Очередная история о фикрайтерах в ссылке 9 page

— Мы уже не сможем им помочь. Вспомните цель операции и хватайте вещи.

Наспех распределив сумки теперь уже на шесть человек, мы тихо прошли через вторые ворота и рванули вслед за админом. Оставалось только надеяться, что наше исчезновение заметят не сразу. Думать на бегу было не очень удобно, что было весьма кстати. Иначе бы я тут же свихнулась, пытаясь осознать то, что недавно совершила. Убийство. Я хладнокровно застрелила человека. Ладно, не очень хладнокровно, но всё же… Мы вдруг остановились.

— Погони, кажись, нет, — пояснил админ. — Можно минутку передохнуть.

А в передышке мы очень нуждались. Бегать с таким количеством вещей было изначально нелегко, но теперь нас было на двоих меньше. Кот и Поляна… Мы бросили их там. Что с ними сделают? Останутся ли они живы? Сомневаюсь. Анитфанфики были слишком злы. О, чёрт! Это уже чересчур для одной ночи. А-а-а-а! Кричать вслух нельзя — заметят, но хотя б мысленно покричать необходимо. А если всё время молчать, то так и свихнуться недолго.

— Подъём! У нас мало времени.

И мы снова побежали. На небе луна. Справа высоченная серая стена. Слева тоже. И стены никак не кончались. Вдруг я заметила какой-то тёмный выступ на внешней стене. Мы подбежали поближе. Кажется, я поняла, что это. Теперь мы были уже совсем рядом. Это были ворота. Открытые. Последний рывок, и… Свобода!

Медитация, или "Нам надо идти"

Свобода! Мы свободны! Мы сбежали. Сбежали из этого проклятого лагеря. Мы смогли.

— Сейчас движемся вдоль стены. Нужно найти реку. Она должна быть где-то рядом, — сказал админ.

И мы снова побежали. Но на этот раз ноги передвигались поразительно легко. От деревьев, от земли, от травы и камней, от всего веяло свободой. И ночной лес не казался жутким. Лишь слегка загадочным. Мне не верилось, что эта операция завершилась. И довольно успешно.

Но… Мы бросили там Кота и Поляну. Я застрелила антифанфика. Так, думать об этом нельзя! Нельзя! Мы не могли им ничем помочь. А убийство произошло случайно. Но я хотела выстрелить… Я целилась в ногу! Хотела припугнуть охранников. Я же просто… У меня же рука дрогнула. Я случайно…

Ноги подкосились. Я упала, уронив аптечку, за которую теперь отвечала вместо Полины.

— Джейн, — обернулся Дэс. — Что с тобой? — он подбежал ко мне.

— Убила! Я убила его! — закричала я. Истерика. Слезы градом скатывались по щекам.

— Тихо, тихо, успокойся, — Лэфт обнял меня за плечи и помог встать. — Нам надо идти. К реке. И подальше отсюда. Пойдём.

И я пошла. Но я рыдала, рыдала без остановки. Да, я всё же та ещё фиялка. Кисейная барышня! Сопливая, жалкая. Только и умею, что себя жалеть! Ах, я убила его! Ах, как же я теперь буду жить?! Соберись, тряпка! И в голове как-то даже прояснилось. Конечно, каша никуда не делась, но среди этого бардака возникла задача номер один: добраться до реки и по ней уйти как можно дальше от лагеря.

Я зашагала увереннее. Подняла голову выше. Неважно, что я натворила во время побега. Об этом я подумаю завтра.
Наконец, мы увидели реку. Лунный свет мерцал бликами на воде. Не доходя до самого берега, мы повернули и зашагали прочь от лагеря. Где-то через час админ объявил привал. Все устали, хотелось спать, но уйти как можно дальше от нашей недотюрьмы было важнее. Съев по небольшому куску рыбы, которую мы тоже взяли с собой, — право, сударь, не одни же макароны жрать! — и выпив фильтрованной с помощью подручных средств речной воды, мы отправились дальше.

Мы снова шли, шли и шли. Ноги болели не первый час, но это помогало отвлечься от мыслей о том антифанфике.

