Объект четвертый: Петроградка

Ну нет, это я не ем — один пирог и восемь свечей.

Лучше так — восемь пирогов и одна свечка!

- Кирочка, как прошел показ?

- Нормально, - Кира облизала ложечку, которой размешивала кофе. Если начальство хочет ее допрашивать до инъекции кофеина – это проблемы начальства, а не ее.

- МАлышу понравилась квартира?

- Да.

- Как думаешь, Кирочка – купит?

- Думаю, нет.

- Почему?! – такое ощущение, что этот чертов пентхаус мешает Оксане лично.

- Потому что дорого, - преувеличенно размеренно ответила Кира, параллельно шурша фантиком от конфеты. Да-да, дорогая сестричка. Мне можно, а ты, как обычно, на диете.

- Ты все ему показала и рассказала, как положено?

- Естественно. Только что стриптиз не станцевала.

- Так надо было станцевать. Может быть, это бы помогло, - фыркнула Оксана. – Хотя… сомневаюсь. Было бы на что смотреть.

- Девочки, а ну прекратите! - поморщился Козиков.

- Если мне повысят процент комиссионных – то хоть стриптиз, хоть цыганочку с выходом. Любой каприз за ваши деньги, - невозмутимо ответила Кира. Период усталости и слабости прошел, и она снова готова огрызаться и ставить дорогую и любимую Оксаночку на место.

______________

- Неужели она настолько хороша? – Костя крутанул за спинку кресло, разворачивая Макса лицом к себе.

- Она идеальна, - картинно закатил глаза МАлыш. Цокнул языком. – Совершенна. Мечта.

- За чем дело стало? Бери, пока свободна.

- Деньги, - Макс закинул ноги на угол стола. Рабочий день закончился и можно позволить себе потрындеть с Костяном за жизнь. - Все, как обычно, упирается в деньги.

- Не прикидывайся бедненьким-несчастненьким Буратино, - Костя отодвинул жалюзи и распахнул окно. В кабинет ворвался шум машин и апрельский вечерний ветер Петроградской стороны. – Продашь квартиру. Тряхнешь кубышку. Возьмешь ипотеку, в конце концов.

- Да это все как раз понятно, - поморщился Макс. – Но цену твой Козиков заломил совершенно неприличную.

- А что сказала риэлторша, которая показывала тебе квартиру?

- Она посылает к Козикову.

- Значит, надо торговаться, - Костя скинул ноги Макса со стола и сам уселся на угол. – Помочь тебе, интеллигенция недобитая?

- Я бы и сам попробовал, - Макс усмехнулся. – Но у тебя получится лучше.

- Конечно! – самодовольно подтвердил Драгин. – Я же – мозг. А ты – штангенциркуль.

Макс хмыкнул, но спорить не стал.

- А что я с этого буду иметь? – Костя перегнулся, вытянул лист бумаги из пачки и принялся что-то чиркать. Очередной заяц, как пить дать.

- Ну… - Макс прищурил один глаз. – Хочешь, я подарю тебе Яночку?

- На тебе, Боже, что нам негоже, - хохотнул Драгин. Развернул лист к другу. – Красиво?

- Пикассо бы удавился с зависти.

- Вот и я так думаю, - удовлетворенно кивнул Костя. – Ладно, завтра наберу Влада и пощупаю его на предмет алчности.

____________

- Кира, я хочу с тобой поговорить.

- Слушаю, - Кира демонстративно не отрывалась от крайне увлекательного экселевского файла с аналитикой по ценам на пентхаусы в новостройках.

- Пойдем на улицу. Покурим. Поговорим.

Оксане все-таки удалось отвлечь Киру от ноутбука.

- Покурииить? – Кира откинулась на стуле. – Ты, что ли, тоже будешь?

- Ну да, - странно было видеть сестру какой-то… неуверенной. Она это прятала, но Кира видела – слишком хорошо и давно знала Оксану.

- А как же плохой цвет лица, желтые зубы и общая неэстетичность курящей женщины?

- Иногда можно.

Кира насторожилась. И забеспокоилась.

