Н. В. Крыленко – председатель Центрального совета Общества пролетарского туризма и экскурсий

Николай Васильевич Крыленко – видный государственный и партийный деятель, партийный публицист, доктор государственных и общественных наук с первого и до последнего дня существования Общества пролетарского туризма и экскурсий оставался его председателем. Талант руководителя, энергия, настойчивость закаленного революционного бойца помогли ему превратить туризм в крупное общественное движение в стране, сделать его одним из средств социалистического строительства первого в мире государства рабочих и крестьян. Многочисленные выступления Николая Васильевича в печати, на туристских слетах, совещаниях по вопросам туризма, в которых он разъяснял общественное, оздоровительное значение туризма, представляли собой образец агитации за туризм как форму наиболее эффективного здорового отдыха.

Особую роль он отводил горному туризму и альпинизму: «О значении высокогорного альпинизма как одного из лучших средств отдыха для туристов сейчас не может быть двух мнений. Для здоровых в основном людей с здоровым сердцем и легкими и физически крепких, как бы они ни были утомлены физическим или умственным трудом, как бы ни была потрепана их нервная система, нет лучшего средства для отдыха и укрепления организма, как высокогорный туризм.

Чистый горный воздух, своеобразные формы туристской жизни в горах, ночевки под открытым небом, умеренная и отнюдь не изнеживающая пища – все это прекрасно поднимает жизнедеятельность человеческого организма» (Крыленко, 1934).

Но Н. В. Крыленко был не только идеологом и организатором туризма и экскурсионного дела в СССР, он сам активно занимался туризмом и альпинизмом, прошел с рюкзаком сотни километров по Кавказу и Памиру.

Первое знакомство с походами в горах состоялось у Николая Васильевича в 1914 г. в период его политической эмиграции в Швейцарии. В том году осенью он вместе с В. И. Лениным, страстным любителем гор, не пропускавшим ни малейшей возможности побродить по ним, совершил восхождение на альпийскую вершину Раше-Дене высотой около 3 тыс. м.

«Было нас четыре человека, – вспоминал потом Н. В. Крыленко. – Владимир Ильич шел впереди с рюкзаком за плечами, как самый заядлый турист, а ходил он превосходно с точки зрения. физической выносливости» (Ленин и альпинизм, 1935). Группа успешно поднялась на вершину, но на обратном пути сбилась с тропы в темноте на очень крутом склоне, поросшем колючим кустарником. Когда горовосходители заблудились и не смогли в назначенное время вернуться к начальной точке маршрута, боевой дух, который у некоторых туристов упал, постоянно поддерживал Владимир Ильич, в конце концов нашедший верную дорогу в кромешной темноте. Для Н. В. Крыленко, как он сам говорил, это был урок исключительной туристской выдержки и выносливости.

После первых походов по живописной Швейцарии Н. В. Крыленко на долгие годы расстался с горами. Только в конце лета 1927 г. он вновь встретился с ними, решив провести отпуск в туристском самодеятельном походе по Центральному Кавказу. Желание совершить путешествие в горах не было чем-то случайным, неожиданным. Ведь Николай Васильевич признавал только активный отдых – прогулки на лыжах, велосипеде, охоту. Лишь они могли удовлетворить его беспокойную натуру. Зимой в выходные дни он часто проходил на лыжах 50 – 60 км, ориентируясь во время движения по компасу (Симонян, 1975). Летом же, как вспоминает Е. Д. Симонов (1969), служивший в 20-е гг. ординарцем службы связи при начальнике Главвсевобуча Н. И. Подвойском, ему не раз приходилось вручать срочный пакет Н. В. Крыленко, совершавшему прогулки на велосипеде «с закатанными рукавами «апашки», в стянутых у щиколоток брюках, надетых на босу ногу сандалиях».

В 1927 г. Н. В. Крыленко во главе группы из пяти человек прошел Чегемское ущелье и по неизвестному ранее маршруту перевалил в Баксанское ущелье. Затем поднялся на восточную вершину Эльбруса вместе с шестнадцатилетним школьником Стахом Ганецким, ставшим впоследствии его постоянным спутником в путешествиях по Памиру. Отпуск 1927 г. он закончил в Сванетии, куда прошел с проводником Сеидом Хаджиевым трудным Местийским перевалом (в настоящее время классифицируется как 2А категории трудности), хотя мог выбрать и более легкий маршрут, например, через перевалы Бечо или Донгуз-Орун, но не посчитал нужным тратить время и силы на решение легкой задачи.

