Кто круче?

Наш поздний ужин был прерван криками, внезапно раздавшимися в полупустой столовой. Как оказалось, это Ресик, один из моих одногруппников, умудрился поспорить с каким-то конструктором со второго цикла. Причем их спор плавно перешел в обмен оскорблениями, в котором боевик, не отличавшийся большой фантазией и хорошо подвешенным языком, проиграл, из-за чего не сдержался и с размаху дал обидчику в зубы. Смачно так дал, лишив сразу двух и обеспечив того занятием на вечер, ведь выращивать зубы заново не так-то просто. Конструктор, само собой, возмутился и, поднявшись с пола, вызвал соперника на поединок, который должен был состояться прямо сейчас.

— Пойдем посмотрим? — предложил Хор, провожая взглядом группу адептов, потянувшуюся из столовой к тренировочной площадке.

— Думаешь, будет интересно? — спросила Киса, доедая салат.

Ее здоровый аппетит вернулся, и еду вампирша уничтожала с поразительной быстротой, ухитряясь жевать во время своего рассказа.

— Вряд ли, — ответил я вместо демона, вспоминая действия Ресика на единственном занятии у Ризака, которое я посетил. — Могу поспорить, конструктор уделает своего противника не позднее чем на второй минуте. Единственное, что мне действительно интересно, так это причина, из-за которой эти двое петухов устроили драку. Если просто друг другу не понравились, то зачем же тогда было сразу в зубы бить?

— Так пошли узнаем! — сказала Киса. — Ставлю золотой, что тут замешана девушка.

— Принимаю! — азартно заявил Хор.

Я лишь пожал плечами и пошел с друзьями следом за толпой.

После расспроса очевидцев демону пришлось расстаться с монетой, так как история была стара как мир. Одна из целительниц с весьма соблазнительной фигурой оказывала знаки внимания сразу двоим, поэтому те решили выяснить между собой, кто же больше ее достоин, а кому следует отойти в сторонку и не мешать.

Поединок, как я и предсказывал, оказался скоротечным. После активации защитного барьера Ресик продержался под непрерывным напором конструктора всего минуту, не имея возможности создать ни одного плетения. А потом защита адепта развеялась, что стоило ему превращенной в лохмотья формы, кучи порезов, а также правой ноги и кисти, оторванных мощным боевым плетением. Довольный конструктор покинул площадку, не став добивать поверженного противника, находившегося в отключке от боли и, по всем признакам, успевшего перед падением на землю напрудить в штаны.

А вы как хотели? Когда у тебя узконаправленным взрывом отрывает конечность — тут уже не до самоконтроля, поэтому боевика я нисколько не осуждал. Хотя, глядя на причину раздора двух парней, решительно не понимал смысла в их поединке. Ведь, кроме прелестей, у целительницы не было ничего выдающегося — ни красоты, ни ума, ни даже элементарных знаний. Первое было заметно издалека, второе — по ее поведению в момент поединка (да ей было начхать на обоих парней!), а третье… Если целительница не может справиться с чрезмерной жирностью своих волос, это означает, что в алхимии она полный ноль.

Когда поверженного боевика стали поднимать приятели, чтобы отнести к Велиссе, я все-таки решил вмешаться и не допустить, чтобы парень истек кровью. Разогнав одногруппников, быстро оказал Ресику первую помощь, наложил несколько нужных плетений, остановив кровотечение и затянув рваные раны. И только убедившись, что смерть в ближайшее время к этому неудачнику не явится, я разрешил Ваху отнести его вместе со всеми оторванными частями тела в лечебный кабинет и попросил соседа Ресика по комнате срочно доставить туда новый комплект формы. Сформировав магические носилки, раздосадованные болельщики, не удосужившиеся в столовой хоть чуточку задуматься и вмешаться в зарождавшийся конфликт, унесли пострадавшего, ну а мы вернулись в общагу.

Больше ничего интересного в этот день не произошло, разве что Хор долго уговаривал меня завтра отправиться с ним в город, но согласия так и не добился.

