Дворец Дэвиона Авалон, Новый Авалон Марка Круцис, Федеративное Содружество 21 Мая 3062 5 page

Келли Филлипс смог получить записку Саула с одного из схронов. Он находился в сейфе местного банка, и был оборудован зажигательным рукавом и специальным замков с вери-графом. Если ДНК открывающего не соответствует образцу одного из трех людей, рукав со-жжет письмо.
«Что мы можем сделать, кроме как преподнести урок Синдикату?» – гласило сообщение. «Все вы знаете, что это должно произойти. Вопрос в том, когда это будет, а не будет ли. Не-зависимо от ваших действий, не забудьте рассказать ему о наших планах присоединиться к армии. Твой брат по оружию, С.»
Коротко и ясно, а извлеченный текст был и того проще. Проигнорировать первое предло-жение, потому что это вопрос, и изменить ключ к каждому последующему предложению. Следовательно, код был три-четыре-восемь, как указывает первое слово каждого нового предложения.
Саул проделал хорошую работу. Теперь у них есть направление. Филлипс кивнул, улыб-нулся и позволил тайному посланию еще раз приободрить его, прочитав с начала.
- Это он.

Дешуттес, Модьёрод
Театр Мелиссиа
Лиранский Альянс

- Говори напрямую, Джерри, - сказал Виктор, даже раньше, чем его друг успел пройти в дверь гарнизонного поста Уилден. – Какие новости с Катила самые худшие?
Он и его советники собрались в главном брифинг-зале. Установленные здесь панели из темного дерева и стулья с мрачной обивкой производили гнетущее впечатление. Однознач-но, этот декор не был характерен для КомСтара, и, несмотря на дворянское воспитание Вик-тора, на его вкус тут было слишком тесно. Он начинал скучать по Тукайиду с его современ-ными интерьерами и широкой вариацией ресурсов, находящихся в его распоряжении. Модь-ёрод был не тем местом, откуда он мог легко отслеживать растущую напряженность, угро-жающую перерасти в акты насилия по всему Федеративному Содружеству.
Виктор попросил регента Реймонда Ирелона и деми Рудольфа Шакова из 244го дивизиона поприсутствовать на его встрече с Джерардом Кренстоном – Ирелона за его многолетний опыт, а Шакова за его смягчающие манеры. Он уже начинал чувствовать отсутствие остальных друзей и советников. Эти двое, конечно, будут присутствовать, но вот Кая Аллард-Ляо или Моргана Келла ему по-настоящему не хватало. Или Анастасиуса Фохта. Или Танкреда Сандоваля. Черт, сейчас он бы принял даже Фелана Келла и всю его показушность, хотя Виктор и так знал, что посоветовал бы ему Фелан. Вероятно, эта черта появилась у него после вступления в Кланы. Действовать. Вмешиваться.
Атаковать.
Джерри опустил стопку документов и несколько информационных кристаллов на стол. Он почесал свою светлую бороду и задумался на секунду.
- Худшее? – то, что ему пришлось подумать над ответом не придало Виктору уверенно-сти.
- Ну, восьмая ПБГ отобрала у второго кадрового полка НАИН геотермальную станцию Яр Индастриз. Они оказали не такое уж сильное сопротивление.
Виктор стукнул кулаком по столу.
- Получается, что это распространяется, - он посмотрел на Ирелона и Шакова. – Вы чита-ли отчеты? Восьмая ПБГ Федеративного Содружества бодаются с ополчением Катила за право встать гарнизоном на планете.
На очень важной планете, на самом деле. Верфи Яр были одними из немногих предпри-ятий Внутренней Сферы, способными производить джампшипы, которые осуществляли межзвездные путешествия.
- Маршал Джордж Хасек приказал Восьмой передать задачу по защите планеты ополче-нию. Командир Восьмой, генерал Вайнтрауб, отказался подчиняться, сославшись на приказы от Катерины – незаконные приказы, поскольку они идут в обход официальной цепочки командования. Около двух недель назад Восьмая ПБГ атаковала ополчение. Теперь же в битву были втянуты и кадеты второго кадрового полка НАИН.