В 1928 г. управляющий делами Совета Народных Комиссаров СССР Н. П. Горбунов, назначенный руководителем советскогерманской Памирской высокогорной экспедиции, предложил Н. В. Крыленко возглавить альпинистский отряд экспедиции, который должен был обеспечивать работу топографов, геологов, биологов. Не колеблясь, он дает согласие на участие в ней.

Экспедиция должна была изучить обширные неизведанные территории Памира на юго-западе от пика Ленина и озера КараКуль. Значительные районы этой части «Крыши мира», как называют Памир таджики, на географической карте до 1928 г. представляли собой «белое пятно». Без альпинистов успешно выполнить работы в высокогорье не представлялось возможным.

Альпинистский отряд, взявший на себя тяжелые обязанности первопроходцев, отличался необычностью своего состава. Прокурор РСФСР возглавил его, а «рядовыми» в нем стали заместитель наркома просвещения будущий известный исследователь Арктики О. Ю. Шмидт, член коллегии наркомата Рабоче-Крестьянской инспекции Е. Ф. Розмирович, врач Е. М. Россельс и Л. А. Перлин, много сделавший впоследствии для развития альпинизма в Красной Армии.

Работа всей советско-германской Памирской экспедиции была связана с немалыми трудностями. Примитивной оставалась одежда исследователей: простая армейская форма, сапоги, валенки для высокогорья, к которым подвязывали кошки при работе на ледниках, овчинные тулупы. Пища большей частью состояла, особенно при длительных переходах вдали от основной базы, из вареной баранины и ячменных лепешек. Кроме того, существовала постоянная опасность нападения еще скрывавшихся в горах остатков басмаческих банд. Но все это, казалось, нисколько не волновало Николая Васильевича Крыленко. Он был крайне неприхотлив в походной жизни; когда плохо себя чувствовал, говорил: «В горах ничего не случится, здесь воздух лучше всякого лекарства».

«Его невозможно было видеть бездействующим,– вспоминает И. Г. Дорофеев (1959), руководивший в экспедиции топографической съемкой и совершивший впоследствии с Н. В. Крыленко многочисленные труднейшие переходы по Памиру, – то он быстро ходил, что-то обдумывая, то вел с кем-нибудь оживленную беседу о работе экспедиции, то старательно делал пометки в своей записной книжке. Дневник он вел аккуратно, несмотря на усталость и трудные условия. Нередко из-за нехватки времени днем экспедиционные впечатления ему приходилось записывать при свете складного фонарика, скрывшись от пронизывающего холодного ветра в палатке. Казалось, что ураганный ветер вот-вот разорвет ее легкую ткань, но пока не была сделана последняя запись, Николай Васильевич продолжал работать. В этом он был хорошим примером для всех нас.

При докладе Николай Васильевич очень внимательно слушал меня, тщательно изучал планшеты съемки, подробно расспрашивал о «недоступной области». Его интересовали самые мельчайшие подробности о местности, об условиях движения по скалам и ледникам».

Небольшого роста, крепко сбитый, он обладал удивительной выносливостью. Как в 1928 г., так и в последующие годы, работая в экспедициях только во время своего трудового отпуска и поэтому, практически, не имея времени для акклиматизации к условиям высокогорья, он уже на следующий день после приезда в горы наравне со всеми с тяжелым рюкзаком шагал по крутым памирским тропам. В экспедициях Николай Васильевич выполнял любую работу: ставил туры на вершинах на триангуляционных пунктах, измерял мерной лентой базисы при стереофотограмметрической съемке, помогал переносить геодезические инструменты, уже не говоря о заботах по организации быта в лагере.

Он строго требовал равномерного распределения груза среди всех участников экспедиции, а сам обычно сверх нормы нес еще винтовку и фотоаппарат, но никто ни разу не слышал от него жалоб на усталость или каких-либо претензий в отношении весьма скудной и однообразной пищи (Бархаш, 1972).

При поиске пути в лабиринте трещин на ледниках или в хаосе скал и льда на километровых отвесах какое-то особое чутье помогало Н. В. Крыленко найти единственно правильный вариант дальнейшего движения.