Зато утром, придя в столовую на завтрак, мы обнаружили там признаки приближающейся драки. Вчерашний победитель в окружении своих приятелей и адептов старших курсов громко рассказывал о том, как легко он «сделал потерявшего страх боевика». Мои же одногруппники, кроме собственно виновника происшествия, который все еще находился в лекарском кабинете, также собрались компанией и, нервно поглядывая на конструкторов, пытались обсудить, как долго Велисса будет восстанавливать Ресику ногу. И к одной и к другой группе постепенно подтягивались адепты других циклов, а представители остальных факультетов скромно расположились возле стен и с большим интересом ждали, чем же все это закончится.

Прошествовав мимо боевиков и перекинувшись с ними парой слов, мы взяли подносы, набрали еды, устроились на любимом месте и принялись ее поглощать. Но вскоре голоса конструкторов и их громкий смех вынудили друзей пострадавшего начать словесную перепалку. Надо отметить, адепты Фалиано сами старательно нарывались на продолжение, на всю столовую вспоминая, как обделался проигравший, и предполагая, что это случилось задолго до финала схватки. Вот боевики и не выдержали, вступив в дискуссию и попытавшись возразить.

Поглядев на нелюдей, прислушивавшихся к потоку оскорблений, которыми осыпали друг друга две группы адептов, я поинтересовался:

— Так и будете сидеть? Ведь добром это все явно не кончится. Если так и дальше пойдет, четверть моего цикла просто перебьет друг друга, да и другим наверняка достанется.

— А что ты предлагаешь? Развести забияк по углам? — иронично уточнила Киса. — Так углов на всех не хватит.

— Но вы ведь все-таки пятый цикл, можете подойти, рявкнуть, чтобы не вели себя как дети, пристыдить как-нибудь…

— Не поможет, — покачал головой Хор. — Нас просто не послушают, да и конструкторам это даст лишний повод для насмешек.

— И что теперь, ждать в сторонке?

— Ну, если так хочешь, можешь подойти и вмешаться, но я очень сомневаюсь, что тебе удастся их утихомирить, — сказала вампирша.

— Посмотрим, — бросил я и отправился разводить идиотов.

А те уже достигли нужной степени накала, двумя весьма немаленькими группами встали друг напротив друга и изощрялись в оскорблениях. Я понял, что еще чуть-чуть — и последуют вызовы, поэтому ускорил шаг, обошел боевиков и встал впереди, рядом с Вахом, который старательно выступал в роли вожака. Уставившись на конструкторов с высокомерным пренебрежением, я медленно обвел взглядом их группу и задумчиво хмыкнул. При моем появлении крики слегка поутихли, но Вах, почувствовав неожиданную поддержку, едва не испортил все дело:

— Ну что? Как увидели Алекса, сразу в штаны наложили? И кто только что утверждал… Хех!

Коротким ударом я врезал одногруппнику локтем в живот, прерывая его вдохновенную речь, а сам скучающим тоном заявил:

— Значит, вы говорите, что все адепты боевого факультета — трусы и ни на что не годные бездари? Что ж, я бы с легкостью мог доказать всем вам по очереди, что это не так, но мне жаль тратить свое драгоценное время на всякую ерунду, поэтому… А ну-ка, брысь!

Я решительно двинулся вперед, прямо сквозь толпу адептов в черной форме, надеясь, что рассчитал все правильно. К моему облегчению, никто не собирался вставать на моем пути и изображать упертого барана, поэтому я беспрепятственно миновал конструкторов и остановился у столика, за которым стоял Фаррад с приятелями. Он так же, как и Киса с Хором, предпочел не вмешиваться в перебранку и наблюдал за происходящим со стороны, совсем не задумываясь о возможных последствиях.

— Ты еще не забыл о нашем уговоре? — поинтересовался я и, дождавшись кивка, продолжил: — Тогда вызываю тебя на тренировочный поединок, чтобы выяснить, кто из нас лучше.

— Принимаю вызов. Сегодня в обед тебя устроит?

