Не будите в эльфе зверя

Андрей

Ир меня изнасиловал. Конечно, в самом переносном смысле из всех возможных. Но именно из-за мерцающего я так быстро пожалел, что сдуру брякнул, что фильм, который я им вчера показывал, вообще-то снят по книге. В общем, кроме того, что я едва отбился от Ира, возжелавшего в обход общественных просмотров узнать, чем там все дело кончилось, сидя вечером у меня дома, мне пришлось искать специально для него старенькие, потрепанные временем и десятком рук печатные версии 'Властелина колец' в трех томах. Как ни странно, книги я нашел, хоть и читал их когда-то, туеву кучу времени назад. И только тогда, когда они оказались в цепких лапках мерцающего, я, наконец, смог вздохнуть спокойно. Да, не думал, что кино, которое, как я вначале предполагал, должно было показаться моим эльфам как минимум смешным, как максимум гомерически неправдоподобным, настолько им понравится. Почему так, я понял только утром в понедельник, так как, наконец, получил возможность расспросить моих колокольчиков, что же им запомнилось в этом фильме. Узнал много нового. Нет, честно.

Оказывается, они все дружно, даже не сговариваясь, постановили про себя, что на правдоподобность не стоит обращать внимание, дескать, у них в фольклоре тоже каких только несуразных сказок не встречается. Дальше еще интереснее: путешествия в иные миры у них тут не новость, поэтому они все, да-да, все без исключения решили, что вполне вероятно, что в одном из миров эльфы именно такие, какими их изобразили наши киношники. Так что с этим тоже проблем не возникло. И, знаете, что заинтересовало их больше всего? Не приключения, нет. Не великая миссия и даже не охрененные, на мой скромный взгляд, спецэффекты. Чувства – вот, оказывается, на что они смотрели. На дружбу, на любовь, на то, какие у героев Толкиена представления о чести и достоинстве.

Отвечая на мои вопросы, колокольчики дружно отметили, что с моей стороны это был просто идеальный ход – выбрать именно этот фильм для первого показа. Доходчивее всех на сей счет выразился Машка, который правильно понял причину ошеломленной мины на моей лице и громогласно воскликнул: 'Да у них там даже гном был!'. Ага. Был. Это он про Гимли. Причем всех дружно особо интересовали отношения данного представителя гномьего племени с эльфом Леголасом. Но не о том речь.

Оказывается, несмотря на то, что внешность актеров, обряженных в тех или иных представителей волшебных народов, оставляла желать лучшего, местные эльфы были весьма заинтригованы дальнейшим развитием сюжета. Так что мне пришлось прилюдно пообещать, что в конце все будет хорошо, и все будут счастливы. И даже по секрету признаться, что никто из главных героев не умрет. Собственно, именно на этой позитивной ноте из-за двери, ведущей в мою квартиру, выполз помятый и не выспавшийся Ир. Да, взгляды, которыми его наградили колокольчики, нужно было видеть.

– Стесняюсь спросить, – пропел как всегда неугомонный Машка, – чем это ты занимался всю ночь? – все же задал вопрос он, обращаясь к Иру и выразительно глянул на меня.

Я сам не заметил, как расплылся в интригующей улыбке. Даже в глазах Или светился неподдельный интерес. Ир с недосыпу понял намек не сразу. Но когда до бедняги дошло… О, это был взрыв! Точнее, мог бы быть, если бы Ира, стоило ему только рот открыть, не прервали. Причем, как!

Дверь открылась с ноги, по крайней мере, нам всем так показалось, и в наш класс влетел разъяренный светлый эльф. Вот это был номер!

Кто он такой и что у нас забыл, я понял только минут через десять сосредоточенного ора. Причем, орал он отчего-то на Ира, поэтому было не так-то просто понять, с чего весь сыр-бор. Но, когда смысл экспрессивных высказываний эльфа дошел до меня, разумеется, смолчать я не мог.

– А ну, цыц! – воскликнул я и, воскресив в памяти картинку из моих собственных школьных годов, со всей дури хлопнул раскрытой ладонью по столешнице – у нас в школе так многие учителя делали, правда, толку было мало, а тут неожиданно помогло.