- Ксюш, - назвала сестру как в детстве. – Что-то случилось? С тетей Наташей? С Вадиком? – особо нежной любви ни к манерной тетке, ни к избалованному до безобразия племяннику Кира не испытала, но все равно это – семья. Родственники. – Что такое?

- Да ничего! – слегка раздраженно ответила Оксана. – Все в порядке. Поговорить надо. Ну, пошли?

- Пошли, - со вздохом согласилась Кира.

___________

В компании заместителя директора можно курить и у крыльца – к мусорным бакам ее величество не пойдет. Кира затянулась и прищурилась на редкого гостя - яркое апрельское солнце. Погода шепчет, однако.

- Ну, говори.

Оксана выдохнула какой-то сладкий фруктовый дым. Персик, что ли? Ароматизированные сигареты вызвали у Киры стойкое состояние когнитивного диссонанса.

- Кир… А что ты думаешь о Владе?

- Я о нем не думаю. Он же не бином Ньютона, чтобы о нем думать. Нормальный начальник. Денег мог бы платить больше, - Кира пожала плечами. Такого предмета разговора она не ожидала.

- Но… Ты же не можешь не замечать… что он на тебя неровно дышит?

Это вот этот объект вызывает у ее самовлюбленной сестрицы такое смущение и неловкость? Кира чуть слышно фыркнула.

- Ну и пусть себе дышит. Я же не могу ему запретить дышать - хоть нервно, хоть ровно.

- А ты сама… как к нему?

- Индифферентно.

- Как?!

- Оксан, - Кира почесала рукой без сигареты кончик носа. – Что-то я тебя не пойму. Тебя и твои наводящие вопросы. Влад – мой начальник. У него жена и двое детей. Как я могу к нему относиться?

- То есть, как мужчина он тебя не привлекает?

Вот это внезапный вопрос. Кира уставилась на сестру. А ну-ка, откуда и куда ветер дует? Сигарета начал жечь пальцы, и она выбросила ее в урну.

- У него сиськи больше, чем у меня. Это весьма унизительно.

- Кира, ты можешь говорить серьезно?!

- Какого черта, Оксана? С чего он должен меня привлекать как мужчина?

- Ты ему очень нравишься! – сестра словно защищалась.

- Я и сама это вижу – не слепая. Если ты таким несвойственным тебе деликатным образом пыталась меня предупредить о возможных поползновениях в мой адрес – спасибо, конечно. Но я взрослая девочка, и сама все прекрасно понимаю. Пока он держится в рамках приличия. Надеюсь, так будет продолжаться и дальше. Все, вопрос исчерпан?

Оксана отправила свою сигарету вслед за Кириной и кивнула. Но у Киры осталось ощущение, что до сути разговора они так и не добрались.

___________

- Кира, кофе нам принеси.

Вот это новости. А Кира гадала, чего Оксана вертится в «людской» – посреди опенспейса. А оно вон что. Важного клиента встречает самолично Оксана Сергеевна. А теперь, прихватив под локоток высокого темноволосого типа, чем-то отдаленно напоминавшего Буратино, снисходительно бросила фразу про кофе, увлекая типа в сторону кабинета Влада. Кофе, значит? Собственно, для этого есть Лерунчик, но сейчас ее нет, убежала с каким-то поручением – вот как бы не сама ее величество Оксана Сергеевна офис-менеджера и услала. Ну, кофе – так кофе. Смотрите, не подавитесь.

На Кире в кои-то веки юбка. Так, пояс подвернуть, чтобы ноги во всей красе показать. Балетки на ногах – это, конечно, совсем не в тему. А, вон, Леркины туфли под столом. Правда, влезла в них Кира с трудом, но ей же не марафон в них бежать. Пуговицы на блузке – раз, два, три. Нет, три – это уже порнография. Ах, да, и кофе.

Из-за двери кабинета слышался Оксанин смех. Кира стукнула для порядка и без паузы нажала на ручку.

