Глава семнадцатая. Настоящее

Светофор неуверенно мигнул зеленым. Переключился на желтый. Обычный вроде бы светофор, утром здесь был точно такой же. Макар уставился на электронные часы, висящие над подъездом бывшего НИИ, – половина третьего. Сравнил их с циферблатом на экране своего телефона и почувствовал, как в очередной раз его окутывает ощущение полного абсурда. Телефон настаивал на том, что сейчас половина девятого. «По крайней мере, я не свихнулся. Я действительно был в прошлом», – проговорил Макар вслух и нажал на педаль тормоза.

Идущая впереди маршрутка послушно остановилась. Маршрутка как маршрутка. Только извазюканная грязью по самую крышу. Полчаса назад он видел такую же, проезжая по Нагибина. Или даже эту самую...

Макар с силой сжал руль. Лезет же в голову. С другой стороны, с абсолютной точностью можно быть уверенным в том, что сам он не изменился. А вот мир... мир вокруг, он что? Макар еще раз оглядел «Рэнглер» изнутри, убедился в том, что все царапины на месте, что пятно от колы на заднем сиденье все еще пятно от колы, а на полу, как прежде, валяются бита, огнетушитель и пустая канистра из‑под незамерзайки – надо бы выбросить, но руки не доходят. Из зеркала на него смотрел он сам – разбитое лицо с распухшими от удара губами, русый взъерошенный чуб, глаза... разноцветные, как и положено владельцу черепахи.

Макар похлопал себя по карману. Предмет был там.

* * *

Вывалившись из линзы в настоящее, он сразу же нашел ее. Подобрал с пола. У него даже настроение чуть поднялось – с черепахой будет легче, и то, что она вообще есть, – это уже плюс. Вот если бы по возвращении он нашел тут какую‑нибудь лягушку... Или вообще ничего не нашел... Вот тогда – трындец.

Трындец наступил через минуту, когда Макар выбрался в лабиринт.

Карины за стеной не было. Была надпись, процарапанная в известняке: «ПРАВО СМОТРИТЕЛЯ». И дата сбоку.

Он сначала позвал ее: тихо, потом чуть громче... И осекся, услышав хихиканье совсем близко. Или это баловалось эхо, пугая и одновременно предупреждая об опасности?

Без Карины он с демоном не справится. Макар еще пробовал искать ее, кружил вокруг линзы, по всем этим проходам с крутыми спусками, но прекратил, когда чуть не налетел на тварь – она цапнула воздух совсем близко с рукой, даже задела палец. Убежав через стену, Макар отдышался и молча, быстро зашагал к уже знакомому выходу на Парамонах – с черепахой это давалось гораздо проще, чем петляние в прошлом...

Петляние.

Нет, петля.

* * *

– Эй! Чувак! Не спи – замерзнешь! – Мимо, близко притираясь к макаровскому джипу, проехала чья‑то оттюнингованная «Нива». Стекло опустилось, в нем показалось лицо явно поддатого парня.

– Что? – очнулся Макар.

– О‑о‑о! Это где тебя так разукрасили?

Макар осторожно потрогал губу и посмотрел на пальцы – все еще кровит.

– Ты ехать собираешься или решил постоять‑подумать посреди дороги? – беззлобно спросил весельчак.

Макар резко рванул с места и сразу за светофором крутанул руль влево, паркуясь. Достал телефон, уставился в список контактов, размышляя с кого бы начать. Родители? Или... Цыба?

Хотя с чего он взял, что настоящее изменилось? В прошлом‑то все осталось как есть – и Вазгена убили, и Шорохова повязали...

Впереди к остановке пристроилась «Газель». На тротуар лихо выпрыгнул пацаненок в белоснежной спортивной куртке. Мальчишка прижимал к боку грязный футбольный мяч. Влетит ему дома. У Цыбы, помнится, майка была серая, и то след остался...

Руки стали ватными. Макар с трудом открыл дверь, вылез из машины. На негнущихся ногах подошел к остановочному ларьку, взял бутылку минеральной воды и тут же, не сходя с места, выхлебал. Отдышался. Бросил пустую бутылку в огромную урну.

Странная урна. Глубокая, с сетчатыми стенками, поблескивающая свежей заводской краской. В ней не было ничего общего ни с мятыми проржавевшими «коробками» в спальных районах, ни с массивными каменными «дурами» с вечно оббитыми краями. Неужто власти наконец озаботились городским хозяйством? Или...

Макар смахнул выступивший на лбу пот. «Это нормальная реакция, – подумал он. – Мне жарко, я только что выпил пол‑литра воды». Он стиснул кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Что за бред. При чем тут вода?! Голова вдруг стала легкой‑легкой, как воздушный шарик. Щеки закололо крошечными иголочками, будто Макар долго стоял на морозе.

