Лондон, Сент‑Джонс‑Вуд. Зед Бенджамин оставил машину на парковке перед домом матери и долго стоял рядом с ней

Зед Бенджамин оставил машину на парковке перед домом матери и долго стоял рядом с ней. Он знал, что ждёт его там, в квартире, и в общем даже не особо волновался из‑за этого. Его матери не понадобится много времени на то, чтобы осознать: Зед потерял работу, и им придётся туго. В придачу ко всему Зеду предстояло лицом к лицу столкнуться с Яффой, и вот чего ему действительно не хотелось, так это видеть выражение её лица, когда она выслушает его рассказ о том, как он сумел ошибиться везде, где только можно было ошибиться, пытаясь найти в Камбрии сюжет для статьи века.

Да уж, чувствовал он себя – хуже некуда. Утром Зед проснулся в дешёвой гостинице у дороги. Накануне он сразу же после разговора с Родни Аронсоном уехал из Камбрии и забрал свои вещи из Уиндермира. Он отправился в Лондон и ехал, пока хватало сил, а потом был вынужден остановиться на ночь. И эту ночь Зед провёл в убогой комнатке, похожей на те японские спальные кабинки, о которых он когда‑то читал. Ему казалось, что он пытается заснуть в гробу. В гробу с туалетом.

Утром Зед поднялся настолько отдохнувшим, насколько мог отдохнуть человек, которого в три часа ночи разбудил шум, устроенный полицией, почему‑то решившей провести облаву именно в этом отеле. Через полчаса он снова заснул, но уже в пять начали прибывать на дневную смену разные рабочие из магазинов и ресторанчиков, расположенных в зоне отдыха, и прибывали они под аккомпанемент хлопанья автомобильных дверей и приветственных возгласов, что продолжалось примерно полчаса. Зед наконец просто отказался от мысли о сне и пошёл в ванную комнату.

Он машинально выполнил весь утренний ритуал по порядку: бритьё, чистка зубов, одевание. Ему совсем не хотелось есть, но хотелось выпить кофе, и потому он сидел в кафетерии рядом с отелем, когда доставили утренние газеты.

Зед не смог удержаться. Это была сила привычки. Он купил экземпляр «Сорс» и вернулся за свой столик, чтобы обнаружить: газета продолжила историю о потрясающем факте рождения незаконного ребёнка, отцом которого был некий едва заметный член королевской семьи. На этот раз самым крупным оказался заголовок, сообщавший: «Он не скрывает свою любовь», и к статье прилагались фотографии. Похоже на то, что незначительный член королевской семьи – казавшийся к этому моменту ещё незначительнее – намеревался жениться на матери своего ребёнка, раз уж его отношения с этой женщиной перестали быть тайной, и всё это походило на третьесортный индийский фильм. Продолжение статьи было отодвинуто на третью страницу. «Интересно, что за мамаша у этого дитяти?» – подумал Зед. И увидел чувственную женщину с невероятно пышной грудью; она позировала перед объективом рядом со своим царственным дружком, и ребёнок сидел на коленях отца. Отец же ухмылялся вовсю, и на его самодовольном лице буквально было написано обращение ко всем мужчинам его страны: «Вы только посмотрите, что я сумел раздобыть, придурки!» И ведь действительно сумел. Впрочем, у этого идиота был титул, говоривший в его пользу. А вот имел ли он хоть каплю мозгов, оставалось загадкой.

Зед отодвинул газету в сторону. Что за вздор, думал он. Впрочем, он прекрасно знал, что даёт «Сорс» эта статья вместе с предыдущей. Торжество Мишеля Корсико, подтверждение его непревзойдённого дара вынюхивать подходящие истории. Далее – публичное обсуждение, и член королевской семьи – неважно, какого ранга, – будет вынужден сделать именно то, к чему его подталкивала бульварная пресса. А он, Зедекия Бенджамин, несчастный поэт, просто изгнан из рядов газетчиков.

Зед наконец тронулся с места. Он подумал, что невозможно уже откладывать встречу с неизбежным, но ему чертовски хотелось найти подходящие слова, чтобы объяснить этот перелом в своей жизни.

