Глава 11. Две недели после отъезда Хлои промелькнули в мгновение ока, день отъезда Лесли из Сан-Франциско неотвратимо приближался

Две недели после отъезда Хлои промелькнули в мгновение ока, день отъезда Лесли из Сан-Франциско неотвратимо приближался. Влюбленные решили наслаждаться каждой минутой и постоянно были вместе. Мешали дела: как обычно перед началом новых съемок, на Лесли наваливалось множество забот, но у него всегда находилось время для Коко. В Лос-Анджелесе ему предстояло пробыть только десять дней, а затем улететь в Италию на натурные съемки, и Лесли хотел, чтобы Коко непременно навестила его. Она пообещала вырваться на несколько дней.

После ссоры Коко не разговаривала с Джейн несколько дней. Сестра пыталась позвонить уже на следующее утро, но Коко не стала отвечать. Она наслушалась достаточно и повторения не желала. Перед выходом на съемки Джейн пересказала Лиз разговор с сестрой, и та, услышав о романе Лесли и Коко, почти не удивилась, зато реакция подруги ее встревожила.

– Но почему это тебя так задевает? – спросила Лиз, разливая кофе по двум чашкам.

– Он мой друг, а не ее! – Джейн явно дулась, как бывало всегда, когда что-то совершалось вопреки ее желанию.

– Да, с тобой он дружит, а с Коко у него роман, – напомнила Лиз. – Это отношения совсем другого сорта, особые узы. Лесли – хороший, серьезный человек, по-моему, репутацию ловеласа ему только приписывают. Не думаю, что он безответственно поведет себя по отношению к Коко, для этого он слишком порядочен.

– Да он раньше спал со всеми подряд, – отмахнулась Джейн.

– Не он один. – Лиз встревожено посматривала на подругу. Она могла только догадываться, чего наговорила Джейн сестре и насколько обидными были ее слова. – Значит, ты этого боишься? Что он морочит Коко голову? И потому защищаешь сестру? Или просто не желаешь, чтобы она общалась с твоими друзьями? В таком случае ты несправедлива к ней. Она сделала нам одолжение, и если уж мы пустили Лесли пожить у нас, все, что произошло между ним и Коко, нас не касается.

– Он уже соблазнил ее, а теперь точно бросит, – сверкнула глазами Джейн.

– Вряд ли! – Лиз была непоколебима. – А с твоей стороны некрасиво заранее подозревать его во всех грехах. Оба они взрослые люди, оба знают, что делают и чего хотят. Как мы.

– Скажи, почему ты всегда на чужой стороне? Раньше ты заступалась за мою мать, теперь за Коко. Они ведут себя как дуры, рискуют всем, что у них есть, а ты всякий раз бросаешься их защищать, – недовольно заявила Джейн.

– Я люблю тебя, но это не значит, что я всегда обязана с тобой соглашаться. И в этом случае ты, по-моему, ошибаешься.

– На что она ему сдалась? Тоже мне персона – собачья нянька!

– Оставь свой снобизм. Она гуляет с чужими собаками не потому, что больше ни на что не способна, и ты это знаешь. И даже если бы она не представляла собой ровным счетом ничего, Лесли имел бы полное право влюбиться в нее. Думаю, он ей подойдет, если она справится со всем, что сопутствует успеху.

– Не сумеет! – уверенно отрезала Джейн. – Пороху не хватит. Она же сбежала из Лос-Анджелеса и вылетела из школы права. Трусиха!

– Ничего подобного! – твердо заявила Лиз. – Как бы там ни было, решать им.

– Он рванет от нее как от чумы, чуть только начнет сниматься в новом фильме, то есть недели, кажется, через две. А ты думала, у них это надолго? Он опять будет спать с партнершей по фильму и напрочь забудет про хиппушку с пляжа.

– А может, и не забудет. Может, это настоящее чувство, – упорно возражала Лиз. Почему-то она верила в свою правоту. Если влюбленные так ревностно и долго оберегали свою тайну, значит, они настроены серьезно и дорожат друг другом. Лиз надеялась, что они и впредь будут вместе. Она была привязана к обоим. – Коко вправе сама выяснить, что их ждет и что они значат друг для друга. Если Лесли не воспринимает ее всерьез, очень скоро Коко это поймет.