Где-то в восемь утра, когда солнце уже давно встало, мы, не отходя далеко от реки, поставили палатки. Их было всего две. В одной — парни, в другой — девчонки. Есть ещё раз мы не стали — слишком хотелось спать.

***

Я бегу. Бегу по лагерю. Оборачиваюсь. Погоня. Антифанфики. Человек двадцать. Впереди всех бежит Он. Тот, кого я убила. На его груди кровавое пятно. Он хрипит, как тогда, перед смертью. Я же его убила! Он мёртв! Этого не может быть! Я спотыкаюсь и падаю. Он меня догоняет. Остальные охранники окружают нас. Он достаёт пистолет и направляет его на меня.

— А-а-а-а! — я резко села. Я была в спальнике. В палатке. Рядом тоже в спальниках лежали возмущённые Таня и Кортни. Видимо, я разбудила их своим криком.

— Всё в порядке, спите, — заверяю их я и, надев кроссовки, выбираюсь наружу.

Да, мне всё приснилось. Мы в лесу, рядом палатка парней, вон там река. Мы не в лагере. Мы уже сбежали. Мы свободны. Я вдохнула свежий лесной воздух. Всё вокруг пахло листвой. Сейчас лето, в конце концов. Судя по солнцу, уже полдень.

Иду к реке и умываюсь. Сажусь на берег в тени дерева. Сегодня прохладно, но это как раз хорошо. Мне нужно немного помедитировать. Понятия не имею, как это правильно делается, но привести мысли в порядок необходимо. Хотя бы на время отстраниться от всего, что было ночью. Во всяком случае, спать уж точно не хотелось.

Я сложила ноги по-турецки, положила руки на колени, выпрямила спину и закрыла глаза. Теперь нужно попытаться сосредоточится на звуках природы. Постараться увидеть то, что слышу, не открывая глаза…

Осторожные шаги, шорох травы. Кто-то подошёл и сел рядом. Ничего не сказал, наверно, тоже захотел привести мысли в порядок. Чьё-то присутствие совершенно не мешало. Мой сосед сейчас был для меня такой же частью природы, как птицы или деревья. Тем более, что отвлекать меня он не пытался. И хорошо.

Было так тихо. Спокойствие очищало. Затирало беспокоящие меня воспоминания, сглаживало их, делало не такими яркими. От этого становилось легче на душе. Хотя бы ненадолго. Все проблемы вернуться. Обязательно и очень скоро. Но пока их нет. Так зачем же о них думать? Есть вещи более интересные и приятные. Например, это чувство единения с природой.

***

Прошло уже два дня. Держаться и не начинать снова истерику было трудно, но спасали ежедневные медитации. Я каждое утро вставала раньше всех и подолгу сидела, очищая сознание от ненужных мыслей, на берегу реки, вдоль которой мы по-прежнему шли.

За эти дни никто и словом не обмолвился о Коте и Поляне. Эту тему в разговоре намеренно избегали. То, что совершила я, тоже не обсуждали. Хотя иногда мне казалось, что кто-то из ребят шепчется у меня за спиной, называет меня убийцей. Я не стала проверять, следить за кем-то. В конце концов, если они так говорили, то были правы. Я действительно убийца.

Мы сидели у костра и завтракали. Как и вчера, и позавчера, в котле были макароны. Без соли даже. Гадость та ещё, но жрать-то хочется. Тем более что сейчас, когда всё будет съедено, мы снова отправимся в путь.

Подолгу сидеть на одном месте было бы невероятной глупостью и бессмысленной потерей драгоценного времени. За нами наверняка была погоня. Беглые преступники как-никак.

На следующий же день после побега мы с помощью моего телефона и GPS нашли ближайший населённый пункт и теперь целенаправленно двигались к нему. Через пару дней должны были дойти.

В пути, или "Что с неё, убийцы, взять?!"