Влад поперхнулся на полуслове. Темноволосый с притаившейся в углу рта кривой усмешкой одарил ее восхищенным взглядом. Глаза Оксаны прожигали стену за спиной Киры. А она безмятежно расставила чашки и удалилась – походка свободная, от бедра, пластика пантеры перед прыжком. Лишь бы эта «пантера» не навернулась на десятисантиметровых шпильках. На пороге не выдержала – обернулась. Подмигнула улыбчивому. И, дождавшись, когда тот подмигнет в ответ, закрыла за собой дверь.

Чтобы там, за дверью, не сильно, но чувствительно огреть себя по лбу подносом. Взрослеть пора, Кира Артуровна. Пора взрослеть. Вернув на место Леркино имущество, Кира почла за лучшее слинять из офиса. Ну а вдруг ей клиент позвонил? Потому что мало ли как этот товарищ с кривой улыбкой воспримет ее подмигивания. А ну как примет все за чистую монету? Нет-нет, от греха подальше лучше съездить в пару мест, все равно надо.

____________

- Ну что, Максимчик, пощупал я твоего Козикова.

- А? – Макс оторвался от монитора. – Чего?

- Господи, шановный… Ты, когда из своих архитектурных дебрей вылезаешь, я тебя боюсь. Взгляд безумный, волосы торчком, - Костя растянулся на кожаном диване. – Говорю, был в «Артемиде», у Влада Козикова.

- Ну?

- Что ты «нукаешь»? - привычно огрызнулся Драгин. - В общем, Влад спит и видит, как бы продать эту квартиру. Она у него уже больше года продается.

- А по цене не скажешь.

- Да он дурака сам свалял – купил задорого. Теперь себе в убыток продавать не хочет.

- Ну да, - хмыкнул Макс. – Пусть лучше деньги заморожены будут в этой квартире. И год, и два. А деньги, - тут Макс поднял палец, - должны работать.

- Боже! – валяющийся на диване Костя прижал лапки к груди. – Что я слышу? Мое облагораживающее влияние наконец-то дает себя знать!

- В сухом остатке что? – Макс проигнорировал кривляния товарища.

- В сухом остатке, - Драгин резко принял вертикальное положение. – Мне нужна цена. Которую ты готов заплатить за эту квартиру. И я начну планомерную осаду Козикова.

- Хорошо, - кивнул Макс. – Я завтра с Парамоном съезжу еще раз на квартиру. Пусть он своим профессиональным взглядом оценит объем работ по исправлению всех косяков. Пол там жуткий, раствор десятками мешков уйдет. Да и все остальное… В общем, Федор мне точную картину скажет – и я тогда буду готов назвать цену. С учетом того, сколько мне еще придется вложить в квартиру. Лады?

- Лады. Должен мне будешь.

- Чего изволите? Хочешь, Яночку тебе подарю?

- Я смотрю, ты ее все забыть никак не можешь, - хохотнул Константин. – Яночка то, Яночка се.

- Вот она бы враз отучила тебя от клетчатых рубашек под костюм!

- Да что б ты понимал! – Костя подошел к зеркалу, поправил воротничок рубашки. – В нашем фирменном одесском стиле! Кроме того, я же не в банк ездил, не в мэрию. К Владу можно хоть в джинсах. Так даже лучше – по сиротски. Чтобы цену сбить.

- Одессит, ты когда был в последний раз в Одессе? Лет двадцать назад?

- Неважно! Зато папу моего знала вся и Молдаванка, и Пересыпь! И вообще, не переводи разговор! Я тебе говорил о том, что ты мне должен. И ты пойдешь со мной в пятницу в «Барракуду». Яночку надо изгонять из головы. Клин клином. Тебе требуется радикальный экзорцизм.

- Пошли лучше на хоккей? В субботу «СКА» с «АК БАРСом» играют.

- Так! Слушай умного дядю Костю! Дядя Костя лучше знает. В пятницу в клуб, в субботу на хоккей.

- Давай только на хоккей?

- Угу. И в тренажерку. Руки-то качать надо – чтобы столько др*чить.

- Чего ты ко мне прицепился?!

