Так может, как-нибудь спустимся с фонарями и поглядим? – спросил я

Можно, но нужно сначала дверь взломать, там ещё одна гермодверь потолще тех, что у нас тут и замок кодовый.

А от куда ты тогда узнал, что там электричества нет? Раз не был там.

Там у меня за кабинетом, есть ещё одна комната, там типа аппаратной, всё в отличном состоянии, там я пытался посмотреть через видеокамеры, мне написало, что нет электричества, да я особо и не пытался, руки не доходили.

А почему тут никто не закрылся перед катастрофой?

Почему ни кто?- удивился дед – там снизу что-то типа отдельной системы, туда начальство спустилось, а тут личный состав, те кто отказался от эвакуации….

Так подожди, ты хочешь сказать, что там сейчас кто-то есть?

Да нет, вряд ли, Электричества там нет, у них же отдельная система. Да и был бы кто, поднялись бы уже.

А куда остальные отсюда делись?

Свалили за кордоны наверно, не знаю, они тут не долго сидели, сверху всё утихло, они в защитные костюмы, и со снарягой выдвинулись к кордонам. Кордоны же сначала стояли не так далеко, как сейчас. Мы по радио поймали передачу, о том, что всё утихло, выжившие могут выбираться, но осторожно, и идти к кордонам. Это наверно примерно через полгода после взрыва было. Я остался и Марья Ивановна.

А снизу были хоть признаки жизни?

Были первые месяца наверно четыре, даже пару раз дверь открывали, а потом, главные там рехнулись наверно, обвинили нас, что мы их запасы тырим и заперлись, мы с ними ещё пару месяцев общались, с некоторыми из них, через видео связь, а потом и этого не стало, им запретили. Ну мы и забыли постепенно про них. Да, тут техника даже в СССР была не хилая. Люди снаружи ещё чб смотрели, тут уже цветные экраны, видео камеры, микрофоны, не знаю откуда, но было, даже примитивные компьютеры. Я сейчас конечно всё поменял, подключил новую технику. – он рассказывал и рассказывал, меня перебинтовали за это время- А давай завтра или после завтра попробуем? – в деде будто азарт появился.