Лингвистическая теория Ф. Де Соссюра

§ 1. ЖИЗНЕННЫЙ И ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ

Один из выдающихся лингвистов XX в., швейцарский языковед Фердинанд де Соссюр (1857—1913) родился в Женеве, в семье ученых. С детства проявилась его способность к языкам: он знал греческий и латинский языки. В 1875 г. де Соссюр начал заниматься в Женевском университете, а в 1876 г. переехал в Лейпциг, где сравнительное язы­кознание преподавали такие крупнейшие лингвисты того времени, как, Г. Курциус и А. Лескин. В Лейпциге он пробыл два года, интересуясь преимущественно сравнительным изучением языков. Результатом его занятий в этой области стало исследование «О первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» (1879); в этой работе характерное для младограмматиков описание отдельных фактов языка заменено jj£-_ _лостным описанием системы. Младограмматики холодно встретили труд де Соссюра. Высокую оценку исследованию молодого уче­ного дал Н. В. Крушевский, который полученные де Соссюром дан­ные пытался применить к анализу старославянского языка. (Творческие устремления И.^ЧА. Бодуэна де Куртенэ, Крушевского и де Соссюра в этот период во многом совпадали; недаром де Соссюр говорил впослед­ствии,-что эти два русских ученых ближе всех подошли к теоретиче­скому рассмотрению языка.) Вопросам сравнительного языкознания посвящена и докторская диссертация де Соссюра «Родительный аб­солютный в санскрите» (1880).

С 1880 г. де Соссюр живет в Париже и принимает активное участие в работе Парижского лингвистического общества (с 1882 г.— замести­тель секретаря общества). С 1884 г. он приступает к чтению лекций в Высшей практической школе, и с этого времени его научная деятель­ности ограничивается преподаванием. Однако как иностранец де Сос­сюр не имел права возглавлять кафедру ни в одном из высших учеб­ных заведений Франции. В 1891 г. он возвращается на родину. В Же­невском университете он становится сначала экстраординарным про­фессором сравнительно-исторической грамматики индоевропейских языков, затем ординарным профессором санскрита и индоевропейских языков, а с 1907 г. руководит кафедрой общей лингвистики.

За"время преподавательской деятельности де Соссюр не опублико­вал ни одной общетеоретической работы, хотя продолжал заниматься теорией языка и логической классификацией языков. Его глубокие размышления над проблемами сущности языка нашли отражение в курсе общей лингвистики. Прочитанные де Соссюром в 190G—1912 гг.

три курса по общему языкознанию легли в основу «Курса общей линг­вистики» (1916), изданного посмертно; книга представляет собой за­писи его лекций Ш. Балли и А. Сеше¹. «Курс общей лингвистики» по­лучил мировую известность, был переведен на многие языки и оказал большое влияние на становление разнообразных направлений лингвис­тики XX столетия.

§2. ИСТОКИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

В основе лингвистической концепции Ф. де Соссюра лежит кри-_ тика взглядов младограмматиков,, стремление глубже осмыслить структуру языка и сущность его основных единиц, использование дан­ных других наук для познания природы языка. Вместе с тем де Соссюр творчески воспринял достижения современного ему языкознания.

В решении основных проблем языкознания, о природе, сущности и специфике языка, на де Соссюра большое влияние оказали идеи

| французских социологов-позитивистов О. Конта, Э. Дюркгейма и

!Г. Тарда (см. гл. 12, §3).

* В «Курсе позитивной философии» (1830—1842) Конт впервые вво­дит термин «социология». По Конту, описывать изучаемые явления надо без проникновения в их сущность, лишь устанавливать наименьшее число внешних связей между ними. Эти связи определяются на основе сходства явлений и их последовательного расположения по отношению друг к другу. Социологию Конт подразделяет на социальную статику, которая должна описывать состояние общества, и социальную динами­ку, исследующую воздействие моральных стимулов на преобразование мира.

Проблема сущности социальных явлений подробно разбирается в работе Дюркгейма «Метод социологии» (1899); он пишет, что общество — это «своеобразное психическое существо, ассоциация многих сознаний». Отрицая существование объективного мира, Дюркгейм считал, что объективно, вне человека, существует только так называемый «социаль­ный факт», «коллективное сознание», т. е. верования, обычаи, образ мыслей, действия, язык и т. д. Дюркгейм выводит «закон принуждения», согласно которому всякий социальный факт является принудительным: заставляя человека подчиниться, он в то же время предписывает чело­веку определенное поведение.

Эти идеалистические положения учения Дюркгейма оказали влия­ние на лингвистические взгляды де Соссюра. Как Дюркгейм считает, что общество — это механическая ассоциация многих сознаний, так и де Соссюр полагает, что^шк^— это «грамматическая система, по­тенциально существующая в каждом мозгу или, лучше сказать, в моз­гах целой совокупности индивидов, ибо язык не существует полностью ни в одном из них, он существует в полной мере лишь в массе»². Дейст-

¹ В 1957 г. швейцарский ученый Р. Годель опубликовал книгу «Рукописные
источники «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра», в которой ставит под сомне­
ние подлинность отдельных положений де Соссюра в таком виде, в какбм они были
обнародованы Балли и Сеше. В настоящее время предпринята сводная публикация
текста книги в сопоставлении со всеми рукописными материалами.

² Цит. по кн.: С о с с ю р Ф. д е. Курс общей лингвистики. М., 1933.

вне дюркгеймовского закона принуждения также отмечается де Соссю-ром при анализе мотивированности лингвистического знака. Подчер­кивая обусловленность"языка, он'считает, что «если по отношению к изображаемой им идее означающее представляется свободно выбран­ным, то, наоборот, по отношению к языковому коллективу, который им пользуется, оно не свободно, оно навязано. <...> Языку как бы го­ворят: «Выбирай!», но прибавляют: «Ты выберешь вот этот знак, а не ■ другой». Де Соссюр рассматривает язык как такой социальный факт, ко­торый существует вне человека и «навязывается» ему как члену {данного коллектива.

I Влияние Дюркгейма сказалось также и на учении де Соссюра об
объекте и точке зрения в науке и языке. Дюркгейм утверждал, что мы
НоТГу^1Гг1]р^дотавлёниТо'"'^альном мире лишь на основе субъектив­
ных восприятий. Де Соссюр, развивая эту мысль применительно к
языкознанию, пишет: «Объект вовсе не предопределяет точки зрения;
напротив, можно сказать, что точка зрения создает самый объект».
По его мнению, только «поверхностный наблюдатель» может допускать
реальность существования языка. Слова существуют лишь в той мере,
в какой они воспринимаются говорящим. Нпугпму w сщ ф акт суще­
ствования яз ыка с оздает объект и^следов^нид^]1аша точказрения на
язык. " ~ ~ ———

Другой философ-социолог, Тард, в своей работе «Социальная до-jrHjja» (1895) объявил основой социальной жизни закон подражания. Соотношение общества и индивида — такова основная проблема со­чинения Тарда, для решения которой он привлекает и факты языка как социального явления. По Тарду, в обществе нет ничего, чего бы не бы­ло в индивиде. Но меньшинству людей отводится роль изобретателей, а уделом большинства остается подражание. Это положение Тарда сказалось в решении де Соссюром проблемы языка и речи: «Разделяя язык и речь, мы тем самым отделяем: 1) социальное от индивидуально­го; 2) существенное от побочного и более или менее случайного». Од­нако де Соссюр не показал диалектики взаимоотношений между язы­ком и речью.