И. Г. Дорофеев (1959) писал позже в своих воспоминаниях «Под руководством Николая Васильевича мы хотя и медленно, но уверенно поднимались все выше и выше... Он как опытный разведчик умело и уверенно вел группу среди чудовищных нагромождений ледяных обломков висячего ледника. Он выбирал мостики через зияющие огромные трещины и первым, привязавшись на веревке, со страховкой проходил по ним. За ним перебирались остальные. Во всех экспедициях Николай Васильевич был всегда чрезвычайно осмотрительным при восхождениях».

Правильный тактический расчет при движении в горах, высокая бдительность, вызванная заботой о судьбах экспедиции, о здоровье всех ее участников, помогли избежать несчастных случаев в отрядах, которыми руководил Н. В. Крыленко, и это при отсутствии опыта проведения работ в высокогорье, соответствующего альпинистского снаряжения.

Но не всегда все шло гладко. Однажды при попытке переправиться через реку Абдукагор экспедиция едва не закончилась трагически. Необходимо было перейти четыре многоводных русла реки. Пройдя к 11 часам три из них, участники экспедиции оказались на островке, справа и слева омываемом водами реки, уровень в которой все время поднимался из-за интенсивного таяния снегов в середине дня. Последний, самый полноводный рукав Абдукагора оказался непроходимым, чего не было видно издалека. Возникла необходимость возвращаться назад, но прибывшая вода резко подняла уровень в пройденных вброд руслах, превратив их в чрезвычайно сложное препятствие. К тому же островок, на котором находилась экспедиция, начал быстро размываться бешеным потоком. Нельзя было терять ни секунды. После нескольких попыток с неимоверным трудом участники экспедиции все же выбрались на безопасное место, но не обошлось без травм. Николай Васильевич был сбит потоком, лишился ледоруба, сильно пострадал от ударов о камни, но не потерял присутствия духа, вселяя во всех уверенность и бодрость своими решительными действиями, веселыми шутками.

«Горы коварны, опасны, но человек может покорить их, если не будет отступать перед трудностями... Надо у ом и ловкостью в сочетании с храбростью побеждать горы», – не раз говорил Н. В. Крыленко.

Но главное, чему учил своим примером Николай Васильевич всех находящихся с ним рядом в горах, это «умению постоянно держать себя в руках, никогда не унывать, мобилизовать все силы на борьбу с возникающими трудностями, выдержке, настойчивости. И самое главное – готовности в любую минуту прийти на помощь товарищу, не раздумывая о том, расстанешься ты при этом с собственной жизнью или нет»,– вспоминал участник памирских экспедиций, ставший затем заслуженным мастером спорта по альпинизму А. И. Поляков (Симонян, 1975).

Первая экспедиция в район «белого пятна» Памира глубоко проникла в неисследованную область, создала крупномасштабную топографическую карту значительной ее части, установила направления хребтов, абсолютные отметки основных вершин и перевалов. Альпинистский отряд под руководством Н. В. Крыленко и топографы И. Г. Дорофеева впервые вышли в верховья ледника Федченко, известного ранее только на протяжении двадцати первых, нижних километров, определили его длину, площадь и показали, что это самый крупный горно-долинный ледник в мире. Были получены новые материалы по геологии и полезным ископаемым Алайского хребта, Памира, собраны обширные зоологические и ботанические коллекции.

Германские и советские альпинисты совершили около 30 восхождений на вершины от 5000 до 6000 м и 7 восхождений на вершины выше 6000 м. 25 сентября немецкие участники экспедиции Альвейн, Вин и Шнейдер поднялись на пик Ленина (Щербаков, 1960).

В следующем 1929 г. Н. В. Крыленко принял участие в новой экспедиции на Памир, организованной Главным геологоразведочным управлением ВСНХ и Обществом пролетарского туризма. Научно-техническое руководство осуществлял геолог Д. В. Никитин, Н. В. Крыленко возглавил альпинистский отряд, состоящий из Л. Л. Бархаша, А. И. Полякова и С. Я. Ганецкого. Задача состояла в топографическом и геологическом изучении труднодоступных верховий реки Сауксай и южного склона Заалайского хребта.

Во время этой экспедиции Н. В. Крыленко предпринял попытку совершить восхождение на пик Ленина, куда в те годы еще не поднимался ни один советский альпинист. На покорение пика 13 сентября 1929 г. Н. В. Крыленко вышел вместе с красноармейцем Нагумновым, участником экспедиции 1928 г., сотрудником геологической группы Н. Латкиным и рабочим Д. Ивановым. Заночевали альпинисты перед штурмом на крутом гребне на высоте 6000 м. На следующий день в 6 часов утра на штурм вершины вышли трое, Д. Иванов остался в лагере. Но через три часа на высоте около 6300 м Н. Латкин повернул назад, так как не смог дальше продолжать восхождение, а на высоте 6600 м, полностью истратив силы, прекратил подъем и Нагумнов.

