Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Баттерфляй
Сначала пароход шел на запад. Потом повернул на север, в сторону Английского пролива. Брест напоминал о себе россыпью огней, мерцавших как звезды. Но вскоре они погасли. Французский берег погрузился в темноту. Ночь затушевала весь мир черной краской. Поев на ужин гречишных оладий со сметаной и получив в придачу по яблоку, дети спустились в трюм. Сон сильнее других желаний. Отправились спать, отложив свои дела на завтра, и взрослые. Четырехдневное посещение Франции, несмотря на то, что колонисты не выходили в город, оказалось для воспитателей неожиданно хлопотным и утомительным. Пароход погрузился в сон. Работают лишь те, кто находится в самом низу, в кочегарке, и кто несет вахту выше всех – в ходовой рубке. Капитан стоит на крыле мостика, с удовольствием подставив лицо полуночному ветру, и пристально вглядывается туда, где должен открыться маяк. Дождавшись проблескового огня, он приказывает матросу переложить руль. Судно плавно меняет курс. В Бресте на борт был принят лоцман. Он поведет пароход до Па‑де‑Кале. А там его сменит англичанин, который будет сопровождать «Йоми Мару» до острова Гельголанд. Не исключено, что придется нанять и третьего лоцмана. Красный Крест идет на расходы не задумываясь. В европейских проливах много встречных судов. Навигация должна быть очень точной. А капитан Каяхара здесь впервые. Лоцман не будет покидать штурманскую рубку. Ему принесли туда даже постель. И по его просьбе – много крепкого и горячего кофе.
Рассвет «Йоми Мару» встретил у Нормандских островов. Легкий бриз и спокойное море радуют не только капитана, но и детей. Судно не раскачивает. Можно играть и бегать по палубе, заключая при этом пари: кто окажется быстрее – их «Йоми Мару» или другой пароход, идущий рядом, нос к носу. В открытом океане такое пари было невозможно. За три недели мимо них проплыло не больше пяти судов. И все встречные. Лоцман перебегает из одного конца рубки в другой, не умолкая ни на минуту. Каяхара с трудом разбирает его беглую английскую речь. А вскоре гость перешел на родной французский, чем и вовсе поставил капитана в тупик. Единственное, что Каяхара понял, – у него просят бутерброды. Лучше с икрой, но можно и с лососем. Пришедший на смену французу англичанин вдвое старше. Поднимаясь по штормтрапу, он гадал, что за груз везет в Европу японское судно в своих трюмах и твиндеках. А увидев сотни маленьких пассажиров, потерял дар речи. – Вы на самом деле везете их из Владивостока? – Да, это дети из России, – ответил Каяхара. – Если бы наши журналисты проведали такое, вас окружили бы десятки катеров. Вы привезли в Европу сенсацию! Нисколько не сомневаюсь, ваш рейс войдет в историю мореплавания. – Давно вы лоцманом? – спросил Аллен. – Больше десяти лет. Раньше был капитаном. Много ходил в этих проливах. Теперь мой опыт нужен другим. – Правда, что здесь небезопасно? – О да! Не только туманы и мели… Встречаются и мины. Особенно при выходе из Па‑де‑Кале. Тральщики их вылавливают. Но уверен, пройдут годы, пока Северное море очистят окончательно. Война только что закончилась. Немало судов были атакованы субмаринами. Тысячи людей погибли. В том числе и американцы. Однажды ведомый мною пароход тоже преследовала подводная лодка. Одному Богу известно, что помешало ей пустить нам вслед торпеду. Возможно, попалась дичь покрупнее. – В дальневосточных водах тоже встречаются блуждающие мины, – заметил Каяхара.