— Устроит. Ты только подготовься посерьезнее, ладно?

— Идет.

Удовлетворенно кивнув, я вновь рассек группу конструкторов, которые не скрывали довольных улыбок. Похоже, в исходе нашего поединка никто из них не сомневался, а мне только это и нужно было. Миновать толпу одногруппников с боевиками других циклов оказалось намного сложнее. Знакомые хлопали меня по плечам и выражали ободрение, старшекурсники даже хвалили за то, что я решил отстоять честь факультета, но когда я подошел к нашему столу, то встретил лишь искреннее недоумение.

— Ну и зачем ты влез? — недовольно спросила Киса. — Да еще и на поединок вызвался.

— Да, Алекс, это на тебя совсем не похоже, — поддержал девушку Хор.

Пожав плечами, я пояснил очевидное:

— Во-первых, я уже давно собирался потренироваться с Фаррадом, а тут как раз удобный случай подвернулся. Во-вторых, своим вызовом я спас никак не меньше десятка адептов Академии от смерти.

— И с каких это пор тебя волнует судьба каких-то идиотов-недоучек? — ехидно осведомилась Киса.

— А ты подумай, как будет рад Керисан, когда начнется такое противостояние между факультетами. Ведь если бы я не вмешался, уже к началу первого занятия гарантированно появилась бы пара-тройка трупов, и на этом дело бы не закончилось. И даже сам ректор с Ризаком после такого не смогли бы потушить пламя ненависти между конструкторами и боевиками, поэтому поединки наверняка бы продолжились. А я уверен, мало кто из этих драчунов способен остановиться до смерти своего противника. Ведь вчера Ресику просто повезло — с тем же успехом ему вместо ноги могло оторвать и голову. Поэтому, если бы я дал ситуации достигнуть критической точки, ректору осталось бы только самому освободить занимаемое место, порадовав мастера.

— Но Фалиано мог бы запретить вызовы и решить образовавшуюся проблему, — возразил Хор.

— Не мог бы. Это прописано в законах, а их нельзя нарушать даже ему, ведь Керисан точно не оставит подобное незамеченным. Так что сейчас я оказал ректору услугу, привлекая всеобщее внимание к собственной персоне. Мне не привыкать, зато остальные, как сами видите, сейчас уже и думать забыли об оскорблениях.

И правда, настроение толпы резко изменилось, воинственность двух лагерей сошла на нет и уже никто не хотел устраивать разборки. Адепты постепенно разошлись по столовой, разбившись на мелкие группки, и продолжали прерванный завтрак, с увлечением обсуждая будущий поединок. Но друзья все еще не понимали важность момента, а демон вообще покачал головой и с сомнением сказал:

— Что-то у тебя все постоянно сводится к интригам мастера. Я подозреваю, еще немного, и ты вообще заявишь, что Керисан умышленно спровоцировал этот конфликт. Алекс, тебе не кажется, что ты слегка зациклился на безопаснике?

Я повернулся к девушке:

— Киса, а ты тоже так считаешь?

— Нет, я ведь понимаю, что твоя паранойя в большинстве случаев находит логическое подтверждение.

— Тогда ты не будешь смеяться, если я заявлю, что этот конфликт действительно подстроил Керисан?

Хор поперхнулся соком и закашлялся, а вампирша так на меня посмотрела, что я поспешил добавить:

— Только не считайте меня психом! Давайте я расскажу вам свою версию случившегося, а потом мы ее обсудим, ладно? — Не дождавшись возражений, я продолжил: — Вот представьте, есть у Керисана помощница, которая учится на факультете целителей. Учится не очень усердно, но до сих пор не вылетела из Академии только потому, что преданно служит безопаснику. И дал он однажды целительнице задание — благодаря своим соблазнительным формам охмурить двух парней с разных факультетов, да так, чтобы они совсем разум потеряли. Вот вы вчера внимательно наблюдали за поединком, хотя смотреть там было практически не на что, а я — за девушкой, и потому сумел подметить кучу странностей в ее поведении, говорящих в пользу моей версии. После победы одного из ухажеров целительнице были даны четкие инструкции — внушить парню, что его противник совсем не заслуживает уважения. Заметили, что вчера после поединка таких настроений не возникло? Не было оскорблений, презрения и всего прочего. Конструктор-победитель даже слегка задержался и убедился, что Ресик не собирается отбрасывать копыта. А вот после ночи, надо полагать, проведенной со своей пассией, счастливый любовник начал бахвалиться перед товарищами, наверняка дословно повторяя речи своей подруги. Учитывая только что обрисованные мной возможные последствия всего этого безобразия, скажите, данная версия имеет право на существование? Или это снова разыгралась моя паранойя?

