Глава XXII. Коготь убежал вперед, и к тому времени, как Пепелюшка с Огнегривом достигли лагеря, все племя уже знало о том

Коготь убежал вперед, и к тому времени, как Пепелюшка с Огнегривом достигли лагеря, все племя уже знало о том, что произошло. Воины и ученики высыпали из своих пещер и молча смотрели на котят. Огнегриву казалось, что даже воздух над поляной пропах изумлением.

Синяя Звезда стояла у входа в детскую. Казалось, она поджидала Огнегрива с Пепелюшкой. Огнегрив был готов к тому, что предводительница откажется возлагать на племя заботу о чужих котятах и велит им отнести малышей обратно, но она лишь негромко сказала: – Входите. В зарослях ежевики царили тишина и полумрак. Чернобурка спала на мху вместе со своими котятами, и среди серой и рыжеватой шерсти снежным пятнышком сияла белая шкурка Облачка. Рядом с ними, в моховом гнездышке, выстланном пушистыми перьями, лежала на боку Златошейка и деловито вылизывала своих котят. Один из малышей был палевым, в мать, а второй – темным и полосатым.

– Златошейка, – тихо сказала Синяя Звезда. – Я хочу обратиться к тебе с просьбой. Ты не могла бы взять еще двоих котят? Их мать только что умерла.

Королева резко подняла голову, но стоило ей увидеть крошечных котят, свисающих из пастей Огнегрива и Пепелюшки, как изумление в ее глазах уступило место нежности. Котята начали слабо шевелиться и тоненько попискивать от голода и страха.

– Я думаю… – начала Златошейка.

– Погодите‑ка! – вмешалась Горностайка, втискиваясь в детскую вслед за Огнегривом. – Прежде чем соглашаться, ты бы спросила у Синей Звезды, чьи это детки! Огнегрив не на шутку перепугался. Горностайка была хорошей матерью, но отличалась таким сердитым нравом, что было бы глупо ожидать от нее любви к беспомощным полукровкам.

– Я как раз собиралась сказать об этом, – мягко заметила Синяя Звезда. – Златошейка, это котята Крутобока. Их матерью была Серебрянка из Речного племени.

Златошейка изумленно вытаращила глаза, а Чернобурка тут же очнулась от сна и навострила уши.

– Вот оно как! – зашипела Горностайка. – Значит, наш Крутобок несколько месяцев тайком бегал к ней!

Да разве истинный кот позволит себе такое?! Оба они предали свои племена, вот что я скажу! Изменники и больше ничего! А в котятах этих течет дурная кровь!

– Какая глупость! – неожиданно рявкнула Синяя Звезда, и шерсть у нее на загривке встала дыбом от негодования. Огнегрив чуть не выронил котенка – ему редко доводилось видеть предводительницу в таком гневе. – Как бы мы не относились к Крутобоку и Серебрянке, котята ни в чем не виноваты. Ты возьмешь их, Златошейка? Они умрут без матери. Королева помолчала, потом глубоко вздохнула и ответила: – Разве я могу отказаться? У меня полно молока!

Горностайка возмущенно фыркнула и демонстративно повернулась спиной к вошедшим. Огнегрив с Пепелюшкой осторожно положили котят в гнездо рядом со Златошейкой. Палевая королева наклонила голову, подтолкнула малышей поближе к своему животу, и они с удовольствием начали сосать.

– Спасибо, Златошейка, – промурлыкала Синяя Звезда.

Огнегрив покосился на предводительницу и увидел, что та с какой‑то жадной нежностью смотрит на маленьких сирот, словно видит в них своих давно потерянных котят. Невольно отвлекшись от событий сегодняшнего дня, Огнегрив вновь подумал о Камне и Невидимке. Неужели он прав, и они – дети Синей Звезды?

Он не успел как следует подумать об этом, потому что Пепелюшка вдруг резко развернулась и вышла. Огнегрив выскочил за ней следом и увидел, что ученица целительницы лежит на земле, уронив голову на лапы.

– Что с тобой? – испугался он.

– Серебрянка умерла, – еле слышно прошептала Пепелюшка. – Я позволила ей умереть.

– Это неправда! Кошечка подняла голову, ее голубые глаза превратились в озера, полные печали.

– Я должна стать целительницей! Я должна спасать жизни! А я…

– Ты спасла двоих котят! – напомнил Огнегрив, придвигаясь ближе и прижимаясь головой к ее щеке.

– Но не спасла Серебрянку.

У Огнегрива сердце сжалось от жалости. Он прекрасно понимал, что сейчас чувствует Пепелюшка, но не находил слов, чтобы разубедить ее. Проклиная свою беспомощность, он принялся ласково вылизывать серую Пепелюшкину шерстку.

– Что тут происходит? Огнегрив поднял голову и увидел Щербатую. Старая целительница стояла перед ними. На ее плоском сером лице ясно читалось волнение и недоумение.

– Что это болтают о Крутобоке и кошке из Речного племени?

Пепелюшка, казалось, даже не заметила появления своей наставницы, поэтому Огнегриву пришлось рассказать Щербатой о трагедии у Нагретых Камней.