Крыленко остался один. Медленно поддавалась высота. Физические трудности усугублялись несовершенством снаряжения. Много раз Николаю Васильевичу приходилось перевязывать плохо держащиеся на валенках кошки, что на высоте свыше шести с половиной тысяч метров представляет собой нелегкое занятие. В 16 часов 20 минут он достиг отметки 6850 м – оставалось 280 м и примерно три часа светлого времени. Впоследствии Николай Васильевич писал в своем дневнике, что он мог покорить вершину, на это потребовалось бы не более трех часов и сил у него еще было вполне достаточно, но спуск в темноте в одиночку, без какой-либо помощи мог закончиться трагически. Он повернул назад. К палатке на высоте 6000 м, где его ожидали товарищи, он спустился уже в полной темноте. Хотя Н. В. Крыленко и не покорил пик Ленина, но, достигнув отметки 6850 м, он стал первым советским альпинистом, побывавшим на такой высоте, установив тем самым рекорд в подъеме на высочайшие вершины страны.

Одним из значительных достижений экспедиции 1929 г. явилось пересечение Н. В. Крыленко Заалайского хребта (Щербаков, 1960), что было результатом постоянного крыленковского стремления исследовать новое, неизвестное, таинственное. Произошло это следующим образом. После предпринятой попытки восхождения на пик Ленина, несмотря на предельное напряжение сил предыдущих двух дней, Николай Васильевич 15 сентября предложил Нагумнову спуститься с хребта не по старому пути, идущему по южному склону к базе геологической партии, откуда начинался штурм вершины, а по северному, нехоженому никем ранее. Смелость этого предложения по достоинству могут оценить лишь альпинисты, побывавшие на Памире. Ведь совершенно невозможно было предусмотреть трудности и опасности, которые могли встретиться на склоне, уходившем вниз более чем на два километра от перевальной точки с палаткой Крыленко. Глубокий снег, оледенелые скалы, лавиноопасные участки Крыленко и Нагумнов успешно преодолели за два дня и вышли на ледник, впоследствии названный ледником Ленина. Первыми обследовав его и пройдя еще два дня по Алайской долине, они достигли киргизского селения. Так было завершено первое пересечение Заалайского хребта в районе пика Ленина и указан альпинистам чрезвычайно удобный путь при организации восхождений на вершину, которым они позже и воспользовались. Перевальную седловину на хребте, открытую Н. В. Крыленко, стали именовать перевалом Крыленко.

В 1930 г. во время своего отпуска Н. В. Крыленко путешествовал по Кавказу, где поднялся на западную вершину Эльбруса.

В конце августа 1931 г. Крыленко вновь на Памире: возглавляет экспедицию Академии наук СССР, которой поручили дать географическое описание, составить топографическую карту и провести геологические исследования в восточной части хребта Петра Первого.

В 1932 г. по инициативе Совета Министров Таджикской ССР, руководителей Второго Международного полярного года и ряда крупных ученых-геологов была организована Таджикская комплексная экспедиция, возглавил которую Н. П. Горбунов. Руководить специальной альпинистской группой Николай Петрович поручил Н. В. Крыленко.

Таджикская экспедиция – крупнейшая среди работавших в. 30-е гг. в горах Памира. Она объединяла около 700 человек и должна была составить физико-географическое описание Таджикистана и в первую очередь Памира. Группа Крыленко провела большую работу в районе пика Гармо, неоднократно поднималась на седловины хребта Академии Наук, обеспечивая геодезические исследования; прошла и описала многие ледники.

Результатами стало описание природы обширного района, открытие высочайшего пика Советского Союза, названного впоследствии пиком Коммунизма (7495 м), неизвестного крупного ледника в системе хребта Петра Первого, который, как оказалось, состоит из двух хребтов.

Завершили исследования «белого пятна» Памира работы Таджикско-Памирской экспедиции 1933 г., в которой Н. В. Крыленко возглавил гляциолого-географический отряд, направленный на изучение северного склона хребта Петра Первого. Необходимо было получить сведения о геологии и оледенении этого последнего района Памира, остававшегося до 1933 г. terra incognita.