Пятый день нашего путешествия. Вечер. Мы сидим у костра и едим даже не солёные макароны. Честно говоря, мы просто давимся этой гадостью, так как ничего другого нет. Вчера попробовали добавить листья, чтоб хоть какой-то вкус был. Стало ещё хуже. Традиционная тихая беседа. Говорим на совершенно левые темы. Главное, не о побеге и не о еде.

— Кстати, ты же вроде обещал рассказать нам про ваше с Танькой секретное задание, — вдруг обратился к админу Макс. Все дикими глазами посмотрели на парня. «Не говорить о той ночи» было у нас чем-то вроде негласного правила.

— Обещал, — вздохнул админ. — А вы точно хотите это услышать?

— Да говори уж, всё равно мы его провалили, — сказала Таня. Остальные закивали.

— Так вот… — админ почесал затылок, собираясь с мыслями. — Вы слышали, что в лагере пропала девушка?

— Да, — не задумываясь, ответила я.

— Не-а, — хором заявили Дэс и Макс.

Кортни помотала головой.

— Ты, значит, знала?! — возмутилась Таня. — А нам не сказала! А что с неё, убийцы, взять?! Говорила я, нельзя ей верить!

Я аж открыла рот от возмущения и хотела было ей ответить, но меня опередил Дэс:

— Заткнулась бы ты, а!

— Ой, Джейн, твоя личная шавка что-то разлаялась! Купи ей намордник!

— Рот закрой, шпионка хренова! — огрызнулась я. — Наверняка всю информацию своему дядюшке антифанфику сливаешь! С братцем своим на пару!

— Молчала бы! Убийца! Да ещё и шлюха. Лена мне всё-о-о рассказала, — Таня торжествующе посмотрела на меня.

— Так ты ещё и с этой курицей общаешься? — я удивлённо изогнула бровь.

— Не смей называть её курицей!

Вдруг на нас обеих посыпались макароны. Мы синхронно повернулись в ту сторону, откуда они прилетели.

— Хватит! — гаркнула Йашка, которая и наградила нас едой в волосах. — Прекратите обе. Дайте админу договорить.

— Спасибо, Кортни, — поблагодарил девочку тот и продолжил: — В общем, человек, пожелавший остаться неизвестным, рассказал мне о пропавшей девушке. А ещё он попросил поискать её в карцере, раз у нас будет возможность туда пробраться. И спасти. Как вы уже знаете, нам это почти удалось. Мы нашли её и даже обезвредили охрану. Не без труда, конечно. Но освободить не успели. Но мы эту девушку видели. И она нам успела кое-что сказать. «Денис Канделябров! Это всё он!». Это цитата, если что. Мы, правда, не разобрались, что это значит, но все вместе как-нибудь справимся. И ещё. Я знаю, это звучит дико, но я почти на сто процентов уверен — её пытали.

— Пытали?! — хором удивились все.

— Именно. Не знаю, что она такого сделала, но, видимо, что-то серьёзное.

— Не могла, — сказала я. Кортни сунула горсть макарон в рот попытавшейся вякнуть что-то оскорбительное Тане. — Я слышала, она вообще почти не вылезала из палатки. Только сидела там целыми днями, книжки читала да рыдала по ночам.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — развёл руками админ. — Но мне всё это очень не нравится.

— Всем не нравится, — мрачно заметил Дэс. — А теперь давайте спокойно поедим.

Я обречённо вздохнула и положила в рот ещё ложку макарон. Всё-таки гадость редкостная!

***

На следующий день часов в пять вечера админ вдруг объявил привал. Второй за день. Обычно он заставлял нас пилить по лесу по шесть часов без остановки, так что все, несмотря на радость, были слегка обеспокоены.

— Если верить карте, — объяснили нам, — где-то в километре отсюда находится деревня. Надо туда сходить, разведать, что да как. Половина остаётся здесь вместе с вещами. Палатки на всякий пожарный не ставим, костёр не разводим. Три человека идут в деревню. Это Джейн и Кортни — как самые неподозрительные, и я — как самый главный.

— Эта убийца-то не подозрительная?! — возмутилась Таня.

— Ещё хоть слово об этом, и я не посмотрю, что ты девчонка, и врежу! — показал кулак Дэс.