– Пепелюшка сотворила чудо! – закончил он свой рассказ. – Если бы не она, котята непременно погибли бы! Щербатая кивнула.

– Я видела Когтя, – проскрежетала она. – Папоротник прибежал за мной, по дороге к Нагретым Камням мы встретили Когтя, и он все рассказал нам. Он в ярости… Злится на котят! Но к тебе это не относится, Пепелюшка. Коготь понимает, что ты всего лишь выполняла долг целительницы, – добавила старуха. Пепелюшка подняла голову и впервые посмотрела на старую кошку.

– Я никогда не стану целительницей, – горько вздохнула она. – От меня не будет никакого проку! Я ничего не могу! Из‑за меня погибла Серебрянка!

– Это что еще ты вбила себе в голову?! – взревела Щербатая, сердито выгибая костлявую спину. – В жизни не слышала такой мышиной чепухи!

– Щербатая, послушай, – забормотал Огнегрив, напуганный ее резким тоном, но целительница и ухом не повела в его сторону.

– Ты сделала все возможное! – бушевала она. – Ни одна кошка не сделала бы больше!

– Но этого оказалось мало, – отрешенно произнесла Пепелюшка. – Окажись ты на моем месте, Серебрянка осталась бы жива!

– С чего ты это взяла? Это ведомо одному Звездному племени, а не нам с тобой. Ох, Пепелюшка, порой коты погибают и никто не может их спасти… – целительница издала какой‑то хриплый звук – то ли смешок, то ли вздох, и продолжила: – Даже я.

– Но я потеряла ее!

– Я знаю. Это жестокий урок, Пепелюшка, – произнесла Щербатая с грубоватым сочувствием в голосе. – Но ведь и мне приходилось терять котов – много, больше, чем я могу сосчитать. У каждого целителя есть свои потери. С этим надо смириться. С этим придется жить. Привыкай, – она потерлась о Пепелюшку своей покрытой шрамами щекой и с силой подтолкнула ее, заставляя подняться на лапы. – Пошли. У нас еще много работы. Безух опять жалуется на боли в суставах.

Старуха повела Пепелюшку к своей пещере, но на полпути остановилась и посмотрела через плечо на Огнегрива:

– Не беспокойся! – прошептала она. – С ней все будет в порядке! Огнегрив проводил их глазами, пока обе не скрылись в темноте расщелины.

– На Щербатую можно положиться, – раздался рядом с ним чей‑то тихий голос, и, повернувшись, Огнегрив увидел предводительницу. – Она поможет Пепелюшке справиться с отчаянием.

Синяя Звезда сидела перед входом в детскую, обернув лапки хвостом. Она выглядела абсолютно спокойной, будто ее не коснулась всеобщая суматоха, поднятая известиями о смерти Серебрянки и незаконной любви Крутобока.

– Синяя Звезда, – неуверенно начал Огнегрив. – Что теперь будет с Крутобоком? Его ждет наказание? Предводительница задумалась.

– Пока я не могу ответить на этот вопрос, – сказала она, помолчав. – Мне нужно посоветоваться с Когтем и другими воинами.

– Это было сильнее него! – внезапно выпалил Огнегрив.

– Сильнее него, говоришь? – сверкнула глазами Синяя Звезда, и в ее голосе Огнегрив услышал гнев, которого ждал и боялся: – Он не смог пересилить себя, когда предавал свое племя, встречаясь с Серебрянкой?! Я могу обещать тебе только одно, – добавила предводительница чуть спокойнее: – Я ничего не стану предпринимать, пока он не оправится от потрясения. Мы должны как следует обдумать этот случай.

– Но ведь ты не удивлена, правда? – спросил Огнегрив, не веря собственной смелости. – Неужели ты знала?

Он почти не рассчитывал на ответ, поэтому не удивился, когда Синяя Звезда помолчала, не сводя с него пристального взгляда. В глазах ее он прочел мудрость и что‑то похожее на тоску.

– Разумеется, я знала, – наконец промолвила Синяя Звезда. – Предводительница обязана знать о таких вещах. Неужели ты думаешь, что на Советах я была слепа?!

– Но тогда… Почему же ты не положила всему этому конец?

– Я надеялась, что Крутобок сам вспомнит о своем долге перед племенем, – ответила Синяя Звезда. – Если же нет… Я прекрасно понимала, что отношения эти не могут продолжаться вечно. Рано или поздно им был бы положен конец. Разумеется, я и подумать не могла, что этот конец будет так ужасен! Впрочем, я не знаю, как Крутобок смог бы смириться с тем, что его дети будут расти воинами другого племени.

– Ты лучше других понимаешь, каково это, верно? – сорвалось с языка Огнегрива, прежде чем он успел подумать. – Ведь однажды это случилось с тобой! – Синяя Звезда замерла, в глазах ее сверкнул гнев. Огнегрив весь съежился, но в следующую секунду предводительница снова расслабилась, гнев ее исчез, а взгляд стал тоскливым и задумчивым.

– Значит, ты обо всем догадался, – тихо сказала она. – Я так и думала. Да, Огнегрив. Камень и Невидимка когда‑то были моими детьми.