Боковым зрением я заметил мельтешение у противоположной стены

Развернувшись, увидел, что это - всего лишь мое отражение в зеркале.

Ага, вот он, враг, - вслух сказал я, упиваясь нелепостью своего озарения.

Бросил книги, поднялся с пола, подошел к зеркалу и внимательно уставился на собственную физиономию. Кажется, тихая сытая жизнь не пошла мне на пользу: щеки изрядно округлились, это было заметно даже под многодневной щетиной; в линии рта появилась какая-то неприятная слабинка; хуже всего дело обстояло с глазами: они стали серо-зелеными, как у сытого кота, и тусклыми, как у всякого довольного жизнью обывателя.

У тебя глаза пожилого рантье, - презрительно сказал я собственному отражению. - Если так пойдет и дальше, они заплывут и станут поросячьими. Тебя это устраивает, дорогуша?

Мой разум был обескуражен открывшимся ему зрелищем. Мелькнула паническая мысль, своего рода попытка оправдаться перед собой: "Я добровольно стал мертвым, потому что быть живым - слишком больно".

Повинуясь внезапному, почти немотивированному порыву, я вышел из дома и отправился в "Салон". Альфа уже накрыла вымытые чашки крахмальной салфеткой, но еще не погасила свет и не заперла дверь, поэтому я решил, что мое вторжение будет не слишком бестактным.

У меня только один вопрос, - сказал я в ответ на ее удивленный взгляд. - Ты ведь помнишь тот день, когда я впервые к тебе зашел, правда?

Отлично помню, - растерянно кивнула она.

Скажи, только честно: я с тех пор сильно изменился?

Даже не знаю, - она пожала плечами. - Ну, наверное, с тех пор ты стал немножко занудой, но это объяснимо...

Занудой? - почти с удовольствием переспросил я. - И это все?

Да... наверное. Ну, еще ты слегка растолстел, но в твоем случае это не скоро станет настоящей проблемой. Скорее никогда, чем когда-нибудь...

Еще, - потребовал я. - Ты молчишь о самом главном, Альфа.

А что ты хочешь услышать? - сердито спросила она. - Что ты перестал быть мне интересен? Что ты достал меня своей дурацкой манерой являться каждый день в одно и то же время? Что когда ты в очередной раз начинаешь пересказывать историю своих похождений, невозможно поверить, будто ты и есть тот самый веселый и бесстрашный мальчик, с которым ежедневно случались чудеса? Ты это хотел услышать? Ну вот, услышал... Впрочем, не бери в голову, Макс, то же самое я могу сказать любому из своих друзей. И собственному отражению в зеркале заодно.

Я слушал ее и чувствовал, что еще немного - и я могу расплакаться от обиды. Именно то, что требовалось! За этим я к ней и шел, зная за собой давнюю слабость: я люблю нравиться, мое глупое сердечко жаждет восхищенных вздохов, моя голова идет кругом после пары-тройки второсортных комплиментов. Я знал, что самый деликатный упрек из чужих уст встряхнет меня гораздо эффективнее, чем длительный сеанс самоедства. Что ж, мне повезло: умница Альфа наговорила мне гораздо больше неприятных вещей, чем я рассчитывал.