— Возражения не принимаются, — отрезал админ. — Остальные, сидите здесь, сторожите вещи и ждёте нас. Дэс, Таня, чтоб без жертв, всё ясно?

— Ясно, — пробормотали они.

— Девочки, за мной. Свои рюкзаки прихватите. Могут пригодиться.

И мы пошли. Не верилось, что мы снова увидим цивилизацию. Дома, улицы, магазины. Да это была деревня, а не мой родной Питер, но всё же населённый пункт. Там жили люди. У меня в рюкзаке завалялось немного денег. Я их прихватила ещё в тот памятный день, когда в дверь моей квартиры постучались полицейские. Мы сможем купить нормальной еды. Мне сейчас очень хотелось сыра. Вот хоть убей, а сыр нужен!

Через десять минут лес поредел. Перед нами раскинулось огромное поле, которое пересекала река. И вдалеке виднелись домики. Самые настоящие домики! И где-то там, рядом с ними, кажется, даже был человек. Я улыбнулась. Счастье, вот что я сейчас чувствовала. Безграничное счастье! Я обернулась. Позади был бескрайний лес, в котором остался тот проклятый лагерь, за лесом виднелись горы. Я вдохнула этот чудесный воздух. Он пах свободной и счастьем.

Результаты разведки, или "Еда?! Где?!"

Мы шли по главной улице деревни, а люди на нас откровенно пялились. Девочки-подростки и молодой парень. Все тощие и чумазые. И взялись непонятно откуда.

Наконец, мы увидели то, что искали, — достаточно новый дом с вывеской «Магазин». Зашли внутрь. Ассортимент был не велик, но и у нас денег было немного. Продавщица — упитанная женщина лет пятидесяти — как-то подозрительно на нас зыркнула и убежала в подсобку.

Я удивлённо посмотрела ей вслед и подошла к стойке с газетами. Взяла одну. На первой полосе… Красовались наши лица. Не знаю, когда нас успели так сфоткать, но вид у всех шестерых был грозный и даже немного сумасшедший. Надпись: «Их разыскивает полиция». Чуть ниже приписка более мелким шрифтом: «За нарушение закона о фикрайтерах и побег из места заключения». Потом была длиннющая статья. В самом конце номер горячей линии. Чтобы позвонили, если увидели беглецов.

И тут до меня дошло. Продавщица нас узнала! Я сложила пополам газету и убрала в рюкзак.

— Люди, наберите каких-нибудь продуктов — что на виду и достать легко — и валим, — тихо сказала я.

— Почему? — спросила Кортни.

— Потом всё объясню. Валим. Это срочно.

Мы похватали того, что под руку попалось, загрузили это в рюкзаки и рванули прочь отсюда. Бежали мы обратно к своим, в лес. Невероятно, нас уже разыскивали. Хотя… У полиции и антифанфиков было целых пять дней на опознание сбежавших, могли и найти.

Вскоре были уже на месте. Макс спал на сумке. Метрах в пяти от него в противоположных сторонах сидели спиной к друг другу и с крайне кислыми минами Дэс и Таня. Видимо, ругались они долго и громко, вон растрёпанные какие. Ну хоть живы все, и то хорошо.

— Эй, мы вернулись! — пытаясь разрядить обстановку, сказала Кортни. — И мы с нормальной едой! Наверно.

Двое обиженных резко повернулись в нашу сторону, Макс проснулся.

— Еда?! Где?!

— У нас, — ответил админ. — Правда, хватали наугад… Сейчас посмотрим, что мы имеем.

Он открыл свой рюкзак и вытащил оттуда пачку чего-то. Потом разглядел надпись на упаковке. «Макароны«…

— Макароны?! — вытаращил глаза Макс. — И ради этого вы меня разбудили?!

— И соль, — добавил админ, продолжая вытаскивать добычу. — Пресвятые котики, это же сыр!

— Печеньки. М-м-м, овсяные! — обрадовала нас Кортни, тоже разгружая рюкзак. — Хлеб. Чай! Это же чай!

