Ши цзин, стр. 233)

[439]О термине «девять рек» — цзю цзян *** среди китайских ученых возникли споры. В Хань шу указывается, что эти девять рукавов Янцзы находились в южной части уезда Сюньян (современная провинция Хубэй), текли на восток, где сливались в общее русло (ХШБЧ т. 4 стр. 2638).

В послесловии к 29 гл. Сыма Цянь говорит: «Я на юге взошел на гору Лушань и увидел девять рек, которые расчистил Юй» (ШЦ, т. 3, стр. 1415). Гора Лушань находилась в том же уезде Сюньян — тем самым подтверждается версия Хань шу. В комментарии Со инь приводится один из вариантов названий этих рек: Уцзян, Банцзян, Убоцзян, Цзямицзян, Шацзян, Цюаньцзян, Линьцзян, Тицзян и Цзюньцзян.

[440]Река Тоцзян отождествляется китайскими учеными с притоком реки Миньцзян, известным в настоящее время под названием Пицзян (или Вайцзян), или с рекой Сяшуй в уезде Цзянлин провинции Хубэй. Река Чэньшуй отождествляется с рекой Лунмэншуй в уезде Гуанюань провинции Сычуань или с рекой Луфухэ, притоком реки Хань в уезде Чэньцзян провинции Хубэй (Инь Ши-цзи, стр. 18).

[441]По-видимому, в тексте допущена перестановка слова ту *** — «земля». В Хань шу сказано *** (ХШ, гл. 8, ч. I, стр. 3). В некоторых изданиях Ши цзи — в четырех сунских, одном минском и одном цинском ксилографе (Мидзусава Тоситада, КЧЦБ, т. I, гл. 2, стр. 22) — также сделана перестановка слова ту по образцу Хань шу. Таким образом, иероглиф ту не входит в название, а указывает на земли, окружающие озера Юнь и Мэн.

Существование этих озер подтверждается в Цзо чжуань (ШСЦ, т. 32, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн и, кн. 6). По свидетельству ряда средневековых ученых: Шэнь Ко, Ло Циня, И Фу, Чжэн Цяо, озеро Юнь находилось к северу от реки Янцзы, а Мэн — к югу от нее.

Шаванн тоже перенес слово «земля» в конец фразы, но объединил оба названия в одно, по-видимому исходя из комментария Со инь, где утверждается, что близкое расположение двух водоемов давало возможность рассматривать их как одно озеро (МИС, т. I, стр. 122).

[442]Камень для изготовления наконечников стрел и упоминаемое ниже дерево ху для древка стрел служили предметами подношений правителю от некитайских, диких племен. В Го юй рассказывается о том, как чэньский князь Хуй-гун послал спросить Конфуция о происхождении стрелы из дерева ху с каменным наконечником, найденной на убитом соколе. Философ ответил: «Сокол прилетел издалека. Это стрела сушэней. В прошлом У-ван, победив дом Шан, установил отношения с девятью племенами и (на востоке) и сотнями племен мань [на юге], повелев каждому из них представлять в дар изделия своей стороны для того, чтобы они не забывали о своем долге, После этого сушэни стали подносить стрелы из дерева ху и каменные наконечники к ним» (Го юй, гл. 5, Лу юй, ч. II, стр. 73).

[443]Какие три владения имелись в виду — установить трудно. Видимо, речь идет о местностях вблизи озер Юнь (ту) и Мэн. Мы связываем фразу о подношениях с упомянутыми ранее бамбуком цюнь и лу, деревом ху. Фан Сяо-юэ считает, что три владения подносили растения цзин-мао (Шан шу цзинь юй, стр. 68).

Гу Цзе-ган, основываясь на гипотезе сунского ученого Люй Цзу-цяня (1137–1181), выделяет слова о трех владениях в самостоятельную фразу. По его мнению, эти владения представляли дары номинально, передавая лишь списки с наименованиями даров («Хрестоматия для чтения», стр. 22). Такая практика, однако, маловероятна.

[444] Цзин-мао *** — тростниковое растение, которое использовалось, для фильтрации вина, подносимого духам при жертвоприношениях. Если тростник почему-либо не представлялся вовремя, это считалось грубым нарушением взаимных обязательств. Например, Циский Хуань-гун, обвиняя чуского вана, говорил: «Вы не представляете в свертках тростник мао, входящий в число ваших подношений, из-за чего жертвы [духам] ванов не приносятся, так как нечем очищать вино [во время жертв]…» (ШСЦ, т. 28, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 2, стр. 484).

[445]Археологические раскопки XX в. в Аньяне доказали, что черепашьи панцири широко употреблялись для гаданий в Китае во II тысячелетии до н. э. На гадательных костях из Аньяна встречаются такие записи: «прибыли люди с юга, доставившие черепашьи панцири…», «гадаю, доставят ли с юга черепашьи панцири…». С этим согласуются и чжоуские источники. В «Гимнах князей Лу» в Ши цзине говорилось: «Кости слоновой и местных больших черепах… с золотом юга великие будут дары!» (Шицзин, стр. 452). В Го юй упоминается о том, что в царстве Чу имелись панцири черепах, жемчуг, рога и слоновая кость (Го юй, стр. 210); в Чжу шу цзи нянь указывается, что: «Чусцы принесли в дар черепашьи панцири и раковины» (Чжу шу цзи нянь, гл. 2, стр. 76). Запись в Ся бэнь цзи о поднесении больших черепах областью Цзинчжоу основывается, по-видимому, на реальных фактах.

[446]Иероглиф юй *** перед названием реки Хань отсутствует в аналогичном тексте Шан шу и Хань шу. Он является излишней вставкой, не оправданной грамматически. Характерно, что в трех старинных списках 1144 г., 1347 г. и XV–XVI вв. иероглифа юй также нет (Мидзусава Тоситада, т. I, гл. 2, стр. 24).

[447]Река Лошуй — это современная река того же названия в провинции Хэнань. Так как между реками Ханьшуй и Лошуй водного пути не существовало, на этом участке перебирались волоком. Наньхэ досл. «Южная река». Такое название имела Хуанхэ, протекавшая на самом юге области Цзичжоу. Даже в период Чуньцю, т. е. намного позднее описываемой в главе эпохи, Хуанхэ на разных участках все еще имела разные названия, ориентированные по ее направлениям: в западном отрезке, где она течет с севера на юг, река называлась Сихэ — «Западная»; в месте поворота в восточном направлении, на юге современной провинции Шаньси, — Наньхэ — «Южная»; там, где Хуанхэ текла на северо-восток, она называлась Дунхэ — «Восточная».

[448]Область Юйчжоу занимала центральное положение в древнем Китае и граничила с семью из девяти областей. В современном делении, она охватывала примерно территорию провинции Хэнань, западную часть провинции Шаньдун и южную часть провинции Хэбэй.

[449]

[450]Ма Юн и Чжэнь Сюань включают иероглиф бо в название озера (ШСЦ, т. 3, стр. 206). Однако такое толкование не бесспорно. В Шан шу вместо *** стоит *** бо — «волны». Эти знаки близки по смыслу и означают «распространение вод, разлив», что дало основание ряду комментаторов Шан шу и Ши цзи не включать второй иероглиф в название. Тогда перевод будет выглядеть так: «Разлившиеся воды озера Син вошли в берега…».

