, направляясь к роботу. -- Мы страшно рады

тебя видеть.

Марвин обернулся. Его лицо, насколько только неподвижное металлическое

лицо может что-то выражать, выражало укор.

-- Неправда, -- сказал он, -- меня никто никогда не рад видеть.

-- Ну и ладно, -- сказал Зафод и, отвернувшись, пошел рассматривать

корабли. Форд пошел вслед за ним.

Триллиан и Артур подошли к Марвину.

-- Нет, мы, правда, рады, -- сказала Триллиан, потрепав его по плечу и

вызвав у него неприязненную усмешку, -- ты ведь ждал нас здесь все это

время.

-- Пятьсот семьдесят шесть миллиардов три тысячи пятьсот семьдесят

девять лет, -- сказал Марвин. -- Я считал.

-- Ну вот, мы и пришли, -- сказала Триллиан, чувствуя (и вполне

справедливо, по мнению Марвина), что звучит это глуповато.

-- Самыми плохими были первые десять миллионов лет, -- сказал Марвин.

-- И вторые тоже. Третьи десять миллионов -- вообще дрянь. А после этого мне

стало уж совсем тоскливо.

Он замолк, и молчал, пока они не почувствовали, что им пора что-нибудь

сказать, а затем заговорил снова:

-- Больше всего удручают люди, с которыми приходиться разговаривать на

этой работе, -- сказал он и снова замолчал.

Триллиан прочистила горло.

-- Это...

-- Самая интересная беседа у меня состоялась сорок миллионов лет назад,

-- продолжил робот неожиданно.

И снова пауза.

-- Бо...

-- Я тогда пообщался с кофейным автоматом.

-- Но это...

-- Ведь ты же не хочешь со мной разговаривать, правда? -- уныло

произнес Марвин.

Триллиан стала разговаривать с Артуром.

Форд приглядел несколько кораблей, вид которых ему очень понравился.

-- Зафод, -- позвал он, -- посмотри-ка на эти тачки...

Зафод посмотрел, и ему они тоже понравились.

Корабль, на который они смотрели, был небольшим, но очень эксклюзивным,

явно игрушкой богатого юнца. Собственно, смотреть было особенно не на что.

Больше всего он напоминал узкий бумажный самолетик двадцати футов в длину,

сделанный из тонкой, но прочной металлической фольги. В задней его части

располагалась небольшая горизонтальная двухместная кабина. У него был

маленький симпатичный двигатель, который едва ли позволил бы ему развить

приличную скорость. Что у него в самом деле было хорошего, так это радиатор.

Этот радиатор весил два миллиарда тонн и помещался внутри черной дыры,

вмонтированной в электромагнитное поле в центре корабля. Этот радиатор

позволял кораблю приближаться на несколько миль к желтому солнцу,

захватывать солнечные вспышки с его поверхности и ездить на них.

Езда на солнечных вспышках -- одно из наиболее экзотических и веселых

развлечений из всех существующих, и отважиться на них (а также позволить их

себе) могут лишь самые экстравагантные личности Галактики. Еще они

ошеломляюще опасны: те, кто не погибает во время катания, неизменно умирают

от сексуального истощения на бомондных вечеринках в клубе "Дедал".

Форд и Зафод посмотрели на корабль и пошли дальше.

-- А вон смотри, какая крошка, -- сказал Форд. -- Вон то оранжевое

звездное багги с черными солнечными отражателями...

Это звездное багги тоже было небольшим кораблем. В принципе, его

неправильно было даже называть звездным: уж чего-чего, а межзвездных

перелетов оно потянуть не могло. В действительности это был спортивный

межпланетник, которому оказали незаслуженную честь. Однако с неплохими

очертаниями. Они не остановились возле него.

Следующий корабль был большим, около тридцати ярдов в длину:

космический лимузин, сделанный на заказ с единственным намерением -- чтобы

тех, кто его увидит, стошнило от зависти. А его раскраска и примочки явно

говорили: я не только так богат, что могу позволить себе этот корабль, я так

богат, что могу не воспринимать его всерьез. Это было на удивление

отвратительно.

-- Нет, ты посмотри, -- сказал Зафод, -- многоузловой кварк-привод,

персплексовые подножки. Не иначе как Лазлар Лирикон на заказ делал.

Он внимательно исследовал каждый дюйм корабля.

-- Да, -- подытожил он, -- вот, смотри, инфрарозовая ящерица на

нейтринном обтекателе, логотип Лазлара. У этого кадра просто никакого стыда

нет.

-- Как-то недалеко от туманности Акселя я шел на полной скорости, --

сказал Форд, -- а какой-то жлоб на вот такой же тачке обошел меня почти на

холостых оборотах. Просто невероятно.

Зафод понимающе присвистнул.

