Дмитрий Брисенко

HARMS‑CORE MIX

Однажды Чжуан‑цзы заснул и увидел сон, будто он стал мотыльком. Порхает он с цветка на цветок, а за кустами сидит Калугин и боится милиционера.

Чжуан‑цзы проснулся, позвонил в колокольчик, лег на правый бок и снова заснул и опять увидел сон, будто он стал мотыльком. Порхает он с цветка на цветок, а за кустами сидит Калугин и боится милиционера.

Чжуан‑цзы проснулся, попросил слугу принести ему стаканчик холодной рисовой водки, выпил водку, лег на живот и снова заснул и опять увидел сон, будто он стал мотыльком. Порхает он с цветка на цветок, а за кустами сидит Калугин и боится милиционера.

Чжуан‑цзы проснулся, посмотрел из окна на реку Хуанхэ, посидел в позе лотоса, лег на левый бок и заснул опять. Заснул и опять увидел сон, будто стал он мотыльком. Порхает он с цветка на цветок, а за кустами сидит Калугин и боится милиционера.

Тут Чжуан‑цзы проснулся и решил больше не спать, но моментально заснул и увидел сон, будто мотылек стал Чжуан‑цзы, а Калугин сидит за милиционером, и мимо них идут кусты.

Чжуан‑цзы закричал и заметался в кровати, но проснуться уже не смог.

Чжуан‑цзы спал четыре дня и четыре ночи подряд и на пятый день проснулся таким тощим, что учитель Ляо‑Пинь не допустил его до утренней медитации. Чжуан‑цзы был вынужден покинуть монастырь и начал странствовать по свету. И с тех пор он уже не знал, кто он: Цзы, видевший во сне, будто стал мотыльком, или мотылек, которому снится, что он – Чжуан‑цзы.

Калугина же сложили пополам и выкинули как сор.

Елена Заритовская

ХИМЕРА

– Скажи мне, какого черта мы его купили?

Прямо под ними сидело небольшое усатое животное. Изогнувшись, животное остервенело вылизывало свой хвост, но, будто услышав, что речь шла о нем, повернуло голову и уставилось на них немигающими желтыми глазами.

– Это твоя была идея, любительница животных. Серенький, серенький… – он издевательски передразнил ее и с ненавистью посмотрел вниз. Животное было в хорошем настроении – оно повалилось на бок и стало трепать полосатый коврик из коридора, вцепившись в него зубами и с силой ударяя когтями задних лап. Пол был усыпан серой шерстью, разорванными в клочья тряпками, кусками паркета и обивки, а стены исполосованы длинными глубокими царапинами – как будто кто‑то долго бил по ним ножом в исступлении.

– Надо было его утопить, когда он начал линять. Все уже понимали, что это никакой не кот. Ехидна…

– Нам придется когда‑нибудь спуститься.

– Только не сейчас.

– Позже. Оно же когда‑то уснет?

– Может, они не спят никогда.

– Сильно болит?

– Болит, но пока терпимо. – Его рука ниже локтя была обернута свитером, пропитанным кровью. – Нам только успеть добежать до двери.

Они снова посмотрели вниз. Животное, урча, грызло ножку дивана. Острые, как иглы, зубы прошивали дерево насквозь. В большой комнате зазвонил телефон. Он звонил и звонил, пока наконец звонящий не отчаялся и не положил трубку. Через минуту зазвонил мобильный у нее в сумке на вешалке в коридоре. А потом снова наступила тишина.

– Все. Сели батарейки.

– У меня дико затекла спина.

– Где оно?

– Спряталось где‑то.

– Ты ляг на живот, будет легче.

– Чем‑то пахнет, ты не чувствуешь?

– Газом?

– Нет, это не газ… что‑то горит как будто.

– Надо слезать.

– Ты с ума сошел. Не надо, давай подождем еще.

– Я попробую добежать до кухни, там нож.

Он пододвинулся к краю, уперся руками в стены и начал осторожно спускать ноги вниз.

– Ты подумал обо мне? Что будет со мной…

– Тс‑с‑с. Тише.

Его ноги уже почти коснулись пола, как из‑за угла беззвучно метнулась быстрая серая тень. Он рывком подтянулся на руках, еле успев втащить себя обратно, – зубы клацнули у самой ноги, скользнув по коже.

– Черт, – сказал он, отдышавшись.

Снизу раздавалось рычание. Животное точило когти об пол, выдирая куски паркета и разбрасывая вокруг себя крошево из щепок.

– Я говорила, не надо, лучше подождать, пока за нами придут.

– Кто, кто за нами придет?

– Кто‑нибудь. Хозяйка за деньгами, электрик, соседи, кто‑нибудь, – она сдавленно рыдала, забившись в дальний угол антресоли.

– Морда… посмотри на его морду.

Животное растянулось вдоль стены. Змеиный чешуйчатый хвост нетерпеливо бил по полу, а из пасти вырывались небольшие облачка дыма.

– Вот чем пахнет, серой.

– Боже.

– Что?

– Погляди. На лопатках.

Чешуя на спине вздулась и кровоточила. Из ранки на правой лопатке торчал резной кожистый край.

– Это крылья. У него начали расти крылья, – сказал он.