Озеро Син[бо] находилось на территории современного уезда Синъян провинции Хэнань. По свидетельству Чжэн Сюаня, оно исчезло уже при Хань.

[451]Как указывается в географическом разделе Хань шу (ХШБЧ, т. 4, стр. 2649), озеро Хэцзэ находилось к востоку от уездного города Динтао (ныне территория провинции Шаньдун). Минду — тоже название озера, известного в древности как Мэнчжу и Ванчжу. Оно располагалось к северо-востоку от современного уездного города Шанцю в провинции Хэнань. Как объясняет Янь Ши-гу, излишние воды Хэцзэ были отведены в озеро Минду, поэтому в тексте и стоит иероглиф бэй *** («покрывать»), как бы говорящий о покрытии водами из Хэцзэ озера Минду.

[452]Пуэрария (кит. гэ, лат. Рueraria hirsuta — волосистая) — листопадная, вьющаяся лиана с одревесневающим в нижней части стеблем. Растет в жарком поясе. Содержит клейкие вещества, лекарственные ингредиенты. Из волокон ее выделывается полотно, вьются веревки («Тропические и субтропические растения», стр. 115; Гуанчжоу чжиу чжи — «Описание растений района Гуанчжоу», стр. 368).

[453]Горы Хуашань находились на территории современного уезда Хуаинь провинции Шэньси. К северу от этих гор лежала область Юнчжоу, к востоку — Юйчжоу, а к югу — Лянчжоу. Где протекала Хэйшуй («Черная река»), установить не удалось, в комментариях указывается лишь то, что она текла с севера на юг. Хэйшуй в разных источниках отождествляют с реками: Чжанъехэ, Датунхэ и др.

Цюй Юаню (340–278 гг. до н. э.) местоположение реки Хэйшуй, по-видимому, не было известно, что подтверждается строкой из «Вопросов к небу»: «Где же находятся Хэйшуй, Сюаньчжи и Саньвэй?» (Чу-цы цзи-чжу, гл. 3, стр. 9).

Область Лянчжоу, имевшая своими границами горы Хуашань на востоке, реку Чанцзян — на юге, реку Хэйшуй — на западе, приблизительно, по современному делению, занимала провинцию Сычуань, западную часть провинции Хубэй, южные районы провинций Шэньси и Ганьсу.

[454]Согласно главе Дили чжи в Хань шу, горы Вэньшань, названные в Шан шу горами Миньшань, находились в современном уезде Сунпань провинции Сычуань. В этих горах берет свое начало река Янцзы (ХШБЧ, т. 4, стр. 2817). Горы Бошань, или Бочжуншань, находились в уезде Тяньшуй современной провинции Ганьсу. Здесь берет свое начало река Ханьшуй.

[455]По данным Хань шу, гора Мэншань находилась на территории уезда Цинъи в округе Шу (ХШБЧ, т. 4, стр. 2814) — в современном делении уезда Яань провинции Сычуань. Гора Цайшань, по мнению ряда ученых (Е Мэн-дэ, Ху Вэя и др.), также находилась в провинции Сычуань, но вопрос о ее точном местонахождении вызывает разногласия.

[456]Комментаторы расходятся в понимании слова люй ***. Кун Ань-го, Кун Ин-да, Янь Ши-гу, а также современный исследователь Инь Ши-цзи трактуют его как «жертвоприношение горам». Действительно, таково одно из значений иероглифа люй. В трактате Лунь юй говорится о том, что «Цзи-ши приносил жертвы горе Тайшань» (ЧЦЦЧ, т. I, Лунь юй чжэн и, гл. 3, стр. 46). Нам представляется более правильным трактовать люй как «дорога». В этом значении мы встречаем этот знак в Ли цзи (ШСЦ, т. 22, Ли цзи чжэн и, кн. 4, стр. 1163)..

[457]Иероглифы хэи *** приняты нами за название места. Но Чжэнь Сюань считает, что речь идет о варварах и, живших по реке Хэ, отождествляемой с рекой Хуаньшуй (прим. 89), однако варварские племена на западе обычно именовались иначе.

[458]Слово лоу ***, по словарю Шо вэнь, означает «твердое железо». Сохраняя это значение в переводе, следует помнить, что железо получило распространение в древнем Китае лишь в середине I тысячелетия до н. э. Неоднократное упоминание о железе в тексте главы объясняется временем создания главы Юй гун.

[459] Чжи-пи *** переведено нами как «войлок», входивший в число даров. Существует, однако, иное толкование. В этом случае слово чжи-пи относится к следующей фразе и является определением к обитателям гор Сицин («одетые в войлок люди с гор Сицин»). При этом исходят из механического сопоставления с описанием следующей области — там встречается подобный оборот.

[460]Горы Сицин, по данным Хань шу, располагались в современной провинции Ганьсу.

[461]Река Хуань или Хуаньшуй, отождествляемая в Хань шу с рекой Байшуй, ныне Байлунцзян, брала свое начало в Ганьсу в уезде Миньсянь.

[462]Мяньшуй, другое название Цзюйшуй, брала начало в современном уезде Люэян провинции Шэньси и впадала в Ханьшуй.

[463] Луань ***, по словарю Эр-я, означает «переправляться» (ШСЦ, т. 38, стр. 287).

[464]Под Западной рекой имеется в виду река Хуанхэ (см. прим. 75).

[465]Область Юнчжоу, по мнению Инь Ши-цзи, занимала северную часть современной провинции Шэньси, восточные районы Синьцзяна, Цинхая и Тибета, южные части Внутренней Монголии и Ганьсу. Пределы области, однако, явно преувеличены даже для значительно более поздней эпохи.

[466]Река Жошуй описывается в географическом разделе Хань шу под названием Цянгушуй, и отождествляется с современной рекой Чжанъехэ в провинции Ганьсу.

[467]Река Цзиншуй имела два истока в Ганьсу, которые соединялись в уезде Цзинчуань. Река впадала в уезде Гаолин провинции Шэньси в реку Вэйшуй с северной стороны, поэтому в тексте и поставлен знак жуй ***.

[468]По данным Хань шу, река Цишуй брала начало в уезде Цисянь округа Юфуфын (современный уезд Биньсянь провинции Шэньси). Река Цзюйшуй, или Ицзюньшуй, брала начало в уезде Яосянь провинции Шэньси. Обе реки, сливаясь, впадали в реку Вэйшуй, так же как и река Цзиншуй, поэтому в тексте и сказано «последовали за ней».

[469]Река Фэншуй брала начало в уезде Ниншэнь провинции Шэньси и тоже впадала в реку Вэйшуй.

[470]По сведениям, почерпнутым из Хань шу, упомянутые горы и горные цепи находились: горы Цзиншань (одноименные с горами в области Цзинчжоу) — в уезде Фупин провинции Шэньси; горы Цишань — в уезде Фуфэй той же провинции; горы Чжуннань и горы Дуньу-в уезде Мэйсянь провинции Шэньси; горы Няошу находились в уезде Вэйюань провинции Ганьсу (см. ХШБЧ, т. 4, стр. 2862 — 2863 и словарь географических названий Чжунго гу-цзинь ди мин да цыдянь; далее — ДМДЦД).