– А вместе с ней поймет еще половина населения планеты, которая прочитает об этом в бульварной прессе. Ни им, ни нам не нужна эта головная боль. Лесли я люблю, но не желаю читать в газетах, что вдобавок ко всем предыдущим пассиям он бросил мою сестру.

– По-моему, для него она не просто очередная пассия. Да и к тебе он неравнодушен. Не думаю, что он способен использовать твою сестру, а потом послать ко всем чертям, когда эта игра ему надоест.

– Так или иначе, но они оба спятили, если решили, что у них хоть что-нибудь получится. Попомни мое слово, ничего не выйдет, даже если сейчас они настроены серьезно. Коко не выдержать давления, под которым Лесли находится постоянно. Она рухнет и развалится, как карточный домик.

– Напрасно ты не веришь в нее. Смерть Йена ее не сломила.

– Конечно, просто Коко стала затворницей на целых два года. А если папарацци начнут подстерегать их возле нашего дома? Или возле дома Коко? Кому это нужно? Лиз, она живет в мире иллюзий, и Лесли тоже, если думает, что Коко способна стать частью его реальной жизни. В прессе ее поднимут на смех.

– Еще неизвестно. Она сумеет повести себя как надо, если захочет.

– Она ни за что не согласится снова жить в Лос-Анджелесе. А он не сможет всю жизнь торчать в ее пляжном сарае. У него карьера покрупнее нашей с тобой.

– Поживем – увидим, – примирительно заключила Лиз. – Знаешь, я считаю, что весь этот разговор ник чему. Если Коко захочет рискнуть, ей понадобится наша поддержка. Ты втаптываешь ее в грязь, а ей это сейчас ни к чему.

– Даже и не пыталась, – буркнула Джейн, но обе знали, что именно так она и поступает. По глазам подруги Лиз поняла, что ту подтачивает чувство вины. – Просто высказала все, что думала.

– Если речь о тебе, иногда это одно и то же. Ты не представляешь, насколько сильно способны ранить твои слова. Ты бываешь чересчур резка.

– Ну ладно, ладно, я ей позвоню, – пообещала Джейн перед самым выходом из квартиры, которую они сняли на время съемок. Работа над фильмом продвигалась успешно, вернуться домой они собирались раньше, чем планировали. Правда, Коко, присматривающую за домом, никто так и не подменил, но она не жаловалась – теперь уже было ясно почему.

Однако когда Джейн позднее тем же утром позвонила Коко на мобильник, сестра не ответила. Ближе к вечеру Джейн повторила попытку, но напрасно. Только через два дня Джейн осенило: Коко не желает с ней разговаривать. В тот момент Джейн нездоровилось, ее пыл угас. Она решила позвонить Лесли и послушать, что скажет он.

Сразу узнав определившийся номер, он ответил ледяным тоном.

– В чем дело? – произнес он. Британские нотки слышались в его голосе отчетливее, чем обычно. По этой реакции Джейн поняла, насколько сильно обижена ее сестра, и поспешила занять оборонительную позицию.

– Коко говорит, ты все лето крутишь с ней амуры, – начала Джейн так, словно не придавала этому ни малейшего значения, как, впрочем, и было. Подумаешь, сошлись на одно лето! Мало ли что померещилось Лиз.

– Я назвал бы случившееся иначе, – напрямик заявил Лесли. – Я полюбил твою сестру. Она удивительная и очень милая. Последние три месяца она оказывала тебе услугу – об этом я узнал благодаря твоему гостеприимству. Незачем обращаться с ней так, как делаешь ты. По-моему, это непростительно. Не знаю, Джейн, что это на тебя нашло, но впредь советую держать себя в руках. Еще хотя бы раз попробуешь заговорить с ней в таком тоне – и можешь считать, что я тебе не друг. Я не общаюсь с теми, кому доставляет радость ранить и унижать близкого человека. Зачем? Тебе-то от этого какой толк? Ты живешь с доброй, душевной женщиной, такой же, как твоя сестра. Советую тебе поучиться у них обеих. – Лесли добился своего: Джейн будто отвесили пощечину. Он вовсе не желал, чтобы Джейн и дальше расстраивала Коко, внушала, что он ее бросит, забудет, начнет обманывать, как только уедет. Еще никогда в жизни он никого не любил так, как Коко.