Руку отбил. Эльфы в лице незнакомца и Ира, прозорливо додумавшегося на этот раз выползти в класс уже в мерцании, как ни странно, заткнулись и уставились на меня с непередаваемым изумлением в глазах, которое я идентифицировал, как удивление тому, что какой-то человек посмел прервать их – светлоликих и перворожденных. А дальше меня понесло. Обращаясь к незнакомцу, я выдал целую тираду, которой не особо горжусь, так как многое было сказано чисто на эмоциях и обдумать свои слова я просто не успел, и все же я рад, что она каким-то чудом возымела действие.

– Не к лицу вам, сударь, на моем уроке балаган устраивать, – зашипел я в сторону эльфа, все отчетливей понимая, что еще немного – и просто сорвусь. Я даже самому себе ответить не мог, откуда во мне взялось это высокопарное 'сударь'. И все равно продолжал давить на опешившего от такого обращения взрослого эльфа. – И нечего косить на Ира, или у вас нервный тик? А вообще, если вы тут из-за дочери, как я понял из ваших слов, то уж Ирирган точно к ней никакого отношения не имеет, что бы вам там доброхоты не наговорили, так что нечего наезжать на нашего секретаря почем зря. И его непотребный, как вы рискнули выразиться, внешний вид, уж никак вас не касается. Настолько уверены, что сможете достойно ответить ему, если он, наконец, проснется, и решит вас за оскорбление в бараний рог согнуть? Что-то я сомневаюсь.

Эльф стал похож на рыбу. Несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, а потом, от негодования краснея ушами, выдал громко и зло:

– Мне сказали, что моя единственная дочь дружна с темным!

И тут Остапа (я за него) понесло…

– Только дружна? – с ехидцей осведомился я, выразительно, как надеюсь, играя глазами. – Вряд ли вы примчались бы сюда раньше срока и начали вопить, как оголтелый, если бы дело было только в дружбе.

У эльфа зашевелились уши. Да, похоже, данная часть тела при общении несла у них весьма выразительную невербальную функцию.

– Мне сказали… – начал он.

И тут со стороны притихших колокольчиков раздался спокойный и уверенный голос:

– Да, мы встречаемся, – конечно же, это был Кар, поднявшийся со своего места рядом с Лией и смотревший на её отца холодно и отстраненно. Как человек, прошу прощения, эльф, который для себя уже все решил.

Очень интересно. Похоже, я что-то пропустил. Ведь Лия только вчера мне по секрету жаловалась, что неприступный Кар хоть и отвечает на её приглашения прогуляться, хоть и заботится, хоть и смотрит порой, как она выразилась, с тоской и любовью, но даже на поцелуй ни разу не расщедрился. И Лия, чуть не плача, призналась, что больше не может так. Что, наверное, она ему совсем не нравится, и он просто позволяет ей приставать к себе, так как обидеть не хочет, вот и всё. Разумеется, мне пришлось её разубеждать.

– И у тебя хватает наглости… – осмыслив сказанное темным и негодуя, начал светлый эльф. Но я его перебил, так как решил, что лучше прояснить все прямо тут без проволочек и многочасовых консилиумов.

– Так-так-так, – протянул я, внимательно глядя на Кара, – похоже, мы с Иром вчера ушли слишком рано и что-то явно пропустили, – и тут же обратился к нашему бессменному секретарю. – Ты как считаешь?

– Считаю, что ты маньяк, – с совершенно серьезной рожей выдало это мерцающее недоразумение, зевнуло, прикрыв рот рукой, и, недолго думая, плюхнулось за мой учительский стол, за который я редко садился, так как предпочитал во время наших классных часов сидеть на нем, а не за ним.

– Ты так думаешь? – всерьез заинтересовался я. – Интересно, и как ты не боишься при таком раскладе со мной под одной крышей ночевать?

Ир уже рот открыл, чтобы прилюдно объяснить мне, как, когда взвился окончательно доведенный до ручки светлый.

– Ваши личные взаимоотношения меня не волнуют! Антилия, мы идем забирать документы!

Ага, как же. Уже побежали.

– Нет, – тихо и окончательно отрезала Лия и встала с Каром плечом к плечу.