[471]В Шан шу вместо Дуе стоит Чжуе ***. В Хань шу упоминается озеро Дуе, оно же — Сюту, или Чжуе, располагавшееся в провинции Ганьсу.

[472]Горы Саньвэй тянулись на юго-запад от гор Няошушань и соединялись с горами Цишань, упоминавшимися выше.

В гл. 1 сообщалось, что Шунь сослал некоторые племена саньмяо в горы Саньвэй. Когда последствия наводнения были ликвидированы, эти племена, по-видимому, пытались вновь восстать. Так можно понять выражение Сыма Цяня об «установлении среди них порядка».

[473]Согласно Хань шу, гора Цзиши находилась на юго-западе уезда Хэгуань округа Цзиньчэн. Уездный центр Хэгуань располагался к западу от современного города Линься в провинции Ганьсу. Гора Лунмэнь — на севере уезда Сяян округа Цзофэнъи (современный уезд Ханьчэн а провинции Шэньси).

[474]Считается, что в области имелось два пути транспортировки даров: один — от гор Цзиши по реке Хуанхэ вплоть до Лунмэня, другой — по рекам Цзиншуй, Фэншуй до впадения Вэйхэ в Хуанхэ. Здесь посланцы встречались и вместе двигались в ставку правителя.

[475]В традиционном толковании фразы, впервые приведенном Цай Шэнем в Шан шу, говорится: «…три владения: Куньлунь, Сичжи и Цзюй-соу — все подносили шкуры и шерсть, вот почему в тексте впереди поставлено слово ”войлок”, а поскольку все эти территории были населены западными жунами, слово сижун обобщает их…».

В таком толковании есть одно заметное противоречие: все дары уже описаны, указан путь доставки их в столицу, и вдруг вновь появляются дары в виде шкур. При единой схеме описания областей, принятой у Сыма Цяня, подобное нарушение порядка кажется неоправданным.

Мы предпочитаем объяснение Кун Ань-го, в соответствии с которым дальние племена сижунов с Куньлуня, из Сичжи и Цзюйсоу признали власть Ся. Слово чжи-пи в этой трактовке означает, что кочевники носили одежды из шкур и войлока.

Есть также предположение, что слово «войлок» ошибочно попало в последнее предложение и должно быть перенесено на 14 иероглифов ранее — в перечисление даров. Такой вариант также вполне вероятен и снял бы споры о понимании фразы.

[476]Выше упоминались отдельные горы и реки каждой области. Теперь же дано обобщенное описание горных и речных систем в пределах всей известной автору Юй гуна страны. Это одно из наиболее ранних систематизированных описаний китайской орографии и гидрографии, отражающее уровень географических знаний китайцев примерно в V–VI вв. до н. э.

Иероглиф дао *** в данном контексте можно толковать двояко. Одно толкование основано на выражении *** — «объехал горные хребты и обозначил их вехами». В этом случае дао приравнивается к син — «идти, передвигаться» (так перевели Шаванн и Карлгрен).

Нам представляется возможным сопоставить дао не с син, а с дин *** — «определить, утвердить». Тем более что дао (в Шан шу *** — «вести, направлять») уже встречалось в смысле «направить [реки]». В применении к горным системам это, по нашему мнению, означает у Сыма Цяня определение направления основных горных хребтов, необходимое для борьбы с наводнением и для спуска вод.

Под девятью горами или горными хребтами имеются в виду основные горные цепи, пересекавшие Северный и Центральный Китай (в период Юй гуна) с запада на восток. Поскольку в перечне гор встречается 27 названий, нами на основании пунктуации современного издания принята разбивка на девять горных систем (через точку с запятой).

[477]Горы Цзяньшань, в Хань шу названные Ушань, были расположены в уезде Цяньсянь округа Юфуфын (ХШБЧ, т. 4, стр. 2518–2519) — современный уезд Лунсянь провинции Шэньси.

[478]О Цишань см. прим. 98.

[479]О Хукоу см. прим. 20. Горы Лэйшоу, по Хань шу, находились в уезде Пуфань округа Хэдун (ХШБЧ, стр. 2534) — современный уезд Ючцзи провинции Шаньси. Относительно гор Тайюэ см. прим. 22.

[480]Горы Дичжу, или Саньмэньшань, находятся в уезде Пинлу провинции Шаньси.

Горы Сичэн располагаются в современном уезде Янчэн провинции Шаньси на северном берегу Хуанхэ.

Горы Ванъушань, по данным Хань шу, находились в уезде Юаньсянь округа Хэдун (ХШБЧ, стр. 2537), по современному делению — в уезде Юаньцюй провинции Шаньси (другое их название Тяньтаньшань). Все три упомянутые здесь горные цепи были расположены на территории области Цзичжоу.

[481]Главный хребет горной гряды Тайханшань протянулся в провинции Шаньси. Горы Чаньшань, называвшиеся Хэншань, но переименованные из-за табу на знак хэн, возвышались северо-восточнее хребта Тайханшань. Они начинаются в уезде Дайсянь провинции Шаньси и тянутся до уезда Янюань провинции Хэбэй.

О горе Цзеши см. прим. 30.

[482]О горах Сицин см. прим. 88.

Горы Чжуюй, по Хань шу, находились в уезде Цзисянь округа Тяньшуй (ХШБЧ, т. 4, стр. 2873) — современный уезд Ганьгу провинции Ганьсу. Они входили в горную цепь Миньшань.

О горе Няошу см. прим. 98. Горы Тайхуа, по данным Хань шу, находились в уезде Хуаинь округа Цзинчжао (ХШБЧ, стр. 2498) — в современном уезде Хуаинь провинции Шэньси.

[483]Горы Сюнъэршань тянутся от уезда Лонань в Шэньси до уезда Луши в провинции Хэнань. Горы Вайфан, называемые также Суншань, Сунгао, Чунгао и т. д., расположены в уезде Дэнфэн провинции Хэнань. Горы Тунбо находятся в уезде того же названия провинции Хэнань, на самой границе ее с провинцией Хубэй. В горах Тунбо брала начало река Хуайхэ. Горы Фувэй в Шан шу называются Пэйвэй; по Со инь, они идентичны с горами Хэнвэй. Как сообщает Хань шу, эти горы располагались в уезде Аньлу округа Цзянся (ХШБЧ, т. 4, стр. 2631) в современной провинции Хубэй.

Таким образом, все упомянутые здесь горные цепи находились в областях Юйчжоу и Сюйчжоу.

[484]О горах Бочжун и Цзиншань см. прим. 82 и 98.

[485]Горы Нэйфан в географической главе Хань шу отнесены к уезду Цзинлин округа Цзянся и названы Чжаншань (ХШБЧ, т. 4, стр. 2629) — ныне уезд Чжунсян в провинции Хубэй. Горы Дабешань отождествляются с различными горами, общего мнения на этот счет среди комментаторов нет. В Хань шу они отнесены к уезду Аньфэн владения Люань (ХШБЧ, т. 4, стр. 3005), на территории современных провинций Аньхуй и Хубэй.

[486]О горах Вэньшань см. прим. 82.