— Джейн, а у тебя что? — поинтересовался Дэс. Я вытащила то, что стырила из магазина. Небольшой, особенно для шести человек, кусок мяса, та самая газета и карта местности. Вроде бы скудный урожай, но я не учла одного.

— Мясо!!! Это же мясо! Мать моя кентавр, это мясо! — раздались дружные вопли. Мяса мы не ели уже давно. О-о-очень давно.

— Кстати, вынужден вас огорчить. Во-первых, мы в розыске, во-вторых, полиция наверняка уже знает, что нас видели в этой деревне. Так что собираем манатки и валим дальше по реке. Карта у нас, к счастью, есть.

Мой телефон мы выключили. Вынули симку и аккумулятор. Чтобы нас не нашли с помощью GPS. А ещё гаджет нам теперь был попросту не нужен, ведь была бумажная карта. Кстати, деревенька, в которую мы наведывались, называлась Ведёркино.

Вскоре мы уже снова шли. Километрах в десяти отсюда был ещё один посёлок. Направиться туда — самое простое решение. Только нужна была маскировка.

У меня было преимущество — на фотке в газете у меня были длинные волосы. А сейчас я, благодаря дражайшей Леночке, ходила с каре. Значит, я могла просто закосить под мальчика, и тогда меня точно не узнают.

Перевоплощениями мы занялись утром следующего дня. Нас с Кортни действительно решили переодеть в парней.

Я взяла одну из толстовок Дэса. Грудь пришлось замотать спортивным бинтом — его я так удачно додумалась прихватить с собой в ссылку, волосы собрала в хвостик. Прямые штаны, кеды и кепка с прямым козырьком завершили образ. Теперь я вполне могла сойти за немного женственного парнишку-пятиклассника.

С Йашей тоже всё получилось отлично: в моей толстовке, джинсах и кроссовках, на которых не было никаких цветочков, бантиков и рюшечек, и с аккуратно убранными под кепку волосами она тоже выглядела абсолютно правдоподобным мальчиком лет восьми.

С остальными было сложнее. Таня обладала довольно яркой внешностью и шикарными золотыми волосами длиной до лопаток. И ни в какую не желала стричься. С ней поступили весьма оригинально. Когда кто-то «добрый» вспомнил про хну, единогласно было решено — мнение самой Тани не учитывалось — покрасить девушку травой. Через час Таня с ужасом смотрела на своё отражение в воде. Её волосы были травянисто-зелёными.

Когда с девчонками разобрались, стали думать, что делать с парнями. Их было не покрасить — все были темноволосыми, не побрить налысо — бритвы у нас не было, и уж тем более не переодеть в девушек — они были категорически не согласны. В итоге, после долгих споров решили обойтись капюшонами и солнечными очками.

Я и Кортни переодеваться после экспериментов не стали, только кепки сняли — нужно было вживаться в образ. Правда, когда Дэсу взбрело в голову, что без поцелуя на ночь никак нельзя, в Йашке проснулся слэшер.

И она уже было села писать новый фанфик с пейрингом Джей (male! Джейн) /Дэс, но мы на правах возмущённых главных героев отправили Кортни спать.

У Марьи Петровны, или "Вот оно, счастье!"

Мы стояли перед калиткой старого, но вполне симпатичного домика. В нём жила Марья Петровна, согласившаяся приютить нас старушка.

— Ну что, пойдёмте, — сказал Макс и первым вошёл во двор.

Честно говоря, мы с админом и Кортни — состав разведывательного отряда со времени нашей первой вылазки не изменился — с ног сбились, пока искали того, кто готов нас приютить.

До этого мы в ещё пяти посёлках — в крупные города лезть было крайне нежелательно — обошли чуть ли не каждый частный дом, предлагая взаимовыгодный обмен: мы всячески помогаем по дому, а взамен получаем крышу над головой, еду и доступ в ванную комнату. И все отказывались. Хотя удивляться тут нечему — всё-таки выглядели мы весьма подозрительно.

Марья Петровна встретила нас на крыльце и проводила в дом. Показала, где, что и как, рассказала, что мы должны будем делать, и оставила нас обустраиваться.