— А ведь она живет на моем этаже, — задумчиво пробормотала Киса. — Вполне могла рассказать о недавней ссоре Керисану, а потом стащить мои вольницы, не вызывая подозрений.

— Но если ты в обед проиграешь Фарраду, как в прошлый раз, это даст лишь дополнительный повод к возобновлению вражды, — заметил демон.

Я усмехнулся:

— Не беспокойся, я постараюсь свести схватку вничью, ну а вам сегодня придется отловить этого конструктора с длинным языком и максимально нежно заставить его понять, что подобное поведение не присуще порядочному магу. Отдельно стоит намекнуть, что не следует идти на поводу у женщины, иначе можно подрастерять мужское достоинство. Это если не насторожит его, то заставит задуматься и больше не повторять своих ошибок.

— Я этим займусь, — пообещал Хор. — Постараюсь быть убедительным.

— Вот и ладушки! А сейчас извините, мне нужно бежать на алхимию.

Мое занятие с Велиссой прошло весьма плодотворно, причем во всех смыслах. Я не только хорошо поработал в лаборатории, израсходовав остатки своих запасов, но и умудрился разговорить целительницу по поводу магистра Эльвхора, объяснив свой интерес подготовкой к соревнованиям. Та сначала не хотела отвечать на мои вопросы, так как в лаборатории кроме нас находились адептки с третьего цикла, но потом поведала массу интересного.

Так, например, многие перспективные исследования магистра были похоронены Советом Магов не потому, что являлись опасными, как это утверждал Керисан, а потому, что могли принести могущество его последователям. Оказалось, что Эльвхор не только добился возможности быстро увеличивать уровень способностей своих учеников, но и благодаря экспериментам с чешуей драконов смог открыть ее новые свойства и области применения в магической практике. А я ведь еще недавно удивлялся, почему это у целительницы такая сильная аура, хотя адепты данного факультета не отличались большим магическим резервом. Но теперь мне стали понятны опасения Совета Магов насчет ее учителя. Вероятнее всего, сперва Верховные попытались заполучить знания Эльвхора или даже подчинить магистра себе, а когда это не удалось, постарались сделать так, чтобы от него даже слуха не осталось. Вот только почему сразу не убили — не ясно. Либо надеялись, что магистр все-таки сломается под давлением, либо просто не удалось.

В общем, чем больше я узнавал про магов, тем больше они мне напоминали пауков в банке, с удовольствием пожирающих друг друга. Наверное, мое искреннее сочувствие и сожаление заставило Велиссу совсем оставить осторожность и посетовать, что у нее нет нужного материала, чтобы провести пару опытов, основанных на исследованиях учителя. После такого откровения я сделал зарубку в памяти. Знание об увеличении магического резерва мне совсем не помешает, поэтому когда-нибудь нужно вернуться к этому разговору и наладить взаимовыгодный обмен — открытия Эльвхора на солидный запас драконьей чешуи. А сейчас это будет совсем несвоевременно и даже глупо.

Когда мы с целительницей подвели итоги моей работы, я распрощался и побежал в общагу. Достал несколько сафрусов и стал делать из них стандартные эльфийские амулеты-накопители, чтобы не проколоться так, как в прошлый раз. Одновременно я размышлял, не скрывается ли за откровениями Велиссы нечто большее. Ведь если ее рассказы об учителе можно объяснить тем, что она еще вчера узнала у Бреннара о моем задании и решила подыграть, то упоминание о чешуе… Не говорит ли это о том, что преподаватели давно знают, кто я на самом деле? Или Хор прав и я действительно постоянно ищу подвох там, где его нет?