- А то, свет очей моих Максик, - Костя сел рядом и приобнял друга за плечи. – Что хватит уже киснуть. Знаешь, что? В жизни каждого мужчины встречаются роковые мгновения… - продолжил Драгин проникновенно, рукой проводя в сторону - когда он беспощадно рвёт со своим прошлым, и в то же время трепещущей рукой сбрасывает таинственный покров будущего…

- Чего?

- Ты сегодня очаровательно тупишь! - Костя слегка хлопнул Макса по затылку и встал. – Это из любимой кинофильмы моей маман. Я, благодаря ей, это кино наизусть выучил. В общем, в пятницу идем в «Барракуду», и это не обсуждается.

- Только если ты не будешь в клетчатой рубашке.

- Вот какой ты занудный, а… - Костя снова залюбовался своим отражением. – Меня девушки любого любят. Твоя риэлторша мне сегодня так улыбалась, так улыбалась…

- Чего?

- Ты сегодня еще и поразительно однообразен в репликах. Вряд ли у Козикова в офисе есть две Киры. Значит, это она. Ноги у нее о-фи-ген-ны-е.

___________

- Карлсончик, привет.

Она поперхнулась кофе, и свежераспечатанный договор купли-продажи оказался украшенным креативным скоплением коричневых пятнышек. Вот и предреченный матушкой третий раз.

- И вам… гхм… не кашлять… пан МАлыш.

- Вы как сговорились с Костей, - вздохнул в трубке Макс. – Тот меня тоже вечно «шановным паном» величает.

- Уже заочно симпатизирую господину Драгину.

- Отчего же заочно? – хмыкнул Макс. – У вас, по-моему, симпатия очная и взаимная.

- Не поняла, - Кира потерла пятно от кофе на рукаве рубашки.

- Константин у вас в «Артемиде» был вчера. Утверждает, что произвел на тебя неизгладимое впечатление.

Она нахмурилась. А потом картинка вдруг сложилась. И у Киры появилось странное ощущение, что она сейчас покраснеет.

- А, так это был тот самый «К», - протянула как можно небрежнее. – Он не представился. Передавай Константину привет.

- Обойдется. Слушай, я хочу еще раз посмотреть квартиру.

- Не вопрос. Давай. Когда тебе удобно?

- Сегодня получится?

Кира пошуршала ежедневником.

- Не. Я через час выдвигаюсь в город. И до самого вечера все плотно. Завтра давай?

- Завтра плотно у меня. Если только с утра.

- Конечно. Давай. Во сколько?

- В девять тебе не рано?

- Нет, отлично. Встречаемся в девять на месте.

- Карлсон, ты подозрительно милый и сговорчивый. В чем причина? – ей даже по голосу кажется, что он там улыбается.

- Карлсон вообще очень милый, - Кира допила остатки кофе. – До завтра?

- До завтра.

- Не забудь передать привет Константину.

Он едва слышно фыркнул перед тем, как повесить трубку.

___________

Она выехала заранее – чтобы не опоздать. И с утра, пока не начался сумасшедший день успешного риэлтора, у нее еще вполне приличный вид – волосы лежат, макияж свежий. Это к концу дня она похожа на пугало огородное. И собственное отражение в зеркале, при выходе из квартиры, доставило удовольствие. Кира тряхнула головой, поправила сиреневый шарф – он действительно ей шел. К чему бы это проснувшееся стремление к самолюбованию?

Да плевать. Весна. Просыпаются все самые страшные звери, включая медведей и женское тщеславие.

____________

Несмотря на то, что она приехала за десять минут до назначенного времени, Макс уже был на месте. И не один.

- Привет, красотуля. Заждались мы тебя уже.

Кира оторопело уставилась на спутника МАлыша. Треники, кожаная куртка, кепка, барсетка. Не хватало только пакета с семечками.

- Максим, кто это? – Кира была настолько ошарашена обликом приехавшего с Максом человека, что позабыла о нормах приличия. МАлыш рядом был серьезен и благонравен. Лишь в зеленых глазах притаилась усмешка.

