Свои пролить кровь не решились

Когда в Золотоношке узнали, что из Николаевки движется отряд красногвардейцев под командованием комиссара Гарбуза, отряд кулаков в количестве 50 человек готовился встретить его огнём. Перед выступлением кто-то из кулаков предложил сжечь амбар с людьми, оплатив хозяину стоимость амбара, однако жена Иващенко, вступилась то ли за амбар, то ли за арестованных, чем и спасла их, – по крайней мере, казнь отложили.

А в это время к Золотоношке уже приближался многочисленный отряд Красной гвардии. Поняв, что силы неравные и будут напрасные жертвы, командир отряда Прокопий Трипуз вывесил на колокольню белое полотно в знак сдачи в плен.

Оценив обстановку, половина участников восстания разбежалась кто куда, побросав оружие. (В последующем все они прятались в других деревнях у родственников, в лесу, по оврагам, а после возвращения регулярной Красной гвардии вступили в неё добровольцами. Многие из них, помня мятеж, не вернулись потом в деревню, обосновались в Киргизии, Казахстане, Узбекистане, а позже перевезли туда и свои семьи. Вторая половина осталась в деревне, но при первой же возможности участие в мятеже им припомнили: 1930 году все они попали под раскулачивание и были высланы).

Прибывшие в Золотоношку красногвардейцы быстро навели здесь порядок - содержавшихся в амбарах и бане людей выпустили, пятерых главарей и батюшку (за то, что тот накануне служил в церкви молебен «Анафема большевикам») расстреляли около церкви. Сам Андрей до слёз расстроился, что не удалось никого убить самому.

Отряд во главе с Гарбузом вернулся в Стерлитамак, по пути заехав на хутор помещика Остроумова и расстреляв его и одного из его сыновей. (Через месяц оставшийся в живых старший сын Остроумова арестовывал Золотоношских активистов для отправки их в Стерлитамак. Все они были расстреляны в сентябре на шестом километре в сторону Уфы).

13 июля из Золотоношки в Николаевку опять нагрянул карательный отряд, арестовавший волостное руководство в полном составе. На митинге главарь белобандитов Иван Штанько объяснил, что белочехи под руководством Временного правительства Уфимской директории заняли Пензу, Самару, двигаются в сторону Уфы и скоро возьмут Москву. Собравшимся предлагалось самим решить судьбу арестованных членов волсовета.

Одним из выступавших был сын священника, агроном по образованию Пётр Березовский. Он повёл митинг так, что и на этот раз расправа над волсоветом не состоялась. Белобандиты, видя, что крестьяне их не поддерживают, сказали: «Вы их выбирали, сами и решайте, что с ними делать. Сейчас мы поедем на станцию Раевка за белочехами, а когда вернёмся – поговорим по-другому». В 10 часов утра они уехали.

Дальше митинг продолжили уже освобождённые члены волсовета. Договорились бить в колокол, когда белочехи будут выступать со стороны Саратовки, чтобы всем собираться на площадь.

Утром 14 июля из Саратовки прискакал верхом посыльный – сказать, что рота белочехов в количестве 120 человек и 200 белогвардейцев, вооружённых пулемётами, двигаются в сторону Николаевки.

Дали условленный сигнал колокольным звоном, после чего на площади собралось около 100 человек. Оказалось, что из них всего 30 были вооружены, поэтому решили отступать. Человек 60 на подводах двинулись в сторону Стерлитамака за подкреплением, но все попали в плен: Стерлитамак уже тоже был занят белыми. Городская тюрьма была переполнена такими же бедолагами-активистами советской власти из других волостей уезда.

На другой день белогвардейские конвоиры повели большую группу арестованных в сторону Ашкадарского моста на расстрел. Спас их встреченный по дороге отряд белочехов: чешский офицер, недолго поспорив с белогвардейцами, вернул арестованных обратно.