Быстро наполнив амулеты силой, я поспешил на тренировочную площадку. А там уже толпился народ, хотя второе занятие только-только подошло к концу. Адепты и многие преподаватели во главе с Фалиано пришли понаблюдать за нашим поединком, рассчитывая на незабываемое зрелище. Вот только у меня в планах было несколько иное. Быстро обнаружив в толпе Фаррада, я помахал ему рукой и указал на площадку. Перекинувшись парой слов с Хором, я вышел в центр и дождался своего противника. Демон незамедлительно активировал защитный контур, и мы начали.

Первым ударил я, наглядно продемонстрировав конструктору, что с прошлой встречи времени не терял. Фаррад сумел вовремя активировать свою защиту, но я только этого и ждал. Не обращая внимания на буйство энергии, вырвавшейся из моих плетений, я сформировал придуманную загодя отмычку, а в следующий миг запустил слабый воздушный кулак в образовавшуюся дырку в коконе конструктора. Фаррад покачнулся, поглядел на меня с выражением глубокого недоумения и спросил, позабыв о поединке:

— Как тебе удалось?

Победно улыбнувшись, я ответил, не обращая внимания на крики толпы:

— А я предполагал, что ты воспользуешься именно этим типом защиты и подготовился, используя твою идею. Смотри.

Я продемонстрировал Фарраду свою отмычку, и тот, изучив плетение, признал:

— Действительно, очень просто. Признаюсь, я слегка недооценил тебя и не стал ставить сложный кокон… Но если бы выбрал другую структуру защиты, ты бы точно не смог ее пробить.

— А давай проверим?

Фаррад был только «за» и снова окутался защитой, на этот раз иного типа. Дождавшись, пока сформируется плетение, я начал действовать. На пару секунд отвлек внимание конструктора мощными атакующими плетениями, не пожалев на них силы, а сам в это время внедрил в плетение защиты конструктора несколько блоков и после их успешной активации создал другую отмычку. Она сразу же образовала огромную прореху в структуре кокона. Все-таки ночные занятия значительно повысили мой уровень и такие многоходовки давались мне все легче и легче. Несмотря на опасения Фаррада, на этот раз я даже не стал формировать воздушный кулак, красуясь перед публикой, а просто продемонстрировал ему способ взлома, который был оценен конструктором по достоинству.

Но следующую защиту мне так быстро взломать не удалось, поскольку это был не стандартный вариант, а нечто более устойчивое к моему воздействию. Надо отметить, Фаррад в это время не атаковал меня и спокойно ждал, пока я перепробую различные приемы. Наконец я догадался, что наиболее уязвимой такая защита бывает в момент физической атаки, поэтому при активации мощного плетения умудрился изменить пару блоков и заставил структуру «потечь».

— Быстро сообразил, — усмехнулся мой противник. — А я целую десятицу размышлял, прежде чем отыскал в ней слабое место.

— А ты сам как бы на нее воздействовал? — поинтересовался я, окутываясь аналогичной же защитой. — Ведь в реальном бою противник не станет ждать, пока ты перегрузишь нужные блоки, а примет плетения на простенький щит.

— Смотри.

Фаррад сформировал плетение, которое устремилось к защите и, словно липкая паутина, облепило ее поверхность. Оно сделало то же, что и я, — нагрузило блоки ответа на физическое воздействие, одновременно проникнув в структуру и начав ее менять. Однако, проанализировав примитивную конструкцию этой отмычки, я понял, что она должна легко разрушаться от воздействия простых плетений, наполненных большим количеством силы, поэтому сформировал огненный шар и уничтожил структуру до того, как она разрушила защиту.

— Неплохо, — кивнул я конструктору. — Но не идеально. А если сделать ее дублирующейся? И снабдить ложной основой, которая будет принимать на себя все удары?

