Глава X. Юрисдикция в международном праве 2 page

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 15.

Как видим, классификация юрисдикции, предлагаемая в отечественной и зарубежной доктрине, не отличается единообразием, однако существует ряд критериев, в соответствии с которыми разделение юрисдикции на определенные виды проводится если не всеми, то большинством ученых.

Наиболее распространенным критерием является объем или содержание юрисдикции: "В зависимости от объема осуществляемой власти различаются: юрисдикция предписывать нормы, юрисдикция принимать обязательные решения и юрисдикция принуждать к выполнению норм" <1>.

--------------------------------

<1> Бойцов А.И. Действие уголовного закона во времени и пространстве. СПб., 1995. С. 37.

Необходимо отметить, что вопрос о подразделении юрисдикции с точки зрения ее содержания или объема является наиболее дискуссионным в доктрине международного права, поскольку грань между видами юрисдикции в этом случае очень тонка. Между тем различия все же есть, они имеют важное юридическое и практическое значение, поэтому считаем целесообразным остановиться на этом вопросе подробнее.

В 1968 г. Совет Европы принял Модельный план по классификации документов, касающихся практики государств в области международного публичного права <1>, в котором классификация юрисдикции проводилась следующим образом: персональная юрисдикция; территория государств и государственная юрисдикция; моря, морские пути, суда. Данный документ был пересмотрен в 1997 г. <2>, и в этом последнем варианте (часть восьмая) юрисдикция также подразделяется на предписывающую (jurisdiction to prescribe), судебную (jurisdiction to adjudicate) и принудительную (jurisdiction to enforce) (иногда ее называют исполнительной юрисдикцией). При этом предписывающая юрисдикция представляет собой власть государства устанавливать обязательные для физических и юридических лиц нормы; судебная - власть государства подчинять физических и юридических лиц выносимым его судами и другими органами решениям, т.е. актам применения права, а юрисдикция принуждения - власть государства принуждать к соблюдению права и актов его применения <3>.

--------------------------------

<1> Council of Europe Resolution (68) 17 of 28 June 1968 (http://www.coe.int/cahdi/).

<2> Recommendation N R (97) 11 of the Committee of Ministers to member States on the amended Model plan for the classification of documents concerning State Practice in the Field of Public International Law (adopted by the Committee of Ministers on 12 June 1997 at the 595th meeting of the Ministers Deputies) (http://www.coe.int/cahdi/).

<3> См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Указ. соч. С. 39.

Подобная классификация содержания юрисдикции вызывает неоднозначную оценку в доктрине международного права. Есть мнение, что исполнительная и судебная юрисдикция имеют общие черты, поскольку и та и другая состоят в применении и обеспечении соблюдения закона, что дает основание некоторым авторам указывать на существование только двух видов юрисдикции - предписывающей и исполнительной <1>. В частности, Я. Броунли пишет, что "от власти принимать решения или правила (предписательная или законодательная юрисдикция) следует отличать власть предпринимать исполнительные действия в осуществление или как следствие принятых решений и правил (исполнительная или прерогативная юрисдикция)" <2>. Такого же мнения придерживается В. Лоуи, который не видит необходимости рассматривать судебную юрисдикцию как самостоятельную форму юрисдикции государства и воспринимает ее как некую усовершенствованную правоприменительную юрисдикцию <3>.

--------------------------------

<1> С.В. Черниченко в своей работе пишет, что юрисдикция "означает два неразрывно связанных друг с другом явления, которые принято называть предписательной юрисдикцией (prescriptive jurisdiction) и исполнительной (принудительной) юрисдикцией (enforcement jurisdiction)". См.: Черниченко С.В. Теория международного права: В 2 т. Т. II. С. 113.

<2> Броунли Я. Международное право: В 2 кн. / Пер. с англ. С.Н. Андрианова; под ред. Г.И. Тункина. М., 1977. Кн. 1. С. 425 - 426.

<3> Lowe M. Jurisdiction / Ed. bay Malcolm D. Evans // International Law. 2nd ed. Oxford, 2006. P. 338 - 339.