Регент Ирелон поднял вверх один палец.
- Не поймите меня неправильно, Виктор. Люди Принца выполнят любые ваши команды. Но как это связано с КомСтаром?
- «Единственное, что требуется для триумфа зла - это чтобы хорошие люди ничего не де-лали», - с чувством сказал Виктор. – И не говорите мне о позиции невмешательства. Ком-Стар тайно участвовал в политике Внутренней Сферы с того самого момента, как был соз-дан.
- До раскола. До того, как Анастасиус Фохт задал светский курс организации, ваши слова были истиной, - Ирелон следил за ним прикрытыми карими глазами. – Итак, вы собираетесь возродить эту традицию?
- Если мне придется, - сказал Виктор. – Но только если меня вынудят.
Деми-регент Шаков криво усмехнулся. У него было узкое лицо с большими выразитель-ными глазами, которые свидетельствовали о хорошем чувстве юмора владельца, либо же о его большой серьезности.
- Хорошо. Зная ситуацию на Катиле, что мы можем с ней сделать? Не думаю, что у нас есть войска в том районе.
- У вас – нет, - подтвердил Джерард Кренстон. – Но Легкая Кавалерия Эридани отошли обратно к Киттери, чтобы зализать раны, полученные во время войны Капеллы со Святым Ивом. Как командующий Силами Обороны Звездной Лиги Виктор мог бы направить их на Катил.
Виктор покачал головой.
- После того, как Сунь-Цзы Ляо коварно использовал «миротворцев» Звездной Лиги и Теодор аннексировал Лионский Выступ, силы массовой информации Катерины устроит мне распятие при первой же подобной попытке.
Это была та ошибка, которую он мог бы совершить еще год назад, но он учился. Прежде всего он не хотел усугубить ситуацию. Если он не мог гарантировать прекращения боевых действий, то ему лучше было позволить всему идти своим чередом. Если только оно будет идти.
Как будто прочитав его мысли, Джерри Кренстон хлопнул по пачке отчетов.
- Торин, Бенет III, Нанкинг, Броквэй… все они выглядят шаткими. И это еще очень мягко сказано. Если Катерина прикажет использовать жесткие меры для подавления беспорядков, то мы увидим открытое восстание на полдюжине миров, может быть даже и на большем ко-личестве, - он остановился, его голубые глаза как будто предупреждали Виктора. – И у нас есть новая проблема. Кентарес.
- Кентарес? Переспросил ошеломленный Ирелон. – Неужели Синдикат был настолько глуп, чтобы направить туда один из своих рейдов?
- Не Синдикат. Катерина. Новости скрываются, включая передачи через ГИГ-станции, но агенты РОМ наконец показали свое лицо. Катерина оккупировала всю планету. Местный командир, лорд Роланд, по собственной инициативе, либо по приказу Катерины, убил всю правящую линию Дресари, - Джерри опустил глаза. – Эрик мертв, Виктор. Я сожалею.
Новости потрясли Виктора, откинув на спинку кресла. Герцог Эрик Дресари был одним из самых близких друзей его отца и сторонником Виктора даже в те времена, когда он делал очевидные и дорогостоящие ошибки.
Ирелон покачал головой в знак недоверия.
- Неужели Катерина может быть такой глупой или такой кровожадной?
- Уж поверь мне, - сказал Джерри резким голосом. – Все это подтверждается нашим са-мым надежным источником на Новом Авалоне. Недооценивать Катерину – это как играть с гадюкой. Это красиво и увлекательно, но ты все равно будешь мертвым, когда она укусит тебя.