Де Соссюр был знаком и с трудами по политической экономии*. Ссылаясь на эти работы [в основном А. Смита и Д. Рикардо, которые говорят о двух типах стоимости (ценности) — потребительской и меновой], он утверждает, что для установления значимости (ценности) лингвистического знака необходимо: «1) наличие какой-то непохо­жей вещи, которую можно обменивать на то, ценность чего подлежит определению, и 2) наличие каких-то схожих вещей, которые можно сравнивать с тем, о ценности чего идет речь». На формирование теоретических взглядов де Соссюра оказала влия­ние также его критика положений сравнительно-исторического язы­кознания. Прежняя лингвистика, по мнению де Соссюра, слишком большое место уделяла истории и потому была односторонней: она изу­чала не систему языка, а отдельные языковые факты («сравнение — не

¹ См.: С л юса рев а Н. А. Главное в лингвистической концепции Ф. де Соссюра.— «Иностранные языки в школе». 1968, № 4.

более как средство воссоздания прошлого <...>; состояния привхо­дят в это изучение лишь отрывочно и весьма несовершенным образом. Такова наука, основанная Боппом; поэтому-то понимание его языка половинчато и шатко». Хотя сравнительно-историческое языкознание 80-х годов XIX в. и достигло значительных успехов, но не все ученые полиостью соглашались с учением младограмматиков. Американский языковед У. Уитней, русские" лингвисты И. А. Бодуэн де Куртенэ и Н. В. Крушевский и др. пытались ставить и решать крупные теоре­тические проблемы. -*

В книге Уитнея «Жизнь и развитие языка» (1875) де Соссюр мог познакомиться с такими проблемами общего языкознания, как взаимо­отношения языка и мышления, отношения индивидуального и социаль­ного явлений и т. п. Уитней определяет язык как совокупность зна-\ ков, употребляющихся для выражения мыслей. Он отмечает две особен­ности знаков человеческого языка: их произвольность и условность. / Произвольность знака заключается в отсутствии связи между словом/ и выражаемой им идеей, а условность — в использовании его тем об-щесгвом, к которому принадлежит говорящий. Считая язык комп­лексом соотносительных и взаимопомогающих частей, Уитней прибли­жался к признанию системного характера языка.Он пытался также уяс­нить структуру языковых единиц, взаимоотношения их компонентов. Сравнение лингвистических взглядов Уитнея и де Соссюра показывает несомненное влияние американского языковеда, но де Соссюр не повто­ряет, а переосмысляет положения Уитнея¹.

Де Соссюр высоко ценил и работы русских языковедов Бодуэна де Куртенэ и Крушевского. Некоторые их положения также нашли отражение в работах де Соссюра; «очень многое, высказанное Соссю­ром в его глубоко продуманном и изящном изложении, ставшем все­общим достоянием и вызвавшем всеобщий восторг в 1916 г.,— писал Л. В. Щерба,— нам было давно известно из писаний Бодуэна»².

В чем же совпадали теоретические взгляды де Соссюра, Бодуэна де Куртенэ и Крушевского и чем различались? Бодуэн де Куртенэ вы­двинул свое понимание системы языка как совокупности, части кото­рой связаны между собой отношениями значения, формы, звучания и т.д. Он говорил, что звуки разных языков имеют различное значение, сообразно с отношениями к другим звукам. В системе языка, основанной на отношениях, Бодуэн де Куртенэ выделяет уровни — фонетический, морфологический, семантический. Он постоянно указы­вает на историческую изменчивость понятия системы. Так же понима­ет язык и де Соссюр («дзык„есть система, все элементы которой образу­ют целое»). Правда, он основывает свое понимание системы на про­тивопоставлении как «частном случае отношений».

В «Курсе общей лингвистики» де Соссюра подробно разбирается такое противопоставление, как язык — речь, связанное с соотноше-

¹ См.: Слюсарева Н. А. Некоторые полузабытые страницы из истории
языкознания (Ф. де Соссюр и У. Уитней).— В кн.: Общее и романское языкознание
М., 1972.

² Щ е р б а Л. В. Избр. работы по языкознанию и фонетике, т 1 Л., 1958
с 14.

ниём социального и индивидуального (психологического) в языке. Разграничивали язык и речь русские языковеды давно. Еще в 1870 г. Бодуэн де Куртенэ обращал внимание на отличие речи человеческой вообще от отдельных языков и говоров и, наконец, от индивидуального языка отдельного человека. Де Соссюр считает язык социаль­ным элементом речевой деятельности, а речь — индивидуаль­ным актом воли и понимания, т. е. противопоставляет язык речи. А в трактовке Бодуэна де Куртенэ язык и речь составляют взаимопро­никающее единство, они обусловливают реальность друг друга: индивидуальный язык существует лишь как вид языка. Де Соссюр трак­тует социальное как психологическое, противопоставляя его индиви­дуальному. Коллективно-индивидуальное существование языка, по -мнению Бодуэна де Куртенэ, предполагает нераздельность в языке индивидуального и общего, так как индивидуальное является одновре­менно и общечеловеческим.

Бодуэн де Куртенэ устанавливает законы развития языка во вре­мени и законы, обусловливающие функционирование языка в одновре­менном его состоянии, т. е. законы исторического развития языка, его динамики (то, что де Соссюр впоследствии назвал диахронией языка), и законы современного состояния языка (синхроническое, по де Соссю-ру, состояние языка). Де Соссюр противопоставлял синхроническую точку зрения диахронической, считал синхронический аспект более важным.

На становление и развитие творческих взглядов де Соссюра опре­деленное влияние оказала и теория о типах отношений в языке Кру-шевского. Положение слов в системе языка, считал Крушевский, оп­ределяется либо ассоциацией по смежности, когда связь между сло­вами осуществляется или в их линейной последовательности (например, внести деньги, большой дом), или в тождественности выражаемых ими значений, либо ассоциацией по сходству, когда слова соединяются на основании внешнего сходства или сходства по значению (например, борона, борозда — внешнее сходство; водить, возить, носить — общ­ность значения; ближний, весенний, внешний — общность суффикса). Де Соссюр также выделяет два типа отношений — синтагмати­ческие и ассоциативные. Под синтагматическими от­ношениями он понимал отношения, основанные на линейном характе­ре, опирающиеся на протяженность (пере-читать, человеческая жизнь); это ассоциации по смежности у Крушевского. Под ассоциативными отношениями де Соссюр понимал отношения слов, имеющих между со­бой что-то общее, сходных либо по корню (обучаю, обучать, обучение), либо по суффиксу (обучение, наставление), либо по общности значе­ния (обучение, просвещение, учение и т. п.); Крушевский называл та­кие отношения ассоциациями по сходству. Де Соссюр признавал толь­ко эти виды отношений, а Крушевский отмечал, что два типа отноше­ний не исчерпывают всех средств, которыми располагает наш ум для того, чтобы соединить всю массу разнородных слов в одно единое целое.