Горы Хэншань Гу Цзе-ган отождествляет с хребтом, расположённым в уезде Наньчжао провинции Хэнань («Хрестоматия для чтения», стр. 35).

[487]О девятиречье цзю-цзян см. прим. 67.

Горы Фуцяньюань Кун Ань-го отождествляет с горами Фуяншань в округе Юйчжан, уезде Лилин — ныне уезд Дэань провинции Цзянси. Гу Цзе-ган, сопоставляя многочисленные свидетельства источников, приходит к выводу, что горы Фуцяньюань находились не на южном, а на северном берегу Янцзы и представляли собой западные отроги единой горной цепи Дабешань («Хрестоматия для чтения», стр. 36).

Если сориентировать названные горы по бассейнам крупнейших рек, то получатся четыре большие группы. На северном берегу Хуанхэ — первая группа, от Цяньшань до Цзеши, — 12 гор; на южном берегу Хуанхэ — вторая группа, от Сицин до Фувэй, — 8 гор; в бассейне реки Ханьшуй — третья группа, от Бочжун до Дабешань, — 4 горы; на северном берегу Янцзы (если согласиться с Гу Цзе-ганом) — четвертая группа, от Вэньшань до Фуцяньюань, — 3 горы.

[488]О реке Жошуй, см. прим. 94.

Горы Хэли входят в горную систему Иньшаня и расположены в современной провинции Ганьсу. Воды реки, уходившие на запад, терялись в песках пустынь, поэтому в тексте стоят слова лю-ша — «текучие, зыбучие пески» (см. прим. 40 к гл. 1).

[489]О реке Хэйшуй см. прим. 81. О горах Саньвэй см. прим. 100.

Наньхай — досл. «Южное море», однако с запада в моря, расположенные на востоке, текли известные и до сих пор существующие реки (Хуанхэ, Янцзы и др.), в их числе нет «Черной реки» — Хэйшуй. Гу Цзе-ган замечает, что, по представлениям древних, все реки впадали в море. Коль скоро Хэйшуй текла на юг, то они, не обладая необходимыми географическими познаниями, делали вывод о существовании Южного моря. Предположение комментатора достаточно логично. К выводу Гу Цзе-гана близка гипотеза известного цинского ученого Вэй Юаня (1794–1856), который предлагал связать течение реки Хэйшуй с внутренним морем — озером Цинхай, которое находилось на юге от реки и вполне могло получить наименование Южного моря.

[490]Значительная часть перечисленных в этом абзаце гор и рек упоминалась ранее. Хуаинь — северные отроги горы Тайхуашань, Мэнцзинь — одна из переправ через Хуанхэ в современном уезде Мэнсянь провинции Хэнань. Слово жуй *** означает «северный берег реки». Река Лошуй впадала в Хуанхэ с юга, в связи с чем буквальный перевод должен был звучать так: «Далее к востоку [Хуанхэ] проходила северный берег реки Лошуй». Для облегчения русского перевода допущена некоторая перефразировка текста, не меняющая смысла.

Горы Дапэй, по мнению Гу Цзе-гана, сопоставившего данные различных источников, отождествляется с горами Цзюцюйшань в уезде Гунсянь провинции Хэнань, недалеко от впадения реки Лошуй в Хуанхэ. Реку Цзяншуй Гу Цзе-ган отождествляет с верхним течением Чжаншуй (см. прим. 24). Под девятью рукавами мы понимаем разветвление Хуанхэ в нижнем течении на протоки, т. е. дельту. Нихэ, по Чжэн Сюаню, означает «сталкивающиеся реки» — воды рукавов, сливаясь, как бы сталкивались друг с другом. Другие ученые считают Нихэ «рекой, текущей в обратном направлении», приписывая это влиянию морского прилива, но такая версия маловероятна.

[491]Яншуй — верхнее течение реки Ханьшун. Цанлан (букв. — «Голубые волны») — название отрезка реки Ханьшуй от уезда Цзюньсянь до Сянъяна в Хубэе. Саньши, — по мнению Цай Шэня и Чжэн Сюаня, название реки в уезде Цзинлин — современный уезд Тяньмэнь в Хубэе.

[492]О горах Вэньшань см. прим. 82.

[493]Про реку Тоцзян см. прим. 68. Река Лишуй, по Хань шу, начиналась в горах Хэншань, уезде Чжисянь округа Наньян (ХШБЧ, т. 4, стр. 2610) — современный уезд Наньчжао провинции Хэнань.

О Цзюцзян — см. прим. 67.

Дунлин отождествляется с упоминаемым в Хань шу пунктом Дунлинсян в уезде Цзиньлань округа Луцзян (ХШБЧ, т. 4, стр. 2633) — в современной провинции Хунань (существуют и иные отождествления, предложенные Цай Шэнем, Ло Би и др.).

[494]Согласно Хань шу, Чжунцзян — это название нижнего течения Янцзы от уезда Уху в округе Даньян до моря (ХШБЧ, т. 5, стр. 2769).

[495]Яньшуй, или Цзишуй, брала начало в горах Ванъушань (см. прим. 108) в уезде Юаньсянь округа Хэдун современной провинции Шаньси, текла на юго-восток и впадала в Хуанхэ на территории уезда Удэ (ХШБЧ, т. 4, стр. 2537) — современный уезд Удэ в Хэнани.

[496]Таоцю — название местности, находившейся в уезде Динтао округа Цзиинь (ХШБЧ, т. 4, стр. 2650), ныне тот же уезд в провинции Шаньдун.

Относительно озера Хэцзэ см. прим. 79. О реке Вэньшуй см. прим. 45.

[497]О горах Тунбо см. прим. 111. О реках Сышуй и Ишуй см. прим. 54 и 47.

[498]О горах Няошутунсюэ (сокращенно Няошу) см. прим. 98. О реке Фэншуй — прим. 97; о реке Цзиншуй — прим. 95; о реках Цишуй и Цзюйшуй — прим. 96.

[499]О горах Сюнэршань см. прим. 111; о реках Ишуй, Цзяньшуй и Чаньшуй — прим. 77.

Таким образом, выше описаны девять речных систем, охватывающих основные бассейны: 1) Жошуй, 2) Хэйшуй, 3) Хуанхэ, 4) Яншуй (Ханьшуй), 5) Янцзыцзян, 6) Яньшуй (Цзишуй), 7) Хуайхэ, 8) Вэйшуй и 9) Лошуй. В их расположении, как отмечал Цуй Шу, существовала определенная последовательность. Шаг за шагом легендарный Юй регулировал водный баланс страны; сначала отвел западные реки, находившиеся в верховьях речных систем, упорядочил течение наиболее важных водных систем центра, в частности жизненные артерии страны — Хуанхэ и Янцзы, после этого упорядочил труппу восточных рек, непосредственно впадавших в море, и напоследок занялся крупнейшими притоками Хуанхэ

Излагая результаты действий стихий и человека на протяжении миллионов лет, отраженные в рассказе о Юе, Сыма Цянь порой критически оценивает данные использованных им источников. Так, в гл. 123, разбирая вопрос об истоках Хуанхэ и о географических познаниях вообще, историк заявляет: «Поэтому если Шан шу в основном верно излагает расположение гор и рек девяти областей, то о чудесах, упоминаемых в Юй бэнь цзи и Шань хай цзине, я не решаюсь говорить» (ШЦ, т. 6, гл. 123, стр. 3179).