Не обращая внимания на шум толпы, которая перестала нас подбадривать и начала громко обсуждать происходящее на площадке, я принялся воплощать задумку на практике, конструируя сложное плетение. Вскоре ко мне присоединился Фаррад, мигом ухватив суть и давая весьма ценные советы. В общем, наш поединок окончательно превратился в обмен опытом. Мы проверяли разные структуры защиты, поочередно взламывая их друг на друге и хвастаясь своими наработками, потом перешли к обсуждению стандартных коконов и их пользы в схватках, а под конец вообще стали выяснять на практике, как соотносится надежность защиты с удобством ее использования.

Эта часть нашей встречи была более зрелищной, так как мы начали вовсю применять атакующие плетения, изучая их воздействие на разные типы защит, комбинируя в разных ситуациях, подбирая лучшие варианты и стремясь нанести максимальный урон с наименьшими затратами энергии. Здесь я без стеснения признал, что запас плетений оказался большим у Фаррада. Зато я знал практически все стандартные защитные структуры и благодаря практике умел их быстро менять, не оставляя противнику времени для взлома.

Постепенно нас захватил азарт, многоходовки стали все более изощренными, а плетения чередовались с поразительной быстротой. Мы уже не тратили время на анализ, только фиксировали результаты и переходили к следующему опыту. Но долго так продолжаться не могло. После одной из атак Фаррад поднял руки, показывая, что не готов, и заявил:

— Алекс, я почти пустой. Может, на этом остановимся?

— А я ведь просил подготовиться, — недовольно напомнил я и пошарил в карманах. — Вот, держи!

Я протянул ему два накопителя, из которых еще не извлекал энергию. Помня о своем просчете, я все это время тщательно контролировал расход силы и уже успел полностью опустошить один сафрус, но мой запас энергии был велик, поэтому я мог спокойно поделиться им с Фаррадом. Тот с сомнением поглядел на меня, но амулеты взял и принялся рассматривать, а потом заметил:

— Никогда не видел подобной структуры.

— Эльфийская модель, — пояснил я. — Она уступает имперской, но все равно весьма удобна в использовании.

Фаррад спрятал накопители за пазуху, тут же влил в свою ауру огромное количество силы, восполняя потерю, и, заметно повеселев, уточнил:

— На чем мы остановились?

И мы продолжили. Никогда не думал, что тренировка с реальным противником может быть такой увлекательной. Хотя я прекрасно понимал, что Фаррад значительно превосходит меня в знаниях и навыках, а в реальном бою наверняка одержит верх, но сейчас благодаря моей реакции, подкрепленной практикой, мы были примерно равны. Да и кроме того, мне было весьма приятно встретить единомышленника, который вместо банального противостояния мог без опаски делиться своими знаниями и с энтузиазмом копаться в плетениях, выискивая недочеты и устраняя огрехи.

Но всему приходит конец. Когда мы в очередной раз остановились и стали потрошить новую защитную структуру, наспех собранную общими усилиями, раздался весьма недовольный голос:

— Молодые люди, вы вообще собираетесь заканчивать?

Обернувшись, мы увидели Фалиано, стоявшего у защитного контура. Бросив взгляд на трибуны, я обнаружил, что большинство адептов и преподавателей разошлись на занятия и только мои одногруппники терпеливо дожидались окончания «поединка».

— Ну что, устроим перерыв? Дней так на пять? — предложил я Фарраду.

— Не возражаю, тем более что мне нужно все тщательно обдумать, — ответил конструктор и протянул мне руку. — Спасибо за поединок.

— Тебе спасибо, — улыбнулся я и крепко пожал руку парню.

Хор тем временем снял защиту с площадки, и Фаррад неспешно удалился вместе с ректором, не забыв вернуть мне амулеты, а я остался перекачивать силу из накопителей в защите. В принципе, она мне была не нужна, но оставлять ее бесхозной значило навлечь ненужные подозрения, а я и так засветился сегодня сверх меры. Интересно, что вечером скажет Ризак, наблюдавший за моими художествами?