Де Соссюр исходил исключительно из противопоставления конкрет­ных единиц языка. Крушевский же обращал внимание на то, что их объединяет, что позволяет объединять слова в уме в системы или гнезда.

Несомненно сходство соссюровского определения знака как един­ства означаемого и означающего с определением знака, данного Крушевским: слово есть знак вещи, и представления о вещи (означае­мое) и о слове (означающее) связываются законом ассоциации в ус­тойчивую пару.

Итак, все проблемы, которые ставит де Соссюр в «Курсе общей линг­вистики» (системного понимания языка, его знакового характера, соот­ношения современного состояния языка и его истории, внешней и внут­ренней лингвистики, языка и речи), уже были поставлены в трудах его предшественников и современников: В. Гумбольдта, Уитнея, Бодуэна де Куртенэ, Крушевского, М. Бреаля и др. Засл уга_де_Сдссю-ра в том, что он, объединив эти проблемы, создал общую теорию язы­ка, правда, не свободную от противоречий и не дающую окончатель­ного решения всех вопросов.

§3. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЯЗЫКА. ТЕОРИЯ ЯЗЫКА И РЕЧИ

Проблема соотношения языка и речи была впервые поставлена
В. Гумбольдтом, затем ее пытались решить А. А^Потебня,и И. А,...Еа^,
__дуэн_де_ Куртенэ. Ф. де_Соссюр_также разрабатывает различные аспек­
ты этой проблемы.,

Выделяя язык (langue) и речь (parole), де Соссюр исходит из свое­
го понимания речевой деятельности (langage) в целом, т. е. речь (ре­
чевой акт) и язык выделяются «внутри общего феномена, каким явля­
ется речевая деятельность». Речевая деятельность от­
носится и к индивидуальной, и к социальной сферам, вторгается в та­
кие области, как физика, физиология, психология, имеет внешнюю
(звуковую)" и внутреннюю (психическую) стороны. В концепции де
Соссюра она выступает как понятие человеческой речи вообще, как
свойство, присущее человеку. Язык же — только определенная часть,
правда, важнейшая, речевой деятельности («язык для нас — это рече-,

вая деятельность минус сама речь»). Язык противостоит *

речи — этой второй стороне речевой деятельности. Соотношение между языком, речью и речевой деятельностью де Соссюр представ­ляет в виде схемы:

--синхрония
^язык <
речевая деятельность < ^диахрония

(langage) 1р_вЧь

Речевая деятельность объединяет язык и речь, основное различие между которыми в том, что язык социален, а речь индиви­дуальна. Де Соссюр постоянно подчеркивает, что язык есть «со­циальный элемент речевой деятельности вообще, вдешнииТто'"отноше­нию к индивиду, который сам по себе не может ни" создавать "язык,' ни ■его изменять». В языке все социально, все обусловлено. Язык как со-~* циальный продукт усваивается каждым индивидом в готовом виде

183"

(«язык — это клад, практикою речи отлагаемый во всех, кто принадле­жит к одному общественному коллективу»).

Однако, признавая социальный характер языка, де Соссюр под­черкивает и его психическую природу; язык — это «ассоциа­ции, скрепленные коллективным согласием, совокупность которых и составляет язык, суть реальности, имеющие местонахождение в мозгу». Это утверждение психич еского характера языка, психической сущно­сти лингвистического знаТГа* дало некоторым ученым основание гово­рить о психологическом социологизме лингвистической концепции де Соссюра.

Речь в теории де Соссюра — это «индивидуальный акт воли и по­нимания, в котором надлежит различать: 1) комбинации, при помощи которых говорящий субъект пользуется языковым кодексом с целью выражения своей личной мысли; 2) психофизический механизм, поз­воляющий ему объективировать эти комбинации». С другой стороны, £ечь__— «сумма всего, что говорят люди, и включает: а) индивидуаль­ные комбинации, зависящие от воли говорящих, б) акты говорения, равным образом производимые, необходимые для выполнения этих комбинаций. Следовательно, в речи ничего нет коллективного: про­явления ее — индивидуальны и мгновенны».

Язык и речь «тесно между собою связаны и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы речь была понятна и произво­дила все свое действие; речь в свою очередь необходима для того, чтобы установился язык; историческифакт речи всегда предшествует.языку». Признав в н у т ре ннее единство языка и речи, де Соссюр. ^ в то же время утверждает, что «это две вещи совершенно различные». 4) Столь неожиданный вывод обусловлен теми свойствами, которые он выделяет, определяя язык и речь:

1. Язык — социальный продукт, речь же всегда индивидуальна. Каждый акт речи порождается отдельным индивидом, а язык воспри­нимается в таком виде, в каком он завещан нам предшествующими поколениями. Следовательно, «язык не есть функция говорящего субъекта, он — продукт, пассивно регистрируемый индивидом <...>. Наоборот, речь есть индивидуальный акт воли и понимания».

2. Язык потенциально существует в каждом мозгу в виде грамма­тической системы; реализацией этих потенциальных возможностей является речь. (Как говорил де Соссюр, речь относится к языку, как исполнение симфонии к самой симфонии, реальность которой не зависит от способа исполнения.)

3. Язык отличается от речи, как существенное от побочного и случайного. Существенным в языке являются закрепленные "языковой практикой нормативные факты языка, а к побочным и случайным яв­лениям принадлежат всякого рода колебания и индивидуальные от-

-клонения в речи.

Такими различными свойствами может обладать один объект, их необходимо разграничить: «Язык, обособленный от речи, составляет предмет, доступный обособленному же изучению. <...> Не только наука о языке может обойтись без прочих элементов речевой деятель­ности, но она вообще возможна лишь, если эти прочие элементы к ней

не примешаны». Поэтому де Соссюр требует отдельного изучения каж­дой из сторон речевой деятельности, предлагая различать две науки — лингвистику языка, имеющую объектом изучения язык, и лингвистику речи, имеющую второстепенное значение и изучающую особенности индивидуальной речи. Исследователю, го­ворил де Соссюр, «надо избрать одну из двух дорог, следовать по кото­рым одновременно не представляется возможным; надо отдельно идти по каждой из них»; сам он занимался преимущественно лингвистикой языка.—?

--'''После выхода в свет «Курса общей лингвистики» появилось мно­жество толкований соссюровской системы «язык — речь». Одни уче­ные признают необходимость различения языка и речи, другие счита­ют его научно несостоятельным. Возникают споры и о том, какие линг­вистические единицы относить к языку, а какие — к речи; причина этих споров — в противоречивых высказываниях самого де Соссюра о разграничении языка и речи.

Заслугой де Соссюра является определение внутренних противоречий в речевых процессах. Но обнаружив эти про­тиворечия, он не заметил органической связи между ними. Его про­тивопоставление языка как социального продукта речи как "йндиви-' дуальному факту неверно. Язык является средством обще-н и я между людьми, этим определяется его социальный характер. Развитие языка обусловлено развитием того общества, нужды кото-

i рого он обслуживает. Воспроизведение языка множеством людей не может быть однородным: возникают различного рода индивидуальные отклонения, которые, в большей мере касаясь лексики, нежели грамма­тики и фонетики, не изменяют социального характера языка. Но и индивидуальная речь не может существовать в отрыве от языка. Если бы в речи не было ничего социального, она не могла бы служить сред­ством освоения языка.