– Не тебе меня учить, как разговаривать с сестрой. Я высказала все, что думаю, и буду делать то же самое, когда захочу. Хоть мне-то не пытайся врать, Лесли, – ты же прыгнешь в постель к очередной кинозвезде, едва начнутся съемки, и уже через неделю не вспомнишь, кто такая Коко и как ее зовут!

Оба слишком давно знали друг друга.

– Благодарю за доверие! – Лесли разозлился. – Но все-таки лучше бы ты не оскорбляла нас с Коко. Нам не о чем с тобой говорить, пока ты не научишься вежливости – или не купишь себе сердце. Попроси Лиз, может, она одолжит тебе половину своего, ведь ее доброты хватит на двоих. Знаешь, Джейн, что в тебе выдающегося? Талант и язык. И если за первое я тебя уважаю, то о втором даже слышать не хочу. Оставь Коко в покое, ясно?

– Это еще почему? Потому, что я сказала правду? И она колет тебе глаза? Иначе ты не стал бы так злиться. Боишься, что испорчу тебе игру?

– Это не игра, – негромко возразил Лесли. – Я люблю твою сестру. И если мне улыбнется удача, надеюсь убедить ее поселиться со мной в Лос-Анджелесе.

– Даже не мечтай. У нее фобия, она панически боится Лос-Анджелеса и всего, что с ним связано. Детство, проведенное среди знаменитых и преуспевающих людей, оставило у нее в душе травму. Она ненавидит всех нас, а значит, в конце концов возненавидит и тебя. Она просто не сумеет соответствовать. И если я хоть немного знаю Коко, даже и пытаться не станет.

– А я в отличие от тебя верю в нее, – холодно отозвался Лесли, молясь, чтобы Джейн ошиблась. Она умела одним точным движением наносить глубокие раны, рассекать плоть до кости.

– Ты разочаруешься в ней, Лесли, – понизив голос, продолжала убеждать Джейн. На этот раз ей попался достойный соперник, а когда она спорила с сестрой, силы с самого начала были неравными, и обе это знали. Коко и не пыталась сопротивляться, ей недоставало злости и жесткости, присущих Джейн. – Она уже разочаровала всех нас. Да, она вступила в отношения с тобой, но даже закончить их толком не сумеет. Просто сбежит. По этой причине она не защищает клиентов в суде, а выгуливает чужих собак, живет в своей халупе среди серферов, оторвавшихся от реального мира лет сорок назад. Когда-нибудь и она станет такой же жалкой, как они. Точнее, уже стала. – В ее голосе послышалась горечь.

– Тебя-то почему так волнует, что она гуляет с чужими собаками и не закончила школу права? – Лесли прицельным ударом вбил гвоздь прямо в болевую точку. Целеустремленная карьеристка Джейн, одержимая мечтой о славе и успехе, просто не могла примириться с тем, что Коко выбрала совсем иной путь. – Вот меня, к примеру, это совсем не беспокоит. Я уважаю Коко за то, что ей хватило смелости не вступать с вами в борьбу. Условия этих гонок изначально не подходят ей: она не так жестока, как вы, все остальные. И в ней, к счастью, совсем нет злобы. Она сумела найти себя и свою дорогу.

– Спасибо за пространный анализ характера моей сестры. Но, видишь ли, я знаю ее немного лучше, чем ты. Я люблю ее, но считаю чудачкой. Она уже растратила свою жизнь впустую.

– Вряд ли ты знаешь о ней столько же, сколько я. Она гораздо порядочнее нас с тобой. Она не продается, следует зову сердца и живет так, как считает нужным.

– Но если ты при этом веришь, что она способна выдержать сумасшедший темп и давление, в условиях которых ты существуешь постоянно, значит, ты обманываешь и ее, и себя. Она раскиснет, как суфле, в первый же раз, когда в лицо ей направят камеру – или когда увидит тебя в объятиях какой-нибудь звезды. И сломя голову бросится бежать.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не допустить, – заверил Лесли, хотя подобные опасения мучили и его. И саму Коко. Нелегко быть звездой, еще труднее любить звезду. Коко слишком хорошо понимала это.

