Особенности развития журналистики в «золотой век» французской прессы

Пресса была связана с различных сторон, а между тем ей предстояла ответственная миссия внести успокоение в страну, где господствовала смута, поддерживаемая осадным положением, военными судами и смертными приговорами против деятелей коммуны. Всякая попытка вернуть страну к законам мирного времени, всякий протест против узаконенной кровавой расправы вызывали строгое преследование.

Темные силы абсолютистов заволокли светлый гений революционной Франции, но им не удалось его уничтожить окончательно. За 17 месяцев, протекших с 24 мая 1873 г., времени падения Тьера и замещения его Мак-Магоном, 28 газет были закрыты, 20 временно приостановлены, 163 была воспрещена розничная продажа. Но из этих 211 случаев расправы 191 относится к органам республиканского направления. Даже в течение 26-месячного президентства Тьера прессу постигло 52 административных взыскания, а ведь Тьера нельзя было назвать снисходительным к печати. И, несмотря на все эти истязания, победа осталась за печатью, закаленной в вековой борьбе с абсолютизмом: 27 февраля 1875 г. во Франции была провозглашена республика, а с ней в конце концов настала новая эра и для прессы.

С введением республиканского строя исчезло осадное положение. С 29 декабря 1875 г., благодаря закону о кольпортаже, произведения печати снова получили право свободного обращения в публичных местах. Кольпортаж был поставлен в зависимость от разрешения префекта, но при этом в циркуляре министра внутренних дел префектам писалось: «Нужно ожидать, что вы никогда не откажете в этом разрешении, ни возьмете его обратно, за исключением случаев самых серьезных: что вы при этом никогда не будете руководиться соображением, что продаются такие-то, а не другие издания». Понятно, пока кольпортаж по закону ставился в зависимость от разрешения префекта, он оставался далеко еще не освобожденным, несмотря ни на какие циркуляры.

При самом появлении закона последовал вышеприведенный благоприятный для разносной торговли циркуляр, но уже 16 мая 1877 г. министр Фурту в новом циркулярном разъяснении закона 29 декабря 1875 г. замечал, что разрешение на право занятия разносной торговлей произведениями печати может быть взято обратно, если в продаваемых произведениях замечаются нападки на общество, правительство и законы. Этим разъяснением началась опять эпоха разгрома. С 16 мая по 2 сентября было возбуждено 85 литературных процессов, причем виновные были присуждены в общем счете к 7 годам, 10 месяцам и 27 дням тюрьмы и 101967 франков штрафа.

На выборах 14 октября 1877 г. большинство осталось за республиканцами. Это сразу же сказалось в области законодательства о печати. По закону 9–10 марта 1878 г., периодическая пресса была исключена из сферы влияния закона о кольпортаже. Тогда же последовала амнистия по приговорам, состоявшимся с 16 мая по 14 декабря, по которым 300 лиц должны были отбыть тюремное заключение и 321 тысяча франков должна была быть уплачена в качестве штрафа.

После падения Мак-Магона политическая жизнь Франции оживилась и началась агитация в пользу более соответствующего республиканскому строю законодательства о печати. В течение трех лет подготовлялся новый закон и наконец был вотирован 29 июля 1881 г. Этот закон действует по настоящее время. Он составляет один из перлов законодательного творчества третьей республики.

Прежнее законодательство о печати состояло из 42 законов, декретов и ордонансов, изданных с различными целями и часто настолько несовместимых один с другим, что даже опытные юристы становились в тупик перед вопросом, какие из них были еще в силе и какие были отменены. Законом 29 июля вполне устранены указанные неудобства. Первые три главы его посвящены регламентации типографского промысла и книготорговли, периодической прессе и афишированию с разной торговлей произведениями печати. В четвертой исчисляются преступления, которые могут быть совершены при помощи печати. Наконец, последняя, пятая глава обнимает процессуальные постановления.