Мы получили достаточно просторную комнату с двумя окошками, на которых были тюлевые занавески, письменным столом и шестью стульями. В углу обнаружилось несколько свёрнутых в рулоны матрасов. Вещи кинули рядом со столом, расстелили матрасы, чтобы получилась своеобразная лежанка, и наперегонки рванули в душ.

Я умудрилась попасть туда первой, и остальным пришлось завидовать, сидя под дверью и слушая моё пение, если это слово здесь вообще уместно — петь я не умею от слова «совсем». Я наконец-то помыла голову нормальным шампунем и оттёрла мочалкой всю грязь. Блаженство, в общем!

А потом, когда все побывали в ванной, нас ещё и накормили. Вкуснейшей картошечкой с зеленью и сливочным маслом. М-м-м, вот оно, счастье! Никогда бы не подумала, что буду радоваться возможности нормально помыться и пожрать! М-да, меняет жизнь людей.

А уж следующим утром, когда мы переоделись в чистую одежду и выспавшиеся пошли - ну, как пошли, админ погнал — на утреннюю пробежку, появилось ощущение, что никакой ссылки нет и не было. Что мы просто приехали к бабушке в деревню на каникулы. И на самом деле всё хорошо. А эти недели в лагере нам приснились.

Потом нас запрягли помогать по дому. Выдали список дел и отправили работать. Распределились по тому, кто что умеет. Мне досталось приготовление обеда — Кортни это не доверили по понятным причинам, Таня единственная имела опыт «дачничества» и взяла на себя командование работами в огороде, а парни заявили, что готовка — дело женское. То, что я маскировалась под парня, их не волновало.

Поэтому я достала кулинарную книгу и принялась искать нужные продукты для куриного бульона. Готовить его оказалось неожиданно просто. Я, кажется, даже справилась. И на радостях принялась за второе — моё любимое блюдо, которое я не ела со дня отъезда в ссылку.

Марье Петровне, чтобы не смущать её никами и не вызывать подозрения, представились выдуманными именами. Мы с Кортни теперь были Женей и Костей Слаевыми — фамилию получили из моего ника, Дэс и админ — Димой и Аркадием Терявыми, Таня и Макс — Катей и Макаром Макароновыми. Все обладатели одинаковых фамилий были теперь братьями-сёстрами.

Старушка, когда увидела нашу компанию в полном составе, нисколько не удивилась нашему внешнему виду, только немного поворчала про Танины зелёные волосы. Мол, кто тебя, девочка, так да за что.

Мы понимали, что не можем долго задерживаться на одном месте — целью побега было освобождение всех фикрайтеров. Мы должны были добиться отмены закона, из-за которого нас сослали. Сделать это можно было, только зная, почему его приняли. И тут вспоминалась девушка из карцера и загадочный Денис Канделябров, который «это всё он».

Необходимо было выяснить, кто он такой и почему было так важно, чтобы мы услышали его имя — иначе бы та несчастная не стала бы тратить на него возможность что-то нам сказать. В общем, тайна, покрытая мраком.

Где искать информацию, неясно. Интернет — не вариант. Телефонами сейчас пользоваться нельзя — засекут, и конец нашей свободе. А компьютера здесь не наблюдалось.

— Обед! — позвала я всех на кухню.

Тарелки были уже расставлены, в центре стола на специальной подставке находилась кастрюля с вполне съедобным — я пробовала, точно не отрава — куриным бульоном. На плите в сковородке дымилась картошка в томате.

— Марья Петровна, обед готов!

Топот пяти пар ног, шарканье тапочек хозяйки дома, и на кухню ворвалась орава голодных людей. Дэс потянулся за лежащим в корзинке хлебом, за что получил ложкой по лбу.

— Сначала руки мыть, потом есть, — строго сказала я, разливая по кружкам компот, который нашла в холодильнике.

— Но я же только хлебушек…

— С такими грязными руками за стол не пущу, и точка! Ты себя в зеркале видел? Больше чем на тебе земли только в огороде.