-- А через десять секунд, -- продолжил Форд, -- он врезался прямо в

третью луну Беты Джаглана.

-- Что, правда?

-- Но корабль, конечно, замечательный. Выглядит как рыба, двигается как

рыба, а рулит как корова.

Форд огляделся.

-- Эй, смотри сюда, -- позвал он, -- с этой стороны огромное граффити.

Взрывающееся солнце, эмблема "Зоны разрушений". Наверно корабль Черного.

Везучий черт. Это из той песни, помнишь, в конце которой каскадерский

корабль врезается в солнце. Эффектное шоу. Вот только большой расход

каскадерских кораблей.

Но внимание Зафода было уже не здесь. Его внимание было приковано к

кораблю, стоявшему рядом с лимузином Черного Дезиато. Челюсть его отпала.

-- Это..., -- сказал он, -- это реально вредно для глаз...

Форд посмотрел в ту сторону и тоже застыл в изумлении.

Это был корабль простых классических форм, похожий на приплюснутого

лосося, двадцати ярдов в длину, очень гладкий и обтекаемый. Замечательным в

нем было только одно.

-- Какой он... черный! -- сказал Форд Префект. -- С трудом даже

угадываешь его контуры... Кажется, что свет просто проваливается в него!

Зафод не сказал ничего. Он влюбился.

Чернота корабля была настолько абсолютной, что было почти невозможно

сказать, насколько близко вы к нему находитесь.

-- Взгляд просто соскальзывает с него... -- сказал Форд изумленно.

Момент был эмоциональный. Он прикусил губу.

Зафод приблизился к кораблю медленно, как человек, которым овладело

желание -- желание овладеть. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к кораблю

-- рука замерла в воздухе. Он снова протянул руку -- она снова замерла.

-- Иди сюда, потрогай его поверхность, -- сказал он почти шепотом.

Форд протянул руку, рука остановилась.

-- Нет... никак... -- сказал он.

-- Ты видишь? -- сказал Зафод. -- Полное отсутствие трения. Как же он

должен лететь!

Он повернулся к Форду с серьезным видом. Во всяком случае, одной

головой -- вторая по-прежнему благоговейно взирала на корабль.

-- И что же ты думаешь об этом, Форд? -- спросил он.

-- То есть... э-э... -- Форд быстро оглянулся вокруг. -- Ты хочешь

сказать, что надо его угнать? Думаешь, нам стоит это делать?

-- Думаю, нет.

-- И я думаю, нет.

-- Но угоним, ведь так?

-- А что нам остается?

Они по-прежнему не могли отвести глаз, пока Зафод с усилием не взял

себя в руки.

-- Надо бы рулить поскорее, -- сказал он. -- А то через минуту-другую

Вселенная накроется, и все эти Капитаны Африки поползут сюда искать свои

кораблики.

-- Зафод, -- сказал Форд.

-- Да?

-- Как мы это сделаем?

-- Запросто, -- сказал Зафод и обернулся. -- Марвин! -- позвал он.

Медленно, с трудом переставляя ноги, с бесчисленными поскрипываниями и

полязгиваниями, которые он умело симулировал, Марвин повернулся на его

оклик.

-- Давай-ка сюда, -- сказал Зафод. -- Тут для тебя работенка.

Марвин подтащился к ним.

-- Мне она не доставит удовольствия, -- сказал он.

-- Доставит-доставит, -- радостно уверил его Зафод. -- Перед тобой

открывается новая жизнь.

-- Еще одна? О, нет! -- простонал Марвин.

-- Да заткнись ты и слушай! -- прошипел Зафод, -- На этот раз она будет

полна волнений, приключений и настоящих безумств.

-- Жуть, -- сказал Марвин.

-- Марвин! Я всего лишь прошу тебя...

-- Наверно, ты хочешь, чтобы я вскрыл тебе этот корабль?

-- Что? Э-э... да. Да, конечно! -- сказал Зафод беспокойно. Он не

сводил как минимум трех глаз со входа в гараж. Времени оставалось мало.

-- Ну, надо было так и сказать, а не взывать к моему энтузиазму, --

сказал Марвин. -- У меня же его все равно нет.

Он подошел к кораблю, тронул его, и люк распахнулся.

Форд и Зафод смотрели в него в изумлении.

-- Не за что, -- сказал Марвин. -- Тем более что спасибо и не было. --

И он отошел в сторону.

Подошли Артур и Триллиан и тоже посмотрели на корабль.

-- Что случилось? -- спросил Артур.

-- Посмотри сюда, -- сказал Форд, -- внутрь этого корабля.

-- Просто свихнуться, -- прошептал Зафод.

-- Все черное, -- сказал Форд, -- в нем все абсолютно черное...