Типографский и книготорговый промыслы, по новому закону, освобождены от прежних стеснений. На каждом периодическом произведении должны быть обозначены имя и жительство типографщика и два экземпляра их представлены для национальных коллекций. От издателей периодических органов требуется предварительное заявление заглавия издания и порядка выхода, имени и жительства ответственного издателя и типографщика. Нет больше ни концессии, ни штемпельного сбора, ни залогов, ни административных предостережений, приостановок и т.д. Ответственный издатель должен быть французским подданным, совершеннолетним и полноправным. При выходе каждого номера представляется по два экземпляра органам судебной власти и министерству внутренних дел. На каждом номере периодического издания должна быть подпись ответственного издателя. От профессиональных разносчиков печатных материалов требуется заблаговременное заявление префектуре или мэрии имени, возраста, профессии, места рождения и местожительства. Случайные разносчики свободны и от этих формальностей.

Преступления печати, по закону 1881 г., распадаются на четыре категории. К первой относятся всевозможные провокации к убийству, грабежам и т.д., а также возбуждение войск к нарушению дисциплины или к неповиновению властям; ко второй категории – преступления против общественных интересов; к третьей – диффамация и оскорбление частных лиц; к четвертой – оскорбление иностранных государей и дипломатических представителей.

Преступления печати отнесены к ведению суда присяжных. Только наименее значительные, как оскорбление частных лиц, входят в компетенцию исправительного трибунала.

О достоинствах закона 29 июля 1881 г. красноречиво говорит то, что в течение почти четверти века он не только не подвергся ломке, но и послужил образцом для законодательства других прогрессивных стран. Конечно, в проектах, направленных против этого закона, не было недостатка, но в палате депутатов умели оставлять без внимания реакционное шипение.

Единственными существенными дополнениями за все истекшее время были закон 2 августа 1882 г. о порнографических произведениях и так называемые «разбойничьи законы» 12 декабря 1893 г. и 28 июля 1894 г., вызванные пропагандой и апологией анархизма. Первый из этих законов собственно литературы и науки не коснулся, ибо порнография ни к той, ни к другой области не относится. Вполне определенный характер носят два последних закона, уполномочившие правительство в известных случаях подвергать привлекаемых к суду журналистов предварительному заключению и конфисковать некоторые произведения печати впредь до решения о них дела судом. Но эти законы не привились к жизни: правительство, обязанное считаться с мнением народа, ими не пользуется.

Третья республика сняла с печати вековые оковы и поставила ее на страже действительных интересов государственных и общественных. Теперь пресса свободна. Ни клерикальная клика, ни националисты вроде Габера и Деруледа не в силах поколебать свободной Франции. Вспомним знаменитое «J'accuse»[19] Эмиля Золя и станет ясно, какое оздоровляющее влияние имеет свободная пресса. За пределами великой республики любят говорить о язвах современной Франции, потому что в ней бестрепетно вскрывается всякий нарыв. Французы смело оперируют свои государственные болячки и никогда не закрывают дверей своей операционной перед массой населения или представителями других государств. В странах же темных коридоров и беспросветных закоулков больной организм страдает безмолвно и свою заразу передает от поколения к поколению. На чистую воду язвы не выводятся, а в мутной рыбу ловить удобнее. И вот цензурные тенета специально держатся в интересах этих любителей «добывающей промышленности».

После 1871 года борьба за восстановление свободы печати перешла в законодательную сферу. Необходимо было подготовить единый закон, поскольку французское законодательство о печати состояло из сорока двух законов, декретов и ордонансов, принятых в различное время и часто друг друга взаимно исключающих. Даже опытные юристы не могли с уверенностью сказать, находится в силе тот или иной закон о прессе или уже отменен. Эта подготовительная работа закончилась после трехлетней подготовки 29 июля 1881 года, когда был принят долгожданный закон о печати.

Закон состоял из пяти глав. Первые три главы регламентировали типографский промысел и книготорговлю, периодическую печать и торговлю произведениями печати. Четвертая глава посвящалась преступлениям печати, пятая – процессуальным постановлениям.

Закон отменял цензуру, предварительное разрешение, залог, гербовый сбор и многие другие существовавшие ограничения. Отменялись также наказания за так называемые преступления мнений: выступления против конституции, всеобщего избирательного права, частной собственности, культов, семьи. Отныне для издания газеты достаточно было всего лишь направить письмо прокурору Парижа с указанием названия предполагаемой газеты, имени, адреса издателя и владельца. (Хотя для регулярного издания прессы требовалась обладать огромными деньгами).