Язык как нечто общее является целостным по своей структуре. Но формы проявления этого общего многообразны. Современные сред­ства массовой коммуникации (радио, телевидение, кино и т. д.)—это различные формы проявления языка. Такой же формой его реализации является и речь — устная и письменная, диалогическая и монологи­ческая и т. д. Речь не только индивидуальна, «к ней относится то, что вызывается данной коммуникативной ситуацией и может сойти на нет в другой коммуникативной ситуации. Язык и речь не только различа­ются, они немыслимы друг без друга»¹.

§4. ЯЗЫК КАК СИСТЕМА

Главная заслуга Ф. де Соссюра перед лингвистикой заключается в том, что в начале XX в. он обратил внимание на необходимость изучения языка как системы, анализа того, что в языке, являясь внутренним, определяет его сущность как средства обще­ния.

¹ Будагов Р. А. Язык, история и современность. М., 1971, с. 61—62.

Успеху «Курса общей лингвистики» де Соссюра в значительной мере содействовали и строгая логичность изложения, и яркие, не­ожиданные сравнения. Так, рассматривая язык как систему, де Сос-сюр сравнивает ее с шахматами: «...Язык есть система, подчиняющаяся своему собственному порядку. Уяснению этого поможет сравнение с игрою в шахматы, в отношении которой сравнительно легко отличить, что внешнее и что внутреннее: тот факт, что эта игра пришла в Европу из Персии,— внешнего порядка; напротив, внутренним является все то, что касается системы и правил игры. Если я деревянные фигуры заменю фигурами из слоновой кости, такая замена безразлична для системы; но если я уменьшу или увеличу количество фигур, такая пе­ремена глубоко затронет «грамматику игры».

Однако в приведенном сравнении содержится ряд неточностей. Прежде всего шахматы не знают национальных различий — правила игры всюду одинаковы. Язык же всегда обладает н а ц_д о н л л ь-irbTW'TF категориями, отличающими его от других национальных язы­ков. Далее, если при игре в шахматы для нас несущественна история их возникновения, то на оформление структуры языка всегда большое влияние оказывают условия, в которых язык формировался. Как бы чувствуя недостаточность приведенного определения, де Сос-сюр вводит в понятие системы элемент противопоставле-' н и я лингвистических единиц: подобно тому, как игра в шахматы сводится к комбинированию положений различных фигур, так и язык является системой, основанной на противопоставлении его конкрет­ных единиц.

/ Определение свойств того или иного лингвистического элемента ^путем сопоставления его с другими лингвистическими элементами — вот то новое, что отличает соссюровское понимание системного харак­тераязыка. Однако концентрация внимания только на противо­поставлениях привела к ограничению содержательной стороны язы­ка: «в языке нет ничего, кроме различий», «в языке имеются только различия без положительных моментов». Возникает вопрос — что же скрывается за этими различиями? Ведь они должны различать какие-то реальные объекты. К сожалению, де Соссюр не дает ответа на этот вопрос, он умалчивает о том, какие конкретные еди­ницы за этими отношениями скрываются, и призывает ограничить за­дачи лингвистики исследованием категории отношения.

Де Соссюр различает два типа отношений — синтагматиче­ские и ассоциативные. «Синтагматическое отношение всег­да налицо (in praesentia): оно покоится на двух или нескольких эле­ментах, в равной мере наличных в актуальной последовательности». При синтагматических отношениях лингвистические единицы выстраи­ваются в линию, и в силу принципа линейности каждая единица входит в сочетание с соседними единицами. Ъакие сочетания, опирающие­ся на протяженность, он называет си н та г м аГмиГ "Синтагма "мо­жет состоять из двух или нескольких единиц {re-lire — «пере-читать», centre tons — «против всех», la vie humaine — «человеческая жизнь», s'il fait beau tempe, nous sortirons — «если будет хорошая погода, мы пойдем гулять»).

К чему относятся синтагматические отношения — к языку или к речи? С одной стороны, де Соссюр говорит: «Надо отнести к языку, а не к речи все типы синтагм, построенных по правильным формам». Но с другой стороны, «в области синтагмы нет резкой грани между фактом языка, запечатленным коллективным обычаем, и фактом речи, зависящим от индивидуальной свободы».

Второй тип отношений де Соссюр называет ассоциативными: «...Ассоциативное отношение соединяет элементы отсутствующие (in absentia) в потенциальный, мнемонический ряд», они находятся «в моз­гу; они составляют тот запас, который у каждого индивида образует язык». Возникнув в мозгу человека, ассоциативные отношения объеди­няют слова по общности корня (франц. enseignement, enseigner, ensei-gnons; рус. обучаю, обучать, обучение) или суффикса (франц. enseigne­ment, armement, changement; рус. обучение, наставление, направление), на основе случайного сходства акустического образа (франц. enseig­nement и justement, где в первом слове -ment —суффикс существительно­го, а во втором — наречия; ср. рус. месиво и направо) или на основе общности значения (франц. enseignement, instruction, apprenlissage, education; рус. обучение, наставление, просвещение, учение, натаски­вание). Из приведенных примеров видно, что в ассоциативные отноше­ния де Соссюр включает не только морфологические, но и смысловые связи между словами, хотя он и признает, что наиболее характерными из них являются связи слов в пределах парадигмы словоизменения.

Де Соссюр придавал большое значение теории отноше­ний («вся эта совокупность установившихся (узуальных) отношений и составляет язык и определяет его функционирование»). Каждый член системы определяется по связи с другими ее членами как в простран­стве (синтагматические отношения), так и в сознании (ассоциативные, отношения).

Положение о системе языка как совокупности взаимозависимых элементов получило у де Соссюра конкретную реализацию в учении о двух типах отношений. Взаимодействие этих отношений выявляется в процессе речи, при составлении фраз всех типов, например, Что вам известно?, в которой мы подбираем нужный вариант вам из ряда тебе, нам и т. п.

Де Соссюр рассматривал языковую систему как математически точную систему. Он считал, что все отношения в языке могут быть вы­ражены в математических формулах, и для обозначения компонентов системы пользовался математическим термином «член». Де Соссюр отмечал две_.особенности системы: а) все члены системы находятся в равновесии, б) система является замкнутой.

. Совокупность отношений определяет функционирование языка как средства общения. Этим обусловливается социальный характер языка. Но кроме языка существуют и другие социальные явления — полити­ческие, юридические и т. д. Что же отличает язык от других социаль­ных явлений? Знаковый характер, отвечает де Соссюр, «язык есть система знаков, выражающих идеи». Первостепенное зна­чение для понимания лингвистической концепции де Соссюра имеет его учение о языковом знаке.

/

§ 5. УЧЕНИЕ О ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ ЗНАКЕ

Ф. де Соссюр так определяет язык с точки зрения его знаковости: «Язык — это система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа, причем оба эти элемента зТ5ака~в~"равной"мере психичны». Далее он разъясняет свое понимание знака: «мы называем знаком комбинацию понятия и акустического образа». Акустический образ — это не материальный звук, но отпечаток звука, представление, получаемое человеком по­средством органов чувств. Так как акустический образ является пси­хическим отпечатком звука и понятие обладает психическим ■свойством, то де Соссюр приходит к утверждению, что «языковой знак есть таким образом двусторонняя психическая сущность».