— Алекс, это было нечто! — радостно воскликнул подошедший Вах и от избытка чувств даже попытался меня потискать.

Я стоически переждал это проявление радости и улыбнулся приятелям, решившим меня поздравить, но следующее заявление Ваха заставило меня нахмуриться.

— После такой убедительной победы конструкторам останется только заткнуться и тихо помалкивать в уголке! Боевой факультет лучше всех!

Остальные подхватили его клич, но я огорошил всех, громко спросив:

— Где же вы увидели мою победу?

Крики сразу стихли, а Вах, заметив, что я абсолютно серьезен, с сомнением ответил:

— Но ты же «сделал» Фаррада первой атакой. Разве нет?

— Нет, конечно. Я лишь продемонстрировал конструктору слабое место в защите, и все. Большого урона этой атакой я при всем желании не мог нанести, неужели это было не очевидно? Кто решил, что я победил? Фаррад превосходит меня и в знаниях, и в подготовке, поэтому, если бой был бы реальным, я бы долго не продержался.

— Но зачем тогда вы продолжали поединок, если и так все было ясно? — изумилась Зела.

— А ты помнишь, что означает понятие «тренировочный поединок»? — ехидно поинтересовался я. — Это ведь не дуэль, а простая тренировка, как на занятиях у Ризака. Ведь на них вам не приходит в голову желание убивать и калечить друг друга? Нет, вы просто отрабатываете удары и учитесь. Так и мы с Фаррадом — встретились, пообщались, обменялись знаниями, помогли друг другу найти ошибки в своих плетениях, хорошо провели время, позанимавшись практикой, такой необходимой в обучении… Или вы всерьез рассчитывали, что один из нас окажется в карцере, а другой в лучшем случае будет валяться в лекарском кабинете?

— Нет, но ты же сам сказал, что хотел выяснить, кто лучше… — не сдавался Вах.

— А я и выяснил — Фаррад. И не стыжусь в этом признаться.

Я внимательно оглядел лица одногруппников, на которых удивление уступало место глубокому разочарованию, и веско заметил:

— Ребята, тренировочная площадка — это не место для разборок между двумя идиотами, не способными поделить девушку. Это место, где умные люди получают знания, совершенствуют их, обмениваются опытом и заодно демонстрируют его внимательным зрителям. Именно для этого она и была создана, а вы отчего-то считаете, что здесь можно лишь устранять своих обидчиков… Кстати, вы хоть что-нибудь успели запомнить? Ведь я уверен, ничего подобного вам Ризак еще не демонстрировал, а связки мы с Фаррадом отработали весьма грамотные. Что, неужели все только и ждали момента, когда один из нас наваляет другому? — Я печально вздохнул и продолжил: — Ребята, я думал, вы пришли сюда учиться, а не заниматься какой-то ерундой. Ведь если хотите выяснить, кто круче, нужно готовиться к соревнованиям, которые уже не за горами, и не терять время на оскорбление других… Ладно, не буду вам мозги полоскать, все равно, если сами этого не поймете, мои слова покажутся пустым трепом. Так что лучше отправляйтесь на занятие, а то Перисад снова подумает, что ошибся, не найдя вас в аудитории.

Весьма подавленные одногруппники последовали моему совету и нестройными рядами потянулись в сторону стихийного факультета, окидывая меня напоследок странными взглядами. Рядом остались только Киса с Хором.

— Ты думаешь, они хоть что-нибудь уяснили? — задумчиво спросила вампирша.

— Вряд ли. Стереотипы мышления ломаются очень нелегко, — ответил я, пряча амулеты. — Но теперь они хотя бы задумаются, прежде чем вызывать кого-то на поединок, а там, глядишь, и поумнеют слегка… Хор, ты с конструктором успел поговорить?

— Да. Он все понял и даже подтвердил твои предположения.

— Ты что, рассказал ему о подставе? — удивился я.