Давно Виктор не слышал такой горечи в голосе своего друга. Немногие знали, что Дже-рард Кренстон на самом деле был Галеном Коксом, который считал, что влюблен в Катери-ну, до тех пор, пока с шокирующей внезапностью не узнал о ней правду. Катерина не только помогла спланировать убийство собственной матери, но также знала о намерении убить Га-лена, и ничего не сказала ему, чтобы защитить себя.
Гален Кокс «погиб» во время взрыва, дав возможность родиться Джерарду Кренстону. Назначенный главой разведки Звездной Лиги, Кренстон теперь путешествовал с Виктором и передавал все заслуживающее внимания своему другу.
- Джерри прав, - сказал Виктор. – Катерина способна на такое, хотя я уверен, что лорд Ро-ланд падет. Но если она одобрила, или даже просто знала об убийстве Дресари, то это опас-ный шаг в сторону решимости идти на любые меры ради удержания власти. Вопрос только в том, что мы можем с этим сделать?
Три его советника выдвинули несколько предложений, которые в конечном итоге были отклонены по причине угрозы миру, либо из-за необходимости прямой конфронтации Вик-тора с сестрой.
- Я не пойду на это, господа, - наконец сказал он. – Меня противопоставляют моей сестре, пусть я и стараюсь этого избежать. Я ее враг, да, но я не буду – и не могу – нарушить мир. Мне нужен другой вариант.
- Может быть, другого нет, - просто сказал деми Шаков. – Вы сами сказали это, Ваше Ве-личество. Ваша сестра устанавливает контроль над Содружеством и Альянсом с помощью радикальных крайностей. Я не вижу никакой возможности спастись вам или нам, до тех пор, пока вы не будете готовы встретиться с ней на этих условиях, или же с помощью военной силы.
Виктор нахмурился.
- Я не ищу спасения, Рудольф. И я не нарушу мир первым.
- «Единственное, что требуется для триумфа зла - это чтобы хорошие люди ничего не де-лали», - напомнил его слова Шаков с хищным блеском в глазах.
- Шаков! – регент Ирелон встал, потрясенный действиями своего подчиненного.
- Ваше Величество! Виктор, я прошу прощенья…
Виктор молча махнул ему, глядя на Шакова, как будто увидев его в первый раз. Шаков выдержал его взгляд, удивив Виктора глубиной своего убеждения.
- Я не опущусь до ее уровня до тех пор, пока это не будет последней – и я имею ввиду крайней! – оставшейся мерой, - сказал Виктор.
- Вы самый упрямый человек на свете, Виктор Дэвион, - покачал головой Шаков, по-прежнему не отводя глаз. – Когда последний раз кто-нибудь говорил вам «нет» и упрямо стоял на своем?
Виктор первым отвел взгляд. Посмотрев на Джерри он потер ладонью челюсть, чувствуя воспоминания о давно забытой боли.
- Думаю, это было в 3049.
- 3050, - поправил его Кренстон, сохраняя спокойное лицо, чтобы защитить достоинство Виктора. – Но я бы не рекомендовал проверять это, деми Шаков. С тех пор Виктор взял не-сколько уроков в рукопашном бою.
Виктор выдавил улыбку, которая переросла в смех, разбивший создавшуюся напряжен-ность.
- Хорошо, Рудольф. Ты не просишь невозможного, не так ли? Поэтому, если мы пока не можем положить конец правлению Катерины, то нам придется ждать подходящего момента. И мне необходимо скоро вернуться на Тукайид. Джерри, как там цепь из джампшипов?
- Не очень хорошо, Виктор, - немедленно ответил Джерри, - если только ты хочешь вер-нуться домой за неделю. У меня нет запланированной командной цепи вплоть до нового го-да, и даже после него она сможет доставить тебя только на Э Плейс.
- Можешь попросить «Дивайн Вилл» подбросить тебя до места, - сказал Шаков, намекая на корабль блейкистов, преследовавший Виктора до Модьёрода и все еще остающегося в на-дирной прыжковой точке системы. – Я слышал, что они подвозят любого комстаровца.