Поскольку в обычном употреблении знак обозначает только аку­стический образ, то де Соссюр, подчеркивая лингвистическую сущность своего определения знака, вводит специальные термины: «Мы предпо­лагаем сохранить слово знак для обозначения целого и заменить термины «понятие» и «а к у с т и ч е с КчИ й образ» соответ­ственно терминами «Ve н а ч а е м о е» и «означающее».

Языковые знаки не абстракции, а реальности, находящиеся в моз­гу человека. Они представляют собой те конкретные сущности', кото­рыми занимается лингвистика языка. В качестве примера языкового знака де Соссюр приводит слово как нечто центральное в механизме языка. Но так как знаками могут быть не только слова, но и часта слова, то «не в слове следует искать конкретную единицу языка».

Определив языковой знак как психическую сущность, де Соссюр заключает, что_лингвистика языка, наука, изучающая язык как си­стему знаков особого рода, является частью семиологии — науки о знаках вообще. А так как семиология — часть общей психологии, то языкознание (лингвистику языка) следует рассматривать как часть психологии.

Составив общее представление о лингвистическом знаке, де Сос­сюр устанавливает его особенности, отличающие его от единиц про­чих знаковых систем. Первый принцип лингвистического знака фор­мулируется им кратко: языковой знак произволен; связь, соединяющая означающее с означаемым, произвольнаЛТох'п роизвольностью знака де Соссюр понимает отсутствие каких-либо отношений с обозна­чаемым этим знаком предметом. Так, понятие «сестра» не связано никакими внутренними отношениями с последовательностью звуков французского слова soeur [s-o-r] и могло бы быть выражено любым другим сочетанием звуков.

Важность этого принципа огромна, ибо он «подчиняет себе всю лингвистику языка». Однако произвольность лингвистического знака ограничивается законами развития данного языка. Абсолютно произ­вольным знак является лигпь в некоторой части слов; в большинстве же слов в общей системе языка произвольность знака отнюдь не исклю­чает мотивированности. Если мы возьмем слово сорок, то оно ничем не мотивировано, внутренняя форма его неясна. Но слово пятьдесят, соотносящееся с составляющими его частями (пять и десять), уже мо-

тивировано. Внутренняя форма в слове пятьдесят так же прозрачна, как, например, в слове ледокол, а происхождение слов пять и десять без этимологического анализа уже неясно.

Существование мотивированных слов облегчает человеку овладение системой языка, так как полная произвольность знаков затруднила бы их запоминание. «Не существует языков,— пишет де Соссюр,— где нет ничего мотивированного; но немыслимо себе представить и такой язык, где мотивировано было бы все». ^Языки с максимальной немотивированностью он называет лексико-логи ч ^е^^с_^{к и}" ми, ас минимальной — грамматическими. Это «как бы два полюса, между которыми развивается вся система, два встречных течения, по которым направляется движение языка: с одной стороны, склонность к употреблению лексикологического инструмента — ■■ немо­тивированного знака, с другой стороны — предпочтение, оказываемое грамматическому инструменту — правилу конструкции». Так, по мнению де Соссюра, в английском языке значительно больше немоти­вированного, чем в немецком; примером ультралексикологического языка является китайский, а ультраграмматического — санскрит. Следствием'действия, принципа произвольности лингвистического знака де Соссюр считает антиномию «изменчивость — неизменчивость» знака. Неизменчивость знака заключается в том, что люди / употребляют знаки языка так, как установлено традицией предшест-1 вующих поколений («именно потому, что знак произволен, он не знает \ другого закона, кроме закона традиции, и только потому он может быть произвольным, что опирается на традицию»).

Но в то же время языковые знаки подвергаются изменению. Прин-\ цип изменчивости знака связывается с принципом непрерывности^) В процессе исторического развития языка изменчивость знака проявляется в изменении отношений между означающим и оз­начаемым, т. е. может меняться или значение слова, или звуковой со­став, или и звучание и значение [так, лат. песаге — «убивать» превра­тилось во французском языке в поуег — «топить (в воде)»]. «Язык по природе своей бессилен обороняться против факторов, постоянно передвигающих взаимоотношения означаемого и означающего»,— это одно из следствий произвольности знака, утверждает де Соссюр. V Де Соссюр выдвигает и второй принцип — принцип лине й н о-"* с т и знака. «Означающее, будучи свойством слухового (аудитив-ного), развертывается только во времени и характеризуется заимст­вованными у времени признаками: а) оно представляет протяженность, б) эта протяженность ле­жит в одном измерении: это — линия». Другими сло­вами, акустические образы не могут возникать одновременно, они сле­дуют друг за другом, последовательно, образуя линейную цепь.

Но ^последовательно могут располагаться только звуки слов, а каждый звук обладает своеобразными звуковыми признаками (глу­хость — звонкость, мягкость — твердость, взрывность и т. д.). При­чем эти признаки выступают в звуке не линейно, а объемно, т. е. звук одновременно обладает несколькими признаками. Следовательно, с точки зрения современной фонологии соссюровский принцип лин'ей-

,189

ности касается звуков в слове, а не фонем. Де Соссюр и сам говорит о том, что принцтглйнёйности характеризует речь, а не язык, следо­вательно, не может быть принципом лингвистического знака как члена системы.

Если главным для языкового знака является произвольность, то почему не наблюдается общей внезапной перемены в языке, состоящем из таких знаков? Де Соссюр указывает на четыре обстоятельства, пре­пятствующие этому:

1) произвольность знака «защищает язык от всякой попытки, на­правленной к его изменению»: нельзя решить, какой из произволь­ных знаков более рационален;

2) множественность знаков, используемых языком, затрудняет их изменение;

3) крайняя сложность языковой системы;

4) «в каждый данный момент язык есть дело всех и каждого <...>. В этом отношении его никак нельзя сравнивать с другими обществен­ными установлениями. Предписания закона, обряды религии, морские сигналы и пр. привлекают единовременно лишь ограниченное количе­ство лиц и на ограниченный срок; напротив, в языке каждый принимает участие ежеминутно, почему язык и испытывает постоянное влияние всех. Этого одного основного факта достаточно, чтобы показать невоз­можность в нем революции. Изо всех общественных установлений язык представляет наименьшее поле для инициативы. Его не оторвать от жизни общественной массы, которая, будучи по природе инертной, выступает прежде всего как консервативный фактор».

Одним из главных моментов в лингвистической теории де Соссюра
является его учение о ценности лингвистического знака, или о
его значимости. «Входя в состав системы, слово облечено не
только значением, но еще — главным образом — значимостью, а это
уже совсем другое. Для подтверждения этого достаточно немногих
примеров. Французское слово tnouton может совпадать по значению с
русским словом баран, но оно не имеет одинаковой с ним значимости,
и это по многим основаниям, между прочим, потому, что, говоря о при­
готовленном и поданном на стол куске мяса, русский скажет барани­
на, а не баран. Различие в значимости между баран и mouton связано с
тем, что у русского слова есть наряду с ним другой термин, соответ­
ствующего которому нет во французском языке». Иными словами,
значение слова в лексической системе одного языка может не соот­
ветствовать значению этого же слова в другом языке: по-русски
нельзя сказать «жаркое из барана», но обязательно — жаркое из
баранины, а по-французски gigot de mouton (дословно «жаркое из
барана»).»