— Иначе я не смог бы его убедить. Но ты не переживай, парень не полный кретин, быстро сообразил, что обо всем нужно держать язык за зубами, даже дважды напоминать не пришлось. Зато после нашего разговора он сразу побежал проведать Ресика, а значит, теперь точно никаких конфликтов в Академии не будет.

Я почесал макушку и пробормотал:

— М-да, будем надеяться, что слухи до мастера все же не дойдут… Хор, ты, вообще, чем думал?! Можно было и не сообщать всех подробностей.

— Алекс, я же хотел как лучше!

— А получилось как обычно. Ладно, тогда потрудись навестить сегодня еще и пострадавшего влюбленного, предупреди его, чтобы не рассказывал всем о том, что знает. Посторонних в наши игры лучше не впутывать.

— Да понял уже, понял, — недовольно сказал демон. — Лучше объясни, как это ты за месяц превратился в умелого боевого мага? Ведь я вижу, что сейчас даже мне с тобой будет проблематично справиться.

— Обучающий сон творит чудеса, — ухмыльнулся я.

— Как же, рассказывай сказки! — воскликнула Киса. — Я скорее поверю в то, что тебе Ризак подарил свою память, чем в то, что ты овладел высшей ступенью мастерства нашей магии.

— Не хочешь — не верь. Другого объяснения у меня нет.

— Ага, как же! Скажи прямо, еще не придумал! — иронично заявила вампирша. — Ладно, не хочешь говорить — дело твое, но я сомневаюсь, что декан примет эту версию.

— Посмотрим, — беспечно отмахнулся я.

Все оставшееся до занятия с Ризаком время я искал альтернативное объяснение своей подготовке, копаясь в учебниках по магии разума, но так и не нашел его, поэтому к декану шел с опаской. Каково же было мое удивление, когда меня, кроме магистра, встретили ректор с Велиссой, которые без долгих прелюдий пожелали узнать подробности моего странного поведения. Ничего не скрывая, я выложил все свои догадки, подтвердившиеся подозрения и причины, побудившие не только начать расспросы по заданию Керисана, но и сделать это в присутствии свидетелей.

После долгого обсуждения деканы решили, что все мои действия, направленные как на выполнение задания мастера, так и на устранение зарождавшегося конфликта, были обоснованными и уместными. Фалиано даже похвалил меня и пообещал, что впредь подобной провокации не допустит, а потом выдал все сведения, которые нужно было передать безопаснику. В целом информация для передачи пока не отличались от той, что я уже успел узнать, поэтому я понял, что в таких мелочах ректор пока не решался проталкивать «дезу» или скрывать что-либо. Керисан наверняка окажется доволен моим уловом, ведь среди всего прочего я должен был рассказать ему об обмолвке Велиссы, которая сообщила, что имеет разговорник для связи со своим учителем.

Вскоре целительница и ректор удалились, а мы с Ризаком приступили к занятию. Несмотря на мои опасения, когда магистр поинтересовался, как же мне удалось так быстро подтянуть свое мастерство, версия с обучающим сном была принята благосклонно и подозрений не вызвала. Оказывается, магистр уже давно заметил, что я занимаюсь по неизвестной ему методике, но раньше ничего не говорил, решив посмотреть, что из этого получится. А вот сейчас, наглядно убедившись в том, что я успешно перевел все свои знания в область навыков, Ризак перешел к более серьезным вещам и поставил новую цель — подтянуть мои знания атакующих плетений. Я был только «за» и снова погрузился в учебу.

Так что в итоге все вернулось на круги своя. Я усердно занимался, радуя успехами преподавателей, конфликт, подавленный в зародыше, не думал продолжаться, Ресик, через два дня выпущенный на волю из лекарского кабинета, ходил на занятия с новенькими частями тела, выращенными стараниями Велиссы, а Керисан, судя по всему, так и не догадался, почему его безупречный план потерпел неудачу, но был весьма доволен сведениями, которые я ему предоставил. И только незадачливая адептка-целительница потеряла всех своих ухажеров и осталась в одиночестве, не понимая, отчего же с ней больше никто не желает общаться.