Такой подход подвергается критике <1>, и, на наш взгляд, для этого есть достаточные основания. Как известно, судебная юрисдикция связана не только лишь с правоприменительным процессом: определенная часть деятельности судебных органов (государственных или международных) направлена на толкование нормативных правовых актов по запросам иных органов с вынесением соответствующих заключений. Вопрос о правовой природе актов судебной власти в российской доктрине является дискуссионным: можно ли рассматривать судебный прецедент в качестве нормотворческой деятельности судебных органов и в этом случае говорить о предписывающей судебной юрисдикции? Здесь необходимо иметь в виду, что правотворчество не ограничивается процедурой рассмотрения и принятия отдельных законопроектов, этот процесс охватывает также деятельность государственных органов по внесению изменений и отмене ранее принятых актов. Поэтому есть мнение, что, например, постановления Конституционного Суда РФ, пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ должны рассматриваться как результат правотворческой деятельности <2>. Обобщая практику применения той или иной нормы права, высший судебный орган может прийти к выводу о необходимости ее конкретизации и сформулировать в своем постановлении более конкретное правило поведения общего характера либо включить в такой акт индивидуальное правоконкретизирующее положение, созданное ранее, придав ему тем самым юридически общий характер.

--------------------------------

<1> The International Legal System: Cases and Materials. P. 133 - 134.

<2> См.: Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1994. С. 130 - 131.

То же самое можно сказать и о международной судебной юрисдикции: например, толкования, даваемые Судом ЕС в рамках преюдициальной юрисдикции по конкретному запросу, носят нормативный, юридически обязательный характер. При этом любое принятое решение будет связывать не только конкретный национальный суд, подавший запрос, но и судебные органы всех государств - членов Евросоюза при возникновении аналогичных вопросов или коллизий.

Также нельзя забывать, что исполнительная юрисдикция государства ограничена пределами его территории, тогда как судебная юрисдикция может быть направлена на конкретного субъекта и в том случае, когда он находится за пределами государства. В этих случаях возможны ситуации, когда судебная юрисдикция одного государства обеспечивается процессуальными мероприятиями другого (оказание правовой помощи, исполнение решений). Так, по Европейской конвенции о международной действительности судебных решений 1970 г. государства-участники берут на себя обязательства о выполнении судебных решений по уголовным делам по запросу одной из договаривающихся сторон. Согласно ст. 5 государство приговора может просить другое договаривающееся государство обеспечить исполнение санкции в случаях: если лицо, в отношении которого был вынесен приговор, имеет обычное место проживания в другом государстве; если другое государство является местом происхождения такого лица; если запрашивающее государство считает, что оно само не сможет обеспечить исполнение санкции, даже прибегнув к экстрадиции, а также в ряде других случаев.

Вопрос о различии судебной и исполнительной юрисдикции государств был решен в процессе работы Комиссии международного права над Конвенцией о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, принятой в 2004 г. В Конвенции проводится четкое разграничение между иммунитетом от судебного решения и от правоприменения (принудительных мер) (ч. ч. IV - V Конвенции). Этот же подход прослеживается и в предварительном докладе об иммунитете должностных лиц государства от иностранной уголовной юрисдикции <1>, в котором отмечается, что деятельность по применению и по обеспечению применения закона в уголовно-правовой сфере, т.е. исполнительная или исполнительная и судебная уголовная юрисдикция государства, может осуществляться как судебными, так и некоторыми исполнительными органами, а также органами, которые не входят в систему исполнительной или судебной власти. Вовлеченность в осуществление уголовной юрисдикции наряду с судебными органами различных органов государства зависит от правовой системы государства.

--------------------------------

<1> См. предварительный доклад об иммунитетах должностных лиц государства от иностранной уголовной юрисдикции (документ ООН A/CN.4/61 от 28 мая 2008 г.).

Таким образом, судебная юрисдикция не связана лишь с правоприменением, что не дает оснований для отождествления ее с исполнительной юрисдикцией: судебная и исполнительная юрисдикция должны рассматриваться как относительно самостоятельные формы юрисдикции, находящиеся в определенной взаимосвязи. Более того, судебная юрисдикция соотносится с исполнительной лишь частично, и в определенной степени судебная юрисдикция может рассматриваться как юрисдикция предписывающая.

Следующий вопрос заключается в том, можно ли поставить знак равенства между юрисдикцией исполнительной и юрисдикцией принудительной? Ведь некоторые российские ученые воспринимают их как синонимы, отталкиваясь в данном случае от jurisdiction to enforce, где слово enforce имеет двойное значение: 1) оказывать давление, принуждать и 2) проводить в жизнь, придавать силу.

По нашему мнению, исполнительная юрисдикция по объему своего действия гораздо шире и не должна ассоциироваться лишь с принуждением. Если учитывать, что исполнительная юрисдикция отождествляется в доктрине с правоприменением, представляется необходимым обратиться к общей теории права. Общеизвестно, что правоприменение, как важнейшая форма реализации права, выражается в определенных видах деятельности компетентных органов государства. По своему содержанию эту деятельность можно подразделить на оперативно-исполнительную деятельность, под которой подразумевается выполнение предписаний правовых норм (позитивное регулирование при помощи индивидуальных актов), а также правоохранительную деятельность, которая предполагает охрану норм права от каких бы то ни было нарушений и применение мер государственного принуждения к правонарушителям <1>. Получается, что правоприменительная деятельность не обязательно связана с задействованием механизма принуждения: она может осуществляться и в тех случаях, когда предусмотренные юридические права не могут быть реализованы без властной деятельности государственных органов, и выражаться в издании компетентным органом властного решения в отношении конкретного лица. Например, согласно ст. 89 Конституции РФ Президент России, пользуясь своими полномочиями, награждает государственными наградами Российской Федерации, присваивает почетные звания Российской Федерации, высшие воинские и высшие специальные звания, решает вопросы гражданства Российской Федерации или осуществляет помилование. С.В. Черниченко в этой связи говорит о том, что "осуществление ряда властных полномочий, даже непосредственно не связанных с применением принуждения, рассматривается как осуществление юрисдикции, поскольку это своего рода приказ, то есть символ принуждения" <2>. Не можем согласиться с таким выводом полностью, поскольку случаи, когда предусмотренные государством юридические права и обязанности возникают и осуществляются у конкретных лиц именно в результате государственно-властной деятельности, должны рассматриваться в позитивном аспекте реализации права, не связанном с применением механизма принуждения.

--------------------------------

<1> См.: Общая теория права: Учебник для юридических вузов / Под ред. А.С. Пиголкина. 2-е изд., испр. и доп. М., 1998. С. 267 - 268.

<2> Черниченко С.В. Теория международного права: В 2 т. Т. II. С. 122.

Поэтому считаем, что уместно поставить вопрос о классификации юрисдикции не только в зависимости от ее содержания или объема, но также и от способа ее реализации. В первом случае юрисдикция может быть разделена на предписывающую и правоприменительную, а во втором - на судебную, исполнительную и принудительную.

Важно отметить, что некоторые критерии классификации юрисдикции применимы только к государственной юрисдикции. Например, иногда объем действия права как критерий классификации заменяется таким основанием, как характер государственной власти. И в этом случае выделяют законодательную, исполнительную и судебную юрисдикцию, где законодательная юрисдикция состоит в издании органами государства законов и других правовых предписаний; исполнительная юрисдикция состоит в действиях государства, его исполнительных органов, должностных лиц во исполнение и для обеспечения исполнения его законов и других правовых предписаний, а судебная юрисдикция состоит в деятельности его судебных органов по рассмотрению дел. Являясь одним из аспектов суверенитета, юрисдикция государства проявляется через властные полномочия его органов на различных уровнях - законодательном, исполнительном и судебном <1>, что и влечет за собой разделение юрисдикции государства на три указанные составляющие.

--------------------------------

<1> См.: Ушаков Н.А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности. М., 1993. С. 10.

Учитывая исторические процессы становления международного права на базе цивилистических концепций и основ римского права, употребление термина "юрисдикция" в доктрине международного права в качестве сущностной характеристики, прежде всего государства, кажется вполне объяснимым. Однако юрисдикция - это свойство, присущее не только государству; в современных международно-правовых актах сам термин все чаще используется в сочетании с прилагательным "международная". Поэтому в зависимости от субъекта - носителя юрисдикции считаем возможным подразделить юрисдикцию на государственную и международную <1>.

--------------------------------

<1> В § 3 настоящей главы проводится подробный анализ сущности международной юрисдикции.

Как предписывающая, так и правоприменительная юрисдикция государства имеют в своей основе ряд базовых принципов: 1) территориальный принцип; 2) принцип гражданства (активный персональный); 3) принцип пассивного гражданства (пассивный персональный); 4) защитный принцип (безопасности, или реальный); 5) универсальный принцип. Руководствуясь нормами международного права и исходя из собственного внутреннего законодательства, государство может установить свою юрисдикцию на основе любого из этих принципов или в их сочетании.

Таким образом, классификация юрисдикции может быть проведена по следующим основаниям:

- по субъекту юрисдикции - международная и государственная;

- по содержанию - предписывающая и правоприменительная;

- по способу реализации - судебная, исполнительная и принудительная;

- по характеру регулируемых отношений - административная, гражданская и уголовная;

- по объему - полная и ограниченная.

Государственная юрисдикция может быть также разграничена:

- по действию в пространстве - территориальная и экстратерриториальная;

- по характеру власти - законодательная, исполнительная (административная) и судебная;

- по действию норм права по кругу лиц - персональная и универсальная.

§ 3. Государственная юрисдикция: соотношение суверенитета,

территориального верховенства и юрисдикции государства

Анализ сущности и содержания юрисдикции, возможности ее осуществления был бы неполным без рассмотрения ее через призму такой категории, как суверенитет. Дело в том, что в доктрине международного права слова "юрисдикция", "территориальное верховенство", "суверенитет" и "компетенция" очень часто используются если не как синонимы, то как близкие по своему смысловому значению термины.

Вот что по этому поводу замечает профессор Я. Броунли: "Компетенция государства в отношении его территории обычно описывается в терминах "суверенитет" и "юрисдикция", и студент сталкивается с терминологией, которая непоследовательно используется в юридических источниках, должностными лицами, государственными деятелями, которые ставят ее политическое значение на передний план. Либеральное использование терминов "суверенитет" и "юрисдикция" юристами влечет неточное определение комплекса прав, обязанностей, полномочий, привилегий и иммунитетов государств". Далее он отмечает, что отождествление терминов достаточно объяснимо, и при этом он соотносит суверенитет и юрисдикцию как общее и частное. Нормальный объем прав государства, типичные проявления правовой компетенции описываются обычно как "суверенитет", а специфичные права или уменьшенный объем прав государства упоминаются как "юрисдикция" <1>.

--------------------------------

<1> Brownlie Ian. Principles of public international law. 5th ed. New York, 1998. P. 106.

Слово "суверенитет" (англ. sovereignty; нем. souveranitat; фр. souverainete), как и большинство употребляемых политологических и юридических терминов, имеет латинские корни. В переводе со старолатинского superanus (supremus) оно означает "наивысший". В правовой, философской и политической доктрине понятие "суверенитет" возникло в период становления наций в Европе, в эпоху буржуазных революций, и было развито в работах Ж. Бодена, Т. Гоббса, И. Альтузиуса, Д. Локка, Э. Ваттеля, Ж.-Ж. Руссо и других философов и ученых.

Профессор Лондонского университета А. Пятигорский замечает, что чисто лексикографическое определение значения слова "суверенитет" как абсолютная и неограниченная власть (субъекта власти) в пределах территории, на которую эта власть распространяется, не включает в себя конкретизацию субъекта власти. "В принципе этим субъектом может быть кто или что угодно..." <1>. Исторически сложилось так, что, как правило, субъектом и носителем суверенитета выступает государство, однако суверенные права присущи также народам и нациям, иногда даже говорят о суверенитете личности, подразумевая право человека на свободу выбора поведения, убеждений, недопустимость вмешательства в его личную жизнь <2>.

--------------------------------

<1> Пятигорский А. Национальный суверенитет как объект феноменологии // Российское экспертное обозрение. 2006. N 5 (19) (http://www.rusrev.org/review/print.asp).

<2> См.: Черниченко С.В. Государство как личность, субъект международного права и носитель суверенитета // Российский ежегодник международного права, 1993 - 1994. СПб., 1995. С. 20.

Эволюция международных отношений неоднократно обостряла проблему суверенитета, главным образом суверенитета национального.

После Октябрьской революции и возникновения Советского государства в отечественной доктрине государственного и международного права суверенитет рассматривался прежде всего с позиции марксистско-ленинского учения о диктатуре пролетариата как выражение общей воли всего советского народа, проявление всенародной социалистической демократии <1>.

--------------------------------

<1> Принцип уважения государственного суверенитета // Курс международного права: В 6 т. М., 1967. Т. II. С. 39 - 40.

В 60-е годы прошлого века интерес к содержанию суверенитета проявился прежде всего через призму обретения независимости колониальными народами. В этот период в понятие национального суверенитета стали включать: "реализованное или отстаиваемое право наций на самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства" <1>; "право нации на самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства" <2>; "совокупность суверенных прав нации (народа) на свободный выбор социального и политического строя, на целостную национальную территорию, экономическую независимость, на уважение ее (его) обычаев, культуры, национальной чести и достоинства, на полное равноправие с другими народами и нациями..." <3>.

--------------------------------

<1> Моджорян Л.А. Борьба демократического лагеря за национальную независимость и национальный суверенитет // Советское государство и право. 1953. N 1. С. 56.

<2> Левин Д.Б. Основные проблемы современного международного права. М., 1958. С. 201.

<3> Тузмухамедов Р.А. Национальный суверенитет. М., 1963. С. 59.

И наконец, активное исследование сущности и содержания национального суверенитета приходится на 90-е годы прошлого столетия, что вызвано изменением геополитической обстановки на международной арене, распадом Советского Союза и образованием новых государств на территории СССР и других восточноевропейских государств.

Несмотря на существующую объективную взаимосвязь национального и государственного суверенитета, это различные по своему политико-правовому содержанию явления. Носителем национального суверенитета является народ или нация, и в этом смысле он рассматривается прежде всего как возможность реализации народом (нацией) права на самоопределение, самостоятельный выбор политического и экономического строя, сохранение своей национальной самобытности и обеспечение благоприятных условий для своего развития.

Национальный суверенитет не зависит от того, существует ли народ или нация как государство или нет, в то время как государственный суверенитет есть политическое и юридическое свойство государства как особой организации властвования, присущее ему с момента возникновения.

Первые попытки определения государственного суверенитета, а также комплекса суверенных прав, присущих государству, были сделаны еще в Средневековье Ж. Боденом (1530 - 1596). Суверенитет, по Бодену, - постоянная и абсолютная власть государства, высшая и свободная от законов власть над подданными, власть неотчуждаемая, неизменная и не подлежащая давности <1>. Начиная с этого периода, суверенитет стал рассматриваться в качестве необходимого и отличительного признака государства.

--------------------------------

<1> Понятие государственного суверенитета // Курс международного права: В 6 т. Т. II. С. 38.

Определения понятия суверенитета в отечественной доктрине международного права до принятия Устава ООН и закрепление принципа суверенного равенства государств в современный период развития международных отношений не сильно варьируются, хотя можно проследить некоторые отличия. Например, А.Н. Трайнин определял суверенитет как высшую власть, не ограниченную внутри государства, самостоятельную и независимую во внешних сношениях <1>; И.Д. Левин говорил о суверенитете как о состоянии полновластия государства на своей территории и его независимости от других государств <2>; Г.В. Игнатенко характеризует суверенитет как верховенство на своей территории и в отношении собственных граждан и независимость в международных отношениях <3>.

--------------------------------

<1> См.: Трайнин А.Н. К вопросу о суверенитете // Советское государство. 1938. N 2. С. 75.

<2> См.: Левин И.Д. Суверенитет. М., 1948. С. 64.

<3> См.: Игнатенко Г.В. Принцип суверенного равенства государств // Курс международного права: В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. М., 1989. Т. 2. Гл. 3. С. 54.

Суверенитет - политико-правовое свойство государства, имеющее внутригосударственный и международный аспекты <1>. Внутренним проявлением и органической частью суверенитета выступает территориальное верховенство (территориальный суверенитет). Такое верховенство означает, что государственная территория находится под исключительной и полной властью лишь одного государства и недоступна для действия властей другого государства <2>. Принцип исключительной компетенции государства на своей собственной территории - это отправная точка при разрешении большинства вопросов, касающихся международных отношений. В деле об инциденте в проливе Корфу в 1948 г. Международный суд отметил, что уважение территориального суверенитета независимыми государствами является одним из основных устоев международных отношений <3>.

--------------------------------

<1> См.: Международная правосубъектность (некоторые вопросы теории) / Отв. ред. Д.И. Фельдман. М., 1971. С. 26.

<2> См.: Молодцов С.В. Некоторые вопросы территории в международном праве // Советское государство и право. 1954. N 8. С. 63.

<3> Краткое изложение решений, консультативных заключений и постановлений Международного суда ООН (1948 - 1991). Документ ООН ST/LEG/SER.F/1.

Содержание и юридическая природа территориального верховенства государства отражена в теоретических исследованиях ученых различных отраслей науки XIX - XX вв.

С 30-х годов XIX в. в доктрине международного и государственного права получила распространение теория объекта (объектная), представители которой рассматривали территорию как вещь, объект (предмет) обладания государства, из чего вытекает его право осуществлять верховную власть в ее пределах. Сторонниками теории объекта в разное время выступали Й. Гертнер, Г. Гейльберн, Клаус, Б.Н. Чичерин, ряд других ученых. По этому поводу Л. Шалланд писал: "Понимание территории как объекта обладания является решительно господствующим. В области государственного права его придерживается безусловное большинство писателей, а в доктрине международного права до сих пор можно отметить лишь слабые голоса протеста, совершенно подавляемые стройным хором сторонников классического воззрения" <1>.

--------------------------------

<1> Шалланд Л. Юридическая природа территориального верховенства. СПб., 1903. Т. I. С. 34.

Во второй половине XIX в. как альтернатива теории объекта возникла концепция, рассматривающая территорию не как объект собственности государства, а как пространство, в пределах которого государство осуществляет свою власть, - теория пространства (теория предела). Сторонники данной теории выступали против заимствования гражданско-правовых концепций вещного права для объяснения природы территории в международном праве; этой позиции придерживались И. Блюнчли, К. Фрикер, Ф. Лист, Г. Еллинек, Н.М. Коркунов. Большой вклад в развитие теории пространства внес русский ученый В.А. Незабитовский. "Государство владычествует в пределах территории, но не над территорией, - писал он, - и территория - не предмет, а предел державной власти" <1>.

--------------------------------

<1> Незабитовский В.А. Учение публицистов о межгосударственном владении // Собр. соч. Киев, 1884. С. 140.

Оценивая теорию пространства в современных условиях, представитель советской науки международного права Н.А. Ушаков отмечает ее прогрессивное значение: "Она (теория пространства. - прим. авт.) справедливо рассматривала государственную территорию как пространственную сферу властвования государства, так как действительно верховенство государства проявляется в пределах его территории и в этом смысле является территориальным верховенством. Теория пространства обосновывала также непроницаемость государственной территории, доказывая, что территориальное верховенство есть проявление суверенной власти в пределах государственной территории" <1>. В то же время теория пространства была подвергнута критике Ю.Г. Барсеговым. По его суждению, данная теория игнорирует территорию как часть земного пространства, заключающую в себе средства производства и служащую объектом хозяйствования <2>.

--------------------------------

<1> Ушаков Н.А. Суверенитет в современном международном праве. М., 1963. С. 99.

<2> См.: Барсегов Ю.Г. Территория в международном праве. Юридическая природа верховенства и правовые основы распоряжения территорией. М., 1958. С. 26.

В начале XX в. в трудах ученых преобладающее значение приобрела другая теория - теория компетенции (наиболее яркие представители - Г. Радницкий, Г. Кельзен, В. Генрих, А. Фердросс, Ш. Руссо, Ж. Ссель), согласно которой территория государства - это сфера его пространственной компетенции, а не верховной власти. Г. Кельзен определил территорию государства как "пространство, в пределах которого действует правопорядок государства" <1>. Иначе говоря, функции государства сводились лишь к установлению правопорядка, а территория государства определялась как "пространство, в пределах которого согласно общему международному праву органы, определенные национальным юридическим порядком, уполномочены осуществлять этот порядок" <2>. Согласно этой теории государство имеет двоякого рода компетенцию: пространственную, применяемую только в пределах границ государства, и предметную, которая действует как внутри государства, так и за его пределами.