Значение и значимость также не одно и то же: значимость входит в значение в качестве дополнения. Именно в разбиении семантики сл^ва на две части — значение и значимость— и заключается проникновение де Соссюра во внутреннюю систему языка: недостаточно одного кон­статирования факта, что слово имеет то или иное значение; его еще надо сравнить с подобными ему значимостями, со словами, которые мож­но ему противопоставить. Его содержание определяется лишь через

Г привлечение существующего вне его. Значимость знака определяется i только его отношением к прочим членам ^истемы языка. ' Понятие ценности относится не только к словам, но и к любым яв­лениям языка, в частности к грамматическим категориям. Так, поня­тие числа есть в любом языке. Множественное число французского и старославянского языков или санскрита по значению одно и то же (обозначает множество предметов), но по значимости не совпадает. Если во французском языке множественное число противопоставляет­ся единственному, то в санскрите или старославянском, где кроме мно­жественного имелось еще двойственное число для обозначения парных предметов (глаза, уши, руки, ноги), множественное число противопо­ставляется и единственному, и двойственному. Было бы неточно при­писывать одинаковую значимость множественному числу в языках санскрите и французском, старославянском и русском, так как в сан­скрите или старославянском языке нельзя употреблять множествен­ное число во всех тех случаях, где оно употребляется во французском или русском. «...Следовательно,— заключает де Соссюр,— значимости множественного числа зависит от того, что находится вне и вокруг него».

Аналогичный пример можно привести с грамматической катего­рией времени. Значение времени имеется во всех языках, однако зна­чимость трехчленной категории времени в русском языке (настоящее, будущее, прошедшее) не совпадает со значимостью многочленной ка­тегории времени в немецком, английском, французском языках. На основе этих примеров де Соссюр приходит к выводу, что значимость является элементом системы языка, ее функцией. "'

Де Соссюр различает концептуальный и матери­альный аспекты ценности (значимости). Концептуальный аспект ценности — это соотношение означаемых между собой (см. примеры со словами баран и mouton). Материальный аспект ценности — это соотношение означающих между собой. «Важен в слове не звук сам по себе, но те звуковые различия, которые позволяют отличать это слово ото всех прочих, так как они-то и являются носителями значения». Это утверждение де Соссюр иллюстрирует примером русской формы родительного падежа множественного числа рук, в которой нет поло­жительного признака, т. е. материального элемента, характеризукГ-щего данную форму, а суть ее постигается через сопоставление с дру­гими формами этого слова (рук — рука).

Разработанное де Соссюром учение о значимости лингвистического знака имеет огромное значение для изучения лексической, граммати­ческой и фонетической систем языка. Но вместе с тем, с точки зрения марксистско-ленинской теории познания, оно содержит и ряд слабых положений. Де Соссюр считает, что мы наблюдаем «вместо заранее данных идей значимости, вытекающие из самой системы. Говоря, что они соответствуют понятиям, следует подразумевать, что эти по­следние чисто дифференциальны, т. е. определены не положительно своим содержанием, но отрицательно своими отношениями с прочими элементами системы». Отсюда следует, что значимость знака как часть содержательной стороны языка (означаемого) определяется отношением

I

предмета не к реальной действительности, а к другим единицам языка, местом, занимаемым в системе единиц языка (значение слова баран определяется местом этого слова в системе языка, а не тем, что оно обозначает четвероногое парнокопытное животное). Если_для де Сос-сюра.понятия (значения) формирует система, то для советских языко-гедов они^-— результат отражательной ((познавательной) деятельности дщдей. И от этого понятия не становятся ни заранее данными, ни пол­ностью совпадающими в разных языках ¹.

Де Соссюр исключает материальный субстрат из понятия ценности (значимости): «Ведь ясно, что звук, элемент материальный, не может сам по себе принадлежать языку. Он для языка нечто вторичное, лишь используемый им материал. Все вообще условные ценности (значимо­сти) характеризуются именно этим свойством не смешиваться с ося­заемым элементом, служащим им в качестве субстрата». Лингвистиче­ская категория ценности, чрезвычайно им гиперболизированная, за­мещает собой все.

Так, глубоко и тонко подмеченная особенность системы языка, будучи возведенной в абсолют, привела к пониманию системы языка как совокупности чистых отношений, за которыми нет ничего реаль­ного. Именно эта идея де Соссюра получила развитие у Л. Ельмслева, основоположника глоссематики, Копенгагенской школы структура­лизма (см. гл. 13, § 7).

Для доказательства положения о языке как системе чистых зна-чимостей (ценностей) де Соссюр обращается к проблеме взаимоотно­шений мышления и языка, или идеи и звука. Он считает, что наше мыш­ление представляет сббой бесформенную и смутную массу, где нет никаких реальных единиц, и похоже на туманность. Звуковая цепь тоже представляет собой столь же бесформенную массу, пластическую материю, которая делится на отдельные частицы. Расчленение обеих.масс происходит в языке, ибо он служит «посредником между_мышле-нием и звуком, ипритом таким образом, чтоТТх объединение неизбеж­но приводит к обоюдному разграничению единиц». Разделить язык и мышление, нельзя, ибо «язык можно... сравнить с листом бумаги; мысль — его лицевая сторона, а звук — оборотная; нельзя разрезать лицевую сторону, не разрезав и оборотную; так и в языке нельзя от­делить ни мысль от звука, ни звук от мысли; этого можно достигнуть лишь путем абстракции». Лингвист работает в пограничной области, где сочетаются элементы обоих порядков. Сравнение де Соссюра ин­тересно, но оно ничего не дает для понимания существа вопроса о взаимосвязи языка и мышления.

§ 6. УЧЕНИЕ О СИНХРОНИИ И ДИАХРОНИИ

Противопоставление языка и речи Ф. де Соссюр образна назвал первым перекрестком, встречающимся на пути лингвиста. Втяэым пе­рекрестком он назвал противопоставление с и н х р о hV и и

¹ См.: Солнцев В. М. Знаковость языка и марксистско-ленинская теория познания.— В кн.: Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. М., 1970.

♦

диахрони и, т. е. рассмотрение языка как в данный момент его состояния, так и в плане его исторического развития. По словам де Соссюра, «синхронично все, что относится к статическому аспекту нашей науТш,~дйах]юнично все, что касается эволюции. Существитель­ные же с и н х р 0}Н ия и диахрония будут соответственно обозначать состояние, языка, и фазу эвЬлюции».

При изучении языка де Соссюр считает совершенно необходимым
отличать синхроническое его рассмотрение от диахронического и в
соответствии с этим различает две лингвистики — синхроническую
и диахроническую, конкретизируя задачи каждой из них: «С и н-
хроническая лингвистика займется логическими^ и
психологическими отношениями, связывающими сосуществующие
элементы и образующими систему, изучая их так, как. они восприни­
маются одним и тем же коллективным сознанием. Диахрониче­
ская лингвистика, напротив, будет изучать отношения,
связывающие элементы в порядке последовательности, не восприни­
маемые одним и тем же коллективным сознанием,— „
элементы, заменяющиеся одни другими, но не обра- _м
зующие системы». О

Элементы языка, существующие одновременно или
следующие друг за другом во времени, де Соссюр
считал возможным располагать на осях одновремен­
ности (АВ) и последовательности (CD). Иллюстрируя _D
эти положения, он говорил о поперечном и продоль­
ном срезах дерева: первый дает картину сосуществования,
т. е. синхронии, а второй — картину последователь­
ного развития волокон, т. е. диахронии.