Чувствуя себя полным идиотом, он вновь постучал в маленькое окошечко. Продавщица – его ровесница, с черной косой и тонкими бровями вразлет – неожиданно улыбнулась.

– Простите, – пробормотал Макар. – Вы не подскажете, эту урну когда поставили?

В глазах девушки проскользнуло недоумение. Покупатель выбрал странный повод для знакомства. С другой стороны – оригинально...

– Урну? – Она выглянула на улицу. – Не знаю. Я тут две недели работаю. Вы не подумайте, – поспешно добавила она, – я здесь только на время. Я в медицинском учусь, а тут подрабатываю, пока в поликлинику еще не устроилась. Меня Марина зовут...

– Простите. – Макар торопливо отошел, распахнул дверь машины и, не пристегиваясь, рванул с места. Щеки пылали, в висках пульсировала кровь. Урна, чертова урна! Значит, все‑таки изменил. Пусть это не бабочка, пусть над ним никогда не грянет гром, но это все‑таки другой мир. Или не другой?

Сердце колотилось, как сумасшедшее. Мысли путались.

Так. Возьми себя в руки. Успокойся.

Неожиданно схватило живот. В желудок будто забросили пригоршню гвоздей, которые проросли остролистым цветком. В позвоночник, в солнечное сплетение, в легкие...

Да что за черт!

Так.

Чувак, это всего лишь урна. Ты часто обращаешь на них внимание? Ты и по улицам толком не гуляешь, а только и катаешься на своем желтом джипе! Даже если рядом с твоим домом такого нет, это лишь значит, что начальник твоего района – раздолбай, а здесь всем заведует толковый мужик.

Посмотри на рекламный щит – он по‑прежнему предлагает льготную ипотеку. А пацан на остановке все так же сжимает сбитый из пятиугольников черно‑белый мяч. И кроссовки у него не производства фабрики «Скороход», а обыкновенный «Найк».

Только ведь все это неважно, правда?

Тебя волнуют не урны и даже не сотворенные тобой изменения. Тебя волнует только одно. И у тебя есть очень простой способ все прояснить. Достаточно протянуть руку к нагрудному карману, провести пальцем по тач‑скрину, выбрать, например, номер Карины... несуществующий... или – еще страшнее – номер Цыбы и нажать кнопку вызова. Но ты боишься. Боишься услышать в ответ: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Макар снова припарковался.

Медленно вдохнул. Выдохнул.

Достал из кармана телефон.

Давай же, ну? Поганка! Гриб безвольный!

Сначала Макар набрал отца.

Не уловил ни одной новой нотки в его голосе. Тот говорил глухо и устало: «Куда пропал? Где шатаешься? Мать чего‑то приболела...» Сердце ухнуло вниз и заворочалось тяжелым комком где‑то под ребрами – неужели это он как‑то повлиял? Или нет? Макар забормотал в ответ что‑то абсолютно нелепое, неуместное, недостоверное. Про дождь. Про то, что случайно уснул, прямо в машине. Да не бойтесь, я припарковался... «Ты о родителях подумал?»

Нет, не подумал.

Макар опасливо позвонил матери и тихо извинился за то, что задерживается. Пообещал скоро быть. Мама звучала тоже совсем как всегда и ни словом не обмолвилась о болячках. Значит, ничего страшного.

Написал эсэмэску брату. Тот ответил односложно – «поганка!». Кто бы сомневался.

Что, не удалось? Да и чудовище чуть руку не отгрызло. Вполне в соответствии с клятвой. И глаз... И глаз заплесневел. Зеленым цветом.

Думал, что нашел якобы ключевую развилку в прошлом?

Радовался?

Вообразил себя Марти МакФлаем, вообразил, что сумеешь изменить мир к лучшему, стоит лишь немного подправить историю. Как в книжках. Как в фильмах. У них ведь всегда получается, так почему не должно получиться у тебя? Ты же хочешь быть героем! Хочешь сам говорить себе, что делать! И не бояться ошибок...

Вот только теперь ты до одури, до цветных пятен перед глазами страшишься набрать номер Карины.

И... даже не сможешь победить этот страх.

Ты же так и не взял у нее телефон.

Придется ехать туда, подниматься на крыльцо, стучать в дверь... И спрашивать у старика Тороса: «А Карина дома?»

Что, если он скажет – нет?!

Макар подтащил телефон к лицу. От безысходности, чего уж теперь, выбрал номер из списка. Пальцы едва заметно дрожали. Ноготь чиркнул мимо кнопки вызова.

Страшно.

До боли.

До желудочных колик.

Не бойся, Макар.

Это не горе.

Снова надавил большим пальцем.

По экранчику побежали волны. «Цыба...»

«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».