Возникновение, крушение и возрождение цивилизации

Возникновение цивилизации происходит зачастую внезапно, что дает О. Шпенглеру основание говорить о «рождении души». Весьма важно понять природу возникновения цивилизаций, однако этому уделяется удивительно мало внимания. Существует тенденция избегать изучения этой проблемы, что происходит, как я подозреваю, из-за склонности историков, пользующихся сравнительными методами, отвергать присущий приверженцам описательных методов причинно-следственный подход к истории. Поиски причины в предшествующих событиях подразумевают, что конечную причину можно найти в том, что произошло раньше, а не в общих основаниях.
После достижения целостности и устойчивости в отношениях между компонентами цивилизации потенция изменений значительно уменьшается. Как искусство, так и философия в чем-то сходны с разработкой шахты. После того как стиль или крупный комплекс идей получил целостную разработку, последующие поколения художников и мыслителей сталкиваются с проблемой истощения истоков творчества.
После того как те или иные компоненты прошли кульминацию в своем развитии, перед ними открываются три возможности: а) распад и исчезновение, б) сохранение в застывшем состоянии, в) начало перестройки, в которой добавление нового материала приводит к дальнейшему развитию.
Но процесс дезинтеграции может быть приостановлен через «окостенение» наиболее значимых частей. Сильное центральное правительство, обеспечивая сохранность системы в прежнем виде, может на долгое время продлить жизнь цивилизации. Однако она окажется бесплодной, обреченной на постоянное повторение тех же образцов, творческое начало иссякнет, а жизнедеятельность утратит смысл, кроме как обеспечения простого выживания. Эти процессы имели место в египетской цивилизации, а в более поздний период — в Китае и исламской цивилизации. Но окостенение гораздо чаще охватывает отдельные подсистемы цивилизации, которые достигают

такой степени разработанности, что утрачивают свою эффективность и продолжают существовать как ритуал, а их функции перехватываются какими-то специальными подсистемами. Таков, например, характер перемен в отношениях между британской монархией и парламентом или между японским парламентом и сегунатом.
Внутренний раскол системы дает возможность усвоения новых идей и продуктов, что способствует развитию. То, что представлялось гибельным распадом устойчивых форм, оказывается условием нового и, может быть, еще более высокого уровня развития. Распад и восстановление Танской империи или возникновение европейского Ренессанса могут быть примерами такого рода перестройки.
Возможность такого рода перестройки вызывает несогласие у тех исследователей, кто стремится придать истории упорядоченность. Но если распадающаяся цивилизация может ожить и перейти к новым фазам развития, это означает, что историю очень трудно разделить на упорядоченные отрезки. Точно так же становится затруднительным дать точное предсказание относительно судьбы существующей цивилизации. Озарение может обеспечить такое предсказание с не меньшей точностью и произвести большее впечатление. Но положение осложняется еще и тем, что частое вторжение инородных цивилизаций затрудняет ответ на вопрос: имеем ли мы дело с восстановлением той же цивилизации или же распадающаяся цивилизация просто замещается другой? Например, является ли вавилонская цивилизация отдельной единицей или же второй фазой шумерской цивилизации? При описании упадка Римской империи следует ли, как это сделал Э. Гиббон, включать сюда и историю Византии?
Выход лежит в том, чтобы видеть в цивилизациях конструкции, сохраняющиеся при всех изменениях в ходе формирования, дезинтефации и восстановления.