– Ну, тогда удачи, – с сарказмом пожелала Джейн. Они завершили разговор, но оба еще долго боролись с раздражением. Лесли с возмущением вспоминал, что наговорила Джейн о своей сестре за глаза и как оскорбила ее в личном разговоре. В своих оценках и нападках она не знала пощады и никому не давала спуску. А у самой Джейн вызвало лютую ненависть стремление Лесли встать на защиту Коко. Что он о себе возомнил? Вечером, пересказывая Лиз этот разговор, Джейн все еще злилась. Но та сделала вывод, что Лесли сумел постоять за себя, не то что Коко, которую всякий раз больно ранил острый как бритва язык сестры.

Лесли рассказал Коко о своем разговоре с Джейн во время прогулки с собаками по парку Крисси-Филд. Коко слушала молча, Лесли опускал самые обидные для нее замечания, желая только дать понять, что вступился за нее. Кто-то должен был сделать это, причем уже давно. Гуляя, они держались за руки.

– Напрасно ты вмешался, – тихо сказала Коко. – Я бы и сама справилась.

Но не так легко, мысленно возразил Лесли, вспомнив оскорбления Джейн. Выстоять под таким обстрелом способен далеко не каждый. Хорошо еще, что Джейн покинула родительский дом как раз к тому моменту, как Коко подросла.

– Ты не должна терпеть оскорбления сестры и защищаться от нее. Близкие люди так не поступают. По крайней мере не должны.

– Все они одинаковы, – отозвалась Коко, вспоминая родителей и сестру. – Не могу дождаться, когда уеду отсюда.

– Я тебя понимаю. Противно слушать, что она говорит о тебе и какие выводы делает. По ее мнению, я просто играю тобой, для меня это мимолетная интрижка. А ты женщина моей мечты, – продолжал он и наклонился, чтобы поцеловать ее. Долгое время они стояли и целовались на беговой дорожке, спортсмены с улыбками обходили молодую красивую пару. Наконец Коко и Лесли зашагали дальше. К счастью, Лесли пока никто не узнал.

Вечером позвонила Лиз и извинилась за Джейн. По ее словам, во время съемок Джейн всегда переживает стресс, а тут еще беременность. И все-таки Джейн, по мнению Лиз, зашла слишком далеко. Лесли заверил ее, что у него самые серьезные намерения насчет Коко. Лиз, которая понимала его, пожелала обоим удачи.

Так были омрачены последние дни их пребывания в Сан-Франциско. Вечером накануне отъезда Лесли пригласил Коко в ресторан, попросив ее заказать столик в тихом углу на свое имя.

Оба находились в подавленном настроении. Им достались три с половиной чудесных месяца, и они уже понимали, что такое больше не повторится. Вскоре в их жизнь вторгнется реальность, скорее всего самым бесцеремонным образом. Коко переживала сильнее, но и у Лесли имелись причины для беспокойства – и тревога Коко, и предстоящее расставание на несколько месяцев. Разлука пугала обоих, вдобавок, пока Лесли будет сниматься в Венеции, их разделит огромное расстояние.

– Когда ты сможешь приехать в Лос-Анджелес? – уже в сотый раз спрашивал он.

– В конце недели меня подменит на три дня Эрин, подруга Лиз. – Услышав это, Лесли вздохнул с облегчением. Он боялся, что после скандала с сестрой Коко вообще откажется приезжать. – Заодно Эрин будет гулять с Салли и Джеком. Но Джейн не хочет, чтобы она оставалась в доме.

– Я постараюсь подогнать свой график, чтобы нам было как можно удобнее, но все-таки совсем освободиться не смогу. Если хочешь, можешь приходить ко мне на съемки.

Лесли предпочел бы не расставаться с Коко ни на минуту и надеялся, что продюсеру и режиссеру он на первых порах не понадобится. Все дела он постарался утрясти еще до приезда.

– Сначала посмотрим, что и как пойдет. Я могу ждать тебя в отеле. – Они выбрали отель «Бель-Эйр», где провели ночь, когда приезжали в Лос-Анджелес в прошлый раз. – Могу навестить маму, если она не слишком занята и не работает над книгой. – Коко знала: если мать пишет, на глаза ей лучше не попадаться. – Как только будут известны твои дальнейшие планы, я ей позвоню. Ведь я еду туда ради тебя, а не ради мамы, – с улыбкой добавила она, и сердце Лесли растаяло.

