Некролог

Эх, как мы всенародно обнищали,

Души бы хоть крупицу наскрести.

Ушёл поэт в задухе и печали,

Не услыхав последнего “прости”.

Ваганьково усыпано, как свалка,

Кровоточащим сонмищем имён,

И их державе искренне не жалко.

Значима только смета похорон.

Что жизнь, что смерть —

два лика бабы вздорной,

Богини осовелого “совка”:

Кричи и плачь,

Авось твой труд в уборной

Потомки не оценят свысока.

VII-1997. Киев

***

Только Бог изобрел свет —

И от Бога упала тень.

От улыбок публичных Свет

Распустился сосновый пень.

Разливанное море лжи —

Сорок дней и ночей потоп.

В гастрономе говяжий жир.

Все трамваи идут в депо.

Оптимистическая депрессия

Погружаюсь помалу в память,

Где, как торф, залегли мечты.

Нету мудрости — есть усталость

От шагов, что не сделал ты.

И назад уже не вернуться,

Можно только завыть в тоске

И нечаянно захлебнуться

В неотысканном роднике.

Он, хрустальный, не замутится,

Растворяя в себе меня,

И к Великой Реке помчится,

Всех последующих маня.

И, фильтруя сквозь толщу будней

Неповторности торжество,

Непременно меня забудет,

Как и не было ничего.

С 4 на 5/Х-1998. Киев

***

Чей-то взгляд утонул в белом омуте туч,

И мы чувствуем это незримое око.

И рассеянный,

даже растерянный,

луч

Отрешённо скользит мимо никнущих окон.

Что-то очень утробное липнет на них.

Без сомнения — Божье.

Если Бога тошнит от избытка святых,

Значит, что-то не то.

С Богом или святыми.

7/V-1994. Киев

***

Наивные старые фильмы

Давно отошедших лет.

В них всё скурпулёзно, чинно.

Сверхгромкая радость побед.

Улыбок сверхбелые зубы.

Сюжеты до скуки просты:

“Не наши” предельно глупы,

А “наши” кристально чисты.

И всё как-то слишком игриво,

И правильно, но всё равно

Неправдоподобно красиво

И неуклюже смешно.

Сегодня снимают иначе,

С размахом, есть пища уму...

А мама смотрит и плачет,

И я не пойму — почему.

3/ХІІ-1987