То белые, то красные

В начале мая 1918 года оренбургские казаки, означенные в мемуарах как кулачество и буржуазия, подняли восстание под руководством атамана Дутова. В конце мая к ним присоединился Чехословацкий корпус (формирование из бывших военнопленных Первой мировой войны, которых на территории России к тому времени было более 2 миллионов; его практически не разоружённым отправили эшелонами на Дальний Восток и далее через Тихий океан в Европу; враждебность корпуса к большевистскому правительству возникла в связи с внезапным изменением маршрута в направлении Архангельска и Мурманска и далее морем, где чехов могли перехватить германцы; корпус разрозненными группами самовольно продолжил движение на Восток – от автора).

В это же время созданное в Самаре контрреволюционное правительство стало на местах поднимать мятежи и снабжать мятежников оружием. За оружием в Самару поехали жители Золотоношки Иван Штанько, Никита Яловой и священник Тимофей Петроградский. Обстановка нагнеталась: за неделю до этого был убит и ограблен комиссар финансов Золотоношского волсовета по фамилии Лой, возвращавщийся поздно вечером к себе домой на Аверьяновский хутор. Кулаки распускали слухи, будто бы он застрелился сам, растратив казённые деньги.

В один из дней июля уверенные в скором подкреплении из Самары, кулаки из Протасовки, Нижних и Верхних Кармалов, хутора Аверьяновского, Макеевки, Малой Деевки и других селений приехали на подводах к волостному совету в Золотоношке, якобы вызванные на собрание. На подводах, однако, были спрятаны под соломой вилы, цепы и винтовки. Оценив ситуацию как опасную, комиссар военных дел Глушко и председатель волсовета Козий на тарантасе бросились огородами в сторону Полтавки и далее в Стерлитамак.

В Золотоношке в это время начались аресты активистов из бедноты. Их заводили в амбар Фёдора Иващенко, амбар Скрипника и баню при школе (в которой находился волостной совет). Арестовали более ста человек. В отместку за всё, чему богачи подверглись после ноября 1917 года, арестованных били. Комиссар продовольствия Яков Гарбуз, не вынеся мучений, повесился ночью, пока остальные спали.

В записках И.И.Стрижкова подробно описан эпизод, который ему рассказал участник тех событий житель Николаевки Андрей Бадзян. Андрею было в то время 16 лет и его вместе с кучером волсовета Андреем Белоусовым отправили на разведку в Золотоношку. На подъезде к деревне оба были схвачены, разоблачены как шпионы и тоже посажены к баню к активистам.

В это время в Николаевке члены волсовета проводили проверку дворов с целью конфискации у богачей скота, сельхозинвентаря и хлеба. На хуторе братьев Грек комиссара земледелия Алушкина с дружиной в количестве пяти человек встретил вооружённый отряд в несколько десятков белобандитов - жителей, в основном, посёлка Ново-Саратовского. Силы были неравные, одного из дружинников убили, остальных взяли в плен и увезли в Белебей, где в то время уже была власть белых. (Из Белебея они были отправлены эшелоном на восток, где красных пока не было. Среди тех, кого отправили в Сибирь, были активисты Алушкин, Вишняков, Юмашев и Егоров. Об этом чуть позже – от автора).

Однако раньше белых помощь получили красные. Рано утром 11 июля из Стерлитамака прибыли 60 человек, из них 30 конных, с двумя пулемётами во главе с председателем Стерлитамакского уездного ревкома Антоном Гарбузом. По пути следования они прошли рейдом по окрестностям Николаевки, в ходе которого Гарбуз лично застрелил мельника Пылаева – как пособника кулаков.

На площади в Николаевке срочно собрали митинг. Приехавшие из города выступавшие призывали к защите советской власти. Из толпы кто-то передал Гарбузу список кулаков Николаевки. За ними сразу же послали. Пришли только несколько человек – Илья Голощапов, Егор Кузнецов с сыном Иваном, Кузьма Долгушин, привели мать Ивана Кожаева Пелагею. Их посадили под замок в качестве заложников, после чего отряд красногвардейцев выступил в сторону Золотоношки.