- Парамонов я, - слегка обиженно протянул тип в трениках таким тоном, будто это объясняло все. – Ну че, мы идем? Валерьяныч, меня там народ ждет…

- Пойдем, - кивнул Макс. – Кира, это Федор Парамонов, бригадир отделочников. Мне нужно, чтобы он квартиру посмотрел.

- Хозяин – барин, - кивнула Кира, доставая ключи. – Пойдемте.

__________

В пентхуасе Кире стало скучно. Бригадир отделочников, не упуская ноты «ля» и прочих чудных музыкальных созвучий «великого и могучего», объяснял, что нужно сделать. МАлыш включил диктофон на мобильном и задавал наводящие вопросы. В общем, мужчины были заняты делом. Кире хотелось курить, но в квартире этого делать не стоило. Наконец, мальчики наигрались.

- Мы все, - Макс подошел к Кире. – Спасибо. Можем ехать.

- На здоровье, - пожала плечами Кира. – Косте не забудь привет передать.

МАлыш одарил ее странным взглядом, но ничего не сказал. Зато Парамонов высказался – снова на тему того, что его народ ждет. Начинался новый трудовой день.

____________

- Ну что, шановный, - Константин ступил в кабинет как Наполеон. Как полтора Наполеона даже – если говорить о росте. – Я купил тебе квартиру твоей мечты.

- Как? – Макс невольно поднялся с места. – Козиков согласился на мою цену?

- Ага, - Костя убрал плащ в шкаф. – И ты меня завтра будешь холить, лелеять и спаивать в «Барракуде». А я… - мечтательно, - напьюсь. И усну на танцполе. Как в старые добрые времена.

- Да погоди ты с танцполом! – отмахнулся Макс. – Что там с ценой? И с квартирой?

- Что-что… - Костя стащил с плеч пиджак, кинул на спинку кресла. – Деньгами ты заплатишь столько, сколько назвал. И еще мы сверху доплатим векселями. До Козиковской цены. Ну, точнее, не совсем до его – я немного сбил цену, но все же…

- Смысл? – резко спросил Макс. – Вексель – это те же деньги. Дорого. Я не потяну.

- Да не будем мы оплачивать этот вексель. Влад нам его потом предъявит в качестве расчета за проектные работы.

Макс нахмурился. В отличие от Кости, подобные финансовые нюансы не давались ему так легко.

- То есть… Мы будем что-то проектировать для Козикова? Зачем ему это?

- Да он там задумал играть в великого инвестора. Собирается влезть в один проект в качестве со-инвестора. Вот его вкладом и будет архитектурно-планировочное решение. От нас. Вот и попроектируем для него.

- Бесплатно, - хмыкнул Макс.

- Не бесплатно. А на благо одного из владельцев бюро «Малыш и К». И во имя его светлого будущего в пентхаусе с видом на Финский залив.

- Слушай. Как-то это… - начал Макс неуверенно.

- Нет, вы посмотрите на него! – Драгин упер руки в пояс. – У нас три кабинета бездельников-мундисабелей. На несколько миллионов этой вашей техники дорогущей – принтеры цветные, плоттеры, шмоттеры. Техника все равно куплена, аренда платится, люди работают, зарплату получают. Ну вот и пусть поработают немножко на твое личное благо! Если это кого и должно волновать – то меня. А я, как видишь, - Костя развел руки в стороны, - не против. Кроме тебя, МАлыш, все не против.

Макс прокашлялся.

- Ну, так-то вроде бы… Нормальная схема.

- Конечно, нормальная! Кроме всего прочего мы засветимся лишний раз как проектировщики, - Костя присел на угол стола, отодвинув кипу чертежей. – А нам лишний раз себя показать – только на руку, только в плюс. Эх, Максимка… - Костя взял остро отточенный карандаш, и Макс спешно отодвинул стопку с чертежами подальше от зайцелюбивых лапок Драгина. – Жалко, что у нас не завалялось папы – заместителя мэра. Или мамы – председателя комитета по строительству. Все приходится самим делать, никто нам не помогает по-родственному, блюдечка с голубой каемочкой не протягивает. Почему мы с тобой такие беспородные, а, шановный?