Снова встрял я, не испытывая и десятой доли той уверенности, которую пытался продемонстрировать.

– Никуда вы не пойдете. До звонка ваша дочь находится в этом классе исключительно под моей юрисдикцией, – разумеется, в правомерности этого заявления я был совсем не уверен, но, как известно, если блефуешь, то блефуй до конца, чтобы комар носа подточить не смог. Поэтому с невозмутимым видом я продолжил, – Так что встаньте в очередь, многоуважаемый родитель, – глянул на эльфа, прочел всю степень его презрения по глазам и с подчеркнутой ленцой в голосе добавил. – И нечего тут стрекотанием ушей страх на меня нагонять.

– Стрекотанием?! – даже если он и хотел сказать что-то другое, после моего последнего выпада все слова вылетели у него из головы напрочь. Это хорошо.

И тут у меня, наконец, появились союзники.

– Все-таки у тебя какие-то дикие представления об эльфах, – обронил Алый, словно между прочим.

– И уши наши тебе явно покоя не дают, – поддержал светлого сидящий рядом с ним Машка.

– Да ладно вам! – Том подал голос с последней парты, – Ведь сами вчера видели, какие у них там эльфы, – и тут же многозначительно добавил. – Без жалости не взглянешь!

Я даже обиделся слегка. Чем это им наши эльфы из 'Властелина колец' не понравились? Приличные такие эльфы. Все на лицо светлые, как один. Поэтому я и вопросил у Рутберга с ехидцей, совсем забыв про пыхтящего от возмущения отца семейства Визария.

– Ты их за отсутствие повышенной длинноухости, что ли, пожалеть решил?

– И кто теперь превращает все в балаган и фарс? – негодуя, вопросил у нас всех папа Лии.

Мы все уставились на него так, словно и думать забыли о том, что он все еще тут, с нами. И именно в этот момент неожиданно хихикнула Лия и тут же закрыла рот ладошкой. Но её глаза, что были обращены к отцу, смеялись. Гордый родитель уставился на юную дочурку так, словно первый раз в жизни увидел. Поэтому, пока они вдвоем были заняты друг другом, я все же решил под шумок дожать Кара.

– Так что произошло, что ты решил позволить вашим отношениям двигаться в самом правильном направлении? – поинтересовался у темного я.

И вот тут встала Иля. Изящно так встала, по-темному. Папочка-эльф в миг про дочурку думать забыл. Наша великолепная Владычица полностью завладела его вниманием. Правда, отвечая на вопрос, изначально адресованный Кару, она смотрела только на меня, подчеркнуто игнорируя отца-скандалиста.

– Я официально разрешила ему делать свой выбор самому.

– За то, что он будет тебе подсуживать на предстоящем матче? – тут же отреагировал я с дальним прицелом.

Разумеется, у всех моих колокольчиков без исключения вытянулись лица. Конечно, они ведь тут все такие благородные, что мне, с циничностью нашего мира, порой делается страшно и неуютно. Они кажутся мне идеальными, а я рядом с ними так – отрыжка маленькой вселенной, которой правят лишь деньги и похоть. Не всегда, но чаще всего. Кто с этим поспорит?

– Андрей! – общее мнение выразил Ир, укоризненно вскрикнувший у меня за спиной. Пришлось повиниться, правда, и этими моими словами ребята остались недовольны.

– Я же по себе сужу, – просто сказал я.

– По себе?! – а вот это вскочила уже Ира, точнее Ника, но кто об этом знает?

Пришлось пожать плечами.

– У нас там, где замешано соперничество, частенько ведется грязная игра.

– Не учи детей плохому, – строго потребовал Ир, обходя стол и становясь справа от меня, в то время как папа-эльф все еще переминался с ноги на ногу слева.

Пришлось снова пожать плечами.

– Кто-то мне еще неделю назад утверждал, что они уже не дети.

– И все равно! – встряла Гарри. Они с Улькой смотрели на меня одинаково возмущенно, – Ты не такой, – зардевшись, сообщила всем наша крылатая.

