Глава 52. Беспомощность и страх воевали с ненавистью и неповиновением, я не знала, что сделать или сказать, но чем дольше я поддерживала разговор с ним

Беспомощность и страх воевали с ненавистью и неповиновением, я не знала, что сделать или сказать, но чем дольше я поддерживала разговор с ним, тем больше шансов, что я останусь жива.

— Ты есть у них на камере, — сказала я, цепляясь за что—то. — Они узнают, что это ты сделал.

Он рассмеялся.

— В полицейском участке? Ты рассказала им, что это я? — Он взял меня за подбородок рукой. — Ты сделала. Я могу сказать это, просто взглянув на тебя. Дай угадаю... у них есть парень на камере, который носил мешковатую одежду с длинными рукавами и бейсболку. И ты думала, что они поверят, что это твой умерший парень? Неудивительно, что они думают, что ты сошла с ума. — Он втянул нижнюю губу. — И давай будем честными, вроде бы так и есть. Но это делает всё проще, — сказал он, взглянув на коробку катера. — Менее грязно.

Он встал со стула, и мои вены наполнились адреналином, в результате чего я стала более внимательной. Я почувствовала себя выжатой и принялась очищаться, но мои запястья уже не были такими онемевшими, мои ноги уже так не хромали.

Наркотики ослабевали.

— Зачем ты пришёл в полицейский участок? В школу? — спрашивала я. Умоляла.

— Я хотел, чтобы ты знала, что я жив, — сказал он, и я была настолько благодарна, что услышав слова вопроса с его губ, я могла бы закричать. — Я подумал, что ты увидишь меня в... Как это называется?

— Что?

— Твоя старая школа.

— Кройден, — сказала я.

Он щёлкнул пальцами.

— Верно. Ты убежала, — сказал он с ухмылкой. Змеиная улыбка, подлая и холодная. — И участковый. Я не знаю, зачем ты пришла. Но я был... — он остановился, подбирая слова. — Заинтересованной стороной. Я хотел отвлечь тебя.

Это сработало.

— Ты мог бы убить меня сто раз до этого. Почему ждал?

Джуд улыбнулся в ответ. Ничего не сказал. Поднял лезвие.

О, Господи.

— Как насчёт твоей семьи? — прошептала я. Говори, Джуд, говори.

— Клэр была моей семьёй, — голос Джуда был другим сейчас. Менее суровы. Он сглотнул и сделал глубокий вдох. — Ты знаешь, что они нашли? — спросил он спокойно, пока двигался позади меня. — Она настолько плохо выглядела, что они хоронили её в закрытом гробу.

— Рэчел тоже, — сказала я низким голосом.

Это было не тем, что нужно было сказать. Джуд присел рядом со мной, его щека была у моего уха.

— Пожалуйста, — сказал он и схватил меня за руку.

И это чувство, этот ужас был чем—то новым. Таким, что я никогда не испытывала... ни раньше, ни в багажнике, ни в психушке.

— Почему я должна помогать тебе убивать меня? — Мой голос был едва ли сильнее. чем дыхание. Почти шёпот.

Он снова был близко. Настолько близко. Позади меня, рядом с моим ухом.

— Ты можешь выбирать, Мара. Одна твоя жизнь или две жизни твоих братьев. — Он потянулся вокруг меня и провёл лезвием по моей щеке. Напомнив мне, что он мог сделать.

И напомнив мне ещё кое—что.

Его часы, его ролекс, тот самый, что Ной видел в своём видении, были прямо у мого лица.

— Хорошие часы, — прошептала я. Продолжай говорить. Продолжай говорить.

— Спасибо.

— Где ты их взял?

— Авраам Линкольн, — усмехнулся он.

— Зачем ты забрал Джозефа?

Джуд ничего не сказал.

— Ему двенадцать. — Мой голос звучал как вопль.

Взгляд Джуда был ледяным.

— Брат взамен на сестру.

Моя ненависть росла, аморфная, бесформенная масса, которая пожирала мой страх.

— Ты воспользовался тем, что говорил с ним о футболе у меня.

Затем Джуд рассмеялся, и сказал слова, которые отразились в моём сознании болью.

— У меня был целый план, — сказал он, звуча раздражённо. — Я собирался взять Даниэля на вечеринку... не волнуйся, я не собирался причинять ему боль тоже. Ты была.

Я бы покачала головой, но нож был слишком близко.

— Я никогда не причиняла ему боль.

— Никогда не говори никогда, — серьёзно сказал он. Его голос стал тихим. — Я могу заставить тебя делать всё, что захочу. — Затем он вздохнул. — Но кто—то должен прийти и стать героем, — он закатил глаза. — И сейчас мы здесь.

— Я не...

Джуд усмехнулся.

— Ты думаешь, что я имею в виду тебя? — сказал он, морща нос и подходя ближе. Его дыхание было у моего уха, щекоча меня. — Ты не герой, Мара Дайер. Ты бы сделала всё, чтобы получить то, что ты хочешь. Что просто заставляет тебя. Нравиться. Мне.

Затем он вышел передо мной, чтобы я могла его видеть. Встал во весь рост. Он был широким, огромным и неподвижный передо мной. Его глаза сканировали моё тело.

— Вид отходов. — Он пробежался тыльной стороной ладони по моей обнажённой руке, и моё тело обмерло.

Заставляй его говорить. Я ухватилась за слова, за что—нибудь.

— Почему ты забрал Джозефа в Эверглейдс?

— Я уже сказал тебе. И если ты собираешься избавиться от тела во Флориде, то лучше, чем там, нет места.