Это заставило засмеяться всех присутствующих, даже регента Ирелона.
- Спасибо, Рудольф, - сказал Виктор. – Ладно, я остаюсь здесь на праздники, а затем от-правляюсь в медленное путешествие на Тукайид. Джерри, посмотри, что можно сделать во время нашего полета до следующего лета.
Если Джерри Кренстон и подумал, что этот запрос был неразумным, то никак не показал это своим внешним видом. Он встал и кивнул.
- Ничего не обещаю, Виктор, но посмотрю, что могу сделать.
- Просто не преподноси мне больших сюрпризов.

≡ 17 ≡

Буэллер, Робинсон
Марка Дракона
Федеративное Содружество
5 декабря 3062

Артур Штайнер-Дэвион стоял за трибуной, украшенной гербом Сандовалей, в медиа-станции Аэромарк. Его записки с подсказками были надежно спрятаны после последнего обзора. Он выпрямился в мундире ВСФС с накидкой и погонами. Герцог Сандоваль неохотно дал согласие офицерам Марки Дракона вернуться к униформе старых Федеративных Солнц, вероятно, думая, что лучше пойти на компромисс в мелких вещах, которые на самом деле не имели никакого значения. Сегодня Артур решил выступать в форме Федеративного Содружества, чтобы не задеть чувства сестры.
Его знаки отличия указывали, что он являлся гауптманном, или капитаном Федеративного Содружества, однако по праву рождения он должен носить чин комманданта и быть командиром батальона. Но для того, чтобы завоевать право на командование, Артур потребовал у герцога Сандоваля присвоить ему более низкий ранг. Гауптманн был самой большой уступкой, на которую готов был пойти Джеймс Сандоваль.
Но все это были военные заботы. Сегодня же предстояло столкнуться с политикой, и, если быть точным, новым направлением в политике. Артур сделал глоток тепловатой воды из бокала, который протянул ему один из агентов безопасности, мысленно пробежавшись по своей речи, а затем кивнул в знак готовности.
Медиа-станция Аэромарк с радостью предоставила свое главное здание в обмен на права трансляции речи Артура. Команда безопасности заняла все комнаты, очистив все шесть эта-жей от персонала, двух страховых фирм, бухгалтерской фирмы и пары мелких компаний. Главного продюсера станции и его лучшего техника попросили остаться, первого для боль-шего политического веса, а второго – на случай технических неисправностей. Также присут-ствовала съемочная группа, появившаяся в последнюю минуту и использующая оборудова-ние станции. Артур должен будет появиться на магнавизионном экране местного стадиона Буэллера, где сегодня проходил митинг. Его речь должна прозвучать через систему граждан-ского оповещения, донеся его слова до десятков тысяч лояльных жителей Марки.
Конечно, Артур предпочел бы присутствовать на мероприятии лично, но Саул Клингер, глава безопасности Артура, выступил против этой идеи, и Сандовали согласились с его до-водами. Все казались напряженными последнее время, ведь Артур знал, что последние не-сколько антисиндикатовских митингов вышли из-под контроля. В результате беспорядков пострадали члены Свободных Людей и нескольких других радикальных групп – тех же са-мых, которых сегодня должен был зажечь Артур. Хорошо, так оно и будет, хотя и не тем способом, которого все ждут от него.
Продюсер подал знак о тридцатисекундной готовности, и Артур расправил снял салфетку, заткнутую за его высокий воротник, чтобы защитить мундир от макияжа, на котором настоял один из членов его команды. Он стиснул ее и протянул одному из безопасников, который тут же отступил от камеры. Артур взялся руками за края трибуны, и поймал взглядом блеск его кольца Боевой Академии.
«Поехали», сказал он сам себе после того, как начала моргать зеленая лампочка. Затем она начал гореть непрерывно, и Артур вышел в эфир к сорока тысячам человек. Он не мог озву-чить свою последнюю мысль перед всеми голокамерами и микрофонами, но все же он не мог отрицать ее существования.