Насмешливо фыркнув, я попытался всем своим видом показать, что наоборот, именно такой, но быстро спохватился. Вроде как получалось, что я тем самым на комплименты напрашиваюсь, поэтому я поспешил в очередной раз сменить тему и решительно повернулся в сторону недовольного родителя. Тот взирал на меня с неприкрытым изумлением. Интересно, что из всего услышанного удивило его больше всего?

– Ну что, – спросил я эльфа, – вернемся к вопросу об отчислении?

Его брови тут же сошлись на переносице домиком. Забавный мужик, ушастик тот еще, но явно взрослый. На лицах моих колокольчиков, не важно, светлые они там или темные, все еще присутствует некая детскость. Коммандос, по-моему, в большинстве своем из той категории лю… эльфов, которые до скончания века остаются мальчишками. Поэтому мне было так легко перетянуть их на свою сторону. А вот папа Лии, имя которого я, конечно, читал в личном деле, но, убей Бог, сейчас никогда бы не вспомнил, выглядел на фоне виденных мной ранее представителей ушастого народа заматеревшим и, как я уже сказал, взрослым. Это сразу бросалось в глаза. А еще он был рыжим. Но без веснушек, как и Лия. Только глаза у него были голубыми, в то время как наша юная Вейла была зеленоглазой. И все-таки, внимательно рассмотрев её папочку, я пришел к выводу, что маминых черт в Лии больше. Не знаю, почему. Просто так подумал, хотя матери семейства я еще не видел.

– Угомонились? – прошипел в нашу с Иром сторону грозный эльф. – Теперь можем поговорить нормально?

– Если продолжите шипеть и кипятиться, как чайник, не-а. Не сможем, – легкомысленно сообщил я.

Эльф скрипнул зубами, и на этом его терпение, похоже, кончилось. Матерная фраза была короткой, но прозвучала очень емко. Вот только мне от его волшебства было ни тепло, ни холодно. На этой высокой ноте эльф спал с лица, когда обнаружил, что его магия на меня не действует, и тут же перевел взгляд на стоящего рядом со мной Ира.

– Андрей наш новый психолог, – пояснил тот с подчеркнуто вежливой улыбкой.

– И уже такое себе позволяет? – с неподдельным удивлением выдохнул в ответ взрослый эльф.

– Ир, – заканючил я. – Может быть, ты нас, наконец, познакомишь?

– Лучше я, – не дав мерцающему сказать ни слова, вызвалась Лия.

Вышла из-за парты и приблизилась к нам с Иром.

– Отец, познакомься. Андрей Игоревич Рахманин – наш классный руководитель, – пропела эльфийка, всячески демонстрируя, что грозное сопение папочки ей нипочем. Действительно, о каком отце может быть речь, когда в жизни появился мужчина, свой, собственный, да к тому же еще и любимый, – А это – мой папа, – обращаясь уже ко мне, обронила наша зеленоокая эльфийка. 'Ура, я, наконец-то, услышу его имя' – пронеслось у меня в голове, и я услышал. – Лукерель Акикай Таинственный.

И почему мне вдруг сделалось так смешно? Разумеется, все три эльфа (считая Ира в мерцании) посмотрели на меня, как на больного. А я все силился справиться с лицом, но безрезультатно. Смех так и норовил прорваться. Хотя, что может быть самобытнее старинного русского женского имени Лукерья или памятного имечки серого человека из рассказа 'Шинель', входящего в обязательную школьную программу, – Акакий? Я больной, да?

Самое удивительное, что первым догадался о причине моей веселости Алый. Вот никогда бы не подумал. Но, судя по всему, нашему светлому зазнайке тесное общение с темными на пользу идет.

– Хочешь сказать, что уже сейчас придумал, как будешь его называть? – протянул он со всевозрастающим подозрением.

Я как-то совсем истерично хихикнул, не иначе как от переизбытка чувств, и кивнул.

– Что значит, называть? – эльф спросил это на удивление мирно. Похоже, свой диагноз всем нам он уже поставил. И сил спорить и злиться на блаженных у бедолаги уже не осталось. Это он зря. Мы ведь с колокольчиками кого угодно довести можем, если этот кто-то против нас ласты навострит.

– Андрей из другого мира, папа, ему трудно запомнить наши имена. Для него они слишком длинные. Поэтому он всем нам дает прозвища.