Но сарай... имущество находилось в собственности у клиента моего отца. Леона Лассистера.

— Почему там?

— Это было предложением.

У меня закружилась голова.

— Чьим?

— Общего друга, — сказал он, осматривая мои запястья. Перевернул их. Посмотрел на лезвие.

Моя семья могла поверить, что я убила себя. После всего, что случилось, это было возможно. Но...

— Почему бы я пришла сюда? — спросила я быстро. Скажи мне, где мы находимся.

— Ты не хотела бы, чтобы тебя нашли дома, не так ли? Где Джозеф смог бы найти твоё тело? Нет, ты бы сделал это в стороне. Где—то, где тебя бы нашли довольно быстро, но не кто—то из знакомых. Кстати, ты взяла машину Даниэля сегодня.

Он звучал так гордо собой. Мне захотелось отрезать его язык.

Джуд встал позади меня. Оттянул мой стул к задней части комнаты, в которой была, как я заметила, по сути ещё одна дверь; она была того же цвета, что и стены, и не было никакой ручки, поэтому я не заметила её до того, как он толкнул её, увлекая меня до конца.

— Ты знаешь, я всегда думал, что если у меня будешь ты, что я бы больше всего хотел убить тебя после того, что ты сделала. Но я подумал могло ли быть что—то ещё худшее? — Его глаза скользили по моей коже.

Я не могла перенести того, как он смотрел на меня. Я зажмурилась.

Он покачал стул, и мои зубы застучали.

— Эй. — Встряхнул. — Посмотри на меня.

У него было ровное лицо, и он взял мой подбородок рукой.

— Посмотри на меня.

Не было ничего, что я могла сделать. Я была одна. Мои глаза открылись.

Но, когда я посмотрела на Джуда... неестественно тёмного, учитывая свет огней в сарае для лодок... слова пронзили меня, слова, которые не были моими.

— Ты не одинок в этом.

Слова Ноя, сказанные мне за несколько часов до этого. Ной нашёл Джозефа, когда его забрал... Джуд, я знала теперь... когда мой брат был под воздействием наркотиков и в опасности. Он почувствовал эхо того, что чувствовал Джозеф, и знал, куда Джуд забрал его, потому что Ной увидел это глазами Джуда.

Ной услышал меня, когда мне было больно и я была в ловушке в психушке. Я была в своей ловушке, поэтому он увидел, что видела я моими глазами.

Если я причиню боль себе сейчас, он мог бы увидеть через них снова.

Он не в Майами, поэтому он не сможет спасти меня. Но я могла быть уверенной, что он узнает правду.

Я прикусила язык так сильно, что застонала. Увидь меня, желала я.

— Собираешься ли ты сделать это, — вдохнул Джуд мне в ухо, — или мне?

Кровь заполнила мой рот, и тихие рыдания охватили грудь. Вода тянулась перед нами, чёрная и бесконечная. Мы были в конце пристани. Я повернулась, чтобы найти что—то, что дало бы мне ключ к пониманию того, где я... знак, что—то... но моё зрение расплывалось. От боли? От слёз?

Да, от слёз. Когда они немного прояснились, я увидела, что пристань сворачивала в правую сторону узкой дорожкой к группе размытых, далёких лодок.

Но людей не было. Ни одного.

Джуд жёстко схватил мою голову одной рукой, подсовывая её, как в баскетболе. Он посмотрел мне в глаза.

— Ты не достаточно мотивирована.

Я не имела понятия, видел ли Ной это. Я вспомнила, что не просто боль заставляла видеть его; было что—то ещё. Но мы никогда не понимали что.

Когда я выплюнула кровь на причал, Джуд ударил меня. Не достаточно сильно, чтобы оставить синяк, но достаточно, чтобы ужалить.

— Не надо. Не усложняй всё. Ты убьёшь свою семью, Мара. — Он наклонился. — Посмотри на меня и скажи, что я лгу.

Увидь меня, умоляла я молча. Помоги мне, помоги мне, помоги мне, помоги мне, помоги мне, помоги мне, помоги мне, помоги мне.

— Хорошо, — сказала я громко. — Хорошо, я сделаю это. Я сделаю то, что ты хочешь.

— Просто так?

— Да.

— Если ты попытаешься сбежать, не забывай, у меня есть ключ от твоего дома.

— Я не забуду, — прошептала я.

— И я всегда могу перерезать тормоза на машине Даниэля. Или твоих родителей.

Я не могла дышать. Рыдание выбежало из моего горла. Мне было страшно за них. За пределами разума.

— Ты контролируешь, больно ли им, понимаешь?

— Да, — сказала я.

Он схватил мою голову сильнее.

— Да, — застонала я.

Я могла сделать всё ради низ так долго, пока они были в порядке. Даже это.

— Я сделаю это.

Джуд разрезал клейкую ленту на моих ногах и запястьях. Он держал меня за пояс моих джинсов, именно так, как он и привык.

— Дай мне твою руку.

Мои мысли ревели. Я едва могла стоять. Его лезвие коснулось моего запястья, прослеживая вену. Затем оно укусило мою кожу. Я закричала.

— Тише.

Кровь хлынула и потекла, и медный запах скрутил мой живот. Он провёл горизонтальную линию по моему запястью, не глубокую. Затем вручил мне лезвие.

— Режь глубже, именно там, где я разрезал. Затем на другой руке. Не забывай, что я сделаю с Джозефом.

Но линия была горизонтальная.

Не вертикальная.

Не смертельная.

Моё сердце взлетело за долю секунды.

Пока я смотрела на Джуда, я поняла...

Он знал.