Иерусалим

Како потемне злато, изменится сребро доброе?

Плач. 4: 1

Ты ли это, Славный?!. Ты ли, Вожделенный?!.

О, единый в мире всем концам священный!

Не спуская взоров, на тебя гляжу я

И, при первой встрече, подхожу, тоскуя:

Ты ль среди обломков, в жалком запустеньи?

Я глазам не верю, медлю в изумленьи,

И, горюя, молвлю: «Господи помилуй!

Ты ль такой печальный и такой унылый –

Иерусалиме, Иерусалиме!..»

О святыня духа! сердца упованье!

Как меня смутил ты в первое свиданье!..

Вот, взамен молитвы, слез благоговенья,

Просятся из сердца стоны сожаленья:

«Ты – царей созданье, Божие жилище –

Ныне как могила, или пепелище,

Между гор пустынных и оврагов диких:

Что с тобою сталось, град царей великих,

Иерусалиме, Иерусалиме!..»

Не было на свете города чудесней

Как был ты когда‑то… Сколько славных песней

О тебе пророки некогда сложили!

Камнями твоими, прахом дорожили

И в плену клялися: «Да лишусь десницы,

Если я не вспомню о тебе сторицей

И в главе веселья не поставлю всюду!

Ой, прильпни язык мой, если я забуду,

Иерусалиме, Иерусалиме!»

А теперь – чужой ты; твой народ – скиталец;

Некому и плакать по тебе, страдалец!

Вспаханный, сожженный, брошенный злословью,

Ты облит, упитан мировою кровью!

От крови горячей вся земля иссохла

И кругом далеко жизнь ее засохла;

По дороге – камни, вкруг тебя могилы;

Сам как бы под пеплом, словно труп остылый:

Иерусалиме, Иерусалиме!

Отлетела слава, спал венец бесценный!..

Все ж ты вечно дорог для души смиренной:

И с концов различных, и от братий многих,

От родных и чуждых, радостью убогих,

Тружеников вечных, в немощи лежащих,

Но к тебе, святому, всей душой парящих,

Жертвы и моленья, слезы и обеты

Приношу тебе я: «Где же ты? о, где ты,

Иерусалиме, Иерусалиме!»

О, любимец с детства, душу наполнявший,

В памяти и сердце видимо сиявший,

Город всех знакомых из родных уроков –

Старцев‑патриархов, и орлов‑пророков,

И ловцов вселенной, с вестию спасения,

Верных мироносиц, с словом воскресения:

Кажется – вот выйдут, с взорами благими…

Где ж они?.. что с ними?.. Что ты сделал с ними,

Иерусалиме, Иерусалиме!..

Матерь всех Церквей ты! город таин дивных!

Как теперь сказать мне в чувствах заунывных:

«Мир тебе и братьям! мир твоей святыне!..»

Поскорей упасть бы перед нею ныне,

Выплакать молитву в стонах одиноких

О себе, смущенном, о друзьях далеких.

Где ж она?.. ищу я, и душа трепещет –

Крест, спасение мира, чуть заметно блещет:

Иерусалиме, Иерусалиме!..

В сердце потрясенном мысль звучит как молот:

Ты уж не библейский, но заветный город!

Или под землею ты зарыт глубоко,

Иль развеян прахом по полю широко…

И давно‑давно уж ты от нас сокрылся:

На тебе суд Божий грозно разразился;

Пред Господним гневом сердце мрет и стынет:

Кто ж тебя раскроет, кто тебя подымет,

Иерусалиме, Иерусалиме!..

Все в тебе забыто, самые границы!..

А меж тем так гордо высятся бойницы!..

Град любви и мира! для чего ты страшен

Рядом стен зубчатых и высоких башен!

А у стен – лохмотья, образы без вида,

Мелкая торговля у ворот Давида,

И сыны проказы вопиют недужно…

Это ль твоя слава?.. то ли тебе нужно,

Иерусалиме, Иерусалиме!..

Было время блага, было время славы,

Ты его не понял, буйный и лукавый!

Приходил Учитель твоего народа,

Он со всей любовью звал тебя три года,

По тебе он плакал, в жалости небесной.

Ты ж Его отринул, предал смерти крестной…

Пред незримым Гробом падаю на землю

И с тоской великой слову Бога внемлю:

«Иерусалиме, Иерусалиме!»

8 мая 1873. Иерусалим