- Зато мы умные, - Макс, наклонив голову, наблюдал за рождением очередного зайца.

- А если мы такие умные – чего ж мы такие бедные? – Костя полюбовался делом рук своих. – Ну да ничего, это временно. Так что? - протянул ладонь Максу. – По рукам? Даешь добро на подготовку сделки?

Колебался Макс недолго. Хлопнул Костю по протянутой руке.

- Добро. Спасибо.

____________

Максу не спалось. Рядом сладко посапывал трофей из «Барракуды». Вероника? Вика? Ника? Черт, он вечно путает эти имена! И почему-то это почти беззвучное и невинное посапывание безумно раздражало. Нет, если быть честным с собой – раздражало инородное тело в собственной постели. Он быстро вернулся к привычке спать один. Это было классно. Но не выкидывать же девушку посреди ночи, даже пусть и сгладив это фразой «Я вызову тебе такси». Объективно, был хороший секс с симпатичной, ухоженной девушкой. Макс получил удовольствие. А Вика… или все-таки Вероника?... заслужила, чтобы ее не выталкивали ночью из квартиры любовника – пусть и, скорее всего, временного, на одну ночь. Хотя она ничего и…

Макс резко сел на кровати. Желание уйти спать на диван в гостиную было нелепым, инфантильным. Но он чувствовал, что не заснет рядом с девушкой. Внутри образовалось какое-то странное чувство… гадливости, что ли. А раньше все было просто. Встретились в клубе, обмен взглядами, пара коктейлей, пара намеков, «К тебе или ко мне?». Красивое тело, никаких заскоков в койке, отличный, комфортный секс. Чего не так, шановный?

«Сам не знаешь, чего хочешь!» - строго сказал себе Макс. Но спать в гостиную все равно ушел. Если эта Вика-Ника проснется завтра раньше него – объяснит ей, что храпит, как престарелый бульдог, и ушел в другую комнату, чтобы не мешать ей. Да, он очень милый и заботливый. И с придурью, но ей он этого не скажет.

__________

Ей приснился Лекс. Сны Кире давно не снились. Лекс не снился никогда. И вот, вдруг... В ее сне он курил, прищурив глаз, небрежно выдыхал дым. Черная косуха, серая футболка с куриной лапкой пацифика, голубые джинсы. На запястье руки, в пальцах которой зажата сигарета – кожаный напульсник. Лекс выдыхает дым. И вместе с ним - слова, немного нараспев, немного в нос, в своей обычной манере.

Потаску-у-у-ха… Бл*-а-а-адь… Шала-а-а-ава… Шлю-у-у-уха… Деше-о-о-о-вка…

Те слова, которые он ей никогда не говорил. Те слова, что говорила она себе сама.

Во рту сухо и гадкий привкус - привкус пробуждения посреди ночи после дурного сна. Кира резко спустила ноги с кровати, телефон на тумбочке показывает только начало второго. Глоток воды из-под крана, в прихожей натянула куртку прямо на пижаму, дверь балконную открыла осторожно – чтобы тихо, чтобы не разбудить маму. Зябко поежилась, закуривая – ночью в апреле на улице стыло.

Она не видела Лешу… давно. После того и не видела. Это, получается… Девять лет. Почти десять. Спустя десять лет Лешка ей приснился. В гробу она видала такие приветы из прошлого. Зачем? Забыла, затерла, вымарала те события из жизни. И вроде бы все хорошо. Все чисто. Все пристойно. Ох, Леха-Леха, зачем ты мне приснился?

Сон рассеивался, истаивал, как табачный дым перед ее лицом. И лицо Лекса, черты которого уже почти стерлись из ее памяти, тоже исчезали – сны вообще забываются быстро, если о них не думать, не вспоминать специально. Кира не будет. Но зачем-то вдруг вспомнилось другое лицо – зеленые глаза, вздернутый в усмешке угол рта.

Кира резко затушила окурок. Холодно. Спать. Все к черту.