Если синхроническая лингвистика изучает,язык как систему, то
^объект диахронической лингвистики не образует системы); иначе го-
^[Гворя, синхроническая лингвистика имеет дело с я з ы к о м, а диахрю-__
Шническая — с речью. Всякое языковое изменение индивидуально
«Щи является фактом речи; часто повторяясь, оно принимается коллектп- >.
bom и становится фактом языка. Таким образом, разграничение син- Д
хронической и диахронической лингвистик связано у де Соссюра с
различением языка и речи. -—,..-..—

Две причины заставляют де Соссюра изучать язык методом двух лингвистик: а) многочисленность знаков «абсолютно препятствует единовременному изучению отношений во времени и отношений в си­стеме» и б) «для наук, оперирующих понятием ценности, такое разли­чение становится практической необходимостью». IV Какозы же взаимоотношения синхронической и диахронической лингвистик? Де Соссюр считает, что «язык есть система, все части ко­торой могут и должны рассматриваться в их синхронической связи. Изменения, ншюг^мкмцэоисходящие во всей системе в целом, до лишь в'отношений "одного или другого из ее элементов, могут изучаться толь­ко вне., её'.' <...>" Это различие по существу между сменяющимися эле­ментами и элементами сосуществующими "<...> препятствует изучению тех и других в системе одной науки». Он отдает предпочтение синхро- ' ническому изучению языка, ибо «синхронический аспект важнее диа-

7?_ак. 169; 193

хронического, так как для говорящей массы только он — подлинная и единственная реальность».

Из противопоставления синхронии и диахронии де Соссюр сделал

серьезные выводы:

1. Он полагает, что в синхронии обнаруживаются одни силы, в диахронии — другие. Эти силы нельзя назвать законами, так как лю­бой закон должен быть общим и обязательным. Силы, или правила, син­хронного состояния языка часто бывают общими, но никогда не' ста­новятся обязательными. Силы диахронного состояния часто представ­ляются обязательными, но никогда не выступают как общие.

2. Де Соссюр утверждает, что синхронный план одного языка гораздо ближе к синхронному плану другого языка, чем к своему прошлому (диахронному) состоянию. Таким образом, получается, что синхронное состояние современного русского языка ближе к синхрон­ному состоянию, положим, японского языка, чем к диахронному состоянию старославянского языка. Несостоятельность подобной точки зрения очевидна.

Отрывать диахронию от синхронии, историю языка от современного его состояния неправомерно еще и потому, что система языка есть продукт длительного исторического -развития и многие факты совре­менного языка становятся понятными лишь тогда, когда известна его история. Для того чтобы в современном русском языке попять разницу между сочетаниями два дома и пять домов, надо знать, что представ­ляла собой форма двойственного числа дома, определившая это раз­личие.

Если в исследовании «О первоначальной системе гласных в индо­европейских языках» де Соссюр применяет принцип системности к I истории индоевропейских языков, то теперь он лишает историю языка системности. Де Соссюр считает, что система языка прояв­ляется только в синхронии, ибо сама по себе она неизменяема. Как же происходят изменения в языке? Оторвав диахронию от син­хронии, де Соссюр объясняет все языковые изменения чистой случай­ностью. Однако, чувствуя шаткость такого объяснения, он добавляет, что традиционная сравнительно-историческая грамматика должна уступить свое место описательной синхронной грамматике, на грам­матику, изучающую современное состояние языка, необходимо обно­вить историческим методом, который поможет лучше осознать со­стояние языка. Подчеркивая важность изучения синхронного состоя­ния языка, де Соссюр серьезно поколебал теоретические основы традиционного сравнительно-исторического языкознания и подгото­вил почву для появления новых методов анализа языка.

§7. ВНЕШНЯЯ И ВНУТРЕННЯЯ ЛИНГВИСТИКИ |

Последним противопоставлением, на которое указывает Ф. де Сл> сюр и которое является также важным для понимания сущности язы­ка, является противопоставление внешней и внутренней лингви.стик, т. е. внешних и внутренних элементов языка.

Из внеязыковых факторов, влияющих на язык, де Соссюр отме­чает прежде всего связь истории языка, и истории нации. По его сло­вам, эти истории переплетаются и влияют друг на друга; с одной сто­роны, обычаи нации отражаются на ее языке, а с другой — в значи­тельной мере именно язык формирует нацию. Завоевания, колониза­ция, миграция, языковая политика оказывают влияние на границы распространения языка, на соотношение диалектов внутри языка, на формирование литературного языка и т. д. Великие исторические собы­тия (например, римское завоевание) имели огромные последствия для лингвистики. К внешней лингвистике де Соссюр относит также все то, что имеет отношение к географическому распространению языков и к их диалектальному дроблению.

Внеязыковыми, экстралингвистическими факторами объясняются

некоторые языковые явления, например „заимствования. Но внешние

факторы не., затрагивают (Самой системы язы]£а. Де Соссюр подчерки-

~вает\ "что они не являются определяющими, поскольку не касаются

самого механизма языка, Шю~в1]уГреннегб~строения.

Де Соссюр резко отграничивает внешнюю лингвистику от внутрен­ней. Проблемы о сущности внешнего и внутреннего в языке, о роли внешних факторов в той или иной мере касались В. Гумбольдт, И. А. Бодуэн де Куртенэ, X. Габеленци другие языковеды. Заслуга де Соссюра в том, что, выступая против изучения языка только в связи с историей народа, он привлек внимание языковедов к внутренней--лин гвисхи ке„—

Но разграничение де Соссюром внешней и внутренней лингвистик представляется явно несостоятельным. Считать язык социальным по своему характеру и в то же время отрицать влияние общества на язык — значит, допускать явное противоречие.

Из всего вышеизложенного логически следует вывод, который и заключает книгу де Соссюра: «Единственным и истинным объектом лин­гвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя». Де Соссюр прав, утверждая необходимость самостоятельного сущест­вования языкознания (лингвистика до начала XX в. была частью либо философии, либо психологии). Но лингвист, изучая язык, не может и не должен рассматривать язык «в самом себе и для себя». Нельзя отрывать язык от общества, нужды которого он обслуживает; нельзя забывать важнейшую функцию языка — служить средством общения. Требование изучать язык «для себя» неизбежно предполагает обедне­ние содержательной стороны языкознания».

§8, ЗНАЧЕНИЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ Ф. ДЕ СОССЮРА ДЛЯ РАЗВИТИЯ ЯЗЫКОЗНАНИЯ XX в.

В 1963 г., когда отмечалось пятидесятилетие со дня смерти Ф. де Соссюра, известный французский языковед Э. Бенвенист писал, что в наше время едва ли найдется лингвист, который не был бы чем-то обя­зан де Соссюру, как едва ли найдется такая общая теория языка, в которой не упоминалось бы его имя. Несмотря на некоторое преувели-

7" 195

Ч

чение этой оценки, следует сказать, что положения теории деСоссюра оказали большое влияние на последующее развитие лингвистики.