Марья Петровна умилилась и сказала, что я чудесный и очень хозяйственный молодой человек. И вообще ей бы таких внуков, а то все разъехались и только и умеют, что в игрушки их «компутерные» играть. А я что? А мне приятно.

Вскоре все расселись и буквально набросились на обед. Бульон исчез практически моментально — аппетит у всех был отменный, второе тоже оценили по достоинству. Из-за стола вставали со словами: «Спасибо, было очень вкусно!».

Марья Петровна нахваливала мою стряпню, удивляясь, как мальчик может так замечательно готовить. Но, во-первых, она не знала, то никакой я не мальчик, а переодетая фикрайтерша; во-вторых, я сама была в шоке. Раньше кулинарных талантов за собой не замечала.

После трапезы дружно завалились спать. Вроде бы мы и очень устали, но чувство безграничного счастья нас не покидало.

Вести недели, или "А как похож, как похож!"

Я дочистила картошку, нарезала её и добавила в суп. Это был уже седьмой ужин здесь, в этом доме. Мы жили тут уже неделю.

За это время обязанности окончательно распределились — на мне так и осталась готовка, потому что мои блюда вроде как всех устраивали. Админ и Таня оккупировали огород, и оттуда периодически доносился крайне подозрительный ржач; Макс и Дэс чинили всё, что попадалось под руку; Кортни занималась уборкой и стиркой. А Марья Петровна с головой ушла в свой маленький бизнес — продавала продукты с огорода и шила-вязала вещи на заказ.

Жизнь в деревне была тихой и размеренной. Мы от такого, честно говоря, уже отвыкли — в лагере постоянно что-нибудь случалось. Было даже скучновато иногда, но эта скука дарила спокойствие. Выполняя несложную работу по дому, мы отдыхали от постоянного беспокойства, беготни, драк и борьбы.

Я ещё раз помешала суп и отправилась в гостиную. Там хозяйка дома смотрела телевизор, сидя на продавленном диване, и вязала очередную кофточку. Я взглянула на экран. Первый канал. Вести недели. Незнакомый мне ведущий — хотя, если честно, для меня все они на одно лицо — рассказывал о каком-то взрыве на дальнем Востоке. И всё бы хорошо, но следующим сюжетом были…

Фикрайтеры. Самая главная новость. Говорили о шестерых сбежавших преступниках. Заявили, что мы особо опасны и вооружены, советовали держаться подальше, а встрече тут же звонить по указанному внизу экрана номеру. Потом о каждом стали рассказывать подробно.

— Женечка, пожалуйста, прочитай мне, как зовут этого юношу. Я, старая, не расслышала.

Я замерла. Только б она не заметила подозрительного сходства между своим помощником «Димой» и фотографией Дэса на экране.

— Его зовут Фёдор Кравченко, Марья Петровна.

— Спасибо, внучек, — поблагодарила хозяйка дома. — А то мне уже показалось, что это нашего Димку показывают.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Она чуть не спалила нас. А тем временем на экране появилась моя фотография.

— Женечка, какая у тебя фамилия?

Я чуть не свалилась дивана, на котором сидела.

— С-слаев, — пробормотала я.

— А я-то уже подумала, что эта девочка — сестрица твоя. Больно вы похожи.

Конечно, мы похожи. Это же и есть я! Только с длинными волосами, а не с дурацким коротким хвостиком.

Оставшуюся часть репортажа мы смотрели молча. Марья Петровна как-то подозрительно вглядывалась в наши мелькавшие на экране лица. Я просто в ужасе пялилась в телек. Только бы она не узнала нас! Только бы не догадалась, кого приютила! Мы же преступники, нас разыскивают. Она же нас сдаст. Наверняка сдаст.

Я обречённо посмотрела на свои кеды. Вполне возможно, что скоро я далеко не по своей воле вернусь в лагерь. Или, что гораздо хуже, окажусь в какой-нибудь тюрьме среди уголовников. Я почти уверена, что одна из камер — они точно были — засняла то, как я стреляла в антифанфика. Благодаря ежедневным медитациям я уже почти не вспоминала об этом, но я совершила это преступление. Этого не изменить. Только научиться с этим жить.