Их последняя ночь была полна нежности и ласки. Они предавались любви несколько раз. Коко проснулась на рассвете, смотрела, как восходит солнце, и держала в объятиях Лесли. Ей было трудно представить себе, что отныне придется обходиться без него. Как одиноко и тоскливо ей будет даже в Болинасе! Лесли уже стал частью ее жизни, она не могла без него существовать. Но в его жизни есть не только она. Лесли занятой человек. Время, которое они провели вдвоем в доме Джейн, – бесценный подарок судьбы. За него Коко была благодарна сестре, хотя та и не верила в серьезность этих отношений и считала, что у них нет будущего. Джейн отправила Коко эсэмэску с извинениями за резкость, как обычно делала. В ответ Коко поблагодарила ее, но возобновлять разговоры с ней по телефону не стала. Расчет Лесли оказался верным: после ссоры с ним Джейн притихла, по крайней мере не доставляла влюбленным лишних забот. На мнение Джейн Лесли было наплевать – лишь бы она перестала оскорблять и нервировать Коко. Со своей стороны Лиз тоже увещевала подругу. К тому же съемки в Нью-Йорке заканчивались, и Джейн сбивалась с ног.

Накануне вечером Коко помогла Лесли собрать вещи. Вызванный лимузин прибыл слишком быстро. В день отъезда у Лесли была намечена встреча с продюсером фильма. От Коко он не отходил до последней минуты, но чтобы успеть к утреннему девятичасовому рейсу, покинул дом в половине восьмого. В дверях Лесли в последний раз поцеловал Коко.

– Береги себя, – попросил он с улыбкой. – Скоро мы снова увидимся. Как только выдастся свободная минута, я позвоню тебе. А через несколько дней ты приедешь в Лос-Анджелес, – заключил он, успокаивая не только Коко, но и себя. Предстоящая разлука нагоняла на него тоску.

– Я люблю тебя, Лесли, – просто сказала Коко, вдруг осознав, что он уже принадлежит не только ей. Он возвращался в свой мир, где на него предъявляли права другие – продюсеры, режиссеры, кинокомпании, поклонники, агенты, друзья. Нравится ей это или нет, придется делиться с ними.

– И я тебя люблю, – ответил он, еще раз поцеловал ее и поспешил к машине. Позволить себе опоздать на самолет он никак не мог. Продюсер предлагал прислать за ним частный самолет, но Лесли решил, что это ни к чему, и предпочел обычный коммерческий рейс. Коко не сопровождала его, поэтому прятаться от любопытных глаз не было нужды.

Коко долго махала вслед лимузину, Лесли посылал ей воздушные поцелуи в открытое окно до тех пор, пока машина не свернула на Дивисадеро и не скрылась из виду.

Борясь со слезами, Коко побрела в дом, сразу ушла наверх и рухнула на постель, которую вскоре предстояло уступить хозяйкам – сестре и Лиз. Все равно без Лесли здесь уже все не то. Наконец Коко поднялась и надела джинсы со свитером, собираясь на работу. Сейчас она могла думать только о Лесли. Ей казалось, что она внезапно лишилась половины сердца.

Пока она выгуливала больших псов, Лесли позвонил ей из аэропорта. Коко задыхалась от быстрого бега, Лесли готовился пройти на посадку.

– И помни, я тебя люблю! – сказал он.

– Я тебя тоже, – улыбнулась Коко. Они проговорили несколько минут, пока Лесли не занял свое место в салоне первого класса и стюардесса не попросила его отключить телефон.

Рабочий день Коко продолжался, ничем не отличаясь от множества других таких же дней, но теперь, без Лесли, привычные дела словно потеряли смысл. Коко недоумевала: как она могла всего четыре месяца назад считать, что такой жизни ей вполне достаточно? Теперь все было по-другому.

Выгуляв собак, как обычно, Коко отправилась в центр города по магазинам. Ей просто необходимо респектабельно выглядеть во время встречи с Лесли в Лос-Анджелесе. Давно она не покупала себе дорогой одежды. Коко бродила по магазинам до самого закрытия и вернулась домой, нагрузив машину пакетами с покупками. Ей даже пришлось купить два чемодана для одежды. В Лос-Анджелесе у Лесли не будет причин стесняться ее.