Глава тринадцатая. В которой Даг знакомится с могучими ванами, ест землю и обретает двух новых братьев

В которой Даг знакомится с могучими ванами, ест землю и обретает двух новых братьев

– А Путята говорит, что Белее… – назойливо забубнил Даг, но его тут же подняли на смех.

– Я спою вам о том, как сражались асы и первые великаны, сотворенные из инея, – объявил Горм Одноногий.

Его новое кантеле звучало чище и красивее прежнего. Родичи примолкли, наслаждаясь редким часом покоя. Хильда подливала в светильники тюлений жир, тетушка Ауд раздавала детям сушеные ягоды. Вокруг неостывшего очага постепенно собралась вся большая семья Северянина. Пришла даже толстушка, беременная от Олава. Хильда ее недолюбливала, но в этот раз не стала возражать. Мягкие, теплые вечера, довольство и сытость сплотили семью. А также последние грустные события, произошедшие с Унц, дочерью Магнуса. Унц тоже пришла в дом Олава, вместе с отцом и братьями. Она издалека приветливо помахала Дагу.

Горм потихоньку запел, перебирая струны. История, которую скальд рассказывал медленным речитативом, была хорошо известна взрослым, но ее с готовностью слушали в сотый раз…

– …До начала времен были Огненная страна и Темная страна, а между ними плескалась Мировая Бездна Гиннунгагап. Так случилось, что в Темной стране вечного льда стал бить родник, наполненный кипящим ядом… Из него взяли начало могучие реки. Ядовитая река Эливагар понесла свои воды далеко к Бездне. Там она застыла, и яд вышел изо льда наружу подобно росе… Роса заполнила собой север Бездны, но на юге ее царило тепло, так как туда падали искры из Огненной страны. Там, где встретились лед и искры, родился великан Имир Инистый и корова Аудумла, питавшая Имира своим молоком… Из пота великана Имира под его левой рукой родились мужчина и женщина, а между ног родился сын… Имир питался молоком, а корова лизала иней с камней, и однажды на камнях появились волосы, а затем и голова. Это рождался Бури, от которого пошли светлые боги‑асы, и первым был Один… Они восстали против инистого великана и убили его…

Даг слушал боясь вздохнуть.

Разобраться в путанице асов, ванов и вредных великанов оказалось довольно непросто. Но от этого величественная песня не теряла, а только приобретала. Мальчик слышал треск пламени, слышал, как стучит ткацкий станок, как молодухи сбивают масло и кормят детей, как поскуливают псы во дворе, но видел совсем иное…

– …Великие асы сделали из крови инистого великана землю, – нараспев продолжал скальд, – и назвали ее Митгардом, средней страной, из черепа великана сделали небесный свод, из волос – деревья… Из искр Огненной страны сделали они звезды и поместили на небе. Один срубил ясень и сотворил из него мужчину, а из ольхи – первую женщину, затем асы вдохнули в них жизнь. А для великанов Один сотворил страну Йотунхейм, далеко за Восточным морем… Один родил много детей и поселил их в небесной стране Асгарде…

Горм протянул руку, ему услужливо поднесли рог с медом. Все терпеливо ждали, пока Одноногий напьется и сможет продолжать. Женщины тоже стали тихонько напевать, помогая струнам кантеле.

– …Центром всех девяти миров стал ясень, Мировое древо, что проросло все миры насквозь. Ствол его держит наш мир Митгард, а крона раскинулась выше звездных небес… три корня у ясеня. Один – у асов в небесной усадьбе, другой – у потомков инистых великанов, а третий тянется в Темный мир. Там в кипящем котле живет свирепый дракон Нидхегг, и грызет он корень, надеясь подточить ясень и погубить всех людей… Под небесным корнем бьет ключ мудрости, из которого напился великий Один… такова сила источника, что все попавшее в его воды становится белым и прекрасным. Расцветают на Мировом древе все семена, которые есть на земле, живут там все звери и птицы в мире, а боги там правят свой суд… Подле священного источника стоит чудесный дворец, и живут в нем норны‑провидицы. Они знают все о судьбе человека, но одним дают больше, другим – меньше. Если человеку досталось в жизни много бед, это судили его недобрые норны, и ничего не поделаешь… Норны поливают корни ясеня, чтобы крепко стояли девять миров…

Даг заслушался и не заметил, что отец делает ему знаки.

– Тебя зовет старший брат Унц… Иди, иди, – подтолкнул мальчика Олав. Казалось, отец что‑то знал, но не хотел говорить.

Даг выбрался из духоты на свежий воздух. Во дворе его поджидал мясник Магнус с сыном и племянником. Оба парня были гораздо старше Дага. Сам мясник вполне оправился от переживаний. Его свирепость давно испарилась, но этим вечером он был очень серьезен.

– Мой сын Руд и мой приемный сын Годвин хотят побрататься с твоим сыном, – торжественно заявил Магнус Северянину. – Я знаю, возможно, он еще молод для кровного братания, но… он спас мою дочь.

– Магнус, ты ведь приходишься мне дальним племянником через тетку Ауд Старшую? – наморщил лоб кузнец. – Разве мы уже не родичи? Однако я не против. Если твой сын хочет, пусть так будет. У Дага не так много братьев, готовых заступиться за него.

– Куда мы пойдем?