[500]Имеется традиционное толкование слов хуй тун, основанное на Чжоу ли, где говорится, что внеочередные приезды князей к Сыну Неба назывались хуй ***, а обязательные приезды в установленные сроки — тун *** (ШСЦ, т. 12, Чжоу ли чжу шу, кн. 2, гл. 18, стр. 652).

При переводе мы исходили из того, что выше уже встречалось точно такое же словосочетание в приложении к рекам Юн и Цзюй, поэтому и в данной фразе, по нашему мнению, речь идет не об аудиенциях, а об общей связи всех частей страны и их объединении.

[501]Слово Чжунго *** в некоторых изданиях относится к предыдущей фразе о взимании податей, однако логичнее относить его к пожалованиям земель и фамилий. Так сделано в ксилографе Хуан Шань-фу, в новом издании Ши цзи, в переводах Шаванна (стр. 146) и Карлгрена (стр. 187).

Существуют различные толкования последних восьми знаков. Главное смысловое расхождение состоит в том, к кому относить иероглиф дэ — «добродетели». Если взять пояснение Фан Сяо-юэ и перевод Легга (стр. 142): Let me go before the empire with reverent attention to my virtue, то получается, что Юй говорит о себе, а слово тай выступает как местоимение первого лица. Чжэнь Сюань первую часть фразы относит к сыну Неба, т. е. к Шуню. Юй в такой трактовке как бы призывает следовать добродетелям Шуня и не препятствовать его, Юя, политике (комментарий Цзи цзе). Наконец, в третьем варианте первая часть фразы — это наказ ванам или князьям, получающим земли в управление, а вторая — предупреждение им же, чтобы не вздумали мешать его (Шуня) деятельности. Так толкуют Гу Цзе-ган, Инь Ши-цзи, переводит Шаванн (стр. 146). Мы присоединились к последнему.

[502]Перевод пяти терминов со словом фу *** — дянь-фу, хоу-фу, суй-фу, яо-фу и хуан-фу — представляет определенные трудности (слово фу встречалось в гл. 1, см. прим, 115). Исходя из общей схемы разграничения страны на зоны по степени их отдаления от ставки правителя и характеру повинностей, возлагаемых на них, мы нашли возможным применить два варианта перевода этих терминов в зависимости от контекста: а) названия зон; б) названия повинностей.

В данном случае уместнее переводить фу названиями повинностей, так как историк детально описывает поставки и обязанности по каждой зоне. Такой подход обоснован и самим значением иероглифа фу — «повинности, службы». На этом основании термин дянь-фу *** переведен как «полевые повинности», т. е. поставки с обрабатываемых полей первой, наиболее культивированной и освоенной зоны.

[503]С первых пятисот ли взимались особенно многочисленные подати, так как эта область была основной снабжающей зоной. Поэтому поставки в первой зоне дробились по секторам на каждые сто ли.

Стебли с колосьями (цзун ***) поставлялись на корм для лошадей Сына Неба. Ученый юаньского времени Цзинь Люй-сян полагает, что злаки перевозились в снопах, причем колос обмолачивался, а солома шла на крыши домов, использовалась как топливо. Иероглиф чжи ***, по словарю Шо вэнь, означает «короткий серп для срезания колоса». Кун Ин-да толкует чжи как синоним слова хэсуй *** — «колос», поскольку колосья отделялись от стебля с помощью серпа чжи.

При перечислении тягот третьей сотни ли вновь встречается слово фу, которое в соответствии с общей трактовкой следует понимать как добавочные к натуральным поставкам повинности, вероятно связанные с перевозками зерна и соломы.

[504]Иероглиф хоу *** приравнивается обычно к ***, означающему в данном случае «сторожить, высматривать». Сторожевые повинности заключались в проверке всех проходящих в центральную зону и в слежке за ворами и грабителями.

[505]Иероглиф цай *** мы перевели словами «разные повинности», основываясь на тексте Шан шу (ШСЦ, Шан шу чжэн и, т. 1, гл. 2, стр. 60). Комментаторы считают, что живущие в этой зоне или поясе должны были выполнять не какую-либо одну определенную повинность, а различные повинности по требованию правителя. Выражение чжу хоу, если исходить из контекста, означает здесь «все дела, повинности».

[506]Иероглифы суй фу *** переведены: «повинности умиротворенных подданных». В словаре Эр-я слово суй объясняется через ань или аньфу *** — «успокоить, умиротворить». Население и правители этой зоны были умиротворены, признавали власть Сына Неба, несли необходимые повинности и защищали границы.

[507]Слово яо *** приравнивается к яошу *** — «сдерживать, связывать», или к яоюэ *** — «связывать обязательствами». Речь идет об определенной форме зависимости, опирающейся на какие-то связывающие, ограничивающие условия, так как иные меры, по-видимому, не могли, по данной схеме, распространяться на такие далекие пояса.

Иероглиф цай *** приравнивается к фа *** — «закон». Население второй полосы не всегда исполняло указания правителей, поэтому приходилось прибегать к закону, т. е. к принуждению.

[508]Слово хуан *** в данном случае приравнивается к словосочетанию хуанху *** — «неясный, неопределенный», что и отражено в переводе — «неопределенные повинности».

Идеальная схема, заимствованная Сыма Цянем из Шан шу, выглядит в целом так.

Страна условно делится на пять огромных квадратов, вписанных друг в друга вокруг центрального владения Сына Неба. Земли простираются во все четыре стороны на 2500 ли от столичного района. Каждая из пяти зон характеризуется разной степенью развития производства, а также различной степенью зависимости от власти дома Ся. Поэтому для первой зоны устанавливаются натуральные повинности зерном, для второй и частично для третьей — оборонные функции, а для остальных — регулярные или эпизодические повинности, сочетающиеся с мерами по умиротворению.

[509]Во фразе споры вызывает иероглиф цзи *** Мы приравниваем его к *** цзи — «достигать [предела]». То обстоятельство, что для Юга и Севера точные пределы не указываются, свидетельствует лишь о подвижности границ.

[510]Позднее существовала, кроме того, версия о нефритовом скипетре, дарованном Юю Небом (Тайпин юй лань, т. 1, гл. 380; далее — ТПЮЛ). Это связано с развитием представления китайцев о Небе как о высшей силе.

Гуй *** — род скипетра из нефрита, который при Чжоуской династии вручался князьям и другим высшим правителям в качестве регалии власти. Имел форму пластины с отверстием в середине или внизу, нередко с закруглением вверху. Сюань *** — черный цвет, символизировавший цвет воды. Считается, что этим символическим актом император отметил победу Юя над водами.

[511]Этой фразой завершается цитирование Сыма Цянем текста главы Юй гун из Шан шу. Далее частично используется глава Гао-яо мо («Планы Гао-яо»), хотя в тексте Шан шу глава о Гао-яо предшествует Юй гуну.

Китайские ученые в 20-30-х годах нашего столетия дискутировали о реальности существования Юя как исторического лица (см., в частности, статьи в журнале «Юй гун»; в сборнике Гу ши бянь, т. 1; статью Фэн Ю-ланя в журнале «Сяньдай пинлунь», т. 3, № 17, и др.). Уже тогда большинство историков пришло к выводу о собирательности этого образа, отражавшего достижения человека в борьбе с природой.