– И этот человек с плохой памятью учит вас тут неизвестно чему? Не ожидал, не ожидал, – протянул Лукерья, глядя почему-то на Ира, но следующая фраза легко объяснила, почему именно на него. – Неужели Ви'Хольм позволит такому престижному учебному заведению настолько снизить планку?

Разумеется, от улыбки на лице Ира не осталось и следа. Зато я все еще ощущал в груди удивительную легкость, которой не преминул воспользоваться.

– Так из-за чего весь сыр-бор? Только из-за того, что ваша дочь посмела влюбиться в темного?

– Не думаю, что вы, – он почти выплюнул это слово, – понимаете всю глубину проблемы, – и тут же решительно схватил не успевшую сориентироваться Лию за локоть, дернул к себе. Кар в одно мгновение оказался рядом.

Уж не знаю, как темным удается так незаметно для глаз перемещаться из пункта 'А' в пункт 'Б', но факт остается фактом. Он схватил девушку за другой локоть, и взгляд, которым наш славный Кар, обычно спокойный и сдержанный, прожег Лукерью, говорил о многом.

Чем бы кончились эти их гляделки, не знаю, но снова без спроса влез я.

– Уважаемый папочка, а вы сюда в каком качестве заявились?

Он неожиданно моргнул и медленно-медленно повернул голову в мою сторону.

– Качестве? – спросил он отстраненно.

Мне ничего не оставалось, как подарить ему широкую улыбку.

– Как отец семейства, оскорбленный самим фактом связи вашей дочери с темным, или как любящий отец, который искренне желает дочурке счастья?

Эльф растерялся от такой постановки вопроса. Зато быстро нашелся Ир.

Фыркнул где-то совсем рядом со мной и тихо обронил, хотя в тишине, что повисла в классе, даже это было прекрасно всем слышно.

– Умеешь ты правильные вопросы задавать.

– И что же в нем правильного? – ощетинился эльф, 'на гора' прозванный мною Лукерьей.

– Если бы вы подошли к вопросу, как любящий отец, то поняли бы, что делаете дочери больно и задумались бы, стоят ли ваши амбиции её истерзанной души, – получилось высокопарно, знаю, но в тот момент мне неожиданно показалось, что только так можно достучаться до него. И, как ни странно, я не ошибся. Чутье не подвело.

Эльф задумался. Сильно задумался. Вот только руку дочери так и не отпустил. Правда, потом он снова уже куда более осмысленным взглядом посмотрел на Кара. Тот выдержал осмотр стоически, поэтому Лукерья повернулся ко мне.

– Моя дочь слишком юна и неопытна, чтобы понять, что…

– Вам не кажется, что это невежливо: говорить о Лие в третьем лице? – неожиданно вмешалась Иля и вышла из-за парты.

О, конечно, такое отношение к женщине, определенно, должно претить нашей Владычице. Светлый резко повернулся к ней, но тут снова наступил момент для моего соло.

– Позвольте уточнить, это вы сейчас сказали о девушке с прозвищем Вейла? Вы считаете, что она не способна видеть все: и ваши и его, – я кивнул на Кара, – причуды насквозь?

Лия смутилась, потому что в этот момент встретилась взглядом с Каром. Похоже, наш отважный темный как-то подзабыл, в чем она призналась всем нам на экскурсии по Холёбаску. Да, Кар, девушка-предсказательница – это, как мне думается, тот еще подарок. Так, стоп. Если она может видеть будущее, тогда зачем она вчера ко мне плакаться приходила. И тут до меня дошло.

– Иля, – сладко протянул я, пока никто из окружающих меня светлых не успел опомниться.

Темная тут же просекла, что до меня, наконец, дотекло. И отчаянно по-светлому захлопала ресницами. Ага. Так я ей, плутовке, и поверил.

– Твоя школа?

Она готова была солгать. Я видел это по её глазам. Но в последний момент отчего-то решила сказать мне правду.

– А что, я не могу дать совет девушке моего клана?

– Какого еще клана? – выдохнул Лукерья, тихо шизея в нашем зоопарке.

Слово снова взяла Лия.