Выйдя из Па‑де‑Кале, пароход миновал плоские берега Бельгии и Голландии. Остров Гельголанд, где на смену английскому придет немецкий лоцман, уже рядом. На юте собрались подростки. И здесь разговор идет о войне. Кто‑то из колонистов вспоминал: еще в Петрограде он читал, что недалеко от этих мест произошло сражение между флотами Англии и Германии. Стоявший рядом Илья Френкель вновь поразил учеников своей эрудицией. Достав из жилетного кармана мелок, он наклонился и нарисовал на палубе схему морского сражения. С такими подробностями и тщательностью, будто сам участвовал в этой баталии. – Британский флот, – сказал Френкель, поднявшись и отряхнув руки, – установил в Ла‑Манше блокаду. Немцы не могли с этим смириться. Они понимали: снять блокаду возможно единственным способом – разгромив противника в решающем бою. И стали к этому готовиться. Англичане располагали ста пятьюдесятью боевыми судами. И шестьюдесятью тысячами людей. Немцы несколько уступали: сто кораблей, а численность экипажей – сорок пять тысяч. Германский флот стоял в Гельголандской бухте – там, где сейчас находится наш «Йоми Мару». Сражение произошло четыре года назад, в мае тысяча девятьсот шестнадцатого года, у пролива Скагеррак. Далее Френкель перешел к подробностям боя, но нетерпеливый Борис Моржов прервал его: – И кто же победил? – Каждая из сторон приписала победу себе. Но Великобритания сохранила свое господство, и дальше перекрывая выход в Атлантику и Норвежское море.
Среди слушателей Френкеля была единственная девочка. Маруся Виноградова старалась не пропустить ни слова. Но мало что понимала. Ее не слишком‑то интересовали тонкости торпедной атаки и маневры тяжелых дредноутов. Скорей бы закончились вопросы и учитель освободился, думала Маруся. Она ему хочет что‑то сказать. Неизвестно, как долго пришлось бы ждать, не появись с правого борта пассажирское судно, которое превосходило «Йоми Мару» в два раза как по величине, так и по скорости. Мальчишек как ветром сдуло. – Илья Соломонович! – Да, Маруся. – Посмотрите, что у меня. Она достала из заплечной сумки круглую металлическую коробочку. – Хочешь угостить меня леденцом? – спросил он, успев прочесть на коробочке слово «монпансье», хотя оно и было написано по‑французски. – Нет, – серьезно возразила девочка, – леденцы закончились еще вчера. Она осторожно подняла крышку. На жестяном дне поверх тонкого слоя ваты лежала бабочка, распластав крылья, кажется, готовая взлететь. Если не сама по себе, то с помощью ветра, который унесет ее в поднебесье или опустит на воду, превратив в маленький парусник. Бабочка была редкой красоты. Крылья выкроены из бархата… Тонкий переливчатый узор… Одно из чудес, которое природа сотворила в своей мастерской. – Илья Соломонович, это мой подарок. – Кто тебе сказал, что я коллекционирую бабочек? – Мария Ивановна, наша воспитательница. Она велела спросить, как называется такая бабочка. – Не знаю. – Не знаете? – удивилась девочка. – Да, потому что вижу впервые. Существует до полумиллиона видов и подвидов этих удивительных существ. И каждый год открывают сотни новых. Надо заглянуть в каталог. Вполне возможно, ты сделала открытие. – И что тогда? – Имеешь право дать бабочке имя. Кроме того, какое будет по‑латыни. – Тогда я ее назову «Мария». – В честь самой себя? – Нет, в честь воспитательницы. Мария Ивановна нам как мама. И она первая увидела бабочку. – Как это случилось? – В Бресте мы собирали листья для гербария. На одном из них воспитательница увидела бабочку и закричала: «Баттерфляй!» Я подумала, у бабочки такое название. А потом узнала – так называют бабочек англичане. – Баттерфляй Мария… – задумчиво сказал Френкель. – Так будет правильно? – спросила девочка. – Так будет хорошо, – ответил учитель.
Из рассказа Марии Константиновны Виноградовой: – Как‑то я нашла «керенку» в сорок рублей и купила на эти деньги пуд муки. Мешок с мукой я все время перевозила с места на место. И все же довезла до Петрограда. Дома она очень пригодилась. Каждый ее грамм был на вес золота.
|