Экспедиция 1933 г. довела до конца работы, начатые четырьмя предыдущими экспедициями. «Белого пятна» на Памире больше не существовало (Исследование высокогорного Памира закончено, 1933).

С грустью прощался в своем дневнике с Памиром Николай Васильевич: «Прощай же, экзотический Памир! Прощайте, вековые снежные вершины, блеск ледяных громад и силуэты черных скал! Пять лет подряд, с одним только перерывом в 1930 году, мы посещали вас, бродили по вашим неизведанным ущельям, подымались на высоты, где еще никогда не бывало человека, проникали в наиболее сокровенные уголки горных морщин и ледяных полей. И вот все кончено. Прощайте... Надо уходить... Эти мысли бродили у меня ночью, когда все пошли спать. Ну что же, прощай, Памир! Больше я тебя уже не увижу. А может быть, увижу? Чем черт не шутит? Кто знает, не занесет ли меня опять сюда моя непоседливая натура!» (Крыленко, 1960).

Прощания оказались преждевременными. Уже на следующий год Н. В. Крыленко возглавил памирский высокогорный военнотуристский поход красных командиров РККА в районе Заалайского хребта и установил свой личный рекорд высоты при подъеме на пик Ленина – 7000 м. Но непогода и горная болезнь ряда участников восхождения вновь не позволили ему осуществить свою мечту – подняться на пик, носящий имя соратника по революционной борьбе. Николаю Васильевичу шел пятидесятый год.

За успешное проведение Памирского похода и подготовку кадров военных альпинистов Н. В. Крыленко от имени командования Рабоче-Крестьянской Красной Армии была принесена глубокая благодарность. В этом же 1934 г. ему в числе первых присвоили звание заслуженного мастера альпинизма, только что установленное Центральным советом Общества пролетарского туризма и экскурсий. Оно присваивалось альпинистам, имеющим стаж высокогорных путешествий не менее пяти лет, совершившим выдающиеся по трудности восхождения с задачами исследовательского или оборонного порядка, ведущим активную работу по развитию альпинизма в системе ОПТЭ, РККА или погранвойск, участвовавшим в качестве руководителя или инструктора в учебных горных походах или походах с задачами исследования неизученных горных районов (Мастера советского альпинизма, 1935).

Всем этим требованиям отвечал Н. В. Крыленко: за семь лет – целая жизнь в альпинизме, более пятнадцати восхождений на горные вершины Памира, на которые не ступала нога человека (15 первовосхождений, 1934), десятки людей, прошедших с ним школу горовосхождений, ставших впоследствии известными альпинистами страны: Л. Л. Бархаш, братья Е. М. и В. М. Абалаковы, А. И. Поляков, Д. И. Церетели, С. Я. Ганецкий и др.

Но работа по развитию советского туризма и альпинизма – только часть многогранной деятельности Н. В. Крыленко на благо Родины. Главным для него всегда были революция и защита ее завоеваний от посягательств внешних и внутренних врагов.

В революционную борьбу он включился еще студентом историко-филологического факультета Петербургского университета. Выл активным участником революции 1905 г., февральской и Великой Октябрьской социалистической революций. На П Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Н. В. Крыленко избирается вместе с В. А. Антоновым-Овсеенко и П. Е. Дыбенко в состав комитета по военным и морским делам Совета Народных Комиссаров. 9 ноября 1917 г. с должности главнокомандующего русской армией за неповиновение новому правительству во главе с В. И. Лениным снимается Духонин и Н. В. Крыленко назначается Верховным главнокомандующим, что с большой радостью было встречено солдатами. Они хорошо знали его как стойкого революционера, председателя армейского комитета ХI армии. Так, солдаты 2-го гренадерского Ростовского полка писали: «...мы, ростовцы, признали, что Духонин затеял контрреволюцию, какую мы не допустим, хотя бы это стоило ценою крови, и требуем немедленно сдать командование излюбленному народом... прапорщику Крыленко, которого мы горячо приветствуем и надеемся на него как на себя» (Симонян, 1975).

В труднейших условиях первого года революции началось формирование армии нового типа – первой армии, стоящей на стороне интересов народа. Всю работу по ее созданию осуществляла руководимая Н. В. Крыленко и Н. И. Подвойским Всероссийская коллегия, созданная 28 января 1918 г. при Народном комиссариате по военным делам.