Интересно, как там мама и папа? Они ведь могли пойти на те акции протеста, которые организовывали Рен ТВ-шные активисты. «Борцы за свободу слова и творчества». Кажется, так они себя называли…

Ситуация в стране ведь ухудшалась. Одни боролись за нашу свободу ради своих идеалов; другим просто не нравилось, что сослали детей, даже тех, которым и четырнадцати нет; третьи твердили, что там нам и надо; четвёртые были уверены, что нас вообще надо было к стенке приставить, наплевав на мораторий на смертную казнь. Конечно, оставались и те, кому было всё равно, их устраивала и роль простого наблюдателя. Но абсолютное большинство орало перед правительственными зданиями, размахивало плакатами и устраивало срачи в социальных сетях. Страна бушевала.

За бугром упитанные политики в тёплых галстуках обсуждали вконец оборзевшую Россию и грозились ввести новые санкции. Только и тут мнения разделились: одни требовали более строгого наказания для нас, другие — нашего освобождения. По Европе прокатилась волна арестов особо деятельных фикрайтеров и добралась до Америки. В Азии тоже не бездействовали. Зашевелились и в Африке. В стороне осталась только пофигистичная Австралия, где вообще никогда ничего не происходило.

— Димочка, подойди-ка ко мне, — подозвала заглянувшего в гостиную Дэса хозяйка дома, потянувшись за газетой.

Парень подошёл. Старушка посмотрела сначала на него, потом на его фотографию в «Аргументах и Фактах».

— А как похож, как похож! Мать родная не отличит, — сказала она.

Дэс в ужасе округлил глаза и умоляюще посмотрел на меня, мол, помоги.

— Что вы, Марья Петровна… На кого из этих преступников я могу быть похож?

— И даже родинка на щеке такая же! — воскликнула старушка.

— Что?! Не-е-ет, — попытался выкрутиться Лэфт.

— Действительно, Марья Петровна, — вмешалась я. — Посмотрите, у этого глаза такие злые и совершенно безумные, а Димка наш совершенно не такой.

— Ладно, хватит, — вдруг посерьёзнела хозяйка дома. — Не надо за дуру меня держать, я уже знаю, кто вы. Только что догадалась. Но я же вижу, что врут они всё. Вы ребята хорошие. Вон как мне помогаете, а взамен просите самую малость. И ты, Женечка, девочка хорошая, — я от удивления открыла рот. - Да, я и это поняла. И про сестрёнку твою тоже. Но я понимаю, почему вы мне врали. Я бы тоже так на вашем месте поступила. Не бойтесь, полицию я не вызову. И не скажу, что вы вообще у меня были, если не спросят прямо. У меня внучка есть, Василиса, такая милая, добрая девочка, но тоже забрали за эти ваши фантики. Солнышко прямо, рыженькая такая, кудрявая.

Кажется, я слышала уже как-то, что в лагере есть рыжая кудрявая Василиса. Укуренный василиск. Помню её: работку одну читала, по её заявке писала, отзывы от неё получала. Выходит, что Марья Петровна — её бабушка? Забавно.

— Мы уйдём сегодня же, — сказал Дэс. — Мы не хотим, чтобы у вас были из-за нас проблемы.

— Что ты, не могу я вас выгнать на ночь глядя! Но оставаться здесь вам не стоит. Завтра пойдёте, когда выспитесь и позавтракаете. А я вам с собой в дорогу пирожков да вкусностей всяких дам.

— Спасибо, Марья Петровна, — хором сказали мы с Лэфтом. — Мы пойдём собираться.

Мы вышли из гостиной. Нужно было как-то рассказать всё остальным. Блин, админ же нас убьёт!

Новый план, или "Я Огненная Китнисс!"

— Совсем охренел?! — именно этот вопль меня разбудил.

Личность чрезмерно громкого смертника определить было нетрудно: Макс. Судя по ругани и угрозам сбоку, Таня с Кортни тоже проснулись и жаждали кое-чьей макаронистой крови.