Многие из теоретических положений де Соссюра были^ высказаны еще в работах представителей Казанской лингвистической школы — И. А. Бодуэна де Куртенэ, Н. В. Крушевского, В. А. Богородицкого. Эти ученые самостоятельностью и оригинальностью лингвистического мышления разрушали привычные каноны классического языкознания. Советский языковед Е. Д. Поливанов, учившийся у Бодуэна де Кур­тенэ, писал, что «в деле разработки общелингвистических проблем русские и польские ученые предшествующего поколения не только были наравне, но и намного опередили современных им, да и современ­ных нам западноевропейцев». А о работе де Соссюра он отозвался до­вольно резко: хотя книга многими была воспринята как некое откро­вение, она «не содержит в себе буквально ничего нового в постановке и разрешении общелингЕистических проблем по сравнению с тем, что давным-давно уже было добыто у нас Бодуэном и бодуэновской шко­лой»¹. О том же пишет и академик Л. В. Щерба: «Когда в 1923 г. мы получили в Ленинграде «Cours de linguistique generale» de Saussure'a (посмертное издание лекций по общему языкознанию знаменитого лингвиста, профессора Женевского университета,— книга превосход­ная и произведшая большое впечатление на Западе), то были пораже­ны многочисленными совпадениями учения Соссюра с привычными нам положениями»³.

Какие же положения де-Соссюра были знакомы русским языкове­дам?

В. В. Виноградов отмечал, что «будущее соссюровское различие «langue» и «parole» [языка и речи.— Ф. Б.] нашло совершенно четкое выражение уже в относящейся к 1870 г. лекции Бодуэна де Куртенэ «Некоторые "общие замечания о языковедении и языке»³. По свидетель­ству Щербы, «различения языка как.системы и языка как деятельности («langue» и «parole» de Saussure'a), не такое четкое и развитое, как у Соссюра, свойственно и Бодуэну». Что же касается различения син­хронии и диахронии, то Щерба отмечал, что «столь характерное для ⁴ Соссюра выдвигание «синхронического языкознания»... является од­ной из основ всей научной деятельности Бодуэна>⁴. Затем это положе­ние Бодуэна де Куртенэ разрабатывалось его учениками, в частности Богородицким: «...Историзм лингвистических исследований может и должен дополняться еще синхронистическим сопоставле­нием; получаемые синхронические ряды дают возможность определять сравнительную скорость движения того или другого явления в отдель­ных языках "<•••>• Итак, идею «синхронизма» при лингвисти­ческих сопоставлениях я выдвинул за целую четверть века до появле­ния «Cours de linguistique generale» (1916) де Соссюра, который имел в своем распоряжении... мою немецкую брошюру (Einige Reform-

¹ Поливанов Е. Д. За марксистское языкознание. М., 1931, с. 3—4.

² Щ е р б а Л. В. Избр. работы по русскому языку. М., 1957, с. 94.
'Виноградов В. В. И. А. Бодуэн де Куртенэ.— В кн.: Б о д у э н де

Куртенэ И. А. Избр. труды по общему языкознанию, т. 1. М., 1963, с. 12. ⁴ Щ е р б а Л. В. Избр. работы по русскому языку, с. 94.

vorschlage...), и если нет в его книге упоминания о ней, то это я объяс­няю посмертным изданием его книги, отчасти составленной по запи­сям слушателей»¹.

По всей вероятности, де Соссюр был знаком и с книгой Г. Пауля «Принципы истории языка», в которой проводится различие между ин­дивидуальной речью и обусловленным целями коммуникации общим /языком, узусом.

Еще в 1870 г. Бодуэн де Куртенэ определил содержание внешней и внутренней лингвистик. Он указывал, что внешняя история языка тесно"связана с судьбами его носителей, народа, а внутренняя история языка занимается изучением жизни языка в связи с психической орга­низацией говорящего им народа. Так же определяет позднее задачи внешней и внутренней лингвистик и де Соссюр.

Вместе с тем следует указать, что проблемы языкознания, рассмат-

ривавшиеся предшествующими поколениями ученых, де Соссюр решал по-новому, и в этом его заслуга. Прежде всегоi он решительно.„указал на социальную значимость общего языка и зависимость от него инди­видуальной речи.

Де Соссюр понимает язык как систему, как совокупность взаимо­действующих и взаимообусловленных единиц. Проблема системности языка лежит в основе его лингвистической теории. Заслуга де Соссюра также в том, что он привлек внимание языковедов к изучению внутрен­них закономерностей системы языка.

В зависимости от того, какое из теоретических положений де Соссю­ра бралось за основу, существуют различные оценки его концепции.

В своей ранней работе, посвященной исследованию системы глас­ных в индоевропейских языках, де Соссюр исследует количественные и качественные отношения гласных и сонорных звуков и реконструи­рует некоторые исчезнувшие звуки. Кроме того, он делает интересные замечания о структуре индоевропейского корня. Впоследствии А. Мейе писал, что исследование «О первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» сыграло выдающуюся роль в формирова­нии нового метода анализа звуковых соответствий родственных.язы­ков, поэтому де Соссюр может быть назван выдающимся индоевропеи- ^ стом, основоположником современного сравнительно-исторического ч языкознания.

Продолжая эту линию деятельности де Соссюра, большой, вклад в разработку сравнительной грамматики индоевропейских языков / вьесли Мейе, Бенвенист и Е. Ку£илович (в 1927 г. Курилович об-J-наружил^_теоретичёски"предсказа'нныё"де'Соссюром сонантические коэф­фициенты во вновь открытом хеттском языке и назвал их лариигаль-ными звуками).

Утверждение де Соссюром соци^льно_го_характера языка, опреде­ление языка как общественногоI" явления (правда, при определенной Л психологической окрашенности этих понятий) дали основание провоз-

¹ Б о г о р оди ц к и и В. А. Зтюды по татарскому и тюркскому языкозна­нию. Казань, 1933, с. 154—155.

гласить де Соссюра основателем социологического направления в лзыко--знании. Эти положения де Соссюра развивались впоследствии Д^Мейе, JU. Балли и А. Сеше; они изучали в основном лингвистику речи. Балли "разработал основы лингвистической стилистики^J и создал теорию ак­туализации в речи знаков языка, а Сеше занимался проблемами син-" таксиса. Среди других представителей социологического направления "~во французской лингвистике следует указать Ф. Брюно, М. Граммона, А. Доза и Ж- Вандриеса.

И наконец, существует прямая преемственность между положе­ниями де Соссюра и представителей структурализма в современном О.языкознании. Одни структуралисты (Н. С. Трубецкой) развивали J учение де Соссюра о языке и речи применительно к фонетике, другие (Л. Ельмслев) сосредоточили свое внимание на понимании языка как системы чистых отношений, за которыми не скрывается ничего реаль­ного. Тот факт, что европейский структурализм заимствовал некото­рые общие идеи де Соссюра, послужил основанием для признания де Соссюра предтечей структурализма.

¹ См. его работы: Французская стилистика. М., 1961; Общая лингвистика и воп­росы французского языка. М., 1965.

ГЛАВА 12