В ресторане все быстро приближалось к моменту, после которого больше не

останется моментов.

Все глаза были прикованы к куполу, кроме глаз телохранителя Черного

Дезиато, которые неотрывно смотрели на Черного Дезиато, и глаз самого

Черного Дезиато, которые телохранитель закрыл из уважения.

Телохранитель наклонился над столом. Будь Черный Дезиато жив, он,

вероятно, решил бы, что лучше отклониться от него назад, или даже чуть-чуть

отойти. Его телохранитель был не из тех людей, внешность которых в чем-то

выигрывает при приближении. Однако в силу своего прискорбного состояния

Черный Дезиато оставался совершенно неподвижным.

-- Господин Дезиато, -- прошептал телохранитель. Когда он говорил,

казалось, что мускулы с обеих сторон его рта начинают карабкаться друг на

друга, чтобы не мешать ему.

-- Господин Дезиато, вы меня слышите?

Черный Дезиато, что естественно, ничего не ответил.

-- Черный! -- прошипел телохранитель.

Естественно, Черный Дезиато опять ничего не ответил. Зато ответил

сверхъестественно.

Стакан на столе перед ним задребезжал. Вилка поднялась на дюйм,

стукнула по стеклу и снова улеглась на стол.

Телохранитель удовлетворенно хмыкнул.

-- Нам пора идти, господин Дезиато, -- проворчал он. -- А то попадем в

давку, это в вашем-то состоянии! Вам надо быть на концерте свежим и

отдохнувшим. Там была реально огромная публика, самая лучшая. Это ведь

Какрафун. Два миллиона пятьсот семьдесят шесть тысяч лет назад. Вы же ждете

этого концерта?

Вилка снова поднялась, качнулась неопределенно и опять упала.

-- Да ладно, -- сказал телохранитель, -- это будет отличный концерт.

Все просто лежали. -- От речи телохранителя у доктора Дэна Стритменшенера

наверно случился бы инсульт.

-- Они всегда лежат от черного корабля, врезающегося в солнце, а этот

новый корабль просто красавчик. Будет реально жалко его. Когда мы спустимся,

я поставлю черный корабль на автопилот, а мы полетим на лимузине. Хорошо?

Вилка стукнула утвердительно, а стакан с вином таинственным образом

опустел.

Телохранитель выкатил кресло с Черным Дезиато из ресторана.

-- А теперь, -- воскликнул Макс, стоя посреди сцены, -- тот момент,

которого вы все ждали! -- Он взмахнул руками. За его спиной оркестр зашелся

барабанной дробью и ликующими аккордами. Макс не раз ругался с ними из-за

этого, но музыканты заявляли, что у них в контракте записано, что они должны

играть именно так. Его агент обещал с этим разобраться.

-- Небеса закипают! -- кричал он. -- Природа обрушивается в грохочущую

пустоту! Через двадцать секунд всей Вселенной придет конец! Посмотрите, как

загорается над нами свет бесконечности!

Дикая ярость разрушения бушевала вокруг них... И вдруг в этот момент

раздался негромкий, как будто бы очень издалека, звук трубы. Макс обернулся

и кинул взгляд на оркестр. Кажется, никто из музыкантов не играл на трубе.

Откуда ни возьмись, на сцене рядом с ним закружилась вихрем струйка дыма.

Еще несколько труб присоединились к первой. Макс провел это шоу более

пятисот раз, и никогда раньше не случалось ничего подобного. Он отшатнулся

от воронки, и в ней тут же медленно материализовалась фигура древнего

старика с бородой и в длинном одеянии, окруженного венцом света. В глазах

его мерцали искорки, а чело было увенчано золотой короной.

-- Что это? -- прошептал Макс с безумием во взгляде. -- Что происходит?

В дальнем конце зала суроволицые адепты церкви Второго пришествия

Великого Пророка Зарквона в экстазе вскочили на ноги, разражаясь слезами и

славословиями.

Макс изумленно заморгал глазами. Он простер руки к публике.

-- Аплодисменты, дамы и господа, -- завопил он, -- Великому Пророку

Зарквону! Он пришел! Зарквон снова с нами!

Под оглушительные аплодисменты Макс пересек сцену и протянул свой

микрофон пророку.

Зарквон прокашлялся. Он обвел глазами многоликую массу собравшихся.

Искорки в его глазах замерцали с беспокойством. Он смущенно взял микрофон.

-- Э-э... -- сказал он, -- здравствуйте. Э-э, извините, я немного

опоздал. Я был ужасно занят, так много всего свалилось в последний момент.

Казалось, что он нервничает из-за этой благоговейно ожидающей тишины.

Он прочистил горло.

-- Э-э... как у нас со временем? -- спросил он. -- У меня есть только

мину...

На этом Вселенная кончилась.