«Прости меня, Виктор».
Танкред Сандоваль стоял рядом со своим отцом в коробке на стадионе Сандоваль, куда они пригласили остальных членов семьи и дворян для просмотра речи Артура. Даже через защитное бронестекло он мог чувствовать энергию тысяч людей, находящихся внизу, как электрический разряд, плящущий по короткими волосам с обратной стороны его шеи.
Он никогда не видел, чтобы стадион заполнялся до такой степени. На самом деле, он был переполнен. Люди незаконно заняли проходы, а еще несколько тысяч наводнили поле, удер-живаемые лишь ярко-желтыми лентами и небольшим количеством охранников. С нарастаю-щей жестокостью антисиндикатовских митингов, это было подобно пороховой бочке, ожи-дающей искры.
Ожидающей Артура Штайнер-Дэвиона.
Ни Танкред, ни Джеймс Сандоваль не будут выступать сегодня. Танкред отказался под-держивать митинг чем-либо большим, чем своим минимальным присутствием, а герцог Ро-бинсона хотел, чтобы этот день принадлежал Артуру. Несколько родственников смогут поз-же сделать краткие выступления, однако Танкред беспокоился об их безопасности. Генерал Мэй Фортуна уже стояла на поле, легко узнаваемая в ее бритвенно-разглаженной форме со всеми наградами, накопившимися за сорок три года службы. Но она была героем Робинсона. Танкред сомневался, что ей есть чего бояться среди этих людей.
С звуком фанфар на экране огромного магнавизионного экрана внезапно появилось изо-бажение Артура, которое возвышалось над толпой в сорок с лишним тысяч человек на за-падном конце стадиона. Гул голосов стих и воцарилась зловещая тишина, однако невозмож-но было определить, что послужило причиной – смятение или привлечение внимания толпы.
Голубые глаза молодого человека сверкали, указывая на внутреннюю силу и напоминая Танкреду о бесстрашном Хансе Дэвионе. Но его гордая, почти печальная улыбка – это было от Мелиссы, матери Артура.
Танкред был уверен, что тысячи собравшихся людей делают те же сравнения, сознательно или нет. В своем лице Артур включал лучшее из двух миров.
- История учит, - медленно начал он, - что в самые мрачные времена всегда остается на-правляющий свет надежды и мечты о будущем, в то время как даже самые блистательные моменты отбрасывают длинные тени, которые опять угрожают тьмой. Такие события, пло-хие или хорошие, должны вызывать озабоченность человечества. Знаменуя пики истории в те моменты, когда происходят великие события, заставляющие даже величайших из лидеров действовать выше своих обычных возможностей, в не меньшей степени влияют на человека, пролетариат, Содружество.
Танкред поймал себя на том, что согласно кивает, но удержал себя, желая сконцентриро-ваться на идеях, лежащих за волнующими словами. Он ожидал чего угодно от вступитель-ных слов Артура, но не этих сантиментов. Прошлые речи Артура начинались с середины действия, чтобы лучше захватить эмоции слушателя и заставить его соглашаться. Теперь же казалось, что он подготавливает почву под что-то иное. Что-то большее.
- В такие времена, - продолжил Артур, - требуются великие жертвы на всех уровнях, а также самоотверженная готовность принести любую жертву. Но в сочетании с историей, требуется неизбежное и неотъемлемое право на свободу и выражение мыслей. Право выска-зать наши страхи и опасения, наши потребности и желания становится все более и более не-обходимым. Ибо ни один из лидеров не может ставить главенство своего мнения над мнени-ем множества.
Танкред заметил гримасу отца с сильно сжатыми губами, и то, как он постоянно погляды-вал на часы. И не без оснований. Артур обещал сорокаминутное обращение, и теперь, менее чем за минуту выступления, ни один из Сандовалей не имел ни малейшего представления о том, что собирается делать молодой человек.
