Жизни на самой вершине все-таки присущи свои тонкости

Рукопись книги "На самой вершине" как практическое воплощение проделанной работы была подписана, запечатана в конверт и послана издателю. Но вскоре она пришла назад с интересным — и огорчительным — отзывом. Мне сказали, что прежде, чем книга сможет служить достижению поставленной перед ней цели, я должен ясно идентифицировать понятие вершины. Поначалу мне подумалось, что это будет очень легко, но в действительности всё оказалось отнюдь не просто. Я буквально боролся с данной проблемой в течение трех трудных месяцев. Я исчеркал много страниц; на некоторых из них содержались зачатки истины, но ни одна не давала четкого и конкретного определения, что же такое вершина.

Я предпринимал все действия, известные мне как достаточно опытному автору и лектору. Я прочитал каждый доступный мне фрагмент специальной литературы на данную тему, разговаривал с людьми, которых специально выискивал, чтобы проконсультироваться и получить совет, пересматривал многое в своей рукописи и совершал множество долгих прогулок — словом, делал всё, что почти всегда дает результаты. Тем не менее ничего хорошего из этого не вышло. Тогда, будучи уверенным в том, что я заполнил свой мозг до такой степени, когда решение наверняка придет, я отодвинул всё это дело в сторону и забыл о нем. Прорыв наконец произошел, но в столь неожиданное время, что мне с трудом удалось разыскать хоть клочок бумаги. Вот как это случилось.

Мы вместе с женой (которую я любовно именую Рыжиком*) были в городке Шривпорт, штат Луизиана, навещая ее сестру. Ори Эбернати. По причине рассеянного склероза Ори живет в частном санатории. Каждый раз, когда мы попадаем туда, я чувствую себя словно рыба, вынутая из воды. Я посвятил свою жизнь поиску решений разнообразных проблем, но многие из постоянных обитателей этого санатория сталкиваются с проблемами, которые лежат за рамками человеческих возможностей их решения. Я вижу то, с чем мне трудно иметь дело, а тем более примириться, и стою рядом, ощущая себя беспомощным и смущенным.

Напротив, Рыжик чувствует себя здесь как дома. Я с восхищением наблюдаю, насколько легко она перемещается от одного постояльца к другому, с сердечной искренностью восклицая, насколько она счастлива видеть их снова, и с неподдельным интересом расспрашивая, как их здоровье, как поживают их родственники и что слышно вообще, одновременно заключая каждого в нежные объятия. Они отвечают ей с проясняющимися глазами и всё более широкими улыбками. Видеть, как Рыжик совершенно естественно и без усилий делает то, что меня ставит в тупик, — одно из самых прекрасных зрелищ, свидетелем которых мне когда-либо выпадала честь бывать.

По мере такого наблюдения чувство собственной неадекватности, в конечном счете превозмогло, и я покинул комнату. Я начал молиться и просить Господа даровать мне сострадание, понимание и чувство полезности. В процессе этой молитвы мое сердце было тронуто и я испытал новое для меня ощущение умиротворенности. Мне оставалось вернуться назад и сесть за столом в общей комнате вместе с моей невесткой и Рыжиком. Внезапно в голове у меня стал зарождаться поток идей. Воспользовавшись квитанцией из мотеля, который мы только что покинули, я начал писать. Более чем 90 процентов того, что я настрочил в течение следующих двадцати минут, фигурирует в следующем коротком разделе под заголовком "Вершина". На некоторые из этих мыслей очевидным образом повлияло мое тогдашнее окружение, но большинство из них родилось на основе личного опыта, опыта многих других людей и тех исследований, которые я проводил применительно ко всем сферам жизни. Однако многие из нижеследующих мыслей и идей были воистину вдохновлены моей молитвой, обращенной к Господу. Я призываю вас медленно прочитать каждый из пятнадцати пунктов и подумать о значимости каждого из них в вашей собственной жизни. Затем запишите все эти пятнадцать пунктов по отдельности на карточки и поочередно делайте их на одну неделю объектом своего внимания.