[512]Шунь беседовал о добродетелях Яо в храме в честь Вэнь-цзу со своими помощниками, Юем, Бо-и и Гао-яо. Последний был одним из главных участников беседы, поэтому соответствующая глава в Шан шу названа «Планы Гао-яо».

[513]В Шан шу сказано ***, местоимение «его» — цюэ стоит перед словом дэ — «добродетели», а ю *** выступает как глагол — «следовать». Но в тексте гл. 2 глагол-действие отсутствует. Представляется, что произошла случайная перестановка слов, должно быть: ***, что и нашло отражение в нашем переводе.

Легг, Шаванн и Карлгрен вообще отнесли фразу к идеальному правителю: «Если он [правитель] искренен в своих добродетелях, то планы будут мудры, помощники в согласии».

[514]Этой сентенцией Гао-яо начинает характеристику путей укрепления власти, по которым шел Яо и которые он рекомендует Шуню и Юю. По мнению Кун Ань-го, сы чан *** означает «думать о постоянном», т. е. правитель должен исходить не из интересов момента, а заглядывать далеко вперед.

[515] Чжунмин *** — «просвещенные, знатные». Выше уже встречались обозначения двух классов людей в древней литературе: шумин и шувань, гуйци и чжу чжун, т. е. «знатные» и «простолюдины», «просвещенные» и «неразумные».

[516]Намек на то, что Яо, несмотря на свои добродетели, не смог использовать на службе шестнадцать талантливых потомков Гао-яна и Гао-синя (см. 1 гл.) и справиться с четырьмя злодеями — иначе говоря, он не умел подбирать помощников.

[517]Чжэнь Сюань считает, что под коварным человеком имеется в виду Гунь. Юй, как почтительный сын, не посмел назвать имени своего отца, однако критический смысл его слов ясен. Сомневался в умении Яо бороться со злом и танский Лю Чжи-цзи, автор критического труда Ши тун («Проникновение в историю», кн. 3, гл. 13, И гу, стр. 3).

[518]Эта мысль отчетливо повторена в «Критических рассуждениях» ханьского философа Ван Чуна (27 — около 97 гг. н. э.), который писал: «У мудрых и добродетельных людей их поступки проверяются по девяти добродетелям, а слова — по результатам их деятельности. Если поступки не соответствуют девяти добродетелям, а слова не подтверждаются результатами их труда, то такой человек не добродетелен, а коварен» (ЧЦЦЧ, т. 7, Лунь-хэн, стр. 115). Затруднения возникают в связи с трактовкой слова и ***. Если судить по трактату Ван Чуна, то и соответствует цзянь *** — «проверять», что и дает основание для нашего перевода.

[519]Юань *** означает «застенчивость», которая, как утверждает Кун Ин-да, «сковывая человека, мешает ему проявлять почтительность». Девять качеств в их парном противопоставлении и являются чертами человека, обладающего девятью добродетелями.

[520]Под выражением ю цзя *** (букв. — «иметь дом») следует понимать не дом или семью в узком смысле, а, как вытекает из рассуждения Гао-яо, знатный дом, аристократическую семью, о добродетелях которой так печется советник правителя.

[521]Сыма Цянь изменил фразу из главы Гао-яо мо в Шан шу: исключил слово юэ ***, второе цзань *** и заменил сян *** на дао ***. В переводе учтены пояснения комментария Чжэн и и современная пунктуация.

[522]Слово сян *** нами воспринято в значении «символ», «эмблема», «рисунок». Этот текст в Шан шу дан подробнее и ярче и связан с установлением формы одежды для чиновников (Шан шу, гл. И и Цзя).

[523]О родах музыкальных инструментов смотри гл. 1, прим. 122.

[524]Выражение лай чжи хуа *** — недостаточно ясное. Перевод исходит из текста Шан шу, где написано цзай чжи ху ***.

По мнению Кун Ань-го, цзай равнозначно ча *** — «проверять», чжи *** означает «управлять», а ху соответствует сочетанию ху-дай *** — «нерадивость, небрежность». Смысл получается такой: необходимо проверить, как управляется Поднебесная, чтобы устранить нерадивость.

Для выражения у янь *** (букв. — «пять слов») принят описательный перевод — «слова народа». По нашему мнению, иероглиф чу *** относится к словам, произнесенным императором, а жу *** — к словам народа, которые передаются правителю. Имеется аналогия с текстом Ли цзи (см. гл. 1, прим. 84), где говорится о предоставлении Сыну Неба стихов с описанием нравов и настроений народа.

[525]В древности у правителя было четыре сопровождающих. Тот, кто шел впереди, назывался и ***, сзади — чэн ***, слева — фу *** и справа — би ***.

[526]По преданиям, Юй женился в день синь, а в день цзя, т. е. на четвертый день, уже покинул дом и снова вступил в борьбу с водами. Когда у него родился сын Ци, отец якобы даже не сумел навестить семью, и поэтому говорилось, что Юй не растил Ци как сына.

[527] У чжан *** передано нами: «пять старших начальников»; но их функции неясны. Кун Ань-го сообщает, что князья выдвигали мудрых (одного на несколько владений) для совместного, более разумного ведения дел. Такая трактовка представляется сомнительной.

[528]Описание игрищ при дворе правителя Ся, связанных с почитанием духов предков, отражает, несомненно, обычаи, верования и ритуалы самого раннего периода истории китайского общества. М. О. Косвен писал: «В развитом родовом строе… складывается сложный культ тех умерших членов рода, которые сыграли известную общественную роль, родовых глав, воинов, — культ предков. Культ этот имеет разнообразные формы, сливаясь с тотемизмом и культом природы» («Очерки истории первобытной культуры», стр. 150). Рассказы о таких верованиях встречаются в Ши цзине, в творениях Цюй Юаня и других древних сочинениях. Они восходят еще к II тысячелетию до н. э., о чем свидетельствуют надписи на гадательных костях той эпохи: «В день и-хай гадал, принес жертвы духам правителя Да-и, сопровождал их музыкой в память погибших…»; «В день…. Вэй гадал, оказал почести с танцами Ши-жэню…». Все эти предания были известны в народе в эпоху Сыма Цяня, тем более что культ предков, разработанный во всех деталях еще во времена Чжоу, сохранял свою силу.

[529]Янчэн — поселение, находившееся, как считают, неподалеку от современного уездного города Дэнфэн в провинции Хэнань.

[530]По предположениям китайских ученых, Ин находилось в современном уезде Иншань провинции Хубэй, Лю — в уезде Люань провинцииАньхуй, Сюй — в уезде Сюйчан провинции Хэнань, т. е. в средней полосе страны, сравнительно недалеко друг от друга.

[531]По традиционным представлениям, легендарный Юй был похоронен на горе Гуйцзи (современный уезд Шаосин провинции Чжэцзян). Название горы, как далее объясняет Сыма Цянь, связывается с ритуалом встречи Юя с чжухоу и остальной знатью и подсчетом их заслуг («Гора встреч и подсчетов»).