Ограничения для журналистики состояли из восьми пунктов. Прессе запрещалось: подстрекательство к преступлениям и правонарушениям, прямые или косвенные призывы к бунту и мятежу, тяжкое оскорбление президента, правительства и парламента, а также дипломатов и руководителей других государств, публикация ложных сведений, нарушающих порядок и общественное спокойствие, тяжкое оскорбление нравственности, клевета. Виновность газеты мог устанавливать лишь суд присяжных.

Закон о печати 1881 года оказался одним из самых совершенных в мире. Он действует без изменений (но с некоторыми дополнениями) до сих пор и стал образцом для соответствующих законодательств многих других стран, в том числе России.

По мнению многих историков французской прессы, с принятием закона о печати во Франции наступил золотой век прессы. Полученные свободы привели к необычайно бурному росту количества и тиражей газет. Так, в 1881- 1884 годах число ежедневных газет увеличилось в два раза. В последнее десятилетие XIX века самыми популярными французскими газетами (их называли «большой четверкой») были «Le Petit Journal», «Le Petit Parisien» («Пти паризьен» - «Маленький парижанин»), «Le Journal» («Журналь» - «Газета») и «Matin» («Матэн» - «Утро»).

Кроме того, рубеж XIX - XX веков отмечен ростом популярности политической прессы. Газета “Eco de Paris” (“Эко де Пари” - “Эхо Парижа”) представляла интересы правых националистов, ее тираж доходил в 1914 году до 120 тысяч экземпляров. С 1904 года и по сей день выходит газета “L’Humanitat” (“Юманите” - “Человечество”), основанная известным политиком Жаном Жоресом как орган французской социалистической рабочей партии. К правительству наиболее близкой была уже упоминавшаяся газета “Temps”, тираж которой превышал 100 тысяч экземпляров.

В 1883 году появилась ежедневная католическая газета “Lе Сroix” (“Круа” - “Крест”, тираж 170 тысяч экземпляров), которая быстро завоевала лидирующее место в системе французской католической прессы.

В 1890-е годы окончательно складывается типология газет: политические партийные (в том числе клерикальные), политические беспартийные, коммерческие (в том числе бульварные). Многие парижские газеты стали выходить тремя тиражами: первый тираж печатался поздним вечером и поездами развозился в дальние провинциальные города, второй тираж печатался ночью и на лошадях (а затем на машинах) распространялся по столичным пригородам, третий - ранним утром и предназначался для Парижа.

В то же время, несмотря на очевидный взлет журналистики, на “золотой век” приходится и ряд кризисов печати, самый крупный из которых был связан с так называемым делом Дрейфуса. Капитан французского генштаба еврей по национальности Альфред Дрейфус под надуманными предлогами в 1894 году был обвинен в шпионаже в пользу Германии. Состоявшийся над ним суд носил явно тенденциозный характер и имел антисемитскую окраску. Дрейфуса признали виновным и приговорили к пожизненной каторге на острове Дьявола. Показательно, что большинство парижских газет встало на сторону обвинения (особенно преуспели в травле Дрейфуса “Эко де Пари”, “Эклер”, “Пти журналь”).

Спустя два года полковник французского генштаба Пикар нашел документы, из которых следовало, что Дрейфус осужден невинно, а настоящий шпион майор Эстерхази остался на своем посту. После неудачных попыток оправдать Дрейфуса Пикар обратился за помощью к известному писателю и борцу за права человека Эмилю Золя (1840 - 1902). Золя написал страстное письмо “Я обвиняю. Письмо президенту Французской республики Феликсу Фору”, которое - несмотря на законодательно подтвержденную свободу печати - не решилась опубликовать ни одна парижская газета. Только небольшая газета “L’Aurore” (“Орор” - “Заря”) 13 января 1898 года поместила на своих страницах “Я обвиняю”. Сразу же после этого ее тираж резко увеличился, и она превратилась в одну из популярнейших столичных газет.

Золя посвятил делу Дрейфуса еще много статей. За свою деятельность он был приговорен к тюремному заключению, но уехал в Англию, где продолжал борьбу за освобождение своего подопечного. Эта борьба привела к политическому кризису во Франции. Под давлением общественного мнения Дрейфус был в 1899 году помилован, а в 1906 году (уже после смерти Золя) полностью реабилитирован и восстановлен на службе.

Дело Дрейфуса показало, какой силой обладает пресса, как она может взбудоражить всю страну и добиться правды, несмотря ни на какие препятствия.