Г.Э. фон Грюнебаум. СТАНОВЛЕНИЕ И ОСОБЕННОСТИ ИСЛАМСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ ОТ ИМПЕРИИ К ЦИВИЛИЗАЦИИ

Перевод осуществлен по изд.: Grunebaum G.E. von. Modern Islam: The Search for Cultural Identity. Berkeley & Los Angeles, 1962. P. 1-4 (первый фрагмент); 40-41 (четвертый фрагмент). Второй фрагмент цитируется по изд.: Грюнебаум Г.Э. фон. Классический ислам: Очерки истории. 600-1258 гг. М., 1988. С. 59-60, 76, 79. Перевод третьего фрагмента осуществлен по изд.: Grunebaum G.E. von. Islam Essays in the Nature and Growth of a Cultural Tradition. L., 1964. P. 1. В дальнейшем при цитировании этого издания в тексте после приведенного фрагмента в скобках указываются название и страницы. Перевод пятого фрагмента осуществлен по изд.: Grunebaum G.E. von. The Problem: Unity in Diversity/Unity and Variety in Muslim Civilization/Ed. by G.E.von Grunebaum. Chicago, 1955. P. 17-32.

Поразительный успех арабов-мусульман, выразившийся в установлении империи после нескольких военных походов против великих держав того времени, никогда не переставал вызывать удивление и восхищение как мусульманского мира, так и западной науки. Сохранение арабо-мусульманского господства и даже его укрепление по истечении жизни трех или четырех поколений не получило достаточного объяснения. И конечно, при сопоставлении истории исламского государства с историей других империй, которые контролировали Ближний Восток до или же после прихода ислама, именно устойчивость исламского политического сообщества и расширение ареала исламской цивилизации в условиях

политического распада предстают как феномены, присущие исламской модели и требующие обстоятельного рассмотрения.

Сохранение исламского государства после исчерпания первоначальной пассионарности в условиях соперничества со стороны недружелюбных соседей, поддерживаемого всего лишь военизированным меньшинством, которому приходилось постоянно преодолевать слабость и неэффективность своей устаревшей организации, не может быть приписано и рациональным и техническим достижениям его правителей. Такие достижения стали продуктом медленного.. и мучительного развития уже после того, как были выиграны решающие битвы и сообщество продемонстрировало свою способность к самосохранению. Остается открытым вопрос, сумели ли мусульмане превзойти военную технику своих постоянных врагов — византийцев.

[Стремительные арабские завоевания поставили под военнотеократическую власть огромные территории от Пиренейского полуострова до Индонезии и Филиппин, отличавшиеся крайне разнородным в этническом, культурном и конфессиональном планах населением.

Исламская цивилизация без внешней поддержки разгромила натиск кочевых империй, широко использовала достижения покоренных обществ и вывела из состояния варварства инородные культуры. Ислам выдержал и столкновение не только с такими территориально и этнически ограниченными религиями, как зороастризм и иудаизм, но и изощренный дуализм манихейства. Единственным опасным теологическим соперником для ислама было христианство. Однако загнанные в конфессиональные гетто, христианские общины постепенно превратились в невлиятельные местечковые образования.]

Сохранение и укрепление господства, установленного на огромной и крайне гетерогенной территории, сравнительно малочисленными арабскими армиями тесно связаны с тем обстоятельством, что эти армии несли с собой особую идеологию. Нередко указывалось — и с полным основанием, — что подавляющее большинство завоевателей отнюдь не горело религиозным рвением и что основная часть арабских бойцов имела слабое представление о характере идеологии, которую они должны были утверждать. Это не меняет того факта, что идеология составляла обоснование порядка, который они должны были установить — подобно тому, как безразличие к коммунистической идеологии и даже ее неприятие со стороны китайских или вьетнамских солдат не меняло того обстоятельства, что они с оружием в руках утверждали правительство, руководимое коммунистической идеологией. Верно и то, что

первоначально победители рассматривали ислам как арабское достояние и как оправдание арабских привилегий. Однако хотя арабы и впоследствии сохраняли особое положение в исламе, решающее значение для обеспечения устойчивости всей системы имело то обстоятельство, что в базисных основаниях новой религии не были ничего, что не допускало бы ее интерпретации как универсального наследия, которое могло быть принято всем человечеством. Идеология создает ту прочную оболочку, без которой ни один социальный организм не может долго сохраняться. Чем сложнее социальный организм и чем труднее политические проблемы, с которыми он сталкивается, тем очевиднее функция идеологии как важнейшего средства консолидации. Идеология, сформулированная как вера, закон и правила социального поведения, нередко оказывается способной пережить политическую организацию, которая ее утверждала и развивала.

Мусульманская элита во многих отношениях отличалась открытостью для иностранных культурных влияний. В административных и правовых вопросах принятие иностранных, т.е. неарабских и неисламских, моделей было неизбежным, хотя приспосабливание этих моделей к созревающему чувству гордости и самосознанию правящей общности было медленным процессом. Во многих случаях ассимиляция византийских или персидских государственных порядков через их арабизацию и придание им исламской символики принималась как достаточный метод устроения общества. Всеохватывающий характер идеологии и стремление соотнести с этой идеологией всю систему организации общества уже на ранних этапах привели к формированию специфичного исламского облика всех элементов культуры, хотя их происхождение могло быть самым «неисламским».

Признание исламской идеологии различными группами населения за рамками первоначальных приверженцев имело как интеллектуальную, так и социологическую сторону. Новая система должна была доказать свою привлекательность как решением интеллектуальных проблем, так и характером предполагаемого ею социального устроения. Само собой разумеется, что интеллектуальная привлекательность идеологии неразрывно связана с ее эмоциональной убедительностью. Основы исламской идеологии, воспринятой неарабскими народами, несомненно содержали в себе такого рода привлекательность.