По другим преданиям, Юй покоится на горе Тушань (провинция Аньхуй). Ван Чун считал, что Юй умер во время борьбы с наводнением на востоке страны. Отвергая общепринятое мнение о гибели Юя близ горы Гуйцзи, Ван Чун справедливо говорит о том, что такой отдаленный район, расположенный на неосвоенном юге, никак не мог быть местом какой-то «проверки». Эти места были населены еще дикими племенами (ЧЦЦЧ, т. 7, Ван Чун, Лунь-хэн, гл. Шу сюй, стр. 36–37). Таково же мнение Лян Юй-шэна (ЛЮШ, кн. 1, гл. 2, стр. 9-10). Сыма Цянь повторил господствовавшую в литературе его времени версию, поскольку им были приняты как достоверные легенды и об остальных древних правителях.

[532]Так называемая «добровольная уступка власти» древними правителями говорит об отсутствии еще системы наследования власти. При такой трактовке уход от власти И, а также выдвижение к управлению Ци, сына Юя, можно условно рассматривать как некую веху в закреплении патриархата и новой системы наследования (именно так трактует этот факт Фань Вэнь-лань в «Древней истории Китая», стр. 37).

Версия о «добровольном» уходе И опровергается другими источниками, которые говорят об острой борьбе за установление нового порядка. Так, в Чжаньго цэ сообщается, что: «…Ци, со своими единомышленниками напав на И, захватил Поднебесную. Так, Юй по форме передал Поднебесную И, фактически же вынудил Ци самого захватить ее» («Чжаньго цэ, кн. 2, стр. 106). Чжу шу цзи нянь также сообщает, что «И занял место Ци, и Ци убил И». Однако в Ши цзи сохранена мирная версия передачи власти.

[533]Предание о сопротивлении рода (скорее всего племени) Юху служит еще одним подтверждением той борьбы, которая сопровождала установление порядка наследования власти от отца к сыну.

Гань — обычно соотносится с современным уездом Хусянь в провинции Шэньси.

[534]Люцин *** — шесть цинов, высших сановников эпохи Чжоу (ШСЦ, т. 13, Чжоу ли чжу шу, кн. 3, стр. 1020), командовавших, согласно идеальной схеме, шестью армиями по 12 500 человек в каждой.

[535] Сань чжэн *** — «три начала, три основы», одно из древних философских понятий. Под «тремя началами» понимались законы Неба, земли и людей, т. е. всего сущего.

[536]Выступая в поход, правитель брал с собой таблички своих предков и табличку духа земли, перед которыми производились жертвоприношения, вручались награды, исполнялись наказания. Такой обычай был известен в эпоху Чжоу.

Умелое и своевременное поощрение или наказание рассматривалось, в древнекитайском обществе I тысячелетия до н. э. как один из важных приемов и стимулов в военной и гражданской службе. Полководец и стратег IV в. до н. э. У-цзы в «Трактате о военном искусстве» писал: «При наступлении надлежит раздавать щедрые награды, при отступлении надлежит налагать тяжелые наказания. Осуществлять то и другое надлежит с беспристрастием» (Н. И. Конрад, У-цзы, стр. 34).

[537]В Шан шу в главе «Клятва в Гань» вместо *** употреблен иероглиф ***, который трактуется комментаторами как «жены и дети». Западные переводчики Легг («Китайские классики», т. 3, ч. 1, стр. 155), Карлгрен (перевод Шан шу, стр. 18), Шаванн (МИС, т. 1, стр. 165) приняли это объяснение. Однако в Хань шу в биографии Ван Мана этот знак заменен иероглифом *** — «раб, обращать в рабство». Такая трактовка соответствует грамматической структуре фразы, которая, по нашему мнению, нарушается комментаторами Шан шу.

[538]Древние предания утверждают, что Ци и особенно его сын Тай-кан вели беспутный образ жизни. Вождь одного из племен по имени Хоу-и использовал возмущение народа Тай-каном и прогнал его.

[539]По преданиям, мать Тай-кана вместе с остальными пятью сыновьями, его братьями, ожидала изгнанного Тай-кана на северном берегу реки Лошуй. Скорбя о том, что он не возвращается, они сложили «Песню пяти сыновей», которая отдельной главой входит в Шан шу (раздел Ся шу). Относительно главы в Шан шу и, соответственно, фразы в Ши цзи, связанной с «Песней пяти сыновей», ученые высказывают серьезные сомнения. Еще Шаванн заметил, что «текст принадлежит к псевдоантичным сочинениям, и его аутентичность весьма спорна. Замечено, что Сыма Цянь не знал как будто ничего, кроме заглавия его» (МИС, т. 1, стр. 166, прим. 1). Об интерполяции говорит и Цуй Ши в своей работе Ши цзи тань юань. Он считает, что эти слова появились в восточноцзиньской редакции Шан шу и оттуда попали в Ши цзи.

[540]Период правления Тай-кана, Чжун-кана, Сяна и, наконец, Шао-кана, по свидетельству чжоуских сочинений, был наполнен острой борьбой за власть и столкновениями племен. (Об этом упоминается в главах Ши цзи, в Цзо чжуань ШСЦ, т. 29, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн и, кн. 3, стр. 1190–1192). Вкратце хроника этого периода такова. После того как Хоу-и возвел на престол Чжун-кана, вновь нарушив порядок престолонаследия, он сам был убит своим приближенным Хань Чжо, захватившим власть в стране. В этой борьбе погиб и Чжун-кан. Его сын Сян бежал, но был настигнут и убит сыном Хань Чжо. Жена Сяна успела бежать, в дом своей матери Ю-жэн и родить сына Шао-кана. Позднее, объединив сородичей, Шао-кан сумел расправиться с Хань Чжо и взойти на престол. Решающую роль в этом, судя по Цзо чжуань, сыграл верный сподвижник Хоу-и по имени Ми из племени Ю-гэ. Возврат власти к Шао-кану после ряда смутных лет в древней истории некоторые ученые называют «возрождением (реставрацией) Шао-кана». Ни Хоу-и, ни Хань Чжо как узурпаторы во второй главе Ши цзи не упоминаются.

[541]По утверждению комментария Со инь, *** читается как чжу, что и принято нами. (В Ши бэнь пишется ***, в Тайпин юй лань ***.) Правителю Чжу в книге Ши бэнь приписывается изобретение воинских доспехов: лат и копья (Ши бэнь ба чжун, гл. 9, стр. 362), усиливших боеспособность войск.

[542]Для *** нами принято чтение ван, указанное в Со инь. Этот знак имеет также чтения ман и хуан.

[543]Следует отметить, что Сыма Цянь совсем не упоминает имени Инь-цзя, которое, по данным Чжу шу цзинянь, было именем императора Цзиня. Фань Вэнь-лань пишет: «При Инь-цзя династия Ся снова пришла в упадок, и Инь-цзя вернулся на жительство в Сихэ (местность от Лояна в провинции Хэнань до Хуаиня в провинции Шэньси)» — («Древняя история», стр. 41).