Он уже почти дошёл до двери, когда из здания вышла Яффа. Она как раз надевала на спину рюкзак, так что Зед решил: она идёт в университет. Яффа его не видела, и Зед как раз прикидывал, не нырнуть ли в кусты, чтобы спрятаться, но тут Яффа подняла голову и заметила его. И застыла на месте.

– Зед, ты… чёрт… вот сюрприз… – произнесла она, запинаясь. – Ты не говорил, что возвращаешься в Лондон сегодня. Какой приятный сюрприз…

– Он покажется не таким приятным, когда я тебе расскажу, почему я здесь.

– Что случилось? – Яффа выглядела обеспокоенной. Она подошла к Зеду и коснулась его руки. – Что случилось, Зед?

– Меня выгнали.

Яффа приоткрыла рот. Её губы выглядели очень мягкими. Она сказала:

– Зед, ты остался без работы? Но ты же так хорошо всё делал! А как же твоя статья? О тех людях в Камбрии? И все эти их тайны и то, что они скрывают? И что именно они скрывали, кстати?

– Да всего лишь то, как‑когда‑и‑каким‑образом можно обзавестись ребёнком, – ответил Зед. – И ничего больше.

Яффа нахмурилась.

– А Скотленд‑Ярд? Зед, они не могут заниматься такими вещами!

– Ну, вот это как раз и есть самое худшее, – признался Зед. – Если там и был кто‑то из Скотленд‑Ярда, я его даже не видел.

– Но тогда кем была та женщина? Женщина‑детектив?

– Она не из Скотленд‑Ярда. А кто она на самом деле, теперь значения не имеет. – Зед держал свой ноутбук и, прежде чем продолжить, взял его в другую руку. – Суть в том, что я просто наслаждался нашей маленькой игрой, Яффа. Телефонными звонками и так далее.

Яффа улыбнулась.

– Я тоже.

Зед снова переместил свой ноутбук. Он вдруг обнаружил, что совершенно не знает, что ему делать с собственными руками и ногами.

– Ладно. Хорошо, – сказал он. – Так когда ты хочешь объявить о разрыве? Лучше сделать это поскорее, если хочешь знать моё мнение. Потому что, если мы не разберёмся с этим в ближайшие день‑два, мама пойдёт говорить с рабби и испечёт халу.

Яффа засмеялась. И сказала так, словно поддразнивала Зеда:

– А что, это будет так уж ужасно, а, Зедекия Бенджамин?

– Что именно? – уточнил он. – Рабби или хала?

– И то и другое. Всё вместе. Это так плохо?

Входная дверь здания открылась. На улицу вышла пожилая женщина с миниатюрным пуделем на поводке. Зед отступил в сторону, давая ей пройти. Женщина посмотрела на него, на Яффу, снова на Зеда. И усмехнулась. Зед покачал головой. Ох, эти еврейские мамочки… И снова повернулся к Яффе.

– Не думаю, чтобы Михе это так уж понравилось, а?

– А, Миха… – Яффа провожала взглядом леди с пуделем, который как раз поднял лапу и оросил куст. – Зед… боюсь, что никакого Михи нет.

Зед недоуменно уставился на девушку.

– Что? Чёрт… Ты порвала с этим парнем?

– Он никогда не был моим парнем, – сказала Яффа. – Он… Вообще‑то его никогда и не было.

Зед не сразу понял сказанное ею. Потом он почувствовал себя так, словно вокруг начался рассвет, хотя стояло уже позднее утро и дом его матери освещало яркое солнце.

– То есть ты мне говоришь…

Яффа перебила его:

– Да. Я говорю тебе.

Зед начал расплываться в улыбке.

– Какая ты умная девушка, Яффа Шоу!

– Да, я такая, – согласилась девушка. – Но я всегда такой была. И, кстати, да.

– В каком смысле «да»?

– В смысле желания стать твоей женой. Если ты возьмёшь меня, несмотря на то что я тебя заманила в ловушку с помощью твоей собственной матери.

– Но зачем я тебе теперь? – удивился Зед. – У меня нет работы. У меня нет денег. Я живу с мамой, и…

– Таковы загадки любви, – ответила Яффа.