Но что бы он ни готовил, толпа поддержит его. Танкред начал ощущать, что ни он, ни его отец – не говоря уже о Викторе или Катерине – не поблагодарят Артура за его сегодняшние слова. Он видел, как это надвигается: Артур освободил себя от всех оков, чтобы создать свой собственный голос и свой собственный путь. Танкред поздравит его позже, в частном порядке. Потому что это были важные слова. Бессмертные слова. Ничто не сможет убить такое послание.
Лишь посланник.
Первый приглушенный отчет остался почти незамеченным – тихий звук удара, как будто от дальней аварии. Магнавизионный экран перешел на изображение серой статики, а затем побелел. Большинство переживших этот день будут помнить эту потерю трансляции как первый намек на дальнейший хаос. Намек, пришедший слишком поздно.
Огненный шар вспыхнул в северо-западной части стадиона, взрыв прорвался через феррокрит и сталь, чтобы похоронить несколько сот зрителей под тоннами обломков. За первым начали следовать взрывы, один за другим, сотрясая восточную и западную части. И это было все, что увидел Танкред.
Усиленный пол коробки резко просел, бросая Танкреда, его отца и остальных гостей через всю комнату. Танкред ударился о пол и перекатился, стараясь снизить эффект от падения, ударившись головой о стену и пытаясь сдержать наступающую тьму. Он приложил все возможные усилия, чтобы остаться в сознании, вырвав себя с края пропасти, и комната вокруг него вновь обрела очертания.
Джеймс Сандоваль сидел напротив бронестекла, ухватившись за очевидно сломанную ру-ку и тупо уставившись на мешанину из тел, стульев и упавшей штукатурки. Огромная тре-щина прошла по бронестеклу, но прозрачная стена, судя по всему, была далека от полного разрушения, и Танкред проверил остальных гостей и членов семьи. Никто не был серьезно ранен – по крайней мере, не внутри коробки.
Но вид стадиона красноречиво указывал на иное положение дел. Столбы дыма и пыли ле-ниво тянулись в небо, отмечая места пожаров и разрушений трибун. Людям, находящиеся на самом поле, повезло больше, но они быстро превратили свою удачу в беду, ударившись в панику и бросившись к выходам, давя друг друга, хотя непосредственная угроза уже прошла. Джеймс Сандоваль встал на шаткие ноги и присоединился к Танкреду, взирающему на сцену смерти и разрушения.
Жесткий блеск в глазах не вызывал никаких сомнений.
- Курита, - сказал он, как будто выплюнув это слово.
Затем Танкред вспомнил тот первый, удаленный взрыв и потерю сигнала на большом ста-дионе.
Он повернулся, устремившись к двери.
Артур!

≡ 18 ≡

Авалон, Новый Авалон
Марка Круцис
Федеративное Содружество
6 декабря 3062

Катрина потягивала свой утренний чай, заканчивая читать доклады, доставленные к ней во время завтрака. «Превосходно», - подумала она. Этих новостей она ждала уже очень дол-гое время.
Когда она, наконец, отложила бумаги, ее яйца успели остыть, а пшеничный тост - отсы-реть. Зато пряный чай с корицей был все еще теплым.
Она положила бумаги на маленький столик, который стоял на балконе ее комнаты во Дворце Дэвиона, и улыбнулась. Жизнь была хороша. У ее ног раскинулся Авалон Сити, ме-сто, где восседали на троне ее отец и ее мать, а теперь и она. Также здесь когда-то правил Виктор, но он никогда не заслуживал этого. Он никогда не осознавал реалии такой огром-ной силы.
Ричард Дехейвер, доставивший доклад, стоял рядом, уперевшись в стену узкими плечами, ожидая, пока к нему обратятся. Катрина продолжала игнорировать его, осматривая насы-щенный жизнью город. Далекие звуки дорожного движения только начинали конкурировать с нудной моросью, которая барабанила по тенту над балконом. В южном полушарии Нового Авалона была весна, на несколько месяцев отличающаяся от стандартного годового распорядка на Терре. На Таркаде сейчас была глубокая зима, окутавшая землю льдом и засыпавшая глубокими сугробами.