– Мне правда хотелось выговориться, – тихо сказала она, и кончики ушей у нее покраснели. Потом девушка вскинула на меня глаза и объявила. – Я знала, что все так будет. И что ты нам поможешь, тоже знала. Поэтому хотела морально подготовить тебя… вчера. Просто, я ведь вижу не конечный вариант будущего, я вижу много возможностей. Если бы прямо сказала тебе, что так будет, скорей всего, такого уже не случилось бы. Ты бы не сумел…

– Отреагировать так, как отреагировал, – закончил за светлую Ир. Тяжело вздохнул и посмотрел на Лукерью. – Вы все еще считаете, что ваша дочь настолько несамостоятельна, что не способна разобраться, что к чему?

– Дело не в этом, – набрав в грудь воздуха, выдохнул тот, все еще протестуя, но уже не так убежденно в своей правоте, как раньше.

Снова взял слово я.

– А чем вы, собственно, недовольны? Если трезво взглянуть, вам даже выгодно заиметь в коллекции такого зятя.

– И чем же? – неожиданно вместо опешившего от моей наглости Лукерьи заинтересовалась Иля и на мой удивленный взгляд пояснила. – Должна же я знать, как в случае чего другим светлым объяснять преимущества союза с нами?

– Ну, – взлохматив волосы на затылке и подспудно ощущая, как к горлу начинает подкатывать неизвестно откуда взявшаяся тошнота, я вздохнул и принялся перечислять, – Давайте считать. Во-первых, в лице темного зятя вы обретаете для своей дочери мужчину, который всегда будет относиться к ней, как к главе своего маленького клана. Надеюсь, вам не надо напоминать, что у темных матриархат и особое отношение к женщинам? Во-вторых, стоит сразу задуматься о том, что смешанные гены порой дают просто обалденные результаты. Вы ведь не будете со мной спорить, что темный парень, еще и маг, еще и воин – это весьма привлекательный генофонд для будущих внуков. В-третьих, темноэльфийские кланы никогда не бросают своих, я правильно понимаю? – посмотрев на Илю, я дождался её улыбки. И темная ответила:

– Если не было совершено преступление, повлекшее изгнание, своих мы не бросаем никогда, – и она посмотрела на Лукерью, легко и непринужденно подхватив мою игру, – К тому же, вчера мы с Лией мило поболтали, – я тут же попытался себе представить эту картину. Воображение спасовало. Судя по лицам окружающих меня мужиков – у них тоже. И, тем не менее, светлая и темная переглянулись как заправские подружки и Иля продолжила гнуть свою линию, – Ваша семья всегда славилась умением в особых изысканных деликатесах сочетать не сочетаемое. Вам не приходило в голову, что на подземных плантациях мы выращиваем такие ингредиенты, о которых в ваших семейных поваренных книгах нет ни слова? Так трудно сделать открытие в кулинарном искусстве, когда твоя семья занимается этим множество поколений, и все было открыто до тебя… – а дальше мы все отчетливо услышали в конце этой фразы многоточие. Она смотрела на светлого, светлый переваривал услышанное. И знаковым стал момент, когда его пальцы на локте дочери, наконец, разжались, а Лия тут же прижалась к Кару. Тот обнял её, привлекая к себе.

– Вы меня заинтриговали, – протянул Лукерья. И я понял, что все, светлого можно брать тепленьким.

– Поэтому я предлагаю вам лично в приватной обстановке пообщаться с дочкой и Каром, – вмешался я.

– Я надеюсь, – покосившись на меня и снова посмотрев на темного, протянул Лукерья с сомнением. – Это не твое настоящее имя.

Темный неожиданно улыбнулся. Хмыкнул и сказал:

– Меня зовут Карунд Каппеле Иль-Янь, а Кар – это сокращение для Андрея.

– А меня ты, значит, тоже как-то по-особому сократил? – прищурившись, поинтересовался эльф у меня.

– Лукерья, – бесхитростно ответил я.

С задней парты тут же раздался голос Тома, который все это время был подозрительно тих.

– Вау! А вы, похоже, у нас первый светлый, которому такую честь оказали.

– Э? – растерялся Лукерья.