– На поляну. За старое святилище. Если, конечно, твой сын хочет этого…

– Я хочу, – уверенно кивнул Даг.

Сердце его забилось. Вроде бы ничего особенного не предвиделось. Он слышал о таком обряде и знал, что побратим есть и у отца. Тот человек когда‑то спас Олава Северянина из лап медведя. Однако чем дальше они уходили от светлых огоньков усадьбы, тем сильнее он волновался. Руд и Годвин тоже вели себя тихо и крайне серьезно. Раньше они не слишком‑то замечали маленького Дага, ведь у двенадцатилетних парней полно своих взрослых дел. Но по такому случаю оба явились в чистых рубахах и даже волосы старательно расчесали.

– Здесь! – Магнус повыше поднял факел. – Мы будем вас ждать, дальше не пойдем. Это только ваше дело. Руд, ты знаешь, что надо делать.

– Да, отец.

Взрослые остались ждать на краю поляны. Когда‑то очень давно, задолго до строительства первой фермы Северян, здесь кто‑то с кем‑то воевал. Трава так и не поднялась на пепелище, а возможно, ее вытоптали кони. Еще осталось несколько почерневших валунов, напоминавших о существовании капища.

– Ты спас мою сестру, – повторил слова отца Руд и достал длинный нож:.– Я стану тебе братом. Я смешаю свою кровь с твоей.

– Я смешаю кровь… – как эхо, повторил Годвин и воткнул факел в расщелину между камнями. Второй горящий факел он держал над Рудом, хотя солнце еще не закатилось.

– Ты хочешь быть нам братом?

– Да, – сказал Даг.

– Если мы станем братьями, мы будем всегда защищать друг друга и приходить на помощь.

– Да.

– Если один из нас потеряет, потеряем оба…

– Потеряем оба…

– Да, – Дагу стало немножко стыдно, что он не выучил торжественных слов клятвы. Но будущие его кровники не обижались, они ведь не предупредили заранее.

– Если один из нас найдет, найдут оба…

– Найдут оба…

– Перед святыней могучих асов клянемся до смерти не рвать побратимства…

– Да, – повторил Даг. – Мне это по душе.

Руд опустился на колени и принялся срезать землю по кругу. Закончив надрез, он в самый центр круга воткнул короткое копье, украшенное лентами и по всей длине исписанное рунами. Такое копье младший Северянин видел впервые.

– Его дал нам старик‑тул из усадьбы Жаворонка, – с гордостью похвалился Годвин. – Ты умеешь читать? Я тоже не умею. Но это копье волшебное. Оно имеет тайное имя, которое известно только хозяину. Если хозяин свистнет и тихо назовет имя, копье вырвется из рук любого, кто его похитил, и вернется к владельцу…

Даг уважительно оглядел дивное оружие. Минутку он раздумывал, не стоит ли отказаться от затеи стать могучим морским конунгом и податься лучше в чародеи. Но страсть к битвам взяла верх.

– Мы должны три раза пройти под копьем, – строго заявил Руд.

Парень приподнял срезанный край земли, насадил его на копье и осторожно отпустил. Получилось нечто вроде кривых узких ворот. Стараясь не дышать, Даг медленно пробрался следом за Годвином под неустойчивой аркой. Сверху сыпались травинки и комья земли.

Так они прошли трижды вокруг копья и трижды повторили слова клятвы.

– Давай руку, – приказал Руд.

Маленький Северянин бесстрашно протянул ладонь, но в последний момент все же ненадолго зажмурился. Резкая боль пронзила нервы, затем по пальцам потекло что‑то горячее. Даг открыл глаза, опасаясь, что старшие мальчишки заметят его слабость. Но никто ему в лицо не смотрел, да и солнце к тому моменту почти закатилось.

Руд и Годвин, сжав зубы, поочередно сделали друг другу надрезы чуть повыше ладони.

– Теперь сюда, – шепотом приказал Руд.

Трое мальчишек сгрудились над вскрытым пластом земли. Годвин подвинул ближе факел. Как завороженный, Даг смотрел на кровь. Она быстро капала у всех троих, смешивалась и пропитывала землю.

– Теперь вместе, – сказал Руд.

Повторяя за старшими, Даг левой рукой стал перемешивать небольшой влажный комок земли.

– Клянусь, что буду делить с тобой воду и хлеб, – глухо заговорил Руд и первым набрал в рот окровавленного дерна.

– Клянусь…

– Клянусь перед мудрым Одином, что буду мстить за тебя любому врагу…

– Клянусь! – Теперь настала очередь Годвина.

– Клянусь, что не оставлю тебя в любой беде…

– Клянусь перед грозным Тором, что буду преследовать и убью любого твоего врага…

Даг отважно запихнул в рот мокрую противную землю и, давясь, принялся глотать. На зубах скрипел песок, корешки никак не хотели проглатываться, но он справился.

Позади раздались шаги. Освещая себе дорогу, подошли Олав и мясник Магнус. Старшие мальчики протянули вперед порезанные руки, схватились за древко волшебного копья. Даг тоже сунул свою ладошку и не вскрикнул, когда ее больно сжали. Кровь по‑прежнему текла, но для настоящего мужчины это не рана, а мелкая царапина!

– Приняли ли боги вашу кровь? – без улыбки спросил кузнец.

– Да, теперь мы братья! – гордо заявил отцу Даг. – И я убью любого, кто их обидит!