А на Модьёроде? Счастливого Рождества, дорогой брат. Я надеюсь, что ты сможешь вер-нуть свой подарок, предназначавшийся Артуру.
- Что ты думаешь об этом, Ричард? – сказала она наконец.
- Я рекомендую вам удалиться от публичного внимания на несколько дней и дать СМИ сделать всю работу. Если вы должны сделать какое-либо заявление, то пусть оно будет крат-ким и очень эмоциональным.
Катрина кивнула. Он в точности повторил ее мысли.
- Я хочу, чтобы последние слова Артура транслировались по головидео и радио на каж-дый мир Содружества, - спокойно сказала она, как будто заказывала еще одну кружку пряно-го чая. – Дополните их любым отснятым материалом или докладами с Робинсона. Люди бу-дут возмущены, а ведь во время кризиса они будут придерживаться сильного лидера.
Она подумала, что время для всех этих событий было выбрано восхитительно; это должно разом решить столько проблем.
- Это также послужит для отвлечения внимания от наших усилий по укреплению власти на мятежных мирах. Отправьте сообщения на каждый из них.
- Видео? – спросил Дехейвер.
- Нет. Я слишком расстроена, чтобы появиться лично в данный момент. Подготовьте письменные послания на Катил, Кентарес, Бенет и остальные. Пусть они будут краткими и туманными, - она на мгновение задумалась. – Пусть там будут следующие слова: «Из-за тра-гических семейных обстоятельств я даю право нашим представителям взять на себя более широкие полномочия на местном уровне, и я рассчитываю, что все неотложные дела будут завершены в ближайшее время». Подготовьте это для моей подписи к обеду.
Он кивнул:
- Будет сделано.
- И я хочу, чтобы тело моего брата было немедленно доставлено назад, в Новый Авалон. Мы положим его так, чтобы я могла публично оплакать его. Полагаю, просить сделать от-крытый гроб будет неправильно?
Гримаса Дехейвера была достаточно красноречива.
- Мы едва ли нашли достаточно его останков, чтобы наполнить ведерко, Ваше Величест-во. Я знаю, что у нас есть его рука и, возможно, часть уха, - он пожал плечами. – Мы надеем-ся найти еще под обломками.
Катрина могла бы обойтись и без этих подробностей. Она отказалась читать доклад сле-дователя о смерти матери, и, конечно, у нее не было ни малейшего желания оставлять вос-поминания о своем бедном брате кроме как о здоровом, энергичном молодом человеке, ко-торым он был.
Дехейвер сделал шаг к двери.
- Это все распоряжения, Ваше Величество?
Катрина кивнула, но остановила его, прежде чем он успел пройти через балконную дверь.
- Еще одна вещь, Ричард. Я говорила тебе, что ничто не должно происходить без моего прямого приказа.
- Да, вы говорили, Архон, - сухо ответил он. – И, так как я никогда не буду действовать без прямого разрешения, вы можете быть уверенной, что никто из моей организации не несет за произошедшее ответственности.
Она вновь кивнула, удовлетворенная тем, как все обернулось. Она также высоко ценила ту защиту, которую обеспечивала их удаленность от нее. Дехейвер будет действовать так, как посчитает нужным, подумала она после его ухода. Он всегда беспокоился об Артуре, и, честно говоря, Катрина санкционировала бы операцию, если бы от него поступило такое предложение.
Мятежные миры и сложные тактики по удержанию контроля над ними остались во вче-рашнем дне. Все, что запомнят люди - это первые слова страстного послания Артура, кото-рое был направлено на то, чтобы донести важность борьбы и волеизъявления народа.
И второй вещью, которую все запомнят, будет то, что Артур Штайнер-Дэвион мертв.