Я пристыжено ковырнул пол носком ботинка. Темные переглянулись, Лия посмотрела на Ира. Мерцающий разобрался, что к чему так же быстро, как и Том. Именно он пояснил все старшему эльфу:

– Вы первый светлый, которого он назвал женским именем.

– Что?!

– Зря кричите, – вмешалась Иля. – Нашего Мурзяса он Муркой зовет. Это вообще кошачья кличка, но командор не жалуется.

– А светлый у нас – Барсик, – тут же поддакнул Кар.

– А что на все это говорит Ви'Хольм? – обращаясь к Ире, спросил все еще не отошедший от услышанного Лукерья.

– Он пока только про Барсика и Мурку знает. Еще про колокольчиков, – протянул я с сомнением. До меня только сейчас дошло, что мы с Иром оба придурки. Давно пора было до Карла дойти и все ему рассказать. А мы всё заняты по самое не балуйся. Блин! Даже мысли не возникло. Беда. Надо срочно…

– Ладно, – Лукерья неожиданно по-человечески махнул рукой, – Я сам к нему зайду. А вы, – он посмотрел на Лию и Кара, – подождите меня в парке. Там еще сохранилась Беседка Одухотворения?

– Нынешнее поколение переименовало её в Беседку Шух-Дух, – ответил вместо ребят Ир.

Смутились и Кар, и Лия.

– Как, – искренне возмутился Лукерья, – вы до сих пор не знаете этой беседки?

– Вы, кажется, к ректору собирались? – напомнил эльфу Ир.

– А ты, что же, не пойдешь со мной?

– У меня академический отпуск, – сладко пропел Ир. – Планирую защититься до Праздника Середины Года.

– О! – протянул Лукерья. И мне показалось, что удивление его было искренним. Похоже, Ир даже в сроках своей защиты перегнул палку и в очередной раз подчеркнул, какой он весь из себя гениальный, – Хорошо. Ждите меня там, – сказал старший эльф дочери и её парню и быстро покинул аудиторию.

У меня вырвался вздох облегчения. Только в этот момент я осознал, насколько на самом деле меня напрягала вся эта ситуация, а потом… я раньше никогда не терял сознания, только однажды как-то лишился чувств и не приходил в себя довольно долго. Но это был вовсе не обморок. Я помню, как долго и обстоятельно доктор объяснял мне принципиальную разницу. Это была кома. Но я не хочу об этом. Сейчас, нет, вообще никогда, – не хочу.

Очнулся я уже на руках у Ира. Нет, конечно же, он не нес меня куда-то, как сказочную принцессу. Просто я всем телом висел на нем, а он, обхватив меня руками, с нескрываемым беспокойством всматривался в мое лицо. Я попробовал скосить глаза, и как-то неожиданно обнаружил для себя, что весь обзор мне загораживает впечатляющая такая грудь нашей Или, обтянутая в черный бархат или ткань наподобие его. Темная стояла сбоку от нас с Иром. И только после этого я понял, что её рука у меня в волосах. И, наконец, услышал тихие слова, слетающие с почти не шевелящихся губ. Это не было похоже на мат, каковым раньше мне казались все местные заклинания. Это было другое. Наверное, совсем другая магия.

Облизнув губы, я попытался тверже встать на ноги. Ир тут же прикрыл глаза, словно он на самом деле перепугался до чертиков, а потом испытал облегчение, когда увидел, что я очнулся. Попытавшись вывернуться из его рук, я проворчал:

– Что, не натискался в общей постели, решил при всех руки распустить? – да, я знаю, что прозвучало грубо. Очень грубо.

Я почувствовал, как мерцающий, к которому я все еще прижимался, вздрогнул. Но мне нужно было вырваться. Нужно было сбежать. Да, я понимал, что это трусость. Но и не думал, что мои демоны, давно засевшие где-то глубоко внутри, так неожиданно вырвутся наружу. Пять лет уже прошло. Целых пять. Для моего мира – это целая жизнь. Это у них тут время измеряется столетиями, а дни рождения празднуют раз в десять лет.

Но тут глаза открыла Иля. Когда она успела их закрыть, я не заметил.

– Ир, его надо в кровать. Сейчас.

– Да, хорошо, – и он попытался подтолкнуть меня в сторону двери лаборантской. Чтобы добраться до нее, нам надо было пересечь весь класс.