В марте 1918 г. партия направляет Николая Васильевича на борьбу с контрреволюцией. Он назначается председателем созданного при ВЦИК Верховного трибунала. С этого времени вся жизнь Н. В. Крыленко связана с органами советской юстиции. С 1922 по 1931 г. он является помощником Прокурора, а затем Прокурором РСФСР, в 1931 г. становится наркомом юстиции РСФСР, с 1936 г. – наркомом юстиции СССР.

«Правда» 15 мая 1935 г. в статье, посвященной 50-летию Н. В. Крыленко, писала:

«Особенно велика роль Николая Васильевича в строительстве советской юстиции. Нет ни одного этапа в развитии советской юстиции, на котором не нашла бы своего отражения творческая инициатива Николая Васильевича.

Мечом и пером, делом и пламенным словом товарищ Крыленко отстаивал и отстаивает партийные позиции в борьбе против врагов революции, открытых и тайных» (Многогранная революционная деятельность, 1935).

Обширно научное наследие Н. В. Крыленко – одного из выдающихся теоретиков советского права. Наиболее крупными его теоретическими работами являются «Суд и право в СССР» (в трех частях), «Судоустройство РСФСР», «Что такое революционная законность» и др. С 1922 по 1937 г. им было написано около ста научных работ, утверждавших новое советское право. Особо высокую оценку получил его большой труд «Ленин о суде и уголовной политике», в котором Н. В. Крыленко впервые в советской юридической литературе дал анализ огромного ленинского наследия по вопросам советского правосудия. За работы в области теории советского права Н. В. Крыленко была присвоена ученая степень доктора государственных и общественных наук.

Николай Васильевич Крыленко был членом редакционных коллегий «Большой Советской Энциклопедии», «Истории гражданской войны» и ряда других изданий, руководил кафедрой уголовного права в Московском институте советского права, преподавал в Институте красной профессуры.

Трудно даже представить, как все это можно было успеть одному человеку. Но характеристика Н. В. Крыленко будет не полной, если не вспомнить о его любви к шахматам, в которых он видел важное средство воспитания культуры советского человека. Он был одним из организаторов шахматного движения в стране. Благодаря его инициативе удалось провести знаменитые московские международные турниры 1925, 1935, 1936 гг., в которых приняли участие Э. Ласкер и Х. Р. Капабланка. Эти турниры имели большое общекультурное значение, вызвав повсюду в стране настоящую «шахматную горячку». В 1924 г. Н. В. Крыленко организовал массовый популярный журнал «64», который в 1935 г. реорганизуется в первую в мире шахматную газету «64».

«Шахматы – мой отдых», – говорил Николай Васильевич и после напряженной государственной работы находил еще время для анализа различных шахматных партий, игры по переписке и даже на участие в обычных турнирах шахматистов первого разряда и в чемпионатах Народного комиссариата юстиции (Симонов, 1969). Во всех своих экспедициях по Памиру он не расставался с шахматами. В течение 14 лет Н. В. Крыленко являлся председателем Всесоюзной шахматной секции, созданной в 1924 г., вникал во все детали ее работы.

Таким был этот необыкновенный человек – пламенный революционер, блестящий юрист, знаменитый альпинист и незаурядный шахматист, выдающийся организатор туристско-экскурсионного дела в нашей стране.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ТУРИЗМ НА ПУТЯХ РЕОРГАНИЗАЦИИ (1936 – 1941 гг.)

В 1936 г. ЦИК, Союза ССР, проанализировав состояние туризма в стране, пришел к выводу, что его дальнейшее развитие в рамках самодеятельного добровольного общества нецелесообразно. К этому времени в СССР сформировались две мощные организации: ВЦСПС и Всесоюзный совет физической культуры при Центральном Исполнительном Комитете, для которых оздоровительная и спортивная работа среди трудящихся и учащейся молодежи являлась прямой обязанностью. Кроме того, профсоюзы обладали значительными финансовыми средствами, которых не было у Общества пролетарского туризма и экскурсий, что замедляло создание материальной базы туризма.

Учитывая все это, Центральный Исполнительный Комитет принял 17 апреля 1936 г. постановление «О ликвидации Всесоюзного общества пролетарского туризма и экскурсий» и возложил руководство и контроль над всей работой в области туризма и альпинизма (как части физической культуры) на Всесоюзный совет физической культуры при ЦИК СССР, а ВЦСПС было поручено непосредственное руководство организацией местных и дальних экскурсий и массового туризма и альпинизма, с передачей в его ведение имущества туристско-экскурсионных баз ОПТЭ, маршрутов союзного и местного значения, строящихся новых объектов.