Человек

Пугали богами.

А он говорил:

«Враки!»

Твердили:

«Держи себя в рамках...»

А он посмеивался.

И в небо глядел.

И шел по земле.

И осмеливался!

И рушились рамки!

И вновь воздвигались

рамки...

«Держи себя в рамках...»

А он отвечал дерзко!

«Держи себя в рамках...»

А он презирал страхи.

А он смеялся!

Ему было в рамках

тесно.

Во всех.

Даже в траурной

рамке.

Роберт Рождественский. Избранное.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.

* * *

Человеку надо мало:

чтоб искал

и находил.

Чтоб имелись для начала

Друг -

один

и враг -

один...

Человеку надо мало:

чтоб тропинка вдаль вела.

Чтоб жила на свете

мама.

Сколько нужно ей -

жила..

Человеку надо мало:

после грома -

тишину.

Голубой клочок тумана.

Жизнь -

одну.

И смерть -

одну.

Утром свежую газету -

с Человечеством родство.

И всего одну планету:

Землю!

Только и всего.

И -

межзвездную дорогу

да мечту о скоростях.

Это, в сущности,-

немного.

Это, в общем-то,- пустяк.

Невеликая награда.

Невысокий пьедестал.

Человеку

мало

надо.

Лишь бы дома кто-то

ждал.

Русская советская поэзия.
Под ред. Л.П.Кременцова.
Ленинград: Просвещение, 1988.

* * *

Этих снежинок

смесь.

Этого снега

прах.

Как запоздалая месть

летнему

буйству

трав.

Этих снежинок

явь,

призрачное

крыло.

Белого небытия

множественное число...

Этого снега

нрав.

Этого снега

боль:

в небе

себя разъяв,

стать на земле

собой.

Этого снега

срок.

Этого снега

круг.

Странная мгла дорог,

понятая не вдруг.

Выученная

наизусть,

начатая с азов,

этого снега

грусть.

Этого снега

зов.

Медленной чередой

падающие из тьмы

в жаждущую ладонь

прикосновенья

зимы.

Роберт Рождественский. Стихотворения.
Москва, "Молодая Гвардия", 1988.

* * *

Я буквы выучил еще до школы,

и это было сладко и рисково...

Но я любую книжную лавину

бесстрашно сокращал наполовину.

Природа

и другие «трали-вали»

меня совсем не интересовали.

Читал я от заката до рассвета,—

сюжета требовал от книг!

Сюжета!

И ничего не принимал взамен...

Стать грамотным

я так и не сумел.

Роберт Рождественский. Избранное.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.

* * *

Я верующим был.

Почти с рожденья

я верил с удивленным наслажденьем

в счастливый свет

домов многооконных...

Весь город был в портретах,

как в иконах.

И крестные ходы —

по-районно —

несли

свои хоругви и знамена...

А я писал, от радости шалея,

о том, как мудро смотрят с Мавзолея

на нас вожди «особого закала»

(Я мало знал.

И это помогало.)

Я усомниться в вере:

не пытался.

Стихи прошли.

А стыд за них

остался.

Роберт Рождественский. Избранное.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.

* * *

Я жизнь люблю

безбожно!

Хоть знаю наперёд,

что

рано или поздно

настанет

мой черёд.

Я упаду

на камни

и, уходя

во тьму,

усталыми руками

землю

обниму...

Хочу,

чтоб не поверили,

узнав,

друзья мой.

Хочу,

чтоб на мгновение

охрипли

соловьи!

Чтобы

впадая в ярость,

весна

по свету

шла...

Хочу, чтоб ты

смеялась!

И счастлива

была.

Русская и советская поэзия
для студентов-иностранцев.
А.К.Демидова, И.А. Рудакова.
Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.

* * *

Я родился —

нескладным и длинным —

в одну из душных ночей.

Грибные

июньские ливни

звенели,

как связки ключей.

Приоткрыли

огромный мир они,

зайчиками

прошлись по стене...

«Ребенок

удивительно смирный...» —

врач сказал обо мне.

...А соседка

достала карты,

и они сообщили,

что

буду я

ни слишком богатым,

но очень спокойным зато.

Не пойду

ни в какие бури,

неудачи

смогу обойти

и что дальних дорог

не будет

на моем пути.

Что судьбою,

мне богом данной

(на ладони

вся жизнь моя!),

познакомлюсь

с бубновой дамой,

такой же смирной,

как я...

Было дождливо и рано.

Жить сто лет

кукушка звала..

Но глупые карты

врали!

А за ними соседка

врала!

Наврала она про дорогу,

наврала она про покой...

Карты врали!..

И слава богу,

слава людям,

что я

не такой!

Что по жилам

бунтует сила,

недовольство собой

храня!

Слава жизни!

Большое спасибо

ей

за то, что мяла

меня!

Наделила мечтой богатой,

опалила ветром сквозным,

не поверила

бабьим картам,

а поверила

ливням

грибным!

Роберт Рождественский.
Радар сердца. Избранные стихи.
Москва, "Художественная литература", 1971.

* * *

Булату Окуджаве

Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.

Я тащил на усталой спине свой единственный крест.

Было холодно так, что во рту замерзали слова.

И тогда я решил этот крест расколоть на дрова.

И разжег я костер на снегу.

И стоял.

И смотрел,

как мой крест одинокий удивленно и тихо горел...

А потом зашагал я опять среди черных полей.

Нет креста за спиной...

Без него мне

еще тяжелей.

Роберт Рождественский. Стихотворения.
Серия "Самые мои стихи".
Москва: Слово, 1995.