Но я уже пришел в себя, поэтому дернулся. Вот только вырваться так и не сумел. Ир вцепился в меня как сумасшедший и, наконец, сорвался.

– Я сам тебя придушу, если ты еще раз меня так напугаешь! – прошипел мерцающий мне в лицо. Я даже опешил. Причем настолько, что не сразу нашел, что сказать. Так и стоял напротив него и смотрел в глаза, быстро принимающие свой истинный цвет. Зрачки вытягивались и отчего-то у меня в глазах двоились.

Рвано выдохнув, я вскинул руку к лицу и на мгновение зажмурился, потом с нажимом провел по волосам. Вздохнул и посмотрел на класс. Все ребята были на ногах. На их лицах читалось неприкрытое беспокойство. Только Лии с Каром тут не было. Хорошо, что они успели уйти в ту беседку раньше. И как они её найдут? Хотя, помня о местных поисковых заклинаниях, наверное, можно еще и не такое найти.

– Ребят, это просто…

– В кровать, быстро, – рыкнул кто-то сбоку. Я думал Ир. Честно, думал. А оказалось – Иля.

Я хотел возмутиться. Честно, хотел. Но меня, в буквальном смысле слова, взяли под белые ручки Том и Улька. Причем так споро, что я пикнуть не успел, как меня уже вводили в мою квартиру. Ир шел следом. Потом Том и Улька, так ничего мне и не сказав, усадили меня на кровать в спальне и ушли. Ир остался со мной.

Мне было стыдно поднять на него глаза. Навалилась смертельная усталость. Как был – в ботинках, в одежде, я медленно завалился на бок и вытянулся на кровати. Мерцающий, стоящий у двери, не спеша подошел. Мне стало себя жалко. Впервые за пять лет по-настоящему жалко. Как тогда. Да что же это! Почему именно сейчас воспоминания накинулись на меня, как свора оголодавших за пять лет псов. Не могу.

Зажмуриваюсь, зарываюсь лицом в подушку и, кажется, всхлипываю. Хотя это больше похоже на приглушенный стон. Кто-то обнимает со спины. Ир. Я осознаю это не сразу. Просто в голове всплывает образ черноволосого парня с неестественными глазами, словно он линзы новомодные на вечеринку в честь Хеллоуина надел. Сам поражаюсь свом ассоциациям. Замираю. Пытаюсь считать секунды на вдохе и выдохе. Получается плохо, сбиваюсь. Одно радует: он все еще обнимает меня. Почему радует, когда еще секунду назад жег стыд за то, что он видит меня таким? Не знаю. Просто это Ир. Просто он уже друг, как бы я вначале не артачился и отказывался признавать очевидное.

Ворочаюсь. Ир, чуткий и, как ни странно, понимающий Ир тут же ослабляет хватку, а потом начинает говорить:

– Я так испугался за тебя. Не думал, что могу так испугаться за кого-то постороннего.

– Ага, – бурчу, а самому, как ни парадоксально, хочется улыбаться. – Такого же постороннего, как тогда, когда я сказал, что ты мне не друг. И даже попытался поверить в это.

– Только попытался?

– Угу.

– Значит… – он недоговаривает. Я вздыхаю. Беру его за руку, которой он обнимает меня поперек груди и сжимаю.

С ним спокойно. Да, просто спокойно. Мне большего и не нужно. Понять бы только, откуда этот срыв? Неужели все, доигрался? Неужели мне в самое ближайшее время придется отказаться от этой работы? А я ведь уже привык…

– Наверное… – бормотание невнятное, и было бы лучше, чтобы Ир этого не слышал. Но эти мысли так трудно держать в себе. Особенно сейчас. Поэтому я кашляю и начинаю снова. – Наверное, мне придется уйти. Здоровья у меня не хватает для этой работы.

И слыша его тихое, но непреклонное: 'Не отпущу', – я вдруг понимаю, что сделаю все, чтобы остаться. Даже если надо будет какую-нибудь их местную хрень выпить, чтобы разом решить все проблемы со здоровьем, я сделаю это. Поэтому что уже не могу без них. Без них всех не могу.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора