Очередная история о фикрайтерах в ссылке 10 page

— Тише ты, девчонки ещё спят, — зашипел на крикуна Дэс.

— Поздняк метаться, милые мои, — я вылезла из палатки. — Сейчас кого-то будут бить по морде.

Я хрустнула костяшками и достала дубинку, которую всегда держала при себе.

— А теперь признавайся, смертный, не офигел ли ты часом? Какого орёшь с утра пораньше? — я постаралась принять вид максимально грозный — прям как на фотке в газете.

— Спокойно, Джейн, спокойно, — Макс выставил перед собой руки. — Я на этого придурка орал, — он махнул рукой в сторону админа. - Он, походу, последние мозги растерял, пока за моей сестрой гонялся.

— Эй, ты не можешь запретить мне встречаться с Таней, ты ей не отец, — запротестовал командир.

— Я ей брат!

— Троюродный, — заметил Лэфт.

— А ты вообще заткнись!

— Админ, кажется, что-то задумал. Не хотите сказать, что именно? — вмешалась я.

— Нам нужно добраться до города.

— Ну видишь, он совсем рехнулся! — завопил Макс.

Дэс согласно закивал.

— Ничего я не рехнулся. Да, это рискованно, но оно того стоит. Тут километрах в тридцати Адлер находится. Там должны быть эти «Борцы за свободу слова и творчества». Их сейчас в любом крупном городе как собак нерезаных. И они могут нам помочь. Мы же теперь почти символ их движения. Ты ж сама видела их плакаты, Джейн. На каждом втором наши рожи. С нами даже мемы есть. Надо их найти и вместе с ними бороться за освобождение фикрайтеров.

Вдруг я заржала. Парни непонимающе посмотрели на меня.

— Я Огненная Китнисс! — воскликнула я, уже чуть ли не икая от смеха. — Сойка, мать вашу Амбридж, Пересмешница!

Не, серьёзно, ассоциации были именно такие. Представила админа в платье, как у Лоуренс в Голодных Играх. Красненьком таком, в пол, со стразиками. И он крути-и-и-ился, а подол полыха-а-ал. Накатил новый приступ ржача. Дэс и Макс тоже хохотали, наш командир недоумевал.

— Ладно, поржали, и хватит, — сказала я. — Если не считать моих ассоциаций с Голодными Играми, идея действительно хорошая. И не смотри на меня, как на предательницу, Дэс. Риск оправданный.

— Да нас тут же поймают! — возразил Лэфт.

— Тогда предложи что-нибудь получше. Вот именно, других вариантов нет. Шастая из деревни в деревню и изредка грабя магазины, мы ничего не добьёмся. Нужно освободить остальных. Мы сбежали только благодаря ним. Мы им должны.

— Да вы просто жалкие трусы! — сказала вылезшая из палатки Кортни. — Хватит бездельничать, пора сделать что-то полезное.

— Устами младенца… — заявил админ. — Собирайте вещи. Пора идти. Если повезёт, за два дня дойдём.

Мы спешили. Было известно, что второго августа будет очередная акция протеста. На ней мы хотели появиться. Причём официально. Мол, мы здесь, мы с вами, мы не прячемся, как крысы, а боремся.

Да и нужно было как-то сообщить оставшимся в лагере, что мы не сдохли где-нибудь в лесу под кустиком, а СМИ для этой цели подходили идеально. И мама с папой тогда узнают, что я жива. Телефоном, который они прислали, я воспользоваться не могла — звонок скорее всего отследили бы, и следующим же утром я бы уже ехала обратно в лагерь. Такое развитие событий меня не устраивало совсем. Как и всех в нашей компании.

Кстати, из лагеря не было никаких вестей. Конечно, и раньше в газетах ничего не писали, но побег должен был привлечь внимание журналистов к тому месту, откуда, собственно, смотались шестеро заключённых. Видимо, даже самые упёртые не смогли узнать, что происходит за бетонными стенами.

Хотя… Это было ожидаемо. После такого сто пудов усилили охрану и ужесточили порядки. Что же теперь там творится? Что случилось с теми, кто участвовал в отвлекательной операции? Что сделали с Котом и Поляной? Не было никакой возможности узнать ответы на эти вопросы.

Но вот кое-что другое мне теперь было известно. Админ вчера во время привала оттащил меня в сторонку и рассказал. Газеты уже давно раструбили на всю страну про гибель антифанфика. Фотография убийцы к статье прилагалась. Так что самой известной и, соответственно, самой обожаемой/ненавидимой личностью в нашей компании была я.

Моё лицо знало настолько много народу, что нужна была новая маскировка. Теперь переодевание в парня не поможет — узнают и с почестями доставят в ближайшее отделение полиции. Это было очень-очень плохо. Потому что по причине моей потрясающей известности, меня нельзя было просто оставить в лесу.

Это ведь какой будет эффект, если моя драгоценная тушка появится на акции протеста. А если ещё и речь толкнёт… В общем, рискнуть стоило.

Мы остановились и стали ставить палатки. Адлер был совсем рядом. За ужином — спасибо Марье Петровне за обалденно вкусные пирожки! — был составлен план на завтра.

В сети на страничке одного из главных местных активистов «Свободы слова и творчества» обнаружился его номер телефона. Мы собирались позвонить этому парню и назначить встречу. Вся надежда была на то, что он решится прийти.

Тогда мы сможем принять участие в послезавтрашней акции. А учитывая то, что у нас была теперь такая вся известная я, да и остальные тоже не абы кто — сбежавшие фикрайтеры собственной персоной, то фурор обеспечен.

Журналисты будут драться, как слизеринцы с гриффиндорцами, за право написать статью обо всём произошедшем. А это нам и нужно.

Акция протеста, или "Сво-бо-ду фик-рай-те-рам!"

Я отхлебнула тёплого несладкого чая из кружки с изображением забавного котика. Была уже поздняя ночь. Мы сидели за столом на кухне в типичной такой панельной пятиэтажке. Это была квартира Аркадия Морозова, одного из главных «Борцов за свободу слова и творчества». Тут было довольно уютно, несмотря на то, что комнаты были небольшими, а мебель старой.

— И всё-таки как вы сбежали? — спросил Аркадий.

— Секрет фирмы, — улыбнулась Таня, а админ ревниво покосился на неё.

— Ладно, не хотите рассказывать — не буду настаивать. Но вы обещали мне речь на завтрашней акции. От полиции мы вас укроем, не волнуйтесь. Так что можете спать спокойно. Кстати, печенье берите, вкусное очень.

Мы допили чай и стали раскладывать на полу спальники. Нужно было отдохнуть. Завтра был важный день.

Тем более что сегодня мы очень устали. Сначала долго и упорно уговаривали этого самого Морозова встретиться с нами, потом доказывали, что мы — это мы, а не какие-нибудь самозванцы. Стоит ещё учесть, что пробраться в крупный город, где полиция на каждом шагу, было нелегко.

Но всё прошло достаточно удачно. У нас всего один раз попытались проверить документы, и то потому, что мы выглядели довольно подозрительно.

Часов в восемь утра нас разбудили. Естественно, никто не выспался, но у нас и так было мало времени. Нужно было привести себя в порядок и доехать до места проведения акции, избежав встречи со стражами порядка. В двенадцать часов и три минуты мы были на месте.

На площади было настоящее столпотворение. Люди кричали, размахивали плакатами, скандировали речовки. На наше появление никак не отреагировали — мы были в солнечных очках и капюшонах. Усердно работая локтями, мы пробрались к помосту, на котором уже стояла девушка в футболке с эмблемой «Борцов…» и что-то говорила в орало — оказалось, она зовётся так. До недавнего времени я называла эту штуку Соноруснёй.

Стоило нам подняться на импровизированную сцену, к которой полиции подобраться пока не позволили, как ораторша повернулась к нам и помахала рукой. Мы подошли к ней, ответили на приветствие и синхронно сняли очки и капюшоны. Те, кто были ближе всего к помосту, тут же нас узнали. Воцарилась тишина.

Аркадий всучил мне второе орало. Я замерла, в панике глядя на толпу.

— Скажи что-нибудь, — подтолкнул меня поближе к краю сцены Морозов.

— Э-эм, привет всем, — промямлила я. — Меня зовут Джейн. Слизерин. И я фикрайтер.

Толпа заревела. Видимо, меня приветствовали.

— Смелее, — Дэс положил мне руку на плечо.

— Как вы знаете, нас, фикрайтеров, сослали к чёрту на рога за то, что мы творили. Но это ведь неправильно!

В ответ я услышала одобрительный гул.

— Разве творить — это плохо?! Это же просто безобидное хобби. За вышивание же в тюрьму не сажают! Не штрафуют за собирание марок! Так почему за фанфики ссылают?! Чьи права мы нарушили?! Кому навредили?! — говорить становилось всё легче. Такое количество зрителей больше не давило. Наоборот вдохновляло — у меня был реальный шанс быть услышанной. — Кто принял этот закон? Какое он имел на это право? В конце концов, нельзя забывать про свободу слова! Мы вольны говорить, что хотим. Захочу сказать: «Депутаты сволочи!» — и скажу. Депутаты сволочи! Слышите, я это сказала! Так арестуйте же меня, арестуйте, господа полисмены! Но вы не можете! Потому что я не одна! Нас тысячи! Миллионы! Каждому рот не заткнуть! Сво-бо-ду фик-рай-те-рам!

— Сво-бо-ду фик-рай-те-рам!!! — скандировали протестующие. — Сво-бо-ду фик-рай-те-рам!!!

Всё громче и громче. Несколько тысяч человек повторяло за мной эту простую фразу. Невероятное ощущение. Все, кто стоял на сцене, тоже кричали вместе с толпой. У меня это получилось. Речь. Перед тысячами человек. Я это сделала.

Я заметила подозрительное движение в самом центре толпы. Полицейские, размахивая дубинками, старательно пробирались к нашему помосту.

Аркадий схватил меня за локоть. Я дёрнулась, сдержав выработавшийся в лагере защитный рефлекс, и повернулась к Морозову.

— Пора валить. Иначе вас арестуют, — произнёс он.

Мы спустились со сцены и рванули к машине Аркадия. Оставаться на площади было действительно опасно. Легко сказать, но трудно сделать. Всем хотелось у нас что-то спросить. Пытались даже взять автограф. Парочка самых настырных, кстати, их даже получили.

Когда мы отъехали, все облегчённо выдохнули.

— Ну как вам? — поинтересовался Морозов.

— Круто, — честно ответила я. — Никогда такого не видела. И никогда не говорила речей перед такой кучей народу.

— Ты молодец, Джейн, — похвалили меня Макс.

— Следующий свой фанфик напишу про тебя, — заявила Кортни. — Не слэшный. Гет тоже неплох. Ты будешь новой феей Винкс, вот! И спасёшь мир от нашествия зомби-антифанфиков!

— Упаси Мерлин! — прошептала я так, чтобы Йашка не услышала. Представила себя с огромными сверкающими, как новогодняя ёлка, крыльями и в дебильном блестящем костюме феечки-мечты педофила. Бр-р-р! Жуть! Где моя святая вода? Мне нужно срочно закапать её себе в мозг. И Кортни тоже. Всё-таки она, как была, так и осталась Йашкой. Хоть и очень милой.

Как бы то ни было, факт остаётся фактом, я офигенно крута. Я произнесла речь перед чёртовой тучей народа и не упала в обморок от страха. Правда, теперь всем известно, что мы сейчас в Адлере… Да, это очень и очень плохо.

Но цель достигнута. Мы появились на публике, заявили о себе, и полиция нас не поймала. Теперь люди должны начать бороться за свободу фикрайтеров с двойным упорством.

А нас тем временем везли в какое-то секретное место, где мы сможем переждать несколько дней, чтобы потом, когда полицейские немного успокоятся, свалить из города.

Коротко о неожиданностях, или "Валите отсюда!"

— Эй, Дэс, зацени, что тут понаписали! — крикнула я.

В руках у меня был свежий выпуск местной газетёнки. Адлер до сих пор отходил после вчерашней акции протеста. Печатные издания и блоги пестрили заметками и полноценными статьями о произошедшем. В новостях тоже наперебой рассказывали о вчерашнем.

Фотографий было столько, что хоть распечатай и с ног о головы обклейся. Кстати, на некоторых я очень даже классно получилась. Всё это мы знали, потому что Аркадий припёр этим утром ноутбук и целую пачку газет.

— Ой, а это что? — удивился Морозов. — Когда вы успели разболтать журналистам про то, что в лагере было?

Я подошла и через его плечо посмотрела на экран ноутбука, где была открыта страничка с постом в блоге некого Амареля. Там был неподробный, но очень даже содержательный рассказ о главных событиях в лагере. Правда, там было подозрительно много смайликов и ванильных сравнений. Блоггер заявлял, что это ему вручил один из сбежавших фикрайтеров.

— Мы никому этого не говорили, — удивился Макс.

— Ты - нет, — довольно ухмыльнулась Кортни. — Пока мы у бабы Мани жили, я написала фанфик про наши приключения. И отдала журналисту какому-то вчера. Я же молодец, да?

Йаша посмотрела поочерёдно в глаза каждому из нас. Судя по тому, как она изменилась в лице, рожи у нас были страшные.

— Я всё испортила? — всхлипнула девочка.

— Нет, конечно, нет, — заверил её админ и показал нам кулак. Мол, вы что натворили, ребёнка обидели.

— Так даже лучше. Правда?

— Правда, — подтвердили мы.

Кортни просияла. Действительно, что такого она сделала? Благодаря ей общественность теперь будет возмущена ещё больше. Она ведь написала и про карцер, и про то, как её избивали антифанфики, и про то, что на Фестивале Проды случилось. Главное, она единственная додумалась это сделать. За это можно закрыть глаза на некоторую йашность рассказа. Не верю, что говорю это, но в данный момент важен смысл, а не правописание.

Таня вдруг встала с коленей админа, которые успешно просиживала предыдущие полчаса, и направилась к выходу из гостиной — мы находились в чьей-то квартире на окраине города.

— Ты куда? — обеспокоенно спросил наш командир.

— Девушки на такие вопросы не отвечают, — Таня кокетливо улыбнулась и покинула комнату.

Вслед за ней в коридор выскользнула Кортни, и это, походу, не заметил никто кроме меня. Но я тут же выкинула эту странность из головы и снова уткнулась в газету. Читать статьи про себя было очень даже забавно.

***

— Джейн, Таня вызвала полицию. Она сдала нас, — прошептала мне на ухо только что вернувшаяся Йашка.

— Что?! Ты хоть понимаешь, как это бредово звучит?

— Да я своими ушами это слышала. Я не вру. Она предательница.

— Ага, ты админу это скажи и посмотри, что будет.

— Некогда. Нужно бежать, — настояла на своём Кортни.

— Почему это нам нужно бежать? — встрял Дэс.

— Потому что Таня только что сдала нас полиции, — заявила Йаша.

— Так и знал, что с этой стервой что-то не так!

— Погоди, ты ей веришь? — удивилась я.

— Именно. Я как-то уже видел её разговаривающую по телефону. А админ же ясно сказал: «Никаких гаджетов, иначе нас смогут отследить».

— Ладно, раз это не единственный случай, я вам верю. Теперь остальных убедить попробуйте.

— Народ, нас сдали! — воскликнула Кортни. — Надо валить отсюда!

— Кто?! — спросил Макс.

— Как?! — удивился админ.

И Йаша всё рассказала. И про то, что сейчас было, и про то, что Дэс видел. Что и следовало ожидать, админ не поверил. Как же, его Танечка и предала нас! Да быть такого не может!

Я сидела в сторонке и смотрела на часы. Спорить уже было бесполезно. Полиция, скорее всего, уже совсем рядом с домом. Я обхватила руками колени. Неужели так всё кончится? Один звонок, и мы пойманы. Вот не верю. Выход есть. Его не может не быть. В конце концов, рассвет нескоро — ещё даже не стемнело — и мы не в песне.

Вой полицейских сирен. Они приехали. В гостиную зашла донельзя довольная Таня. Я подошла к окну и, немного раздвинув занавески, взглянула на то, что творилось снаружи. Стражи порядка, около двадцати человек, вереницей забегали в подъезд. У машин осталось лишь двое… Это наш шанс! Тут второй этаж, внизу газон.

— Бежим! Через окно! — крикнула я.

— Не так быстро, — с видом победительницы заявила Таня и направила на меня пистолет.

И её тут же схватил и повалил на пол админ, отобрав оружие.

— Я задержу её! Валите отсюда! Быстро! — командир изо всех сил пытался не дать предательнице задержать нас. Та неожиданно профессионально отбивалась от него.

Запищал звонок.

— Откройте! Или мы выломаем дверь! — сообщили нам.

Я схватила за шкирку Кортни и вместе с ней выпрыгнула из окна. За мной последовали Дэс, Макс и Аркадий.

Сторожившие машины полицейские малость прифигели, но потом рванули нас арестовывать. Мы со всех ног побежали прочь отсюда.

Нас не догонят! Мы ещё поборемся!

Возвращение, или "Вот они, последствия"

Мы сидели в полицейском микроавтобусе решётками на окнах. Кажется, эта штука называется автозак. Тут царила атмосфера полной безысходности и уныния. Нас везли в лагерь. Всё, что мы делали, было напрасно.

А ведь нам почти удалось удрать. После того, как выпрыгнули из окна, мы долго бежали, безо всякой системы сворачивая. Стражи порядка следовали за нами по пятам. На уже неизвестно какой по счёту развилке Аркадий нас покинул. Ему не хотелось быть арестованным, а возможность скрыться была. Чего нельзя было сказать о нас.

У нас выбора не было — только валить подальше отсюда и скрываться от полиции. Но и это нам не удалось — тупик встретился внезапно.

Результат: мы едем обратно в лагерь. Закованные в наручники и провалившие важнейшее задание. Позор нам и далее по списку.

Я выглянула в окно. Вокруг лес. Тихий и бескрайний. В кабине водителя сидит какой-то полицейский, а рядом с ним, на пассажирском месте, Таня. С довольной ухмылкой на лице. Нет, представьте только, эта… Хм, у меня нет цензурных слов.

Она не просто нас сдала. Она с самого начала собиралась это сделать. Она даже настоящим фикрайтером не была. Зарегалась на Фикбуке и ещё парочке подобных сайтов за пару месяцев до принятия закона «О фикрайтерах» и опубликовала фичок, который за неё написали. Чтоб не вызывать подозрений. Её задача была присматривать за нами и докладывать обо всём увиденном начальству.

А побег… Нами успешно манипулировали, чтобы доказать, что фикрайтеры опасны. Нам позволили свалить из лагеря. Единственным, что они не планировали, было убийство. Но в итоге это было им только на руку. Видимо, и Танин дядя тоже был частью плана. Иначе как бы они всучили нам эту с… собаку женского пола?

Получается, мы не такие крутые, какими себя считали. Нам постоянно помогали, чтобы достичь нужного эффекта. Чувствую себя Гарри Поттером из изобилующего штампами Дамбигада. Только я не подслушала разговор в коридоре. Нам это рассказала всё та же предательница, когда было уже поздно. Нас уже поймали. Мы уже сыграли свою роль.

На админа — кстати, он уже сидел в автозаке, когда притащили нас — было жалко смотреть. Он, по глазам видно, в Таню успел влюбиться не то, что по уши, по самую макушку. И тут такое.

Хотя я, например, не понимаю, что он в ней нашёл. Она ж стерва жуткая да к тому же с курицей Леночкой дружит, что о многом говорит. Хотя дружит ли? Что мы вообще знаем об этой девице? Ведь то, что было известно раньше, оказалось враньём от и до.

Машину тряхнуло, и она остановилась. Я посмотрела в зарешёченное окно. Серые стены. Мы прибыли. Ворота медленно открылись, и мы въехали в коридор между средней и внешней стеной.

Воспоминания. Это было почти месяц назад. Мы бежали по этой траве. Мы вырвались на свободу. Как оказалось, ненадолго. Хотя, если учитывать новую информацию, мы были обречены. Рано или поздно Таня бы сделала этот звонок, и нас бы арестовали.

Мы преодолели последние ворота. Микроавтобус окружил отряд антифанфиков с автоматами. Двери открылись, и нас пинками вытолкнули наружу. Сняли наручники. Потом машина уехала. Стражи порядка вернулись на свои посты.

Метрах в двадцати полукругом стояли фикрайтеры. У многих были синяки и ссадины. В гробовой тишине админ, тот, который в отвлекательной операции не участвовал, подошёл к нам.

— Привет, — это звучало странно. Как-то неловко.

— Привет, — ответил Макс. Наш командир прятался за нашими спинами, потому что ещё не пришёл в себя после предательства Тани. — Что здесь случилось?

— Ваш побег случился! — крикнул кто-то.

— После той ночи порядки ужесточили. Досталось всем. Теперь часто и без повода в карцер забирают. Просто за то, что смотришь не так, или за подозрительный внешний вид. И не упускают случая стукнуть дубинкой или шокером жахнуть.

Сам админ тоже выглядел весьма плачевно. Синяки на руках, многочисленные ссадины.

— Мы, как можем, защищаем младших, но сами за это получаем, — он указал на впечатляющий фонарь под левым глазом. — А вообще… Располагайтесь.

Нас отвели к месту общих собраний. Наши вещи отобрали при аресте, поэтому мы просто сели на брёвнышки. Съели ту еду, которую дали. Это были макароны. Видимо, не у нас одних были родители-любители этого блюда. Правда, не были ни соли, ни специй. Но что поделать? Хоть какая-то еда, и ладно.

Потом мы пошли куда-то вместе с небольшой группой фикбуковцев. Курт, Луныч, Нюта, Рида — уже знакомые нам личности. Ещё Василиса. Та самая, внучка Марьи Петровны. И какая-то девушка, которая была самой побитой в этой компании. Они вели нас куда-то в лес. Вскоре мы остановились.

— Почти пришли, — сказал Рида. — Вы просили рассказать, как прошла отвлекательная операция. Сейчас всё узнаете, — она посмотрела на незнакомую фикрайтершу.

Мы сделали ещё несколько шагов, и оказались на поляне. Довольно большой. И вроде бы обычной. Если бы не… Кресты. Простые наспех сделанные деревянные кресты. И небольшие холмики.

— Это же не… — в ужасе прошептал Макс.

— Это ответ на ваш вопрос, — произнесла Нюта. Василиск согласно кивнула. — Вот как прошла отвлекательная операция.

— Я была там, — начала побитая фикрайтерша. — Планировалась всего лишь маленькая диверсия. Безобидная совсем. Мы просто устроили небольшую акцию протеста. Кричали: «Свободу!» да плакатами размахивали. Антифанфики набежали, стали разгонять нас, а мы не уходили. А потом им по рации сказали, что такого-то такого-то убили. И они озверели просто. Дубинками колотили, шокерами. И даже некоторые… Из пистолетов. Началась давка, паника. И… — она вздохнула. — Кого-то застрелили, а кого-то просто затоптали. Они все теперь здесь.

Я осела на землю. Я виновата! В этом я виновата! Из-за меня озверели антифанфики. И погибли все эти ребята. Ведь я убила того охранника. Сквозь слёзы я смотрела на эти кресты.

Парни молчали. Кортни тихо всхлипывала.

Вот они, последствия.

Утро, или "Вокруг цвела жизнь"

Я не помню, как уснула. Знаю лишь, что с кладбища меня унёс Дэс. А дальше — мрак. Я тогда была невменяема абсолютно. Ни на что не реагировала, никого не замечала. Рыдала, и только.

Я вылезла из палатки, куда запихнули меня и Кортни. Было утро. Солнце ещё не встало, но уже светлело. Я потянулась. В лагере было тихо и спокойно.

Не верится, мы опять здесь. Мне не приснился этот кошмар. А может, это побег был сном. Я внимательно осмотрела левую руку. Царапина, которую я получила, когда мы пробирались через толпу во время акции протеста, на месте.

Значит, это реальность. Мы действительно побывали на свободе. Я даже толкнула вполне годную речь. Это… Это… Как будто всего этого не было. Турне по деревням, потом Адлер. Все воспоминания об этом будто спрятались за огромной тучей. Такой белой-белой, но в то же время сероватой и прозрачной по краям. Такие тучи были нередким явлением в Питере.

Я поочерёдно встряхнула ноги, сделала пару наклонов вперёд-назад. Админ, который обычно вставал раньше всех и гнал нас делать упражнения, сейчас ещё наверняка спал. Или мысленно перемалывал свою депрессию на почве несчастной любви. Я огляделась по сторонам и, не увидев никого, легко побежала.

Утренняя пробежка благодаря нашему командиру вошла у меня в привычку. Во время неё окончательно просыпаешься и настраиваешься на новый день. Я уже и забыла, какой лагерь огромный. Возможно, обежать его кругом будет не так легко, как я думала.

Я бежала и вспоминала эти места. Я провела тут чуть больше месяца, а по ощущениям — вечность. Сегодня было, даже не верится, четвёртое августа. Только четвёртое! Всего лишь август! Да быть не может, но, тем не менее, это так. Меня арестовали шестьдесят шесть дней назад.

За это время я очень изменилась. Я многое узнала, многому научилась, многое забыла. И я бы даже сочла это время проведённым с пользой, если бы могла вот так просто взять и вернуться домой. Но мы же фикрайтеры. Преступники, мать вашу! Нас на свободу низзя-а-а!

Задумавшись о времени, я не заметила, как добежала до реки. Хотя это хорошо — умыться мне не помешает. Я же вся чумазая после вчерашней истерики. Я зачерпнула воды и принялась стирать с лица грязь, смотрясь в воду, как в зеркало.

Потом я привычно сложила ноги по-турецки, положила руки на колени, закрыла глаза… Всё-таки медитация — классная штука. Расслабляет, успокаивает и очищает голову от ненужных мыслей просто отлично.

***

Часам к девяти я вернулась в лагерь. Там уже вовсю хомячили завтрак. Гречка. Ну хоть какое-то разнообразие. Мы-то, пока к Марье Петровне не попали, питались одними макаронами. Я подошла к одной из дежурных, и она вручила мне миску с кашей. Столовые приборы лежали рядом в котле.

Я попробовала свой завтрак. Не хватает соли, но есть можно.

Я слышала, что еду, которую прислали месяц назад, фикбуковцы сдали в общий «шкаф». И поэтому стабильно получали горячую пищу три раза в день. В общем, никто не голодал, ведь всем в посылки положили столько жратвы, что месяца на три хватит, если всё съедать до последней крошки и не обжираться.

Ну, всякие печеньки да конфеты все, естественно, оставили себе. Да и не просил никто их сдавать. В ежедневный паёк сладкое не входило именно потому, что свою пре-е-елесть никто в здравом уме не отдаст. Заныкают у себя в палатке и будут жрать по ночам втихаря. Представляю, какой бы хруст тогда стоял в лагере после заката и до самого рассвета.

Когда я хотела зачерпнуть ещё гречки, ложка неожиданно скрипнула по железному дну миски. Я хотела было пойти за добавкой, но поняла, что не успею. Завтрак выдавали с девяти до десяти. Потом порции тех, кто поесть не пришёл, раздавали желающим. И очередь за добавкой уже стояла длиннющая. Мне бы уже не досталось.

Я с тоской взглянула на котёл с кашей и от досады стукнула ложкой по миске. Кушать-то хочется… А нечего. Дополнительные порции уже вовсю раздавали.

Неожиданно появился Дэс и уселся рядом.

— Что, не хватило одной миски? — понимающе спросил он.

— Ага, — кивнула я. — Жрать охота — жуть просто!

— Ну, за поцелуй могу и поделиться, — ухмыльнулся Лэфт. — Я-то за добавкой успел.

Я удивлённо посмотрела сначала на него, потом на его миску, в которой была еда-а-а.

— Идёт, — я зачерпнула большую ложку гречки и отправила её в рот.

М-м-м, чужая каша куда вкусней своей. Правда, и кончается быстрее.

— А теперь плата, — напомнил Дэс.

Я чмокнула его в щёку.

— Э-э-эй, — возмутился он. — Так не пойдёт!

— Ну ла-а-адно, — согласилась я.

***

Мы с Дэсом, непринуждённо болтая, прогуливались среди палаток. То и дело на глаза попадались тёмные пятна — антифанфики. Ибо близорукость, чтоб её дементоры зацеловали!

Мы уже успели перекинуться парой слов со всеми из нашей команды. Кортни ещё отходила после кладбища, но сон и завтрак ей явно помогли. Админ где-то умудрился раздобыть бутылку коньяка и надрался в хлам с другим админом. Когда мы зашли, они как раз обсуждали несчастную любовь и глупых баб. Макс был спокоен и даже немного весел. В общем, всё было относительно неплохо.

Вокруг, несмотря на не самые лучшие условия, цвела жизнь. В месте общих собраний ещё витал аромат гречки, летнее солнце играло на куполах палаток, шумела вода в реке.

Вдруг раздался жуткий звук лагающего микрофона. Я закрыла уши руками, но не помогло. Но вскоре эта пытка прекратилась.

— Раз, два, три! — разнеслось по лагерю. — Внимание, фикрайтеры! С вами говорит Денис Канделябров…

Исповедь, или "Я хотел мстить, и я мщу!"

— Внимание, фикрайтеры! С вами говорит Денис Канделябров.

Голос был мерзковатый. Принадлежал он явно молодому человеку. Лет двадцать-двадцать пять. У меня перед глазами даже нарисовалась картинка.

Этакий паренёк только что из заграничного университета с исполинским самомнением и невероятными амбициями. В костюме-тройке за несколько тысяч долларов, с зализанными гелем волосами и ухоженными отполированными ногтями. Напыщенный высокомерный сноб с папиными денежками в кармане и целым вагоном спеси.

— Думаю, сейчас многие из вас задаются вопросом, кто я вообще такой. Но некоторые моё имя уже слышали. А ещё вы, наверно, не раз спрашивали, почему вас отправили сюда. Так вот, всё очень просто. Это я. Я вас сюда сослал. Не сам, конечно… Никогда не делаю грязную работу своими руками. Для этого есть подчинённые. Но и они мне не понадобились. Папа на кого-то надавил, кому-то приплатил, и вуаля! Вы тут! Все до единого-о-о. Маленькие, ничтожные, но такие мерзкие… Букашки.

Денис явно кривлялся, чем напоминал Мориарти из Шерлока ВВС. Речь явно репетировалась и не раз, а это была лишь запись. Его Злодейшество — именно таким себя, как видно, мнил Канделябров — даже не удостоил нас прямого эфира. Какая жалость!

— А знаете почему? В этом виновата одна… Особа. Раньше она была среди вас. Теперь нет. Но вы её скоро снова увидите, обещаю.

Антифанфики вдруг начали потихоньку сгонять нас в одну кучу у ворот. Все немного удивились, но сопротивляться не стали.

— Так вот, эта особа предала меня. Представляете, она проводила слишком много времени, занимаясь этим вашим фикрайтерством, когда рядом был я. Я готов был дать ей всё!

Канделябров постепенно переходил на крик. Отлично, этот папенькин сынок ещё и истеричка!

— У моего отца было предостаточно денег. Даже больше! У меня было образование, собственный бизнес, отцовские капиталы, которые перешли бы ко мне в будущем! Даже приятная внешность! У меня было всё, о чём многие могут лишь мечтать! Я готов был на ней жениться! Было всего одно условие: она бросит эти свои фанфики! Но она выбрала их! Не меня!