[544]Такигава полагает, что иероглиф фан *** во фразе «хао фан гуйшэнь» не нужен и добавлен ошибочно. Это мнение подкрепляется цитатой из гл. 13 Ши цзи, где фан действительно отсутствует в почти идентичном тексте о Кун-цзя (ШЦ, т. 2, стр. 493). Но если обратить внимание на соответствующую цитату из Ши цзи в Тайпин юй лань, то вместо одного фан мы находим там целое словосочетание фаншу *** — «ворожба, колдовство, магия» (ТПЮЛ, т. 1, гл. 82, стр. 385). Поэтому мы перевели: «любил ворожбу».

[545]По Ши бэнь, Фа и Ли-гуй — братья, сыновья императора Гао (Ши бэнь ба чжун, гл. 1, стр. 24). В Ши цзи — они отец и сын. Шаванн и Карлгрен отмечают ошибку Сыма Цяня в установлении имени императора Цзе. В древних и средневековых сочинениях он назван Ли (МИС, т. 1, стр. 169; Карлгрен, Оn the Authenticity, стр. 338).

[546]По Со инь, Сятай — название тюрьмы (другое название Цзюнь-тай ***). Хуанфу Ми утверждает, что тюрьма находилась в Янди (современный уезд Юйсянь, близ Кайфына в Хэнани).

[547]Цзе, последний правитель дома Ся, изображается в древних сочинениях деспотом, уничтожившим многие роды, гулякой и хвастуном. Такие характеристики даны у Гуань-цзы, Мо-цзы, Чжуан-цзы и др. В Тайпин юй лань рассказываются подробности поражения Цзе, цитируемые по утерянной ныне книге Ди ван ши цзи. Мы узнаем, что в то время, как самоуверенный Цзе пьянствовал без просыпу, Тан напал на его войска в поле у Минтяо, разбил их, поймал Цзе и сослал его в горы Лишань, откуда он с женами бежал морем в горы Наньчао, где и умер (ТПЮЛ, т. 1, гл. 82, стр. 386). Версия Сыма Цяня изложена более кратко.

[548]Ци — название древнего владения, земли которого находились в современном уезде Цисянь провинции Хэнань.

В чжоуских и ханьских книгах о смерти царей и князей говорилось в строго определенных и неизменных выражениях. Как отмечал еще Иакинф Бичурин в «Преуведомлении» к «Собранию сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена», о кончине единодержавного, находившегося у власти правителя писали пэн *** — «преставился, в бозе почил»; о смерти не сделавшегося еще таким самодержавным правителем — хун *** — «успокоился»; о смерти правителя, утратившего» власть, писали цзу *** — «скончался», а о местных правителях и крамольниках — просто сы *** — «умер» («Собрание сведений…», т. 1 стр. 13 — 14). В данной главе Сыма Цянь везде употребляет слово пэн — «преставился», так как рассматривает, по-видимому, правителей Ся в качестве законных императоров, находившихся у власти.

Если руководствоваться данными книги более позднего времени, Чжу шу цзи нянь, то правление всех 17 правителей «династии» Ся продолжалось без малого 471 год (по Ди ван ши цзи — 432 года). Естественно, что подобного рода цифры не имеют в применении к легендарному периоду какого-либо реального значения.

[549]Сыма Цянь, базируясь на дошедших до него мифах, легендах: и преданиях, подметил, что родовые фамилии сясцев (как позднее и иньцев) были тесно связаны с названиями родовых территорий («владений»). Отпочкование от большого рода (племени) Сы нескольких родственных родов или племен (историк называет цифру 13), вызванное увеличением населения и поисками средств к существованию, неизбежно приводило к расширению власти главенствующего рода, к постепенному росту производительных сил в Ся, где, судя по известным легендам, существовал общинно-родовой строй.

Историк Юй Син-у прослеживает также связи родовых фамилий эпохи Ся с тотемами рода. На основе легенды о том, что Юй родился после того, как его мать проглотила траву и-и ***, а мать Ци превратилась в камень, высказывает предположение, что трава и-и и камень были тотемами рода Сы (см. его статью «Об истоках тотемизма и религии и о тотемах Ся и Шан», стр. 63 — 64).

Как обычно, встречаются в разных списках и источниках разночтения в названиях сяских родов. Укажем на некоторые из них: а) Сюй Гуан считал два иероглифа Чжэнь и Сюнь названием двух родов, но переводчики, придерживаясь современного членения фразы и пунктуации, оставили один род — Чжэнь-сюнь; б) в Ши бэнь в названии рода Ю-нань пишется знак *** — «юг» (вместо *** нань — «мужчина»); в) род Фэй-ши *** пишется Фо-ши *** и т. д.

[550]Исследованиями календаря Ся сяо чжэн, самого раннего из уцелевших календарей, занимались многие китайские и западные ученые. Текст его был помещен в гл. 2 книги Да дай ли цзи. Как отметил Чатли в своем исследовании о датировке Ся сяо чжэн, астрономические даты, данные в календаре, согласуются с условиями примерно 350 г. до н. э. (H. Chatley, The date of the Hsia Calendar Hsia Hsiao Cheng, стр. 529).

Нидэм в своем фундаментальном труде по истории науки и техники Китая (J. Needham, Science and Civilisation in China) также рассматривает вопрос о Ся сяо чжэн. Отметив, что календарь не имеет никакого отношения к эпохе Ся, Нидэм далее ссылается на исследование Чатли и высказывает свое суждение о датировке Ся сяо чжэн. Он пишет: «При тщательном исследовании его астрономического содержания Чатли пришел к заключению, что наиболее вероятной датой составления календаря будет время около 350 года до нашей эры, т. е. время, как мы далее увидим, большой астрономической активности. Однако краткость данных в нем деталей могла бы позволить отнести его датировку назад, например к VII в. до н. э., хотя это и маловероятно. Беспристрастная оценка будет, вероятно, — V в. до н. э.».

Для нас несомненно одно — к эпохе Сыма Цяня календарь Ся сяо чжэн существовал, как об этом пишет историк, не одно поколение.

[551]Не сохранилось древних трудов, связно и полно излагающих историю Иньской эпохи. В книгах чжоуского времени можно найти лишь отдельные упоминания о правителях Инь, посвященные им гимны, описание некоторых обычаев иньцев и институтов иньского общества. На протяжении 2 тысяч лет единственным систематизированным источником сведений об Инь с перечнем всех правителей была гл. 3 Ши цзи. Можно было предполагать, что историк описал в ней столь же легендарный период, как и в первых двух главах. Однако в начале XX в. раскопки иньского городища в Хэнани и последующее открытие архива иньского оракула с гадательными надписями на костях полностью подтвердили историческую достоверность большинства записей Сыма Цяня. Таким образом, период Инь — уже вполне историческая эпоха.

[552]Се получил владение в Шан, считается, что только с периода Пань-гэна его потомки переселились в Инь (в Бо). Несмотря на это, Сыма Цянь называет его иньским, а не шанским, поскольку Се считается, по преданиям, предком дома Инь. Названия Шан и Инь в древних книгах встречаются вместе и нередко заменяют друг друга. На иньских гадательных костях встречается только знак Шан, ибо таково было самоназвание иньцев.

[553]О женах и сыновьях Ку см. гл. 1, прим. 47.

Легенда о появлении дома Инь-Шан заимствована историком, как он сообщает в послесловии, из Ши-цзина. Там говорится:

Ласточка, волей небес опустившись с высот,

Шанских царей порождает прославленный род.